Глава 3

– Эх, рыбачка… – Пират посмотрел на сладко посапывающую в тёплом спальнике Ксанку.

Вечер и полночи она честно продержалась у расставленных на пристани фидеров. Даже сама смогла подвести к подсаку полуторакилограммового леща. Мирослав проворно подхватил бронзового красавца и перенёс подсак на доски пристани. Ксанка в радостном возбуждении едва не сплясала лезгинку. Но отец с сыном зашикали на неё – очумела, что ли? Рыбу всю распугает! С трудом вытащили из толстой губы крючок и опустили леща в длинный садок, закреплённый на пристани.

– Поздравляю с трофейной рыбкой, – Пират вновь поднял настроение юной рыбачке.

Она после их окрика слегка чувствовала себя обиженной.

– Что стоишь? Купаешься в лучах славы? Так темно же… Кормушку набей прикормкой и свежие личинки нацепи, эти уже обсосанные.

Опарышей разводили на острове сами. Ну нет поблизости рыболовных магазинов. В принципе, процесс совершенно не сложный. Главное, чтобы мухи были.

– Ксанка, нацепила?

Девчонка молча кивнула.

– Забрасывай, не спи.

Прошелестев разматывающейся со шпули леской, кормушка с коротким поводком улетела в темноту. Шлепок по воде, и тишина. Вымотав лишнюю леску и придав натяжение, Ксанка, то и дело позёвывая, нацепила на кончик фидера колокольчик со светлячком и уселась обратно в кресло. Разлив ароматный, дымящийся напиток из большого термоса в чашки, Пират продекламировал:

– Ну что, ребятишки и их родители, отведать кофе не хотите ли?

– Батя, да ты у нас поэт, оказывается!

– И ещё какой! – усмехнулся Пират. В школе с другом написали поэму. Помню лишь только начало: «Мы оба с Игорем поэты. И не вини, о муза, нас за это».

– Ну ты, батя, даёшь!

– Зря мама с нами не пошла, – осторожно прихлёбывая горячий кофе и восхищённо глядя на звёздное небо, произнёс Мирослав, – какая красота!

Небо с крупными звездами, к которым Пират так за все годы так и не привык. Это для Мирослава они родные. А для него… Первое время он долго не мог понять, чего ему так не хватает. То, что созвездия совершенно другие и чужие, это ладно. Но вот что-то ещё должно быть. Лишь где-то год спустя он понял – все звёзды неподвижны! Не хватает привычных для земного звёздного неба бесшумно двигающихся мерцающих огоньков.

«Ну не летают здесь спутники и самолёты!»

«Дзинь! Дзинь! Дзинь!» – задёргался в темноте кончик фидера со светлячком. Пират нажал кнопку налобного фонаря. Яркий узкий луч прорезал ночь, выхватив из темноты тростниковые заросли, и замер на трясущемся кончике фидера.

– Мирослав, твой сработал, подсекай!

В ответ лишь тишина и еле слышное посапывание и похрапывание.

«Дзинь! Дзинь!»

– Ох уж эти рыбаки – дрыхнут без задних ног! И рыбалка им пофиг.

От последующего мощного рывка сигнализатор-светлячок слетел с кончика фидера и подсвечивая себе путь, медленно опускался на дно. Рыбья мелюзга носами тыкалась в маленькое солнышко, пихая его из стороны в сторону. Пират вскочил с кресла и в последний момент успел схватить удилище, уволакиваемое кем-то в темноту водоёма. От мощного натяжения оно согнулось в дугу.

– Ну и зверь!

Неизвестная рыбина, словно торпеда, стремительно стягивала со шпули шнур. Хорошо, что фрикцион оказался не зажат. К счастью, вскоре ход замедлился, Пират тут же воспользовался заминкой и поспешил подмотать. Рыба поддалась, и ему удалось вернуть на шпулю метров десять шнура. Но не тут-то было, словно опомнившись, она вновь рванула в сторону. Фрикцион затрещал, отдавая назад только что отвоёванные метры. Очередная подмотка катушки, и снова ожесточённое сопротивление.

«Достойный противник! Ладно, пусть напоследок порезвится».

Пират почувствовал – рыбина начала уставать, её скорость снизилась. Не давая слабину, рыбак выдержал паузу:

– А теперь давай назад, хватит уже и меня, и себя мучить.

И лоб весь в испарине, и камуфляж влажный – нелегко далось рейдеру выуживание трофея. И что обидно – потенциальные зрители сопят в четыре дырочки и не подозревают о происходящем в данный момент противоборстве. Уровень адреналина в крови буквально зашкаливает.

«Только бы не сошла!»

Наконец устал не только рыбак, но и его достойный противник. Пират подтянул трофей к пристани. Держа в правой руке фидер в натяг, левой потянулся к подсаку. Хорошо, что близко под рукой оказался. Подвёл его под рыбину. Луч налобного фонаря плясал по поверхности воды, высвечивая блеснувшее золотом тело.

– Есть!

Перехватил подсак двумя руками, фидер уже не нужен – его в сторону, Пират с усилием поднял трофей на пристань.

«Ни хрена себе! Килограмм пятнадцать весит!»

Длинное и почти круглое бронзовое тело, толстые мясистые губы со свисающими с обеих сторон усами.

– Сазан!

Теперь понятно. Это не лещ, которого стоит лишь поднять на поверхность и дать глотнуть воздуха. А потом спокойно тяни к себе. Опять промучился с вытаскиванием крючка из толстой губы рыбы.

«Хм, ещё немного, и мог без трофея остаться». – Крючок оказался немного разогнут.

Освобождённый сазан опять показал норов. Выгибаясь и подпрыгивая на досках, мокрым хвостом сильно шлёпнул по босой ноге спящего в кресле Мирослава.

– А-а! – Спросонья сын не понял, что произошло.

Подскочив, он ошалело вертел головой, не понимая, что случилось. Увидев огромного сазана, замер от восторга.

– Ух ты! Ну и монстр! Батя, класс!

– Это была твоя рыбина, но ты её благополучно проспал.

– Я её бы и не вытянул, – честно признался Мирослав.

– Вот что: разбуди Ксанку, видишь, как она скукожилась в кресле. Пускай в спальнике укладывается. И сам тоже ложись во второй. Как чувствовал, что пригодятся. Толку от вас сейчас один чёрт никакого…

* * *

– Смотри-ка, мать, чего у нас есть! Ты много потеряла, что с нами не пошла.

– Зато в отличие от вас я хорошо выспалась – никто у меня под ухом не храпел. Вас комары не съели? – поинтересовалась Белка.

– Я их отогнал.

– Трутовики жёг?

– Да. Хорошее средство. Не нравится кровососам их дым.

– Мама Белка, а я сама леща огромного вытащила, вот такого! – Ксанка с гордостью развела руки, не стесняясь размерам своей фантазии. – А Мирослав только двух карасей поймал. Вот таких. – Её ладони едва не сомкнулись одна с другой.

Мирослав возмущённо фыркнул, но всё же промолчал.

– Умничка! Знатно половили. Ух, сазанище какой большой! Я приберусь и займусь рыбой. А вы идите спать. Из вас сейчас помощники никакие, вон носами клюёте, – Белка решительно отправила сонных рыбаков спать.

– Дорогая, рыбу почистишь? Двух лещей замаринуй, на мангале после приготовим, а сазана пока в морозилку положи. У подлещиков и плотвы только внутренности убери, чешую не трогай. Я их вялить буду. Извини, я бы помог, но сильно устал. За ночь даже на минутку глас не сомкнул. Я вначале в душ схожу, и после на боковую.

– Я вижу – прямо с ног валишься, спишь на ходу. Не волнуйся, я справлюсь. Автомат только здесь не оставляй, наверх забери.

* * *

– Какой божественный запах!

Пират перевернул решётку с лещом. Подёрнутые пепельной сединой угли источали сильный жар. Капли жира, падая, вспыхивали яркими звёздочками. Мирослав с Ксанкой не отрывали глаз от мангала, стараясь не показывать, как им не терпится попробовать ароматное блюдо.

– Скоро уже? – спросила Белка, сглатывая слюну.

– Мольчи, женщина! Слюшай, не мешай. А? – придал Пират своему голосу шуточный кавказский акцент. А после уже серьёзно добавил: – Жаль, что виноградных листьев нет, ещё вкуснее получилось бы.

– Пират, хватит уже над нами измываться, он и так вкусный! Рыба готова, я и отсюда вижу! Вот что – ты нам положи, а сам можешь второго леща хоть до следующего утра готовить.

Молодёжь дружно закивала, поддерживая предложение мамы Белки. Пират осмотрел рыбу, ковырнул вилкой и сказал:

– Я хоть и не Василий Алибабаевич, но настоятельно рекомендую попробовать это отменное блюдо. – Налетайте!

– А он кто? – положив кусочек леща в рот и закрыв глаза, причмокивая от удовольствия, уточнила Ксанка.

– В смысле кто? – немного растерялся Пират.

– Ну, этот, который Алибабаевич.

– А ты что, «Джентльменов удачи» не смотрела? – искренне удивился рейдер.

– Это кино такое? – предположила Ксанка.

– Ну да…

– Нет. И не слышала о нём.

– Ну, ты, Ксанка, тёмная. Я и то смотрел – у нас много фильмов записано, – не удержался от подколки Мирослав.

– Сам ты тёмный! – обиделась на него девчонка и с возмущением добавила: – дурак!

– Погоди, Мирослав, – Пират остановил сына, уже готового дальше препираться с Ксанкой. – А «Иронию судьбы» смотрела? Её на каждый Новый год показывали по телевизору.

– У нас такого фильма не было. Если, как говорите, фильм на каждый Новый год показывали, то я бы хоть раз, но увидела. Интересный? Про любовь?

– Про любовь… – Пират задумался.

«Как-то за всё время со Следопытом мы не касались исторических моментов. Повода не было. Вполне друг друга понимали. Особо каких-либо расхождений в марках машин, оружия не имелось…»

– Ксанка, а как у вас называется, к примеру, этот автомат?

Она пожала плечами и с набитым ртом с трудом произнесла:

– Калаш, – проглотив прожёванное мясо, вытерла губы салфеткой и добавила: – Его создал наш русский оружейник Михаил Калашин.

– Калашников, – машинально поправил её Пират.

Ксанка с удивлением на него посмотрела.

– Не Калашников, а Калашин. Он его еще при СССР создал.

– А кто у вас сейчас генеральный секретарь КПСС? – Белка не обратила внимания на слова «…еще при СССР создал».

– Понятия не имею… – потянулась девчонка за очередным куском рыбы.

– Ты не знаешь фамилию вашего руководителя страны? – удивилась Белка.

– Знаю, конечно. Президент Сергей Путин.

– У вас президент?

– Ну да. А у вас разве не президент? – Теперь уже Ксанка с недоумением посмотрела на приёмных родителей.

– Генеральный секретарь… У нас ведь с Пиратом тоже разные слои, но они особо между собой не различаются. Если только по мелочи и некоторым датам. Фамилии, правда, частично не совпадали. Вспомнила – ещё и по родственным связям имеются отличия, вроде и всё, – закончила мысль Белка.

– По-прежнему живём в Советском Союзе. Вернее – жили. Сейчас молодое, обновлённое политбюро, никаких железных занавесов, как было ранее. Трудные девяностые миновали. Слава богу, мы их пережили и сохранили в целостности страну. Сейчас самая уважаемая в мире держава. Я почему говорю в настоящем времени – ведь мы копии, а они там продолжают жить нормальной и полноценной жизнью. И это радует! – Пират подвёл черту под воспоминаниями и сравниванием слоёв.

Наслаждавшаяся рыбой Белка вдруг понюхала воздух, осмотрелась и определила источник запаха.

– Наш любимый философ, ты про рыбу не забыл?! Не чувствуешь разве? Горелым пахнет! – напомнила она мужу про мангал.

Сама же дальше продолжила уплетать вкуснятину, уже особо не прислушиваясь к разговору за столом.

– Чёрт! – Пират поспешил перевернуть решётку. – Ещё пара минут – и снимаю. – Определив готовность, он переложил еду с решётки на блюдо. – Так, а где моё пиво? Ладно, сам схожу за ним. – Поднялся и пошёл в дом.

Вернулся, прижимая к груди четыре жестянки – одну с пивом и три с фантой, услышал, как Мирослав хвастается перед Ксанкой:

– У нас в стабе есть кусок ракетного дивизиона, очень похожего на тот, в котором отец служил. Правда, батя? – Мирослав посмотрел на вернувшегося к столу отца.

– Правда. – Опустившись в кресло, он поставил фанту на стол. – Это вам. – А сам, с удовольствием распечатав банку, наслаждался холодным пивом.

– Даже боевая позиция с шахтами есть, – с воодушевлением продолжил Мирослав, – папа с мамой были там один раз. Но входы закрыты наглухо и снаружи ржавые. Мне тогда восемь лет было.

– Десять. – Пират с сожалением посмотрел на пустую банку.

«Последняя… Мало взял в городе».

– Здорово! Вы меня туда свозите?! – загорелись огоньком глаза Ксанки, она аж заёрзала в кресле в предвкушении новых событий.

В отличие от земной жизни её нынешняя – сплошные приключения. «Прямо жесть!» – выразилась бы современная молодёжь.

– Выберемся как-нибудь, – пообещал рейдер. – Кому ещё рыбы?

Все дружно закивали. На отсутствие аппетита никто не жаловался. Тем более находясь на свежем воздухе, да ещё когда перед тобой вкусное блюдо, запечённое на костре. Это в прошлой земной жизни популярно выражение «Я на диете». На Стиксе таких слов даже и не услышишь. Пират, насытившись, откинулся на спинку кресла и задумчиво смотрел перед собой. Сын напомнил ему давнишнюю вылазку на боевую позицию ракетного дивизиона. Белка обратила внимание на ушедшего в себя мужа, но не стала его беспокоить и расспрашивать. А он мысленно вернулся на четыре года назад…

Возвращаясь из деревни Мещеряково, они с Белкой заехали на базу рейдеров, что в бывшей жилой зоне дивизиона. Давно обещали мужикам, дежурившим там, привезти свежего мёда, но как-то всё оказии не было. Хотели уже после отправиться домой, но Пират вспомнил о давнем, так и нереализованном до сих пор желании проверить наличие боевой позиции. Эта мысль не давала ему покоя едва ли не с первого года пребывания в Стиксе. Но всегда находились какие-либо неотложные дела, препятствующие осуществлению задуманного.

– Белка, ты не против по лесу прогуляться, воздухом свежим подышать?

– Если только недалеко.

– Если я правильно прикинул, то максимум километра четыре… В обе стороны. Ты как? Составишь компанию? Или я один сбегаю.

Белка лишь покачала головой:

– Я тебя одного не отпущу, кто ещё твою спину прикроет. – Она с любовью погладила винтовку – свою верную подружку.