Граната нырнула вниз – хлопнуло, больше это было похоже на выстрел из крупнокалиберного дробовика, нежели на взрыв.

– Чисто!

Рэ нырнул вниз…

Внизу было дымно, он замотал нижнюю часть лица шемахом, смоченным водой из фляжки, надел очки, но все равно щипало глаза, было неприятно. Прыжок вниз – это всегда испытание, тот, кто идет первым, ставит свою жизнь на кон, это опаснее, чем прыгнуть ночью с парашютом на незнакомую площадку. Выставив револьвер вперед, он присел, ожидая всего, чего угодно – от удара заточенной бамбуковой пикой до выстрела из автомата «АК», – но ничего не было. Направив луч света в тоннель, он понял, что в паре шагов от колодца лежит труп.

Это был труп индейца. Полностью голый, если не считать набедренной повязки, но с автоматом «АК». Низкорослые, агрессивные, жестокие индейцы, знающие местность, как нужник в собственном доме, чувствовали себя свободно и в подземных лабиринтах, это было их преимуществом – низкий рост, щуплое телосложение позволяли им передвигаться в подземных городах намного быстрее, чем рослым североамериканцам. Они копали эти города с упорством муравьев, создавая настоящие шедевры подземной архитектуры, с целыми залами, складами, лабиринтами. Но вот сами эти тоннели их научили рыть совсем другие люди, местные индейцы до этого относились к земле со священным трепетом, считая ее матерью. Рыть в ней колодцы значило наносить матери раны, но сюда пришли люди, которые ненавидят североамериканцев, ненавидят их люто и истово, и они научили их копать эти города и убивать североамериканцев – тихо, методично и жестоко. Все знали, кто эти люди, но никто это не произносил вслух. Некоторые отсталые племена считали чем-то похожих на них пришельцев богами^[13].

Индеец был мертв. В свете фонаря кровь на его смуглой коже казалась полосками черного целлофана.

Рэ дважды дернул за шнур и пошел вперед. Это значило – можно спускаться…

Коридор был не из самых сложных. Примерно четыре-пять футов высотой в разных местах, достаточно широкий, чтобы мог пройти человек. С обеих сторон свод подпирали стояки, сделанные из местного дерева, а кое-где и корни, толщиной с руку и больше. Конечно же, коридор постоянно петлял и просматривался в лучшем случае на пять метров вперед.

Диггер спустился вторым, хлопнул Рэ по плечу и передал ему зеркальце – под левую руку, в правой – револьвер. «Крысе» лучше было бы быть многоруким Шивой, были такие, которые крепили на лоб фонарь, но Рэ так никогда не рисковал. Револьвер в правой руке, и зеркало в левой, оно же сможет помочь отбиться от змеи. Светить должен был идущий вторым Диггер, причем светить так, чтобы Рэ было все видно. Все это отрабатывалось не раз, и поводом для того, чтобы сменить напарника, могла стать либо демобилизация, либо смерть.

Взведя курок, Рэ осторожно пошел вперед. Пахло дерьмом и могильной сыростью – индейцы испражнялись прямо в тоннелях, иногда даже не закапывая дерьмо. Тоннельный ход шел вверх – в гору, там было возвышение.

Все правильно…

В тоннелях было полно живности. Змеи, почти все ядовитые, в Амазонии змеи либо ядовитые, либо такие огромные, что могут сожрать человека. Могильные летучие мыши, какие-то многоножки, пауки, в основном тоже ядовитые. Какие-то белые черви, достигающие толщины пальца взрослого мужчины. Говорили, что есть какие-то змеи, способные передвигаться под землей, как черви.

Через десять метров Рэ заметил растяжку, поставлена она была неаккуратно, на белую, хорошо видимую в свете рыболовную леску. Даже не рыболовную – такую леску используют в сетях. Рэ понадобилось около минуты, чтобы снять растяжку, примотав рычаг заранее припасенным куском скотча.

Потом они пошли дальше.

Нападение, как это и бывает обычно в пещерах, произошло внезапно. Впереди что-то мелькнуло, впереди была тьма, как всегда бывает перед проломом, – и там что-то мелькнуло. Что-то живое, а значит – смертельно опасное.

– Контакт!

Рэ выпустил все пять патронов, которые были в барабане, и упал на колено. Диггер бросил гранату.

– Опасность!

Впереди хлопнуло, потянуло дымом.

Диггер хлопнул Рэ по плечу и передал ему заряженный пистолет, взяв взамен разряженный. В тоннелях тот, кто идет первым, никогда не перезаряжает, ему всегда дают то, что нужно. Самому Диггеру передали еще один револьвер.

Рэ и чуть позади Диггер двинулись вперед. Кот и дядя Том остались на месте, на всякий случай стравливая веревку. Через несколько шагов Рэ и Диггер поняли, что впереди – пещера.

Это была довольно большая каверна в земле, размером примерно тридцать на сто футов и высотой футов пять, даже больше. Потолок подпирали заботливо вырезанные и доставленные сюда под землей деревянные колонны, сверху в нескольких местах медленно капала вода, но сыро здесь почему-то не было, видимо, придумали что-то. Здесь стояли какие-то ящики, их было много, и они были зеленого цвета. Дураку ясно, что в них…

У входа лежал труп.

Это снова был индеец с разорванной грудью, револьверы «крыс» были сделаны так, что давали контролируемое рассеивание дроби, чтобы попадать в цель в любом случае. Верней, это был не труп – он мокро хрипел, на губах пузырилась кровавая пена. Диггер достал заточенный штырь, который всегда таскал с собой, и резко ударил им вперед, наваливаясь всем телом. Индеец заклокотал горлом – и тут же затих…

Ничего, кроме длинного копья, на котором было обоюдоострое, промышленной ковки лезвие, у него не было. Совсем дикий – тут столько оружия лежит, а он с каким-то копьем…

Рэ посмотрел на часы – «крысиные» часы, «крысы» носили часы на специальном ремешке с клапаном, клапан застегивался, закрывая собой циферблат. Причем застегивался он не на липучку, треск которой в тоннелях слышен за сотню метров, а на специальную застежку, две полоски шерсти, под одной подшит магнит, под другой – маленькая стальная полоска. Бесшумно и действенно.

– Время. Я установлю заряд. И надо сваливать…

Диггер кивнул – и тут же крикнул:

– Ложись!

Никто не успевал. Индеец появился словно из-под земли, они совершили ошибку, не зачистив как следует помещение… Хотя с индейцами ничего нельзя сказать точно, существовало поверье, что есть племена, которые могут отводить глаз любому человеку и животному, которые могут приблизиться к ягуару на расстояние вытянутой руки и ударить его тонким копьем прямо в глаз, чтобы не портить шкуру. Индеец уже прыгнул, непонятно, как он это сделал при таком низком потолке, – но он прыгнул, он летел, и длинный нож его был нацелен прямо на североамериканцев, даже если упасть на землю – все равно один умрет. Но тут что-то произошло… Рэ упал, и индеец всем телом упал на него, тяжело наваливаясь и лишая дыхания. Но он был мертв… окончательно, бесповоротно, и горячая кровь текла на Рэ сплошным потоком из разорванной пулями груди.

– Черт бы все побрал… Ты цел?

Диггер, который бросился в сторону, схватил индейца, уже мертвого, потащил его в сторону, освобождая Рэ. Рэ закашлялся…

– Черт… ударил?

У лаза дядя Том перезаряжал «мясорубку», восьмизарядный «Дефендер» – бесшумное и смертоносное оружие^[14]…

– Там вверху бой.

Рэ посмотрел на свою форму – нож, наверняка со смазанным ядом лезвием, ткнулся в него, но ему повезло – угодил в кевларовую подложку. Не пробил.

– Устанавливаем заряд и сматываемся отсюда…

Рэ начал устанавливать заряд. Дядя Том пошел куда-то вглубь, подсвечивая сам себе фонарем.

– Эй, подожди. Здесь какие-то документы…

Пока «крысы» ушли в нору, те, кто остался наверху, должны были организовать хоть какую-то оборону, а также подготовить путь к отступлению. Время поджимало, и надо было быть готовым ко всему…

Маленький грузовичок с крупнокалиберной спаркой в кузове так и стоял, ткнувшись бампером в ствол. Двое «тюленей» подошли к нему, один сунулся в кабину, уже гудевшую от насекомых…

– Черт, ну и вонища… репеллента нет?

– Выбей стекло. Все равно ничего не видно.

– А там?

Второй уже был у пулемета.

– Все в норме. Мясорубка готова. Сдавай назад потихонечку…

За пулемет – и не убий…

Первыми этих заметил Карл. Он занял позицию, на сей раз на дереве – случайно наткнулся на едва заметные скобы, вбитые в дерево и ведущие наверх. Наверху оказалось вполне даже полноценное снайперское гнездо, хорошо, что оно было пусто, когда они пришли сюда, иначе не миновать бы беды. Вообще, складывалось впечатление, что этот лагерь готовился «на вырост» для приема крупного боевого соединения повстанцев, и готовился основательно.

Карл пересчитал патроны – их осталось всего семьдесят шесть. Для снайпера достаточно, для пехотинца – на пять минут боя. Все равно – надо экономить, если учесть, что изначально было сто двадцать.

– Дэ, я Карл, прием.

– Карл, это Дэ, слышу тебя, – отозвался второй стрелок – снайпер.

– Занял позицию, держу юг. Тут, кажется, тропа.

– Держу юг, чисто…

Карл взглянул на часы – он предпочел бы уйти отсюда. Чертовы «крысы», какого хрена они туда полезли? У них и так уже есть потери, еще не хватало…

И тут он увидел движение. Что-то мелькнуло впереди…

Опытный наблюдатель во время работы никогда не смотрит на одну точку, так ничего не увидишь. Движение лучше всего ловится боковым зрением, особенно – движение в лесу и если противник одет в камуфлированную форму. Вот Карл и уловил движение, приник к прицелу винтовки, поставленному на среднее увеличение. И почти сразу же заметил перебегающего к другому укрытию человека. А потом – еще одного.

– Карл – всем, у нас контакт с севера, множественный контакт с севера…

– Принято. Готовность к отражению.

Карл прицелился, и когда один из наступающих в очередной раз попытался перебежать, он споткнулся и упал на полпути…

В следующее мгновение сразу две ракеты РПГ полетели в него.

– Черт!

Занять подготовленную позицию было ошибкой – нападающие отлично знали, где гнездо.

Карл бросился в сторону, прижимая к себе винтовку, и выпал из гнезда с пятнадцатиметровой высоты, прежде чем одна из ракет превратила гнездо наблюдателя в пылающие обломки…

– У нас контакт с юга! Множественный контакт с юга!

– Гидра, я Альфа-четырнадцать, у нас контакт с юга, на нас наступают. Дайте контакт с Т-стиками.

– Альфа-четырнадцать, Т-стики будут через десять майк, повторяю – через десять майк, позывные – Дробовик-один, два и три.

– Гидра, через десять минут нас по земле здесь размажут! Я не могу отступить, у меня крысы в норе!

– Альфа-четырнадцать, тогда держитесь. Мы делаем все, что можем.

– Контакт с севера! Контакт с севера!

Проныра, единственный в группе пулеметчик с тяжелой «свиньей» – «Мк43 mod 1», перебежал левее и плюхнулся в небольшую промоину, опережая пули. Тут было не так безопасно, как за огромным древесным стволом, но все же задницу укрыть можно было.

Боевики наступали разреженным строем, перебежками, прячась за деревьями от пуль и снова продвигаясь вперед. Поймать их было не так-то просто.

Улучив момент, Проныра нажал на спуск, выставленный на сошки пулемет бабахнул – и перебегавший человек с разбегу ткнулся лицом в землю…

– Ага! Йехху!

Его попытались нащупать сразу из нескольких автоматных стволов, одна из очередей вспорола землю совсем рядом, но он остался цел и сумел убить еще одного. Спецназовцы, выстроившись в подобие линии, выпускали последние сорокамиллиметровые гранаты – единственное средство, которое действует в таких вот случаях. Проблема в том, что это не патроны, десяток, ну полтора – вот максимум, что можно взять. Хорошо, что удалось пополнить боезапас в лагере – боеприпасы с нескольких найденных «АК» пошли в дело, в дело пошли и бельгийские трофеи.

И тут он увидел ковыляющего, приволакивающего ногу человека – в сорока-пятидесяти метрах от него…

– Карл? Карл!

Боевики заметили – и тоже открыли огонь по нему, в руке у Карла была снайперская винтовка, стрелок никогда не бросит свое оружие, не останется безоружным. Пройдя несколько метров, Карл упал под пулями.

– Карл, твою мать!!

Проныра, стреляя из пулемета и что-то крича, побежал вперед. Пули попадали в деревья рядом с ним, рвали кору и мох, били в землю, а какие-то даже, возможно, попали в него. Но он все равно бежал и стрелял – пока не кончилась лента и пока он не упал рядом с Карлом.

– Цел?! Ты – цел?

Проныра перевернул Карла на спину, тот закашлялся, выругался…

– Черт бы все побрал…

– Пошли отсюда. Пошли отсюда, ты можешь идти?!

Кто-то заметил их, открыл отсекающий огонь.

– Кажется… доползу.

– Тогда ползи! Ползи!

– Дай мне… пистолет. Мой… пистолет.

У Карла была то ли сломана, то ли вывихнута рука, Проныра вырвал из кобуры Карла пистолет и ткнул ему в руку.

– Уходи! Я прикрываю тебя!

Карл скривился…

– Черт… Проныра… на Леди пиво с меня.

– Пошел!

Проныра перезарядил пулемет – тут по нему чиркнули, одна за другой, еще две пули, именно чиркнули, потому что он сегодня был как заговоренный. Зеленые куртки мелькали совсем рядом.

– А-а-а-а! Б…!!! Я вас…

Пристрелочная мина взорвалась, полыхнула ослепительным кустом белого фосфора в паре десятков метров.

– Не нравится! Ублюдки! – «Свинья» бухтела и бухтела, выплевывая пулю за пулей. – Получайте, б… Получайте!

Третья пуля попала в него – и он упал, задохнувшись от боли. Потом неуверенно начал вставать – и тут кто-то подскочил сзади и потащил за собой, стреляя из пистолета прямо над головой Проныры, это было так громко, что разрывалась голова. Весь сумрачный лес был перерезан нитями трассеров, зелеными североамериканскими и красными – противника, пули, словно живые, искали людские тела. И тут впереди взорвалась еще одна фосфорная мина, как раз на том самом месте, где лежал только что Проныра…

– Дробовик-один, я Альфа-четырнадцать, мы окружены со всех сторон, код красный! Нам нужна огневая поддержка немедленно, прием.

– Альфа-четырнадцать, мы еще не вышли на исходную, прием!

– Дробовик, пока вы доползете, меня тут уже с землей смешают! Мне нужна поддержка хотя бы с одной машины, прием!

– Альфа-четырнадцать, вас понял, Дробовик-три будет работать. Ждите пять майк, прием!

– Пять майк! Пять майк!!!

С юга работал пулемет, почти не затыкаясь – крупнокалиберный, трофей.

– Дэ ранен!

– Дэ ранен, они достали его, достали!

– Вытаскивайте его оттуда, вытаскивайте!

На севере боевики выходили из зарослей, били с господствующей высоты. Оборона котиков держалась на двух «Стоунерах», от стволов которых уже шел дым, грохот «калашниковых» был со всех сторон, и непонятно было, кто есть кто. Дэ выпал из своего гнезда, двое котиков бросились к нему – оттаскивать в тыл. Остальные открыли прикрывающий огонь, держа линию.

– Здесь Дробовик-три, готов к работе, кому нужен фокстрот – майк, прием?!

– Здесь Альфа-четырнадцать, даю отметку по карте, три один пять два зеро к девять – девять зеро два – два, сделайте один выстрел, я дам поправку, прием!

– Дробовик-три, вас понял!

Яркая вспышка фосфорной мины слепит глаза.

– Дробовик три, здесь Альфа-четырнадцать, поправка вверх пятнадцать, влево пять, сделайте десять выстрелов, прием.

– Дробовик-три, задачу принял…

– Сбор! Сбор!

Впереди мелькало что-то белое, видимо пикап, бил уже крупнокалиберный, который никак не удавалось подловить. Кончились сорокамиллиметровые гранаты, оставалось только отступать. Пока кто-то оттаскивал в тыл раненых, остальные из последних сил держали линию.

Потом впереди вспыхнули один за другим несколько разрывов – белый фосфор и осколочные. Отчетливо потянуло дымом – здесь было не так уж сыро, мог быть пожар.

– Отступаем! Отступаем! Отрыв, отрыв! Отрыв!

Пока «зеленые куртки» подсчитывают потери и думают, идти ли им дальше под огнем минометов, – можно оторваться.

– Пошел!

Командир взвода едва не упал, напоровшись на Проныру, который лежал и стрелял из своей «свиньи».

– Проныра! Мать твою, ты же ранен?

Проныра обернулся, лицо было белое как мел.

– Продержусь, сэр.

Понятно, кокаин. Хоть это было и запрещено – у многих спецназовцев для такого случая была с собой доза очищенного кокаина, смешанного с еще кое-чем. Под кокаином можно идти под градом пуль, чтобы потом не рухнуть замертво, боль не чувствуется. Из-за кокаина копы переходили на сорок пятый калибр – никакой иной не мог остановить витающего в облаках, обширявшегося гангстера – грабителя банков.

Комвзвода спрятался за дерево, за которым лежал Проныра, и тоже открыл огонь.

– Какого черта?! Мать вашу!

– Дядя Том что-то нашел!

– Надевайте снаряжение, мать вашу! У нас проблема на севере! И на юге тоже!

Пуля сбила с ног и комвзвода, рядом заткнулся пулемет Проныры. Комвзвода с трудом повернул голову и увидел, что Проныра мертв, на сей раз окончательно и бесповоротно. Пуля пробила ему череп, и на пулемет текла вязкая бурая жижа.

Зеленые куртки были все ближе. Командир достал гранату – и вдруг увидел, как со стороны лагеря к нему бежит Рэ, пули свистели как безумные, но он бежал. И добежал.

– Рад вас видеть, сэр.

– Черт, Рэ…

– Бросьте это. Мы выберемся! – Рэ высунулся из-за дерева и дал две короткие автоматные очереди в сторону противника.

– Идти можете?

– Наверное… если не быстро.

– Отходите, я прикрою.

– Проныра…

– Здесь слишком жарко! Идите, сэр!

«Крысы», выбравшись наружу из вонючей подземной преисподней, остались «крысами» – цепкими и опасными зверьками, способными выживать в любой ситуации. Держа оборону втроем, рискуя, что мина случайно прилетит им на голову, они выиграли две минуты. Две минуты, достаточные, чтобы командир взвода Лима добрел до них, до линии, где держали оборону они трое.

Рэ примкнул к автомату барабан на девяносто патронов – он был один и держался как раз на случай таких вот ситуаций. Примерно прикинул глазами маршрут отступления.

– Пошел!

Подбежав к мертвому Проныре, он схватил его за шиворот, где была петля, и потащил за собой, стреляя из «калашникова» с одной руки. За Пронырой волочилась и «свинья» – пулемет, с которым он не хотел расставаться даже мертвым…

Погрузив в грузовичок тех, кто не мог идти по ранению, и тех, кого смогли вытащить мертвыми, спецназовцы начали отступать. «Тендерстики» укладывали мины в опасной близости от них, со всех сторон уже горело, дымились стволы, а кое-где было и открытое пламя. За спиной что-то приглушенно, но сильно бухнуло, кто-то почувствовал, что дрогнула земля. Это взорвался подземный, установленный в пещере заряд. Это и огонь – лагеря здесь больше не будет…

Первым шел грузовик, из него вели огонь из «спарки» – и водитель, и пулеметчик были ранены, но оставались в строю. За грузовиком шли те, кто мог держаться на ногах, кого-то несли. Сил сопротивляться у боевиков уже не было, неподалеку раздавались сухие, трескучие очереди. С «Тендерстиками» выручать их прибыла группы быстрого реагирования морской пехоты…

29 мая 2012 года.

Лондон, Великобритания.

Песочный дом.

Штаб-квартира MI5