Глава 2

Утром мы проехали еще километров десять, к счастью без налетов, когда, наконец, встретили наших. Они, закопавшись в землю, отбивали немецкую атаку, а на них перли около двадцати немецких танков и пехота позади. Подъехав к маленькой рощице примерно в полукилометре от позиций, мы встали. До немцев с километр, а мы за небольшим бугорком, который скрывает низ танка вместе с гусеницами, наше самое уязвимое место, а сверху только башня с орудием торчит.

– Бронебойный заряжай! – скомандовал я Толе. – Рома, а ты наводи на крайний левый танк и затем по очереди иди к правому флангу.

Мы стояли немного в стороне от направления атаки, и левый фланг был самым дальним от нас. Хорошо, что сейчас у немцев нет «Тигров» и «Пантер», а то нам пришлось бы кисло. Я тогда, наверное, вообще в бой не вступил бы или максимум замаскировался бы и приказал бить по ходовой, а то в лоб их с такого расстояния мы бы не взяли. Ну, может, еще «Пантеру» – да, а с «Тигром» – это дохлый номер.

Сейчас нам противостояли легкие и средние танки. Мой КВ для них полностью неуязвим, они могут мне только ходовую повредить, ну или, при удаче, орудие, а броня башни и корпуса для них полностью непробиваема. А для моей Ф-34 полтора километра до самых дальних немецких танков проблемы не составляют. У них там броня может составлять максимум миллиметров пятьдесят в лобовой проекции, а это нам вполне по зубам.

– Начали!

Ромке в среднем надо было сделать два-три выстрела, чтобы поразить немецкий танк, наводчик-то он начинающий. Я ему, конечно, объяснил, как надо правильно наводить, и даже дал раз десять выстрелить, когда мы снаряды в танках нашли, но тут стрельба по движущейся мишени. Мог бы, конечно, и сам сесть за наводчика, но это сейчас, а в маневренном бою как быть? Да и Ромке учиться надо, вхолостую стрелять мы не можем, снарядов для этого не так много. Вот пускай, считай, в полигонных условиях, учится, пока есть такая возможность.

Немецкие танки вспыхивали один за другим, на некоторых рвался боекомплект, и тогда взрывом срывало с погона башню. Атака застопорилась… Ромка не спешил и старался тщательно прицелиться, а потому стреляли мы довольно редко – примерно три выстрела в минуту. Но и этого было достаточно: когда поддерживающие тебя танки с пугающей скоростью начинают методично взрываться один за другим, то об атаке уже не думаешь.

Немцы нас нащупали уже через несколько минут боя и открыли сильный огонь, так что регулярно танк слегка вздрагивал от очередного попадания в башню. После того как взорвался седьмой танк, немцы стали отходить, но мы своего огня не прекратили и успели подбить еще шесть танков, прежде чем они скрылись из вида.

Очередная атака на позиции роты должна была стать последней. В строю было меньше половины состава, две приданные роте противотанковые «сорокапятки» были уничтожены еще при прошлой атаке, но и они подбили пять танков. Старший лейтенант Горелов ждал, пока немецкие танки приблизятся к окопам, тогда можно будет закидать их немногочисленными гранатами и бутылками с зажигательной смесью, а точнее бензина, смешанного с маслом. Это сами бойцы придумали и сделали.

Немецкая волна неумолимо приближалась, когда внезапно шедший слева самый крайний танк остановился и загорелся. Спустя минуту лишился башни его сосед. В шуме боя Горелов не сразу вычленил справа звуки орудийного выстрела, с регулярной периодичностью раздававшиеся из малюсенькой рощи сзади. Обернувшись и наведя на это недоразумение свой бинокль, он разглядел вспышку выстрела и пару рикошетов от башни стоявшего там танка. КВ, узнал он грозную боевую машину.

Танкисты не ринулись очертя голову в бой, а спокойно встали и открыли огонь с места, причем весьма результативный. Немцы, не выдержав убийственного огня, стали отступать, а на поле боя осталось тринадцать новых костров из их уничтоженных танков.

Противник, не выдержав убийственного огня, отошел, бой закончился, а мне предстояло решить, где спрятать танк. То, что фрицы оставят это без последствий, можно было не надеяться. Думаю, уже сейчас они вовсю ябедничают начальству про плохое поведение русских, так что авианалет или артиллерийский обстрел будет обязательно. Место, откуда мы вели стрельбу, они засекли, так что по рощице наверняка ударят. Двигаться в чисто поле к нашим траншеям тоже нет смысла, там укрытий нет. А вот слева в полукилометре стоят несколько деревьев – пожалуй, сгодятся.

Быстро подобрав и закинув на танк срубленные взрывами ветки деревьев, мы двинулись туда. Ехать недалеко, с полкилометра всего. Там встали и, сразу вбив в землю колья, стали натягивать маскировочную сеть: парой их мы разжились в уничтоженной колонне. Ветками замаскировали танк спереди, так что обнаружить нас сейчас довольно трудно.

Только мы успели закончить, как сначала появилась девятка пикировщиков, которые проутюжили покинутую нами рощицу, а потом ее еще и из артиллерии причесали; досталось немного и нашим в траншеях. Короче, вовремя мы оттуда смылись. После завершения обстрела к нам от позиций отправились несколько человек. Это оказались командир роты с комиссаром и пара бойцов.

После окончания боя неизвестные танкисты выехали из рощицы и отъехали на полкилометра в сторону, встав между деревьями. Они споро вбили в землю колья, на которые натянули маскировочную сеть, при этом использовали свой танк как лестницу. Только они успели закончить, как появились такие ненавистные «лапотники» и принялись бомбить рощу, а затем начался артналет. В этот раз было полегче, так как бомбардировщики бомбили не их позиции, а рощу, из которой вели огонь танкисты. Затем артналет тоже разделился, и в итоге почти никто от обстрела не пострадал – так, несколько легкораненых и ни одного убитого.

После налета, получив доклады о потерях, Горелов вместе со своим политруком Петровым и парой бойцов отправился к танкистам, которые не спешили представиться.

Экипаж кашеварил, над небольшим костерком висел котелок, от которого доносились аппетитные запахи. При приближении лейтенанта танкисты встали. Среди них, к своему большому удивлению, Горелов увидел женщину, или, если быть точнее, молодую девушку. Достаточно высокая для женщины, с большой грудью, которую не мог скрыть комбинезон, и довольно миленькая лицом. Горелов недоуменно переводил взгляд с одного танкиста на другого. Перед ним стояли подростки, лет по шестнадцать-семнадцать, и молодая девушка лет восемнадцати-двадцати.

– Ну спасибо, выручили! – поблагодарил он, наконец, танкистов. – Кто сами-то будете?

Вперед, к его дальнейшему удивлению, вышла девушка.

– Добровольцы мы, товарищ старший лейтенант.

– А танк? – И Горелов в недоумении еще и показал на него рукой. – Не слышал я, чтобы таким юным добровольцам сразу давали тяжелый танк.

– А… Так это мы брошенный и неисправный танк нашли, отремонтировали его и пошли на нем в бой.

Тут лейтенант заметил, что у танкистов были три немецких автомата.

– А это откуда?

– Да пришлось немецкую разведгруппу на ноль помножить.

– Что сделать?

– На ноль, говорю, помножить, уничтожить то есть. Пять мотоциклов и два бронетранспортера. Они за нашими машинами с ранеными гнались. Вот мы их и расстреляли спокойно, а потом с них все и сняли, а то нам личное оружие тоже нужно. Товарищ старший лейтенант, разрешите дать вам один совет.

– Совет? – Горелов уже с улыбкой глянул на девушку. Ну какой совет может дать кадровому военному молодая девушка? Пускай она даже очень удачно помогла им отбить немецкую атаку, но что она может ему посоветовать? – Ну, дайте совет, прелестная незнакомка… Вы ведь до сих пор так и не представились.

– Извините. Меня зовут Надежда Нечаева. А совет такой: вы понесли большие потери, людей осталось мало, тяжелого вооружения у вас, похоже, тоже почти не осталось, патроны могут быть на исходе, так что следующую немецкую атаку вы можете и не отбить. Там, на поле, – она рукой указала лейтенанту на поле боя, – стоят немецкие танки, минимум штук шесть не сгорели. А из каждого танка вы можете извлечь по два-три ручных пулемета, да и среди пехоты, думаю, минимум несколько штук найдется. Соберите с трупов все патроны, и наверняка на пару атак вам этого хватит, а ваша огневая мощь основательно возрастет.

Горелов теперь уже с искренним изумлением глянул на девушку. Мало того что довольно красивая, так еще и действительно дельный совет дала.

– Что дальше делать думаешь, красавица? – спросил он.

– А что делать? Воевать, конечно. Только, товарищ старший лейтенант, я сама решу, как мне воевать. Не обижайтесь, но опыта по взаимодействию с танками у вас нет, а погибнуть по-глупому из-за чужого незнания я не хочу. Сколько смогу – помогу, только действовать буду сама и в глупые атаки кидаться не стану.

– А почему глупые?

– Так без прикрытия, без данных разведки о силах немцев, кто и где стоит, без арт- и авиаподдержки идти в атаку – значит угробить свою технику. Мой КВ, конечно, бронирован хорошо, но и его при умении (а немцы солдаты умелые) можно подбить или хотя бы повредить, лишить его хода. А потом добить танк будет достаточно легко.

Они проговорили еще минут десять, после чего Горелов с сопровождающими ушли к себе. Девушка лейтенанту однозначно понравилась: сама такая ладная (эх, завалиться бы с ней на сеновале, но она, похоже, к себе никого не подпускает), да и вещи дельные говорит.

До вечера немцы больше не шебуршились – так, провели небольшой артобстрел позиций и затихли. А мы отрыли небольшой капонир, чтобы только гусеницы скрыть, и приготовили ужин. Кстати, пехота поделилась с нами трофеями. Все оружие они забрали себе, все спиртное, учитывая наш возраст, также прошло мимо нас, зато едой и особенно шоколадом поделились щедро. А мне что, пионеры до спиртного еще не доросли, а я и у себя до него охотником не был. Вот шоколад – другое дело, легкий и калорийный, если что, за НЗ сойдет.

Потом был поход в кустики. Вот ведь блин, просто отлить в проблему превращается: вместо того чтобы просто расстегнуть ширинку, теперь приходится развязывать клапан комбеза и приседать на корточки, чтобы пожурчать. Не, узнаю, кто так надо мной пошутил, точно урою падлу!

Ночевать я остался в танке, а ребята снаружи, они и дежурство между собой распределили. Повозившись немного, я улегся поудобней, а тут какое-то томление внизу живота, аж мочи нет. Ну и запустил себе руку между ног, ну, туда. Подпустить к себе кого из мужиков – да ну нахрен, не дождутся. А самому еще пойдет, противно, но иначе с ума сойду – физиология, мля.

Короче, шибануло меня, едва стоны сдержал, чтобы ребят не напугать или не возбудить – тут как у кого получится. А потом пара минут наслаждения, и отпустило. Видимо, не зря мужики шутят про недотрах баб, тут на своей шкуре это испытал. Но все равно какая-то раздражительность появилась, и низ живота слегка болеть начал. Съел, что ли, что такое? И тут меня память Нади долбанула – месячные, будь они неладны, женское проклятье. И ведь в наше время для этого всякие там тампаксы и прокладки с крылышками на каждом углу, а сейчас? Во, блин, попал, убить того мудака мало. Память услужливо сообщает: тряпочки в узелке, который я с собой в танк кинул.

Да… Чувствую я, что ребятам в ближайшие несколько дней не позавидуешь: все стало раздражать. Вот отсюда и рассказы про баб-стерв. Утром, когда удалился в кустики, закапало, хорошо хоть, что тряпочки с собой взял. Вот, пользуясь Надиной памятью, и положил их как и куда надо, а то сам бы хрен справился. Да, была у меня в той жизни женщина, и не одна, вот только мне и в голову не могло прийти интересоваться у нее, как, что и куда совать в таких случаях.

После завтрака сидели на позиции и ждали противника. Ровно в десять небольшой артналет, а затем новая атака. Мы на землю брезент под орудие постелили, а сверху маскировочную сеть и ветки; сам танк не видно и выстрелы орудия его не слишком демаскируют. Короче, немцы так и не поняли, откуда мы по ним стреляем. Сама атака была так себе, жиденькая, и они быстро сдулись, а потом в их тылу послышалась стрельба. Это выходил из окружения небольшой отряд 6-го мехкорпуса генерал-майора Хацкилевича.

Со стороны немецких позиций показалась небольшая колонна из наших танков и нескольких машин. В основном это были разные модели БТ, несколько Т-26 и пара Т-34. Шесть полуторок с бочками везли топливо, вот только какие из бочек были пустые, а какие полные, было неизвестно. Вот колонна добралась до позиций нашей пехоты и ненадолго остановилась. С одного из танков соскочил танкист и о чем-то коротко переговорил с лейтенантом Гореловым, потом он махнул рукой в нашу сторону. Танкист подошел к полуторке, где в кузове сидели люди, видимо, что-то им сказал, и колонна двинулась уже к нам. Хотя дорога лежала в стороне, но сейчас, во время жары, земля была твердой, и даже полуторки довольно легко ехали по полю.

Мы с интересом смотрели на приближающуюся к нам небольшую механизированную колонну, пока она не встала рядом с нашими деревьями. Из танка БТ-7 вылез капитан и подошел к нам, вместе с ним подошли и пять танкистов, спрыгнувших с полуторки.

– Капитан Борисов, – представился мне танкист. – А вы, как я понимаю, и есть Надежда Нечаева?

– Да, это я, а что?

– Мы забираем ваш танк себе.

– И на каком это основании, хотелось бы знать, товарищ капитан?