– Долбаные морпехи… – сказал Том.

– Я тоже тебя люблю. Пошли!

Винтовка весила больше двадцати фунтов и заряжалась патронами толщиной больше указательного пальца. Сэммел включил фонарик, сунул его в зубы, начал искать бронебойные…

Луч света высветил бело-зеленую маркировку на носике пули.^[26] Отлично!

– Что там?! Видишь его?! – Пальцы уже разорвали коробку и засовывали патроны один за другим в магазин.

– Вижу! Ублюдок бьет по гражданским зданиям. Маневрирует.

Здесь все сошли с ума. Все разом сошли с этого гребаного ума. Здесь нет места милосердию – практически никакому. Здесь, занимая какую-то территорию, первым делом начинают грабеж и расправу с местным населением, которое виновато лишь в том, что принадлежит какой-то «не той» семье, роду, клану или национальности. Вот этот ублюдок, который лупит сейчас по зданиям из армейского пулемета калибра.60, думаете, он по ошибке это делает? Да ни хрена! Он всех ненавидит. И хочет, чтобы мы убрались, – не важно, сколько при этом ляжет.

С..а.

Снаряженный магазин встал на место.

– Долго еще?

– Все!

Винтовка была огромной. Для любого солдата, привыкшего к своему штатному оружию, просто чудовищно огромной. С тех пор как ее придумали, одна огневая группа могла распоряжаться мощью тяжелого пулемета, выбивая цели, которые ранее были доступны лишь взводу. Одним видом она внушала уверенность, что врагу – кем бы он ни был – не поздоровится…

– Давай!

– Дальность! Пятьсот семьдесят! Цель! БТР! На час! Двигается!

Было темно, очень скверно видно. Улица – это был какой-то проспект – чередовалась из темных мест и освещенных пожарами. И где-то там был БТР и засевший в нем за пулеметами ублюдок. И если бы один – с улицы мочили из всех стволов…

– Не вижу!

– Большой пожар! Строго на нас! Три клика вправо!

Он увидел его наконец-то. Помогло, что бронетранспортер открыл огонь – на сей раз из «ПКМБ», станкового пулемета.

– Вижу цель!

– Давай!

Винтовка отдала в плечо, дернулась. Отдача была даже ниже, чем у гусиного ружья, гениальная конструкция винтовки поглотила большую ее часть…

– Промах! Влево на клик!

Пулемет ударил по ним, красная цепочка трассеров потянулась в их направлении.

– Стой! Сдает назад!

Видимо, водитель что-то понял, резко начал сдавать назад. БТР был похож на темную массу, ворочающуюся на проспекте…

– Видишь его?!

Сэммел выстрелил снова. И в прицел увидел вспышку. Срабатывание норвежского бронебойного патрона – его действие чем-то похоже на действие гранаты «РПГ».

– Попал!

БТР остановился.

– Покидают машину…

Было видно, как стрелки на улице переориентируются на них, начинают бить сразу с нескольких точек…

– Пристреливаются. Валим…

* * *

К их удивлению, в гостинице было не все так плохо…

Со второго захода вертолет высадил оставшуюся часть их взвода и отошел, чтобы приблизиться второй раз и принять гражданских. Зависать было смертельно опасно, а запас по топливу был.

Гражданские сконцентрировались на верхних этажах, в основном в коридорах – офисы простреливались с улиц. Спасло то, что местные здесь позаботились о собственной охране, особенно после предыдущего мятежа. Среди тех, кто укрылся в двадцатиэтажном здании «Душанбе-Плаза», был и Чандри Чакрапурта, вице-президент «Эксон Мобайл» с собственной небольшой охраной, которая вместе с охраной здания до сих пор отбивала атаки упоротых, озверевших от анаши и крови исламистов, второй раз за три года получивших волю…

Вертолет завис над крышей, и в него как сельдей в бочку умяли тридцать гражданских. После чего он взял курс на Туркменистан, где было спокойно. Пока…

В Душанбе продолжался бой. Небо то тут, то там рвали трассеры, над восточными окраинами рдело зарево пожаров…

– Где, мать их, морская пехота… – сказал кто-то, явно не американец.

– Здесь, – громко ответил Сэммел. – Есть вопросы, парень?

Вопросов не было…

Брезер достал спутниковый, сети INMARSAT, набрал номер.

– Сэр, это Лидер Янки, – назвал он свой позывной, – птички в полете, повторяю – птички встали на крыло, как поняли?

Все смотрели по своим секторам. Но прислушивались и к разговору. А он, судя по репликам, был нелегким…

– Так, парни, внимание на меня! – крикнул Брезер, закончив. – У нас большие проблемы! Только что поступило сообщение – начался штурм посольства. Штурм ведется большими силами, до утра они могут не продержаться. Там и гражданские, и наши. И мы – единственная группа в распоряжении ЦЕНТКОМА.

– Сэр, а как же… база в Казахстане? В Кыргызстане? – растерянно сказал кто-то.

– Никак. Кавалерия появится только к утру. Это неофициальная просьба, можно так сказать. Не приказ.

– Сэр, выходить ночью в город, без подготовки – это безумие.

Сэммел ничего не сказал – хотя, по сути, был согласен.

– Именно поэтому я предлагаю сейчас поднять руки тем, кто готов пойти. Остальные останутся оборонять здание и ждать следующего рейса вертолета! Но я сказал кое-кому, что мы уже выполнили то, за что нам заплатили! И не прочь пнуть пару задниц в нагрузку. Итак?

Да, они были наемниками.

Но они были и солдатами.

– Я пойду, сэр, – сказал Флейшер.

– И я, – сказал Сэммел.

– И я, – сказал еще кто-то, – и катись оно все…

* * *

Посольство было на проспекте Сомони, до него было совсем недалеко, но сейчас каждый шаг был как в гребаном Хюэ в шестьдесят восьмом. Никто не знал, где и какие силы находятся, они не получали никакой поддержки от правительственной армии. В холле гостиницы было около двадцати полицейских с оружием, неподготовленных и совершенно ошалевших. Хорошо, если они смогут продержаться здесь, на позиции, и не допустить захвата здания. Эта высотка с вертолетной площадкой очень важна, потому что с нее можно начинать десантную операцию, в ней удобно разместить штаб, а снайперы, расположившись на ней, могут контролировать большую часть города. Американское посольство – невысокое, трехэтажное здание, и расположено оно так, что спасательные вертолеты будут подвергаться серьезной опасности. О том, что будет, если ваххабиты, как в Ливане, захватят высотные здания и поставят там несколько крупнокалиберных пулеметов, безоткаток и «РПГ», не хотелось даже и думать…^[27]

– Где посольство? Где гребаное посольство? Ты нас понимаешь?

– Оставь его… – в полутемном помещении, освещенном только отсветами пожаров, появился Аргант, он держал на плече русский пулемет, – они ни хрена не понимают. Все, что они знают, – это деньги. Сколько брать и кому отстегивать долю.

– Сукин сын… – Сэммел привычно отсоединил магазин, проверил, сколько патронов, и втолкнул обратно, – как пойдем? Я смотрю, на улице до чертовой матери машин?

– Да, но исправны только некоторые из них, а улица под обстрелом. Машину, скорее всего, сожгут из «РПГ».

– Что предлагаешь?

– Пешая группа сможет пройти. Если будет небольшой, хорошо подготовленной и не будет лезть в неприятности.

– И как ты будешь выводить гражданских из посольства?

– Никак. Им надо продержаться до утра, дальше подоспеет помощь.

– Ты уверен?

– Да, черт возьми, уверен. Но если местные захватят посольство, будет настоящая резня…

– Кто-то должен остаться здесь. Местные не продержатся, будет настоящая резня. Здесь тоже остались гражданские.

Со стороны лобби к ним подошел Брезер.

– Сэр…

– Черта с два я останусь, поняли? Я летел сюда не для того, чтобы отсиживаться…

Сэммел понял, что оставаться придется ему.

* * *

Здание отеля было не так плохо подготовлено для обороны – не хватало людей. Все-таки отель, не говоря о бизнес-центре, чертовски огромное здание с множеством уязвимых мест. Двери, невысоко расположенные окна, холл, по новой моде с большой площадью остекления. Все это делает оборону очень проблематичной.

– Кто может стрелять из «АК»?

Молчание. В отеле осталось около сотни гражданских иностранцев ждать следующих эвакуационных вертолетов. Все они были представителями нового… какой-то идиот с плоскими мозгами надумал называть этот мир «плоским». Это мир, где каждый специализируется на своем… каждый ценен и важен как личность… каждый нуждается в защите и вправе ожидать ее. Вот только времена сейчас такие… никакой защиты не будет, Сэммел это хорошо чувствовал. Он уже проинспектировал запасы еды и воды в отеле и знал, что дня на три без роскоши, но хватит. Но нужны были стрелки… он обезоружил местных, потому что понимал – драться по-настоящему они не будут. Прохавали – по Афгану, по Ираку. Для них тот бородатый урод в прицеле – прежде всего соплеменник и единоверец и только потом враг. Точнее «враг», ибо все тут одним миром мазаны. Хорошо еще – если среди тех, кто в отеле, нет тайных сторонников Хизб ут-Тахрира…

Перед ним было сто человек. Даже сто с лишним. Кто-то из них был хорошим нефтяником, кто-то газовиком, а кто-то менеджером. У них были семьи, дети, дома, кредиты и планы на будущее. Но это не имело сейчас значения – никакого. Имело значение только то, отстоят они свой дом от натиска бородатых или нет.

– Я вам кое-что объясню, – сказал Сэммел. – Вы находитесь в столице страны, вставшей на дыбы. Когда каждый из вас подписывал контракт, он, наверное, обратил внимание на суммы годового жалованья, что они намного выше обычного. Так вот сейчас вам по-настоящему придется отработать свое жалованье. Повторяю вопрос: кто нахрен умеет стрелять из «АК»?

Молчание. Потом шагнул вперед один из гражданских, рыжий, лысоватый.

– Я, господин офицер.

– Фамилия?

– Шульце, господин офицер. Я отслужил два года в Национальной народной армии ГДР, старший стрелок.

Сэммел молча показал на груду «АК» с подсумками. Немец выбрал себе автомат и встал за ним. Шагнул вперед еще один.

– Фамилия?

– Морган. Буря в пустыне, сэр. Ваша винтовка нравится мне больше, но с оружием вероятного противника нас тоже знакомили.

Сэммел кивнул. Американец стал выбирать автомат.

– Еще…

* * *

Грохот ботинок по асфальту, казалось, был таким громким, что его было слышно на другом конце улицы. Гребаный проспект Сомони – одна из главных улиц Душанбе. Но и его перекрывал стук сердца. Казалось, что сердце стучит в ушах…

Электричество вырубили. Электричество было отключено. Продвигаться по самому проспекту – смерти подобно, поэтому они продвигались по дворам. Если их обнаружат здесь, бой будет недолгим…

Том, англичанин из морских коммандос, носивший усы на манер Саддама Хусейна, подал сигнал опасности, и все замерли. Они как раз проходили двор… надо было пересечь улицу и идти дальше…

Шум мотора. Хорошо, что услышал.

Свет фар. Ослепительно-яркий в ПНВ. Меж домами – проход, хорошо видно, как перемещаются лучи фар. Потом становятся видны и машины. Огромные, с высокими бортами китайские самосвалы, таких тут полно, с рычанием пронеслись мимо, к улице, потом остановились. Разом загрохотали автоматы и пулеметы.

– Сукины дети… Они вступили в бой на перекрестке.

– Здесь ни хрена не видно. По одному пройдем.

– Ты полный псих.

– Да, брат…

Брезер подобрался ближе, осмотрел противоположную часть улицы в монокуляр ночного видения. Он не был командиром, но его громадный опыт делал его слова весомыми.

– Что скажете, сэр?

– Я бы поставил здесь пулеметчика на углу, сынок. Перебегал бы по одному – вон туда.

Он включил лазер в невидимом режиме и показал, куда именно.

– У идиотов мнения совпадают. Арджи, прикрывай нас. Том, ты первый. Я смотрю. Три – два – один – пошел!

* * *

У посольства шел ожесточенный бой, прорываясь вспышками разрывов и трассерами автоматных очередей, взлетающих в небо. Прямо на въезде в здание стоял БТР, лупил по зданию из «КПВТ» – и что там осталось, в здании, понять было невозможно. За этой же машиной скрывалось до десятка боевиков, вперед они не шли. Бронетранспортер стоял очень грамотно – прикрываясь остатками стены, которая раньше защищала посольство. Еще с десяток бородатых ошивались у бортового грузовика с самодельным бронированием, вооруженные. Что они там делали, Аллаху весть. Судя по грохоту стрельбы, бой шел в саду, а возможно, и в самом здании посольства.

Том стоял на колене, достал глушитель и пристегнул его к автомату, надев прямо на пламегаситель, были украинские глушители, которые надевались на «АК-74» – очень удобно. Привычка иметь при себе глушитель осталась у него со времен морских коммандос – все-таки их специализацией были диверсионные действия и захват плацдармов на морском берегу. В монокуляре ночного видения мир был зелено-черным, только пламя прорывалось ослепительно-яркими, неохотно тающими вспышками.

– Не спешить, парни… – Брезер пристегнул к своему «М4» длинный магазин на сорок патронов, – не спешить. Том, внимание на грузовик. С БТР мы сами разберемся.

– Есть.

– Чем ближе подберемся, тем лучше. Арджи, останься здесь…

– Есть…

– Начали!

* * *

Утро встретило гарью, рваной пеленой пожаров, щелкающим звуком выстрелов. Очевидно, с наступлением дня бандиты резко снизили активность, предпочитая оставаться на занятых ими позициях. Следовало опасаться снайперов – по опыту Сараево, Сэммел не сомневался, что они будут. Сам он не был в Сараево, но дружил с одним парнем, который там был – во французском миротворческом контингенте. То, что он рассказывал про Сараево, лучше было не слушать ближе к ночи.

Сэммел распорядился пересчитать боеприпасы и перераспределил их, насколько мог. На человека осталось меньше магазина, следующую ночь они не смогли бы пережить. Был вариант перевести людей в посольство, потому что эвакуация если и начнется, то явно оттуда, но по здравому размышлению он решил все-таки оставаться в отеле. Идти с такой большой колонной гражданских по разгромленному городу в посольство, возле которого точно есть боевики, – решение для идиотов. В конце концов, это высотное здание, вертолет можно посадить и сюда.

Он также связался со своим менеджером – тот сказал что-то невнятное, общий смысл разговора можно было уместить в одном слове – ждите. Как он предполагал, сейчас идут консультации между Пентагоном, Госдепом и руководством его фирмы относительно задействования сил частных охранных структур при эвакуации гражданских, относительно правомерности применения силы в суверенном государстве и относительно того, кто за все за это заплатит. Заплатить-то могут и частники, в конце концов, это их работники тут на сковородке сидят, могут заплатить страховщики – лучше заплатить за спасательную операцию, чем выплачивать миллионные страховки. Против будет Пентагон – из принципиальных соображений, потому что если частники будут заниматься такими делами, как эвакуация иностранных граждан из «горячих точек», то возникнет вопрос: а нахрена такие деньги выделяются в военный бюджет? То, что сам Пентагон помочь ничем не может, – это вопрос второй. Когда в Ливии убивали посла и штурмовали посольство, никто не помог и никто не понес за это ответственность, современный мир не предполагал ответственности за трусость и бездействие. Госдеп будет елозить задницей, прикрывая словоблудием тот неприглядный факт, что никто не готов принять решение и нести ответственность за него. В общем, все как всегда, а они и их жизни – не более чем аргументы в грязном политическом торжище.

Сэммел после разговора с менеджером выругался русским матом, использовав все нецензурные выражения, которые знал, а потом набрал номер старины Брезера. Новый мир был хреновым, но хорошие моменты тоже в нем были. Один из таких моментов – если у тебя есть спутниковый телефон Thyraya, с ним ты всегда на связи.

Брезер ответил сразу, фоном разговора служил какой-то непростой разговор с истерическими выкриками, он был слышен даже в трубке.

– Сэр, это Сэммел.

– Да, парень, как ты там?

– Пока держу позиции, сэр. У нас несколько раненых, но мы выстояли.

– Молодец. В других обстоятельствах я бы представил тебя к Серебряной звезде, но пока и это сойдет.

– Что у вас, сэр? Вы прорвались в посольство?

– Да, парень. Здесь до черта убитых и раненых, здание держится на соплях. Эти ублюдки подогнали «Т-72» к зданию и дали нам один час. Сейчас готовим переговоры.

– Мы можем вам чем-то помочь, сэр?

– Навряд ли. Просто молитесь за нас, парни. Просто молитесь за нас.

– Да, сэр…

Брезер отключил связь.

– Господин офицер.