Из кафе – а итальянские кафе – это своего рода маленькая вселенная, здесь можно сидеть целый день с одной чашкой кофе – они видели все остальное, и капитан окончательно отмел идею похищения здесь. Многих детей забирали на машинах, машины были представительского класса, многие бронированные. Вся улица запружена. Не уйти.

– Вот он! – голос падре звенел как струна.

– Тише…

Капитан прихлебнул кофе, равнодушным взглядом смотря вдоль улицы. Черный «Даймлер»… так называемый «короткий пульман» с двенадцатицилиндровым мотором, старомодная и достаточно неповоротливая машина. Сделали все быстро – машина притормаживает, открывает дверь – все. Потом она прошла мимо них… стекла не тонированные, уже хорошо. Следом шла черная «Ланчия Тема», тоже бронированная. С виду скромная, но там мотор от «Феррари Дино». Официальная правительственная машина, ею пользуются депутаты, судьи, министры. Шла плотно, не отрываясь от «Даймлера». Пока все было на твердую четверку, даже с плюсом.

Красиво, красиво…

Машины прошли. Капитан обратил внимание, что даже в плотном городском потоке водитель «Даймлера» оставляет себе место для возможного маневра… это истинный профессионализм. На дороге такого не прижмешь, таран тоже не будет иметь успеха…

– Останавливаются… – напряженно сказал Дама.

– Заткнись.

Капитан собирался снимать – но сейчас не решился. Слишком опасно…

«Даймлер» подрулил прямо к порогу, «Ланчия» остановилась, перекрыв движение и не обращая внимания на возмущенный шквал автомобильных гудков сзади. Из «Ланчии» высадились двое, мужчины, смотрят правильно, один назад. Из «Даймлера» высадилась женщина, только потом ребенок. Маленький, его почти не было видно. От колледжа шагнул привратник, детина ростом много больше шести футов, женщина и ребенок ступили на тротуар. Женщина держала ребенка все время за руку, на боку сумочка, под рукой висит. Привратник кивнул, женщина отпустила руку ребенка. Привратник прикрывал его своим телом со стороны улицы, ребенок сделал три шага и самостоятельно открыл высокую узкую дверь. Только после этого женщина повернулась и пошла обратно к «Даймлеру», привратник занял свое место. «Даймлер» покатился с места, следом за ним устремилась и «Ланчия». Все…

– Серьезно… – выдохнул Дама.

– Засек?

– Да. Тридцать одна секунда.

Тридцать одну секунду ребенок находился на тротуаре, вне машины. Всего тридцать одну секунду. И всего пять-семь секунд – вне контроля взрослых, то есть его никто не держал за руку. Всего на тротуаре – четверо стрелков, пути атаки перекрыты как со стороны обеих сторон тротуара, так и со стороны самой улицы. Открыт путь атаки со стороны самого заведения – но это под большим вопросом. Даже если переодеться монахами – в таких заведениях все и всех знают, их действия сразу вызовут подозрения, один человек еще, может, и пройдет. Но никак не четверо. Второе – до самого последнего момента объект атаки будет закрыт, и что творится на тротуаре перед воротами – атакующим будет неизвестно. Конечно, можно посадить наблюдателя с рацией, но все это слишком ненадежно.

Со стороны дороги все перекрыто отлично, просто машинами. Быстро не уйти. Атаковать со стороны тротуара – быстро снять всех четверых с гарантией и с гарантией же не зацепить ребенка – практически невыполнимая задача. Нет, они, конечно, отрабатывали так называемые «мгновенные действия» – стремительная пистолетная атака в городских условиях, шесть выстрелов в цель за три секунды максимум. Но в этих упражнениях не было ребенка. К тому же – оставшиеся в «Ланчии» и водитель «Даймлера» тоже откроют огонь.

– У вас есть мотоцикл, падре?.. – спросил капитан.

– Мотороллер, сын мой. Очень удобно.

– Нет. Достаньте мотоцикл. Большой и шумный, поняли, падре? Большой и шумный. Очень шумный. И шлем. Закрытый. Теперь пошли отсюда…

Капитан уже принял решение. Осталось его проверить…

Выпотрошить глушитель было делом довольно простым. Падре пригнал «Мото Гуцци» – своеобразный мотоцикл с мощным оппозитником, они были популярны даже в Североамериканских соединенных штатах. Пригнал… громкое определение, он привез мотоцикл в своем фургончике и попросил сгрузить, а сам стоял рядом с выражением крайнего неодобрения на лице.

Как и многие британские офицеры, капитан имел мотоцикл, а в молодости увлекался мотоспортом – извилистые, узкие дороги на острове этому способствуют. На немного доделанном мотоцикле он пристроился к кортежу на следующий день в самом конце его пути. Он и не думал следить всю дорогу – обязательно бы обнаружили. Пристроился на кольцевом движении…

Когда «Ланчия» перекрыла дорогу, он выждал, пока выведут ребенка, и газанул. Хорошо так газанул, как в старые добрые времена, когда они гонялись «по горам по долам», – это называлось грязевые гонки….

– Так… еще раз…

Дама снимал издалека. Закосил под туриста. Камера, правда, была профессиональная. Да еще с насадкой – но не должны были заметить. Дама был осторожен.

Снова пошла пленка. Камера была хорошей – снимала на VHS стандарт, можно было сразу на видак – и смотреть.

На экране, замедленное в два раза, шло действие.

– Смотри, как «шесть» прикрыли… – обронил Ноланд.

– Да, хорошо…

Охрана и в самом деле была профессиональной. Именно такой, какой и должна быть охрана. При таком раскладе похищение – дело почти бесполезное.

Оружие не выхватывают, как американские ковбои в кино, но сектора держат цепко и грамотно. Пара из «Ланчии» – держат «три» и «шесть», дама держит «двенадцать», ребенка прикрывает своим телом, и у нее в сумочке пистолет. У привратника пистолета, видимо, нет – но такого здоровенного бугая с гарантией свалишь только сдвоенным картечным зарядом в лицо. Реакция мгновенная, на резкий звук повернулся только один – тот, кто и должен контролировать это направление.

– Молодцы… – прокомментировал капитан.

Скрипнула дверь.

– Молитесь за нас, падре… – сказал капитан.

– Сын мой, к Господу обращаются не с сарказмом, а с верой. Ибо он – всепрощающ…

– Да у меня и мысли не было…

– Вы готовы?

– В какой-то мере.

– У вас есть план?

– Да. Нужен гранатомет. Ракетная установка, что-то в этом роде…

– Исключено.

– Почему же?

– Это город, сын мой! – разозлился падре. – Во что ты его вознамерился превратить…

– Эй, падре! – сказал Ноланд. – Вообще-то нам это все и в хрен не сдалось. Дайте отбой, и через час нас не будет в стране, о’кей?

– Ноланд, заткнись, о’кей? – сказал капитан. – Можно решить и тише. Но трупы все равно будут – всю охрану придется убрать.

– Это неважно.

– Тогда сделайте, чтобы прямо у колледжа остановка была запрещена. Нужно, чтобы последние метров сто женщина с ребенком проходили пешком.

– И как это сделать?

– Как-как… – проворчал сообразительный Дама, – повесьте знак. Только не поддельный, проверят. Организуйте пару возмущенных звонков в мэрию… или как там она у вас называется. Мол, в самый час пик перегораживают улицу.

– Верные идеи, – сказал капитан, – в конце концов, колледж ваш. И у вас есть возможности. Хотите сделать чисто – помогите нам.

– Хорошо… – сказал падре.

Дама снял комнату в доходном доме, владелица почему-то подозрительно посмотрела на него, но ничего не сказала. Большая иллюстрированная энциклопедия католических церквей, очки в роговой оправе и черный берет должны были подсказать владелице доходного дома, что перед ней – студент, скорее всего архитектор, приехавший сюда, чтобы изучать средневековую архитектуру. Дама заплатил за месяц, включая залог, итальянскими лирами, без вопросов.

Ночью в здание проник капитан. Путь до дома он запомнил отлично – он всегда запоминал путь, по которому однажды прошел или проехал, и мог воспроизвести его даже через добрый десяток лет. Охранной сигнализации не было, замок был совсем никакой…

Вчера улицу перекрыли для ремонта. Вообще – то есть раскопали. Ничего необычного в этом не было – в городе то и дело текли трубы. Несколько дней у них было.

Утром они засели на позиции для наблюдения, каждый в своем окне. Квартирка была маленькой, окна было всего два – кухня и гостиная. Для того чтобы не засветиться, прикрылись тюлем, через него прилично видно то, что происходит на улице, но не видно тебя. Капитан увидел внизу брата Грегорио – тот прогуливался как простой турист.

Цель появилась внезапно – капитан узнал «Ланчию», она на сей раз шла первой. Следом за ней, но с солидным отставанием шел «Даймлер». «Ланчия» прикрывала спереди, в ней четыре охранника, солидная сила. Капитан понял, что цель уже в его поле зрения.

Мальчик был невысоким, худеньким – капитан поймал его в прибор наблюдения. Серьезное лицо, этакий зубрилка. Строгий костюмчик, папка под мышкой, круглые очки. Почему-то он выглядел несчастным, угрюмо-сосредоточенным, этакий маленький старичок…

– Есть… – сказал Дама.

– Вижу.

Один к одному – дамочка, которая его охраняла, шла слева, шагах в пяти. Не перекрывая линию прицеливания – точнее, это пацан не мешал целиться по ней. Впервые удалось ее нормально, не спеша, рассмотреть и запомнить – в скоротечной перестрелке помнить лицо противника очень важно. Джинсы… довольно привлекательная, за тридцать уже. Короткая стрижка, оружие в сумочке – а это ошибка. Сумочка раскачивается как попало при ходьбе, быстро оружие не достанешь. Прохожих достаточно много – но это не проблема…

Мальчик, а за ним и женщина, вышли за пределы зоны уверенного поражения, и капитан нажал кнопку секундомера. Одна тридцать две – по сравнению с тем, что было, – целая вечность!

– Сколько у вас, сэр? – вышел из кухоньки Дама.

– Одна тридцать две.

– У меня сорок одна, сэр.

Все правильно. Низкий, движущийся в дорожном потоке седан – куда худшая цель, чем идущая по относительно свободному тротуару женщина с ребенком. Значит, и работать надо от нее.

– Работаем от тебя, – решил капитан, – ты сможешь сделать как надо?

– Да, сэр. Придется использовать норвежские патроны.

– Норвежские… Хорошо. Четыре выстрела за сорок одну секунду.

– Я готов, сэр. На самом деле готов.

Капитан принял решение.

– Хорошо. Работаем от тебя. Ты сам решаешь, действовать или нет, если даешь отбой – повторим через пару дней.

Капитан врезал кулаком по подоконнику – все происходящее ему чертовски не нравилось. Он не особо одобрял религию, как и все дети своего времени, был немного атеистом. Но еще больше ему не нравились ублюдки в рясах, убивающие людей. Он стал понимать, что в Северной Ирландии Римская Католическая церковь далеко не посредник и не миротворец, и все, что там происходит, – происходит далеко не просто так.

– Черт бы побрал этих попов.

Про себя он решил, что если ему выпадет возможность исполнить какого-нибудь попа – он этой возможности не упустит.