Вот и сбылись мои мечты, переменны сами нашли меня, но что-то я совсем им не рад.

  Глава 3.

  Открыв глаза, секунд десять еще лежал, не понимая, что происходит.

  -Скел, живо собирайся и на восточную стену, нас закрепили там,– отец быстро расставил все по своим местам.

  Спал я в одежде, так что сборы не затянулись. Накинул пластины брони, закрепил наручи, повесил за спину лук и, выбежав из дома, прихватил копье, покоящееся на плетне. Вокруг сновали вооруженные мужчины, правильно, женщинам здесь сейчас не место.

  Путь до стены не занял много времени. Еще на подходе к лестнице услышал ругань и чьи-то крики. Было слышно, как где-то дальше на стене хлопает тетива, но что там происходит, было сложно различить в сумерках, опустившихся на землю.

  -Не верти головой,– голос незаметно подошедшего отца заставил вздрогнуть,– что там твориться не твое дело, ты за лесом следи.

  Он демонстративно указал пальцем на кусты. Какое-то время ничего не происходило, лишь слышны были щелчки тетивы и стоящий на окраине вой. Вдруг кусты всколыхнулись, выпуская из себя смазанную тень, не успел я вскинуть лук, как гнол споткнулся и кубарем покатился по траве. Это более опытные товарищи опередили меня. Но тут кусты были буквально втоптаны хлынувшей волной дикарей. Было трудно различить отдельных особей, глаза выявляли лишь очертания общей массы существ. Пока мозг анализировал происходящие, руки действовали, посылая в противника стрелу за стрелой. Единая масса тварей обзавелась прорехами, то тут то там существа спотыкались о трупы сородичей, число которых все росло. Следить за результативностью стрельбы времени не было, гнолы приближались. Из первоначальных двух сотен шагов они преодолели уже четверть расстояния.

  -Выбивать передних,– разнесся над стеной мощный голос Корниса.

  Выполняя команду, выстрелил в ближайшую тварь, но меня вновь кто-то опередил, и стрела пролетела над головой рухнувшего под ноги своим товарищам гнола. Поток тварей не кончался, лес, казалось, выдавливал их из себя. Пришло четкое осознание, что такую ораву нам стрельбой не сдержать. Буквально за десяток секунд я истратил остаток стрел в поясном колчане. Кажется, как минимум половина из них нашли свои цели. Пригнувшись, скинул с бедра колчан, прицепив на его место новый, рядом тем же самым был занят отец.

  'Хех, не отстаю'– проскочила гордая мыслишка.

  Вдруг дед Оклиф, стоящий слева от меня, с громким стоном опрокинулся назад. Упасть вниз ему не дали периллы. В шее его торчал дротик, пробивший старческое горло насквозь, а с окровавленного наконечника маленькой струйкой стекала кровь. Взгляд прикипел к россыпи алых капель срывающихся вниз, они были плохо видимы в темноте, но почему то притягивали к себе взгляд.

  Резкий удар бросил меня вперед, и я чувствительно приложился лбом об перекладину.

  -Не время спать, придурок,– расслышал я злой голос отца.

  Потерев мягкое место, прошипел сквозь зубы:

  -Нашел блин время кровушкой любоваться.

  Отец тем временем на собственном примере показал, как следует действовать. Он, наложив стрелу на тетиву, резко поднялся, выстрелил и вновь присел. Над его головой прошелестело пару дротиков, с гулом пронесся небольшой камень.

  -Пращники,– негромко пояснил отец.

  Кивнув ему, я наложил стрелу и, вскочив, натянул лук, но слегка замешкался, выбирая цель, за что и получил камешком по кумполу. Хорошо хоть что в шлеме был, иначе бы голову разбили, гады. Ладно, хоть выстрелить успел.

  -Бревна видел?– спросил кто-то за моей спиной.

  -Неа,– мотнул головой в ответ, накладывай новую стрелу.

  -Эх, молодёжь, что ж ты там тогда рассматривал пол часа?– вопрос был явно риторический,– зенки не щурь, вскакиваешь и в первую тень стреляй, но если сможешь, выбивай носителей бревен, иначе не успеем оглянуться, как они на стенах будут.

  Вскочив, выстрелил в первого попавшегося на глаза гнола, и вновь скрылся за стеной. В этот раз успел увидеть тварей, что и впрямь тащили тоненькие бревна.

  -На кой им эти дрова?

  -Сам не видал, но говорят, что они с разбегу его в землю втыкают, и на стену опрокидывают, на конце,– тут рассказчик прервался, чтобы выстрелить, и вновь опустившись, продолжил сказ,– одна тварь сидит, и пока ее убивают, остальные по жерди наверх лезут.

  Вновь выстрелив, я смог поразить одного из носильщиков жерди, тот свалился под ноги своему коллеге, а остальные бревнышко не удержали, и то повалилось наземь.

  -Молодец мал,– ободряющий крик сменился хрипом, и я увидел, как дядька Угил рухнул на колени, судорожно схватившись за древко дротика, торчащее из груди.

  -Суки,– тихо прошипел отец. Угил был нам кровным родственником.

  Где-то в груди тихо разгоралось пламя ярости, но пример невнимательности лежал перед глазами, пуская кровавые пузыри и отбивал всякое желание геройствовать.

  Высунувшись в очередной раз, увидел, как на меня, цепляясь лапами за ствол деревца, и азартно размахивая мечом, летит гнол. С мрачной радостью выпустил стрелу ему в открытую пасть. Отбросив лук, нагнулся, пропуская над собой мертвое тело, по инерции перелетевшее стену, и подхватил копье. Разогнувшись, лихим махом снес с бревна уже практически взобравшегося на стену гнола. Твари двигались по довольно тонкому бревну с удивительной ловкостью. Противник заблокировал удар копья своим мечом и с испуганным визгом рухнул в толпу своих сородичей. На его месте тут же возник новый, которого я проткнул насквозь и едва успел выдернуть оружие из падающего тела.

  Так можно и без оружия остаться.

  -Сбивай их наземь, там сами покалечатся, а останешься без оружия, и тебя сметут,– подсказка отца почти в точности повторила ход моих мыслей.

  Дальше пошло по накатанной, один удар – одно тело, улетевшее под лапы своим товарищам. Твари перестали бросать дротики, опасаясь задеть своих, а я словно мельница стоял и молотил.

  Вдруг краем глаза увидел что-то не то слева от себя, развернулся и едва успел заблокировать удар, грозивший раскроить мне голову. Удар был довольно сильным, но спружинив на ногах, я со всей дури ударил врага пяткой в живот. Тварь отшвырнуло, прям под ноги своих соплеменников, которые один за другим появлялись на стене, грозясь прорвать оборону. Сделав длинный выпад, пробил одной из тварей ногу и на обратном движении чиркнул наконечником по горлу. Резким ударом с разворота снес подобравшегося ко мне вплотную противника.

  -Я прикрою, нужно согнать их со стены, иначе все здесь ляжем,– отец в нашем селении был одним из лучших бойцов, так что если сказал что прикроет, то за спину можно не опасаться.

  С рыком я метнул копье в противника, да так, что его телом сбило стоящего за ним. Подскочив, блокировал удар сбоку древком, застрявшего в трупе копья, и ударом кулака свернул твари челюсть, после чего вырвал копье и добил противника ударом в живот. Следующему подсек ноги и ударом древка вколотил нос в череп.

  Вот и добрался до шеста, который зацепился за стену самым краем. Тут пришлось отвлечься, уклоняясь от рассекающего воздух меча, при этом свободной рукой схватил противника за лапу и дернул на себя. Гнол с рыком опрокинулся назад, чувствительно приложившись о шест спиной, но все же смог зацепиться лапой и не упасть вниз. Это его, правда, не спасло. Ко мне подоспел дядька Бурый, получивший свое прозвище за то, что обожал охотиться на медведей, и мы, поднапрягшись, спихнули шест вбок. Звук ломающихся костей врагов был для меня самой красивой мелодией в тот миг.

  -Молодец Скел, – он ободряюще хлопнул меня по плечу, да так, что меня мотнуло,– а теперь иди бате помоги, ато того и глядишь сомнут.

  Отцу и в правду было жарко. Он метался из стороны в сторону, стараясь не допустить до стены никого. Надо сказать это у него вполне себе получалось, но надолго его в таком темпе не хватит. Засмотревшись на отца, я пропустил другую напасть. Резкая боль заставила закричать, казалось, в плечо воткнули раскаленный прут.

  -Чертовы твари, – крик, казалось, разорвал царящий гвалт сражения.

  Из плеча торчало окровавленное острие, дротик ударил откуда-то из за спины и, войдя над лопаткой, пронзил плечо насквозь, выйдя под ключицей. Боль была ошеломляющей, ноги подогнулись, колени больно ударились о настил. Хотелось выть от боли, но отцу явно нужна моя помощь. Тяжело поднявшись, покрепче перехватил копье правой рукой, левая рука хоть и двигалась, но отдавала такой болью, что лишний раз шевелить ею не хотелось.

  Первого противника я насадил словно жабу на соломинку. Надувать правда не стал. Со вторым пришлось повозиться, тот ловко уклонившись от тычка, отбил копье высоко в воздух. Времени на новый выпад не было и, выпустив копье, я потянул из ножен клинок. Только вот заблокировать удар уже не успевал. Все что смог сделать – завалиться на спину, пропуская клинок над собой. Падая, собственным весом вырвал дротик из плеча, расширяя рану. Кажется, от боли я на мгновение потерял сознание. Это мгновение едва не оказалось последним в моей жизни, гнол уже занес надо мной свой деревянный клинок. Не знаю так ли это на самом деле, но в тот момент мне показалась, что на его морде расплылась злобная ухмылка. Достать его ногой я не мог и лишь обреченно наблюдал за приближающейся смертью. Неожиданно в свисте воздуха что-то изменилось и гнола отбросило на стену. В груди красовался цветок красного оперения. Привстав на локте, увидел, что улицы под стеной полны народу.

  -Свои,– устало выдохнул я, рука подогнулась, лицо больно ударилось о доски, а тоненький слой крови никак не смягчил падение.

  Сил подняться не было, я мог лишь лежать и размышлять, с трудом вздыхая воздух наполненный ароматами крови.

  Видимо на той стороне отбились и поспешили к нам на помощь. Вокруг слышались звуки скоротечной схватки, а после защелкали луки, наполняя воздух криками умирающих врагов.

  Не знаю, сколько прошло времени, пока моей шеи не коснулась чья-то рука. Хотел прошипеть, что я в порядке, но не хватило сил даже разлепить губы.

  -Дядька Орин, он живой,– голос своего друга узнал даже будучи в таком состоянии.

  Меня аккуратно перевернули, и я увидел обеспокоенное лицо отца, рядом, не находя себе места, топтался мой друг.

  -Потерпи сынок,– тут я увидел нечто, невиданное мной прежде, по лицу отца катилась одинокая слеза,– Олг, тащи сюда тело Угила.

  -Зачем?

  -Хередитас,– друг побледнел, но все же смог возразить:

  -Но как же, он даже не инициировался толком!

  -Тащи сюда тело, пока я не воспользовался твоим!– на отца было страшно смотреть, гнев превратил его лицо в маску злого духа.

  -Уйди щенок, пацан достоин,– я не видел, что творилось неподалеку, но вот появился дядька Бурый, неся в руках тело Угила.

  -У него не хватит сил!– надрывался друг.

  -А иначе ему не выжить, разве не видишь, сколько крови он потерял?– Бурый начал спорить с Олгом.

  Отец же в это время деловито снимал с павшего родича бронь. После этого он достал нож и только тут я понял, что произойдет далее. Слово хередитас переводится с древнего языка как наследство, и означает оно поглощение силы умирающего родственника. В моем случае это дядька Угил, лишившийся прямых наследников, правда, он был уже мертв, но как говорят, силы не покидают тело сразу после смерти, а выветриваются со временем.

  Пока я предавался воспоминаниям, отец уже вытащил из груди сердце, и теперь протягивал его мне. Сесть мне помогли, но дальше я должен был сделать все сам.

  Я плохо помню, как на остатках силы принял кровоточащее сердце и как жадно вгрызся в теплую плоть. Помню лишь как, с последним куском, силы покинули меня, и чья-то рука удержала от падения.

  -У тебя растет хороший сын дружище,– пробурчал Бурый глядя на потерявшего сознание юношу.

  -Я знаю друг, я знаю.