Глава 1

И все же, мне видится мой Трактат. Всегда нужно начать свою поступь сейчас. На днях мы с Проводником обсуждали эту затею, и я сетовал, что мне недостает массы пониманий, что бы приступить к труду о деньгах. Ведь это довольно странно писать о том, чего у тебя нет уже долгое время. Впрочем, именно этим занимаются традиционные писатели, восполняя серость рукописным туманом. Однако суть моих переживаний состояла в том, что мне хочется на своем опыте познать многие вещи, которых сейчас нет. В том состоит изрядная польза Проводника, что он может видеть тебя со стороны, более того, он видит суть вещей иного плана, чем помогает мне приходить к собственным пониманиям. Он не может мне ничего объяснить, его ментальная механика тому препятствует, но есть та самая нейросвязь «Проводник-Идущий», которая уходит своим существом далеко за границы сенсорного восприятия. Наши взаимодействия неизменно зарождают новое течение моих внутренних процессов, что помогает разбираться в себе, а затем транскрибировать это в текст.

Тем и значимо мое текущее состояния, что оно сподручно таким изысканиям. Не буду зарекаться, что позже из другого состояния будет писаться сложнее, но никогда нельзя знать, каким развернется мой Путь, равно как нельзя знать, будет ли то или другое состояние вообще. Изменение столь существенного обстоятельства как проживание «без денег» серьезнейшим образом изменит образ жизни, и как следствие – мои интересы. Так что буду писать сейчас, пока оно меня занимает. Почему-то в этот раз мне хочется составлять некий план работ над книгой, но в голове нет еще зацепок. Писать о деньгах для меня составляет иной ракурс видения Богатства, так что этот трактат будет неким расширенным измышлением на эту тему. Первая книга была о Богатстве, вторая – о Любви, сейчас вроде как предполагается писать о деньгах, но предчувствуя свою манеру, понимаю, что все это одно и тоже. Богатство суть Любовь, и наоборот, но Деньги это уже вещь иного порядка. Сейчас я совершенно особенно ощущаю само явление Денег, и вижу, что люди вокруг используют «деньги, но не видят «Деньги». Может оно и парадоксально звучит кому-то, но порой что бы увидеть свет, нужно быть в темноте. Сложно видеть «деньги» изнутри них, в особенности, если не знакома другая крайность.

Только бедность здесь не вариант. Нищета не видит денег, там глаза застилает нужда и жажда. Их переживания никак не связаны с самими Деньгами, там страстно нужно прикрыть то, что вываливается. Имея «деньги» в распоряжении, человек отождествляется с ними, через это определяет себя, даже в тех случаях, когда популистски демонстрирует отказ от их использования. Отказ платить, или «экспериментальное бомжевание» не имеет ничего общего с принятием бессмысленного и бесконечного. Такие игрища могут дать эмоции, но по факту сыграют в пользу Объекта внутри играющего. Подобно играм в благотворительность и филантропию оно станет очередным громоотводом, индульгирующим продолжение прежних суждений и образа жизни в целом. Это исключительно специфическое состояние по отношению к Деньгам, которое я проживаю сейчас. Я люблю «Деньги», но живу в разлуке с «деньгами», принимая такое положение, вижу это явление словно со стороны, подобно туману в воздухе.

Еще любопытное обстоятельство, что занимает мое внимание уже продолжительное время. Это вопрос моей же терминологической подготовки. Для упрощения понимания я использовал дихотомию существа человека. Набор условных демонических проявлений именовал Объект. По поводу него ведется взаимодействие Идущего с Проводником, либо для упрямых Движущихся – самостоятельные баталии, с тем, что бы раз за разом высвобождать простор для корректного проживания самого человека. В этом отношении во мне сохраняется ясность, и это понятие до сих пор точно отражает то, что я имею в виду. Некоторая сложность с самого начала была со Второй Точкой, его «антиусловием», так сказать, проявлением ангелического начала человека.

На эту роль во мне каждый раз приходились различные субстанции вроде Души, Тела, Истинности, Сущность, Самости и тд. По мере своих углублений я все отчетливее наблюдаю собственное внутреннее несогласие с такими отождествлениями. Мои вопросы ведут меня в нюансы. Все же проводя обобщения, так сказать, ментальные округления до большего значения. Я продолжаю использовать такую условную семантическую синонимичность приведенных терминов в условиях контекста моего повествования. Всякий раз я замечаю в себе небольшое раздражение от того, что не имею вязкого термина на этот случай. Казалось бы, стоит взять любое из этих слов и вписать, но переливы отзвуков текущего описательного мотива зачастую идут в диссонанс с любым из них.

Словно некая структура внутри противится, но не явно, а так слегка скривив физиономию летучим микровыражением отвращения низкой интенсивности. Такое едва уловимое поморщивание носика этой кокетливой ментальной нейроструктуры. Я вижу эти сигналы, калибрую их вероятностное значение, всё точнее нахожу содержание. Вот и теперь, с этим словом есть подвешенная ситуация. Ведь это не просто слово, это диалектика «форма-содержание», когда общее течение развития начинает проявлять себя через некие первичные симптомы, вроде описанного. Любое глубоководное погружение, даже в марианский желоб начинается с поверхностного «плюханья» в стеклянную и беспечную гладь водички. Если не наблюдать этот чернющий «марианский кратор» с высоты, то барахтаясь на поверхности вовсе невозможно предположить, какая непостижимая неординарность сейчас прямо под тобой.

В любом случае неоднозначность формы означает инвариантность содержания. По мере моего погружения в достижения квантовой психологии, нейролингвистов, других исследователей сознания, мне открываются все более изощренные факторы, влияющие на интерпретацию реальности каждым человеком. Чрезвычайное многообразие таких восприятий людьми не имеет ни единого шанса на повторяемость даже очень усредненную. Тоннель реальности каждого человека, через точки импринтной уязвимости, кондиционирование, обучение, протекающие физиологические процессы, магнитные и электрические поля, морфогенетические поля Шелдрейка, энергетическую обусловленность одушевленных и неодушевленных объектов создает мириады факторов, определяющих то, что именно каждый из читателей может прочитать внутри одного и того же текста. Прямо сейчас во мне всё больше растворяется наивная убежденность в достижимом единообразии повествования моего же знания, ведь все эти фантасмагорические процессы творятся и во мне самом в каждый момент времени. Сложность протекающих процессов недостижимо отдаляет любого человека от любого другого в субъективной интерпретации происходящего вокруг, ведь никакого «вокруг» нет в отрыве от личности индивида.

Невозможно увидеть даже один и тот же предмет равнозначным по всем параметрам, подобно тому, как значение любого слова неизбежно преобразовывается семантической средой его употребления. Одно и то же слово в его текстовом виде и символизме одного языка в разных условиях будет давать разное влияние на очень конкретный тоннель реальности очень конкретного вас, как читателя. Не существует никакой черной кошки, равно как вообще не может существовать «черного» цвета, ведь это идеалистические категории. Всегда есть сотни и тысячи оттенков, но ситуация усложнится еще на порядок тем, насколько по-разному мы видим эти оттенки, или хотим видеть по разным причинам. Да, мало иметь возможность интерпретации, есть еще бездонная пропасть факторов, влияющих на текущее состояние, из которого происходит такая интерпретация.

Квантовые свойства поведения «волночастиц» были всегда, мы их просто не видели, но ведь их тоже нет самих по себе. Все это возможно только через наше восприятие, где Вселенная будет лишь картой какой-то условно-настоящей Вселенной, если она вообще может существовать. Так сказать, карта карты внутри каждого человека, только напрочь вымазанная в динамической иррациональности его текущего состояния. Мы не можем знать того, что вне нас, и вероятно, обречены на солипсизм, когда все может существовать лишь в нашем сознании. «Сытый голодного не поймет» – но это только невежественное детское начало. Вообще никто никого никогда не может понять изначально. В первую очередь я – сам себя, а ведь как мне этого хотелось, и вероятно продолжает хотеться. Мне решительно невозможно просто взять и принять такие простые вещи, что моя жизнь – это просто течение.

Вплоть до вчерашнего дня я воспринимал происходящее как нечто временное, что нужно переждать. Было некоторое прошлое, как оно мне видится сейчас, и есть некий надуманный прообраз будущего, в которое я непременно попаду. Вопрос состоит только в способах и прорисовке этого воображаемого будущего. Только ведь в таком ключе, вовсе не идет речь ни о каком будущем, ведь вы его сконструировали из кусков прошлого опыта. На экзистенциальном уровне невозможно знать будущих состояний себя, которые станут определять тот туннель реальности. Все это человек делает сейчас на основе прожитого, и уже несуществующего. Это только иллюзии и игры разума. Мы стряпаем будущее на основе прогнозов, взятых из прошлого. Полная бессмыслица, но как тяжело именно мне всё это принять, отпустить себя в текущее плавание настоящего момента.

Такая парадигма имеет прикладное значение, когда человек не воспринимает происходящее как данность, как свой дом, как свою жизнь, как самого себя, но постоянно держит в голове собирательный образ абсурдных иллюзий. Когда вы встречаете человека, то начинаете протискивать его через витиеватую воронку своих ожиданий и проекций. Все отношения сводятся к бледным попытка воспроизвести танцы надуманной классической хореографии, вместо наслаждения «модерновым» счастьем от встречи и опыта совместного восхождения по линиям жизни. В таком положении я просто не мог в полной мере (да хоть в какой) открыться жизни той, которая происходит со мной сейчас. Вы ведь всегда знаете, что есть некий «здравый смысл», «объективная действительность» и тому подобный бред, который держит вас в кандалах иллюзий. Каждый человек думает, что все это есть, оно диктует один сценарий жизни каждому. «Ведь есть же какой-то здравый смысл!» – сокрушаются люди в отчаянии ситуации. И их сложно в этом критиковать, ведь они создали себе такое общество, и записали этот критерий оценки («здравый смысл») в свои законы.

Что есть законы государства? Кто-то взял и через призму своего тоннеля реальности зафиксировал некую мертвую усредненную субстанцию смыслов, потом выдернул из течения жизни, а затем под угрозой легализованного насилия насадил всем остальным. Только это не заговор никакой, это такая среднеспециальная ПТУшка, где людям дается мировоззренческий прожиточный минимум, от которого следует отталкиваться, а не принимать за руководство. Религия дана затем же. Если раскопать в себе откровение с собой, то можно заключить, что своим образом жизни из полной аскезы во всем я плачу за то видение, которым теперь могу поделиться с миром. Хороша цена, но торговаться не с кем, да и мысли такой нет. Раз за разом я обращаю внимание, что в периоды наиболее колкого обострения внешних условий, я проживаю значительную Боль. Когда уживаюсь с ней, то замечаю, что могу увидеть некоторые вещи теперь под другим углом. Каждый раз я знаю, что мой «прикладной ангелизм» оплачивается моими страданиями, которые делают меня сильнее, вместе с тем раскрывают новые грани пониманий. Нельзя говорить, что проживать мой Путь сейчас в 33 года значительно легче, чем болтаться на кресте с дырявым брюхом для того человека. Ведь я не пробовал, но и мои эмоции вполне достаточны, что бы удивляться своему мазохизму снова и снова.

Благодаря усилиям иногда перед моими глазами, будто наяву появляется тот самый экзистенциальный страх, что вскрывает меня на живую. Его существо происходит из первобытных времен, когда каждая клетка организма трепещет от ужаса. Никакие саблезубые фашисты с большими ножами тут не нужны, достаточно просто сесть и все. Это невероятно просто, но вы лишь попробуйте представить, какие картины рисует воющий мозг, наблюдающий перманентное ухудшение внешних обстоятельств вокруг себя в течение девятнадцати месяцев. У вас ничего нет, и концептуально ничего не происходит. Что если ничего не произойдет? Такой простой вопрос. Вот вы доверяетесь течению жизни, которое образует ваш индивидуальный Путь. Какие пытки, какие концлагеря… Просто садитесь, и наблюдайте, как все вокруг вас исчезает. Вот что сейчас есть, включая всех людей, все надежды и желания, понятное дело, что в первую очередь все материально ценное, и ни одной копейки в кармане.

Проходит день, неделя, еще одна, потом месяц, еще один. Ничего не происходит. Вокруг из тех, кто был, еще год назад, уже все списали вас на психушку. Если есть родители, то они со скандалом и дракой гонят на улицу. Даже они больше не готовы терпеть этот странный индивидуальный Путь своего сына. В этом всем вы сидите уже второй год, но отчего-то продолжаете верить в себя, принимать такую жизнь. Разумеется, подобные обстоятельства закаляют, этот страх иногда лезет наружу, и гаденько так шипит. Он просто задает тот же вопрос: «Разве ты не видишь, ничего не происходит, что если ничего этого просто нет?». И вот в те моменты, когда уже слезы не могут литься, ты постепенно выравниваешься, находишь внутри и другие голоса. Они смеются, крутят пальцем и звонко подбадривают: «Нечего слушать это нытье! Все ровно, гребем дальше!». И вдруг ситуация преображается, даже и тень того состояния отступает.

Поразительно бывает наблюдать такие перепады внутри, но и сейчас в начале мая 2019 года во мне это происходит. Уже не та острота переживаний, но наслаждаться есть чем. Спустя почти годичное пребывание у родителей, теперь появилось приблизительное известие, что мое течение выносит меня в отдельное проживание в квартиру знакомых. Тот же самый шипящий голосок внутри находит момент для своего торжества, и выбрасывает наружу массу красноречивых аргументов. В числе них обрывки самых сочных воспоминаний годичной давности, когда в апреле-мае 2018 года я жил один в съемной квартире, и порой валялся в исступлении от ужаса проживаемого опыта. В то время этот гниющий голос внутри мог заслонять собой все прочие, но не теперь. Сейчас уже лучше известна моя внутренняя механика, и помимо этого гиеноподобного Объекта есть структуры заступнического характера, чей конгломерат неизмеримо могущественнее, хотя по-прежнему пропускает удары.

Такие аргументы могут звенеть чрезвычайно убедительно в глазах стороннего наблюдателя, если бы ему только хватило сил погрузиться во всю эту психоделику моих будней. Даже предположения о существе ответов настолько пугают людей, что никто из них не может осмелиться задать мне вопрос: «Как ты можешь так жить?». Ни один бывших друг или знакомый ни разу не позвонил за эти полтора года, хотя все тихо наблюдают в замочную скважину соцсетей. За год совместного проживания, родители ни разу не спрашивали меня ни о чем, и вообще не говорили на сущностные темы. Само мое существование приводит некоторых людей в леденящий ужас. Даже отдаленное осознание личной силы, требующейся на такое проживание, рисует облик неведомого существа в глазах любого человека. Абсолютно любого. Меня просто не может быть. Только что с того? Всё это ничуть не облегчает мне коммуникацию с людьми, поскольку уже давно я не могу многого о себе рассказывать, что бы потом не собирать с пола ошалевшие глаза респондента.

Это примерно, как ехать в танке по пробкам, стараясь не раздавить человечков вокруг себя вместе с их душещипательными историями о проблемах в финансовом секторе страны, в их бизнесе или недопониманием в семье. На текущий момент довольно сложно найти себе новую форму позиционирования в пространстве, чтобы не так сильно оглушать окружающих собой. Даже в молчаливом состоянии мои проявления дезориентируют и деморализуют людей. Некоторые просто не могут выносить мой пустой взгляд в глаза, который проникает внутрь и начинает выжигать внутренности. Девушки иногда просят перестать так смотреть, поскольку им становится страшно. Это безмерная тоска от человеческого невежества иногда заполняет меня в таких беседах, когда вовсе нет желания даже рот открывать. У таких эмоций нет названий, потому люди не могут никак интерпретировать свои ощущения. Я бы назвал это безмолвным принятием человеческой природы в её текущем состоянии. Ты начинаешь принимать, что даже сказанные тобой слова и написанные книги не могут быть услышаны, ведь у слов нет смысла без Боли. Теперь ты остался один. Теперь ты уже не можешь быть открытым и показывать себя людям.

Какой-то парадокс, когда сначала ты стремишься к этому развитию и высвобождения от страхов и комплексов, чтобы быть открытым миру, но наступает момент, когда такая открытость уже начинает выжигать людей в буквальном смысле. На солнышке можно греться, можно и сгореть, и вот теперь солнышко само осознает за собой ответственность по сохранности загорающих. Теперь нужно нарядить себя в некую форму донесения, которая может быть воспринята людьми. Ведь я люблю людей, и хочу быть с ними. Мне довелось обречь себя на вынужденную закрытость, тогда как еще хочется просто быть собой. Теперь приходится стать «загадочным типом, который говорит шифрами», как это называют окружающие. Разумеется, при наличии денег я бы воспринимался эксцентричным миллиардером, которого тоже никто не понимает, но раболепствуют и лизоблюдят без попыток разобраться. За деньги люди простят всё, что угодно, особенно те, кто заявляет обратное.

Только ведь на то мне эти приключения сейчас и даны, что в условиях наличия денег нельзя проживать такую остроту, и не будет никакой Боли. Думаю, что и писать было бы не так увлекательно, без натянутой струны душевного изнеможения. В этом отношении, мне довольно нелегко бывает обсуждать свои ситуации с Проводником-миллиардером, который попросту не может видеть вещей под таким углом. Все же это крайне полезно иметь рекомендации и обратную связь с его стороны. Пусть он не может понять всё из того, что я говорю, но с ним я хотя бы вообще могу говорить открыто, а он со мной. Он ведет меня с самого начала, и теперь уже с трудом понимает, признавая мое превосходство. Не так часто Мастеру выпадает счастье наблюдать превосходство блистательного восхождения своего Ученика. Однако, Ученик бывает так отождествляется с позицией ученика, что перестает замечать, когда сам становится Мастером. Это новый виток движения и развития.