Цитаты из книги «Несогласный Теодор. История жизни Теодора Шанина, рассказанная им самим»

– Мы танки строили. Вы танго танцевали.

“Если можно, у меня не аграрный вопрос. В чем секрет вашего прекрасного русского языка?” На что я ответил: “Ну, секрета нет. В этом зале я единственный виленчанин”. Было какое-то мертвое молчание.

Но сквозное чувство, которое пронизывает рассказ о его (без малого девяностолетней) жизни, – именно счастье. Счастье вопреки всему; счастье как сухой остаток испытаний; то глубинное счастье мудреца, который живет свою единственную жизнь так, как считает нужным. Не считаясь с обстоятельствами.

Две самые важные, опорные структуры любого общества, сказал профессор Айзенштадт, – сеть социальных отношений и сеть культурных отношений

Конечно, есть социальные классы. Но классы не борются. Борются люди”.

Висела единственная лампа, которая качалась на ветру, и стояла женщина. В тяжелом таком кожухе, который у нас крестьяне носили. Вагоны словно дефилировали перед ней. И она крестила вагон за вагоном. Ясно, что она знала, куда нас везут. И ясно, она делала то единственное, что можно было для нас сделать. Спасибо ей.

К концу моей двухгодичной стипендии Боб Дэвис, другой мой руководитель, предложил просить добавочную стипендию на третий год. Я ответил, что испытываю неудобство, беря британские деньги: я же с ними воевал в свое время. Он объяснял, что это бред; главное, что меня считают хорошим студентом, а все остальное – трын-трава.

Дед был Яшуньский. Мать – Яшуньска. Отец – Зайдшнур. Почему же я – Шанин? Самое простое (но пока не полное; полного вам придется подождать) объяснение заключается вот в чем. Никто, кроме поляков, не мог правильно произнести или написать мою фамилию.