Читать книгу «Зовущие к огню» онлайн полностью📖 — Александра Афанасьева — MyBook.
image

25 сентября 202… г. Ростовская область, Ростов-на-Дону

Чтобы переждать момент, пока Виса не даст результат – а я почему то был уверен, что, по крайней мере, Адама он найдет – я перелетел в Ростов. Здесь я буду два дня, пока готовятся остальные. Потом – либо Стамбул, либо Дубаи.

Из Москвы сообщения шли скупо, видимо, ради безопасности решили не просто засекретить всё и вся – а помалкивать в тряпочку. И это правильно. Я не уверен, что американцы не раскололи нашу связь. Помнится, еще при моей службе было предположение, что в наших системах есть техническая уязвимость. И эта история со сливом информации об агентах, один из которых помогает ЦРУ на протяжении целого поколения – еще больше убеждает меня (и не одного меня) что уязвимость именно техническая. Иначе бы они молчали.

Шефом местного УФСБ был Дима Черных. Я его знал с 90-ых, еще с первой Чечни. И он был в числе тех региональных оперов, которых наскоро собрали с бору по сосенке и бросили в зимний Грозный. Ни знания языка, ни карт нормальных, ни оперативной обстановки – ФСБ там не работала толком года три. Нам даже задачу толком не поставили. Как и военным. Знаете, кстати, какой инструктаж дали Майкопской бригаде перед тем, как отправить на смерть? Лавочки не ломать!

Понятно, что Дима меня встретил хорошо, поехали на Левбердон. Левбердон – это Левый берег Дона. Там можно и по-богатому посидеть, и по-бедному, но мы просто взяли мяса, зелени, помидоров и пива. Установили мангал, пиво в сетку и в воду; теплоходы, буксиры плывут, чайки…

Димыч ничего не спрашивал. Только одно, мимоходом:

– Совсем всё хреново?

Я кивнул,

– Б…, только зажили как люди. И – на тебе!

Я его понимал…

Ростов-на-Дону – это ведь одно из тех мест, в которых понимаешь, что будущее у России – есть. Россия почему-то сильна окраинами. Что Питер, что Ростов, что Новороссийск, что Ебург, что Владик, что Новосиб – всё сильные города, сильные области, и близко нет сравнения с нищим замкадьем Центральной России, с умирающими старинными русскими городами, которым по тысяче лет и более. Но Ростов – он даже на общем фоне окраинного нашего благополучия отличается. Столица целого южного макрорегиона, ворота Кавказа с растущим населением, с разнообразной и работающей промышленностью, с портами, со складами – со всем, чем нужно. Как то так получилось, что не выбита здесь оказалась до конца ни казачья сноровка, ни южная оборотистость – и теперь, когда всё можно, – они-то и развернулись во всю ширь. Всё тут есть, всё делается, порт аж гудит, дороги строятся, лес кранов над городом, аэропорт огромный отгрохали. Так получилось, что Ростов стал как бы воротами в мир для Донецка и для Луганска, как бы столицей региона. Там ты никто, тебя никто не признаёт – а сюда приехал, как на ярмарку, что надо купил, что надо продал. И, как и во всех хороших, растущих регионах – нет тут национализма, никто не смотрит, не спрашивает, русский ты, украинец, армянин или еще кто – тут даже чеченцы не выступают5. Речпорт весь завален донецким и луганским углем, обратно идет всё, что нужно для республик. Но кроме этого – расходятся во все стороны табак, зерно, кукуруза, вертолеты, комбайны и много чего еще. Потому-то и Левбердон гудит, стройка тут вовсю идет, люди отдыхают, шашлычок жарят, водку, если и пьют, то в меру. Не то что в замкадье… там пьют так чтобы забыться сразу, чтобы не видеть того, что вокруг делается. Здесь сидят весело, уверенно в завтрашний день смотрят…

Но это потому, что они не знают про Аюба Оздоева. Вот решит эта мразь, что следующим будет Ростов – и кончится всё. Разом.

Плохо это. Плохо. Решать надо. Из-под земли гада достать. И вопрос не в том, что он знает, а что – нет, а в том, что нельзя на нас руку поднимать.

– Что, семью вывозить? – спросил Димыч.

– Вывезти-то вывези, – сказал я, – лишним не будет. Только… хрен вот им. Во все рыло…

Я не ошибся. Виса нашёл. Уже через сутки – нашёл.

Его преимущество было в том, что он был одним из них, а не одним из нас. Чеченцы, кавказцы… – на Ближнем Востоке свои. И они мусульмане. Правоверные. Значит – свои дважды. Им расскажут и покажут то, что никогда не расскажут и не покажут кяфиру. Вот почему параллельная, никому не известная наша спецслужба на Востоке куда эффективнее ЦРУ США.

Мы приехали в аэропорт – но не новый, Платов, а старый. Его пока не снесли под застройку и взлетка была целой. Стояли и ждали, глядя на зарево огней городка. И думали – каждый про своё.

Виса прилетел на вертолете. У него был небольшой вертолет – не МИ8, а Белл, уральской сборки. Шикуют чеченцы. Шикуют.

– Нашел, – выпалил Виса несолидно, все-таки пятьдесят лет человеку – едва он сошел на бетонку аэропорта.

– Где?

– Он ничего не знает.

– Где? – повторил вопрос я.

– Он готов встретиться. На безопасной территории. Он хочет все объяснить.

– Где именно?

– В Абу-Даби. Во дворце…

Вот даже как. Заходят с козырей. Впрочем, я не удивлен. Адам был не просто вором, он был талантливым схемщиком и финансистом. Я не удивлен, если его талант там оказался востребован уже местной элитой.

– Его что, семья эмира крышует?

– Похоже, что так, – Иса развел руками.

Я бы мог сказать, – а если я американцам намекну, кто относится к оси зла? Но я не сказал. И не должен был сказать. Потому что это наше дело. Коза, так сказать, ностра. Я могу убить весь род Адама и чеченцы это поймут, как месть, но вот выдать его на расправу американцам я не могу. Потому что это уже предательство. И все будут знать об этом. А так же знать и то, что главные отныне – не русские, а американцы.

Вот такая вот она – кавказская политика ХХI века. Кавказ можно любить, а можно ненавидеть – но если ты работаешь тут, то принимай их правила и живи по ним. Иначе ничего не выйдет…

– Обращение привез?

– Да, записали, – засуетился Иса.

Обращение старейшин, как я и просил. Посмотрю, конечно, на досуге… перед тем как в дело пускать. Знаете… парадокс нашей чеченской политики в том, что мы выступаем с консервативных позиций. Очень большая ошибка думать, что при Дудаеве, а потом и при Масхадове в Чечне был шариат. Дудаев, например – судя по фамилии, происходил из горских евреев (дада), а название его тейпа переводилось как «платящие дань». До войны он выступал с предложениями почитать не пятницу, а субботу, и совершать намаз не пять раз в день, а три – в любой исламской стране его зарезали бы после первого же такого предложения. В отрядах боевиков – практически никто не совершал намаз, все пили водку, некоторые практивовали гомосексуализм. Я сам слышал, как один из чеченских полевых командиров на постое назвал местного муллу придурком – за глаза, конечно. В конечном итоге – на нашу сторону перешел муфтий Чечни Ахмад Кадыров именно потому, что видел – никакого ислама в Чечне нет, и со временем Чечня становится всё более греховной.

А сейчас в Чечне как раз внедряется настоящий ислам. При Дудаеве никто не покрывался – сейчас покрытых женщин хватает, как впрочем, и не покрытых. Все больше чеченцев совершают хадж, все больше священнослужителей – заканчивают школу в Мекке, перед тем как служить, получают степень в фикхе. Все больше и больше чеченцев понимает, что ислам – это не правоверные против неверных, это жесткая система самоограничения и воспитания, и нельзя пить водку и думать, что в этом нет греха, если в Коране сказано только про вино. Как сказал один мулла – главный джихад мы ведем против себя самих, против нашего безверия, лени, греховности…

А старейшины… Раньше, даже при советском строе, их слово было законом, никто не смел ослушаться мнения старейшин. Годекан – место в селе, где сидят старейшины – считался священным. Но сейчас – одни уезжают в Москву или на Запад и стараются быть там как все, а другие приходят в ислам, а для таких – существует один лишь Аллах Всевышний. Так что я не слишком-то надеялся на приговор стариков – но все лучше, чем ничего…

– А это что? – я развернул лист бумаги.

– Виктор Александрович, вы же говорили… родственники.

Я усмехнулся.

– Не много ли родственников, Виса? Да и фамилии, смотрю… со всего тейпа что ли собирал? Поди еще денег с них стряс…

Я сменил тон, похлопал Вису по плечу.

– Нормально, прорвемся. Главное – бди. Узнаешь про Оздоева-младшего – можешь действовать не докладывая. Он вне закона. Зачтется…

31 сентября 202… г. Стамбул Абу-Даби

Промежуточная посадка у меня была в Стамбуле. Мне выделили отдельный самолет, вместе со мной – аналитики, связь, оперативное звено Альфы. Если не найдем Оздоева первыми – зв…ец всем и в прямом и в переносном смысле этого слова. Обстановка в мире такая, что всё напрашивается на большую войну. Никогда такого не было – и вот опять, б…

В Стамбуле несмотря на то, что он не был столицей – работали кое-какие структуры турецкой военной разведки, ориентированные на страны Причерноморья и Южной Европы. С Россией на данный момент Турция поддерживала нейтралитет, несмотря на то, что состояла в НАТО – и нам этот нейтралитет был нужен так же как и им. Нам тоже выгодно, что Турция обладает второй по величине армией в НАТО, а 70% турок в ответ на вопрос, кто является главным врагом Турции, отвечают: Соединенные Штаты.

Мы приземлились в старом аэропорту им. Ататюрка – он потихоньку умирал, все больше и больше авиакомпаний переходили в новый аэропорт, крупнейший в мире. На встречу со мной – приехал сам генерал Акар. Мы давно знали друг друга, еще с тех пор, как он сидел резидентом в Грузии и спонсировал деньгами и оружием чеченских боевиков. Но это было в прошлом, а сейчас враги у нас были общие. Да и вражды особой в нашем мире, в нашем кругу не было – каждый служит Родине и получает приказы, которые и выполняет…

– Салам алейкум, салам алейкум…

Генерал выставил перед собой знакомую коробку, перевязанную лентой.

– Хаджи Бекир? – узнал я.

– Он самый дорогой, он самый…

– Все еще работают лавки?

– А куда им деваться…

Хаджи Бекир – так звали специального султанского повара по сладостям «шекербаши», который первым открыл собственную лавку сладостей в Стамбуле, это было еще в ХVIII веке. Магазины сохранились до сих пор, их несколько и они до сих пор управляются поколениями той же самой семьи. Им предлагали открыть сеть и выйти за границу – они отказались. Так они до сих пор и работают – продают сделанные руками те же самые сладости, что когда-то ел султан.

– Ташакор, товарищ, ташакор. Не забыл мои вкусы…

Генерал улыбается в усы, хотя улыбка ничего не значит. Его дедушка – был членом коммунистической партии Турции, другом великого Назима Хикмета. Я знаю это. И генерал знает, что я знаю.

Я поднимаюсь с кресла, разминаюсь

– Спина затекла, летел долго. Пройдемся?

Генерал Акар кивает – а его глаза шарят по самолету, натыкаются на полотно, которым отделена большая часть салона. Хрен тебе, глазастый ты наш. По всей твоей роже…

Спускаемся вниз. На фоне громадного Ил-476, переделанного в грузопассажирский – мы как букашки, как муравью. Горят огни аэропорта, светится диспетчерская вышка. Вкусно пахнет авиакеросином. Совсем темно, поздний вечер уже, свет только от фонарей и прожекторов.

Мы идем в сторону тьмы…

Не торопясь.

– Турецкое правительство… – генерал говорит по-английски с сильным акцентом – выражает американскому глубокое сочувствие по поводу произошедшего. Мы никогда не поддерживали терроризм. Аллах никогда не поддерживал терроризм, джихад – это не война с женщинами, детьми, стариками. Шариат запрещает делать то, что они сделали.

Я молчу. К Турции у нас давние и долгие счеты… и недавних тоже хватает. Лицемеры они, самые настоящие. Но сейчас как никогда остро встал вопрос – относительно того против кого дружить. Против американцев, конечно же. Потому на этом историческом отрезке мы вместе. Наверное.

Хорошо, когда есть против кого дружить. Хотя Ататюрк-два ни с кем не дружит, он всегда себе на уме. На примере Турции можно постичь одну из мудростей геополитики. Вступи в НАТО – а потом и твори все что угодно, всё равно не исключат, не решатся. Он и творит.

– … мы, разумеется, окажем Соединенным штатам всю возможную помощь в поимке террористов, сделавших это чудовищное преступление. Но правительство Турции – опасается повторения событий начала этого века. Тогда – Америка назвала виновных, и напала, и разворошила осиные гнезда. Они пнули и ушли, а осы до сих пор летают и больно жалят всех вокруг. Мы живем здесь, Виктор-эфенди, живем очень давно и знаем, от кого и чего можно ожидать. И вы живете здесь. Американцы могут прийти и уйти, нам же с нашей земли уходить некуда, как и вам с вашей.

– Мы крайне заинтересованы в самых незамедлительных консультациях с Кремлем по поводу сложившейся ситуации. Мы уже передали это вашему послу – но вы авторитетный человек, Виктор-эфенди, и послание, переданное через вас, даст Аллах, дойдет еще быстрее. Несмотря на все те мрачные страницы, которые были у нас в прошлом – мы никогда не забудем того, как вы протянули нам руку помощи сто лет назад. Мы готовы развивать нашу дружбу в самом ускоренном порядке…

Ага!

Чует кошка, чье мясо съела.

Чует…

Турки вступили в НАТО в пятидесятых для того чтобы не отдавать советской тогда еще Армении их исконные области. Они всегда были их южным флангом, развивались на их же инвестиции. Но после того как к власти пришел Эрдоган, политика Турции сильно изменилась, стала куда более хитрой и циничной. Они то покупают Ф35, то С400. То с Америкой, то с нами – и все на словах.

Но сейчас – видимо, пришло время расплачиваться. Эрдоган явно помнит слова Буша сказанные тогда – кто не с нами, тот против нас. Только времена были совсем другие. Тогда все склонили голову и мы в том числе. Сейчас – никто в России голову склонять не будет. Все прекрасно помнят, как нас манали санкциями, начиная с 2014 года. И антиамериканизм, который был всегда – сейчас зашкаливает. Я не думаю, что десять процентов найдется тех, кто за США. И у нас совершенно другая армия.

А Турция – прекрасно понимает, что сейчас США будут искать виноватых. И виновным может быть объявлен кто угодно, в том числе и они – потому что Америке они насолили сильно. Они понимают, что США будет сейчас выстраивать новую Ось зла. И спрашивают – спрячем ли мы их под свой зонтик из ядерных ракет.

А они переждут грозу и дальше пойдут вилять ж… и строить по-тиханцу планы нового Великого Турана – до Волги, до Казани.

Думаете, мы не знаем, что имел в виду Эрдоган когда в Казанском университете говорил про единый тюркский народ?

Знаем. И поэтому…

– Обязательно передам ваши слова, Акар-джан, вместе со своими. Вы же знаете, я хорошо отношусь к Турции, даже отдыхал у вас не раз.

А вы все пытались подвести ко мне свою девочку, а как-то раз – предложили аж мальчика. Подумали, что я не такой как … все, в общем.

Козел липкий.

1
...
...
12