© Афанасьев А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

 
Мы пилигримы, господин. Под вековечным небом
Единственный мы держим путь средь всех путей земных —
За гребень голубой горы, покрытой белым снегом,
Через моря в пустыне волн – то ласковых, то злых.
В пещере неприступной там, на неподкупном троне,
Всевидящ и безмерно мудр, живет пророк святой.
Все тайны жизни он лишь тем доверчиво откроет,
Кто устремился в Самарканд дорогой Золотой.
Приятен караванный путь, когда пески остынут.
Огромны тени. Даль зовет. Колодцы – за спиной.
И колокольчики звенят сквозь тишину пустыни
Вдоль той, ведущей в Самарканд, дороги Золотой.
Мы странствуем по всей земле не только для торговли.
Нас в путь огонь сердец влечет под солнцем и звездой.
К познанью Вечности вершим мы странствие благое
В священный город Самарканд дорогой Золотой.
 

Джеймс Элрой Флекер

«Золотое путешествие в Самарканд»

Полковое стихотворение Двадцать второго полка САС

14 сентября 2012 года
Афганистан, Кабул
Лойя Джирга

Время разбрасывать камни и время собирать их…

Государство Афганистан, павшее в пламени междоусобной войны несколько лет назад, покорилось силе русского оружия как-то незаметно. Все изменилось буквально за несколько дней – в одну из ночей над Кабулом появились русские самолеты, а уже утром изумленные афганцы узнали, что теперь они живут в протекторате Афганистан и являются подданными Белого Царя, о котором много говорили на базарах. Некогда непобедимые британцы бежали быстро и растерянно: праправнук Кутузова, генерал граф Апраксин стремительным ударом в неожиданном направлении пробил непрочную британскую оборону и бросил в тылы моторизованные части. Паника была всеобъемлющей: русских остановили только в двадцати километрах от Карачи при поддержке авиагруппы с авианосца «Герцог Мальборо»^[1]. Британия терпела поражение в этой стремительной и жестокой войне, и то, что происходило в британской Индии, было вовсе даже не катастрофой, если сравнить с тем, что происходило в метрополии. Убит монарх, погибло больше половины офицеров Имперского генерального штаба, был дан сигнал о неизбежности вторжения, и британцы готовились встретить подходящую с востока объединенную армаду русского Флота Атлантического океана и германского Флота открытого моря, в которой должно было быть то ли шесть, то ли семь авианосцев и два десятка крупных кораблей с десантом.

Но вместо этого было Бисмаркское урегулирование, и генерал граф Апраксин вынужден был переквалифицироваться из полководца в хозяйственника, будучи назначенным генерал-губернатором новообразованного протектората Афганистан и получив чин фельдмаршала русской армии. Протекторат этот, кстати, едва ли не на четверть увеличил свою территорию за счет территорий, присоединенных к нему, точнее возвращенных по условиям «урегулирования Дюранда»^[2]. Он оказался полновластным властителем (с изъятиями, конечно, предусмотренными актом об учреждении протектората) тридцати миллионов человеческих душ, многие из которых были голодны, обозлены и привыкли нарушать законы с той же легкостью, как пьяница опрокидывает стакан вина. Хуже того – пуштуны привыкли к разбою, потому что именно это служило основным занятием многих из них на протяжении веков – ибо земля, на которой они жили, была скупа на урожай. Готового рецепта, как поступать в таком случае, не было, однако у теперь уже фельдмаршала Апраксина имелись честь, совесть, добронамеренность и желание хоть что-то сделать для этого гордого и, в сущности, не такого плохого народа. С чем он и приступил к исполнению обязанностей генерал-губернатора и протектора Афганистана.

Город Кабул, столица не признанного половиной государств мира протектората Афганистан, который мог стать Королевством Афганистан уже в недалеком будущем, пробудился ото сна еще до рассвета. Солнце еще не поднялось над горами, охранявшими древний город со всех сторон, подобно каменным стражам, а по улицам уже катили свои огромные телеги весело перекрикивающиеся о чем-то своем хазарейцы, дымились сотни земляных печей, в которых хозяйки готовили первый завтрак для семьи, и на минарет уже поднимался азанчи, чтобы своим мелодичным азаном возвестить правоверным о необходимости поблагодарить Всевышнего за начало нового дня и пробуждение ото сна, который, как известно, сродни смерти^[3].

В высоком красивом дворце, расположенном на возвышении, на холме, с которого виден весь Кабул – дворец, кстати, назывался «Топаи Таджбек», – от тревожного, нехорошего сна проснулся человек. Этот человек еще не перешагнул порог своего пятидесятилетия, но в его волосах уже пробивалась седина, а виски были седыми полностью. Еще за последние месяцы у него появились морщины между глаз – так, по крайней мере, говорила его супруга, которая приехала на место службы мужа и привезла детей, на что решилась бы далеко не каждая. Но они были вместе уже двадцать четыре года, и слова «пока смерть не разлучит нас» не были пустым звуком ни для нее, ни для него.

Человек прислушался. Было тихо – лишь рядом мерно посапывала во сне Ольга.

Он осторожно, стараясь не шелохнуть кровать, протянул руку, взял со столика будильник, посмотрел. Пять часов по Кабулу. Надо бы еще поспать, но уже не уснешь…

Он аккуратно встал с кровати, сунул ноги в тапочки. Стараясь ступать как можно тише, пошел к двери…

– Не уходи!

Он обернулся как от выстрела. Жена сидела в кровати и смотрела на него своими зелеными, ведьмиными глазами. Собственно говоря, эти глаза и привлекли молоденького лейтенанта на балу много лет назад.

– Спи. Еще рано.

– Володя, не уходи! Не надо!

В голосе женщины плескался страх.

Он подошел к кровати, взял руку жены и поднес ее к губам.

– Спи. Все нормально.

– Нет! Нет, не все!

– О чем ты?

– Я опять видела! Опять…

Господи…

– Перестань. Это всего лишь сон.

– Нет, Володя, нет! Ты знаешь, у меня бабушка… умела! Это не просто сон! Ты опять там… падаешь с коня!

Цыганская кровь говорит…

– Господи, здесь нет коней. Я поеду на машине… упасть мне грозит только вечером, если я напьюсь во время банкета.

– Нет! Послушай меня… тебе нельзя сегодня идти!

– Но я должен, ведьма ты моя. Это же Лойя Джирга. Все соберутся. Я должен там быть, чтобы зачитать приветствие от Его Величества.

Рука жены бессильно опустилась на роскошное покрывало.

– Не переживай. Все будет нормально.

– Да… – безразлично отозвалась она.

Чтобы хоть немного ее успокоить, он достал кобуру с подарочным от Его Величества «орлом». Он редко делал это, понимал – если перебьют всю охрану, то никакой пистолет не поможет. Но все равно…

Она безразлично наблюдала за его действиями.

– Я пошел. Что тебе привезти?

– Что хочешь…

Черт…

Он вышел в коридор – как был в халате и тапочках. Стоявший на посту лейб-гвардеец вытянулся, отдал честь.

– Господин фельдмаршал!

Настроение было ни к черту.

– Как наш гость? Спит?

– Так точно. Прикажете будить?

– Нет, нет. Не вздумайте! Я в кабинет. Извольте – завтрак в семь ноль-ноль. Как обычно.

– Слушаюсь! – Гвардеец заговорил что-то в рацию.

Фельдмаршал, граф Апраксин – звание присвоил Государь именным указом, в нарушение порядка производства – отпер ключом, который носил всегда на шее на цепочке, дверь кабинета. Тут хранились нужные бумаги и форма, он никогда не переодевался в спальне при жене. Провел ладонью над нужным местом на косяке, отключая сигнализацию.

Надо было переодеваться, но переодеваться не хотелось. Прямо так, в халате фельдмаршал сел в кресло, которое привез сюда, в чужую страну, из своего дома. Задумался…

Сегодня – Лойя Джирга. В столице страны – большая часть шейхов и амиров племен, в том числе впервые – с той стороны границы, до этого они юридически не относились к Афганистану. Учитывая, с какими буйными и своенравными людьми приходится иметь дело, проблем не избежать…

Другое дело – проблемы как раз сыграют и в плюс. Дело в том, что многие шейхи и эмиры не могли согласиться, что королем станет один из них, это казалось несправедливым. А вот если королем Афганистана станет Белый Царь, о котором хорошо говорят на базарах и воины которого разбили и унизили британскую армию, – вот это будет решением, не унижающим и не оскорбляющим никого. Такое решение проговаривалось при личных встречах, неторопливо и осторожно – собственно, вопрос о будущем государственном устройстве Афганистана поднялся с самых первых дней присутствия. На словах решение было найдено – оставалось узаконить его.

Конечно же, будут против Дуррани. Это племя пуштунского народа, родом из джелалабадских гор, сто с лишним лет было у власти. Во время последней войны британцы победили и унизили их. И если в тайной, террористической войне они ничего не могли противопоставить пуштунам – они унизили их, сделав афганским королем полукровку Гази-Шаха. Так Дуррани потеряли власть.

Они попробуют собрать коалицию. Но против них будут многие. Главными против них будут представители племени Сулейманхейль, их давние конкуренты. Вряд ли обрадуются претензиям Дуррани на власть и Гильзаи, а они тоже имеют немалое представительство. И вряд ли обрадуются представители новых племен, такие как Африди и Шинвари, которые впервые присутствуют на всеафганской Лойя Джирге. Эти будут поддерживать Белого Царя сознательно – как гаранта единства афганского народа. Никому не хочется, чтобы англичане снова забрали свое, тем более что оно им никакое не свое вовсе.

Только бы большинство пуштунских вождей стали на их сторону. Афганистан практически невозможно покорить силой, это познало немало великих завоевателей прошлого. Но здесь можно обо всем договориться. Территории к востоку от линии Дюранда будут козырной картой – никто не захочет их лишиться, и все понимают, что Британия их отдаст Российской империи, но не Афганистану, Афганистан и афганцы для Британии ничто. И многие пойдут на то, чтобы принести клятву верности Белому Царю – взамен на то, чтобы территории, где живут их братья, остались в составе нового, большого Афганистана.

Проблема в Афганистане в том, что эта страна, по сути, никогда не была единой, это был конгломерат племен, многие из которых признавали кабульскую власть лишь формально, получая взамен включенность вождей племен в некие почетные консультативные органы. И это – не изменить, наверное, даже за поколение.

Покорение Кавказа шло на протяжении жизни двух поколений. Генерал понимал, что на Афганистан может уйти не меньше времени.

Как и все дворяне, граф был разносторонне образованным человеком – он, например, в совершенстве знал английский, французский, немецкий, арабский^[4], выписывал газеты и литературу на всех этих языках и читал ее. В журнале Foreign affairs глаз запнулся за одну знаковую фразу, которую он запомнил наизусть. Демократия – это не когда проходят честные выборы, а когда после выборов соблюдаются права проигравших. Граф немного поразмыслил и решил, что если эту фразу понимать немного расширенно, то получится одно из ключевых отличий мира цивилизованного от мира нецивилизованного. Действительно, в мире цивилизованном после проигрыша, и неважно чего: выборов, религиозного спора, энной суммы денег в карты – выигравший не пытается уничтожить проигравшего. Они просто расходятся, чтобы встретиться, возможно, вновь в будущем. Они действуют в рамках игры, в рамках правил, не покушаясь друг на друга. В мире нецивилизованном кто-то обязательно хватается за автомат – причем это может быть как выигравшая, так и проигравшая сторона. Выигравшая – чтобы лишить противника шансов на реванш и предупредить возможную месть. Проигравшая – чтобы переиграть партию уже с автоматом Калашникова в руках. И Афганистан в таком случае относится к явно нецивилизованным странам. Граф понимал, что если даже собрать конституционное большинство в Лойя Джирге – а это две трети, – то оставшаяся одна треть никогда не смирится с проигрышем. И этого будет достаточно, чтобы началась гражданская война.

Но если стремиться собрать абсолютное, стопроцентное большинство – Лойя Джирге ни к чему не придет никогда. Просто потому, что, если вождя каждого афганского племени спросить, кто, по его мнению, достоин править Афганистаном, он ответит – я. А так как Афганистан один, удовлетворить запросы всех племен совершенно невозможно. Тем более что надвигается еще один раскол. Афганцы больше ста лет жаждали воссоединиться с пуштунами, которых отрезала от Афганистана линия Дюранда. Теперь же, когда объединение состоялось, коренные пуштуны крайне негативно отнеслись к амбициям новообретенных братьев, особенно к амбициям племени Африди. Вот тебе и еще один раскол – «коренные» против «понаехавших».

Так что единственным выходом из ситуации, по мнению генерала, было установление в Афганистане власти Его Императорского Величества Николая Третьего Романова…

Если королем Афганистана будет один из вождей племен, начнется все то, что было и до прихода англичан. Став королем, он рассует по всем своим постам своих родственников и соплеменников, потому что это требует принцип «нанга», единства со своим племенем. Если он не сделает этого, он будет «бинанга», то есть подлецом. И в таком случае он потеряет связь со своим племенем, его не будет уважать и поддерживать свое племя, не будут уважать и поддерживать чужие – как поддерживать подлеца? Обнаглевшие и малограмотные представители победившего племени начнут угнетать другие племена просто потому, что власть в Афганистане берется именно для этого. А проигравшие племена возьмутся за оружие. И ни о какой нормальной сменяемости власти нельзя будет говорить – да и зачем она здесь, сменяемость власти? Пограбил сам – дай другим пограбить, так, что ли?

А вот если королем Афганистана станет русский Император – дело совсем другое.

Наличие русского на высшем посту парадоксальным образом не делает проигравшими никого, потому что главное, это чтобы не выиграли другие. Русские находятся вне межплеменных разборок, поэтому и спроса с них никакого нет. Они просто здесь чужие. Опыт Кавказа, Турции, арабского Востока времен замирения показывает, что русских ненавидят, но в то же время предпочитают за правосудием идти к русским. Потому что знают и верят: русский судья будет рассматривать дело беспристрастно, в то же время от «своего» правды не дождешься, он будет судить не по закону, а в соответствии с межплеменными отношениями.

Англичане тоже приходили сюда со своей правдой, правда несколько с другой. Они приходили сюда как оккупанты, в то время как русские приходят как хозяева. В Индии британский новобранец в индийской армии сразу получал звание майора, в то время как пределом званий для индуса было звание капитана – считалось и считается, что англичанин не может подчиняться индусу. В то же время сын имама Шамиля, лидера кавказского сопротивления, стал полковником русской армии. Именно поэтому на Кавказе сейчас порядок, а вот в Индии порядком и не пахнет. Права подданных Российской империи, бесплатные школы, возможность для воинственных и амбициозных горцев делать карьеру в русской армии – вот что мог предложить генерал Апраксин в обмен на переход в подданство Белого Царя. Конечно, взрослые не смогут стать полноправными подданными вследствие недостаточности образования, но вот дети, отучившиеся в русских школах, получат полные права.