Читать книгу «Судья Шерман» онлайн полностью📖 — Алекса Орлова — MyBook.

16

В голове Дженни плыл туман, и она никак не могла собраться с мыслями, чтобы понять – стоит ей идти с мистером Пьезо или лучше возвратиться домой.

Она вовсе не ожидала от него такой прыти, а ее подруга Сандра, которая их познакомила, говорила, что мистер Пьезо очень обходительный джентльмен и может дать Дженни несколько уроков, поскольку та мечтала о театральной карьере.

– Ну, может быть, обнимет, прижмет разочек. Ты не противься – от них, старичков, никакого вреда, – говорила Сандра, хитро улыбаясь.

И хотя Дженни подозревала, что ее подруга прошла уже немало уроков у мистера Пьезо, она надеялась, что у нее все выйдет по-другому.

«Это он только с Сандрой так себя вел, потому что им и поговорить не о чем было. Сандра – она ведь со всеми так», – думала Дженни, торопясь на свидание.

Собственную встречу со знаменитостью она представляла иначе: бесконечные разговоры о театральной жизни, о пьесах популярных авторов, и, конечно же, мистер Бах должен был послушать выученный Дженни отрывок из пьесы «Нежные урки».

Еще это ужасное нападение. Дженни едва не позвонила в полицию, чтобы сообщить о происшествии, и не сделала этого потому, что спешила на встречу с мистером Бахом. К тому же она почти ничего не запомнила. Только сильный рывок и чьи-то сильные пальце на горле.

А еще запомнила ужасное перекошенное лицо одного из бандитов, которого ей удалось отключить с помощью шокера. Дженни хотела и об этом поговорить с мистером Бахом, поскольку он казался ей человеком проницательным и, безусловно, мудрым, однако тот продолжал тянуть ее за руку и что-то бурчал себе под нос.

– Постойте, мистер Бах! Не нужно так бежать – мне больно!..

– Уже скоро, малышка моя, уже скоро! – бросил через плечо Бах и, не оборачиваясь, пошел еще быстрее.

Перепуганная девушка, как казалось старому Пьезо, излучала такую сексуальную энергию, что он просто сходил с ума. И как только они очутились на территории стройки, Бах понял, что должен получить удовольствие прямо сейчас.

– Пойдем обратно? – с надеждой спросила Дженни, когда мистер Бах вдруг остановился.

– Не спеши, крошка. Лучше встань на колени – так тебе будет удобнее. Если порвешь чулочки, я куплю тебе новые…

– Не нужно, мистер Бах, прошу вас! – не на шутку перепугалась Дженни. – Пойдемте назад, в кафе…

– Какое кафе, глупышка? – прошипел Бах, силой опуская Дженни на колени. – Сделай мне это быстро и считай, что ты принята в театр стажером…

– Но почему же здесь, мистер Бах? Лучше отпустите меня, я хочу домой, – плачущим голосом попросила Дженни.

Осенний ветер раскачивал скрипучие фонари, и тени от торчавших балок тоже раскачивались из стороны в сторону, то удлиняясь, то укорачиваясь, словно тянущиеся из темноты руки.

– Ну же, крошка, не ломайся! Ты хочешь попасть в театр или нет? Только не говори мне, что ни разу этого не делала, – это не твоя роль, я же вижу…

17

На какое-то мгновение Рино потерял Биргит и Пьезо Баха из виду. Он попытался идти быстрее, но едва не упал, споткнувшись о брошенный кирпич. Половина фонарей на стройке не горела, а те, что еще изливали слабый свет, скрипели на ветру, как несмазанные рессоры.

Лефлер догадался, что Бах и Биргит успели скрыться за углом недостроенного здания, и, напрягая зрение, пошел быстрее.

Неожиданно рядом с ним промелькнул какой-то предмет. В одно мгновение предмет подпрыгнул, словно мячик, и оказался на вершине сложенных стопкой бетонных плит.

«Кошка», – определил Рино и вспомнил, что это вторая встреча с кошкой за один только вечер.

На какое-то время ветер стих, и Лефлер услышал голос Биргит. Затем снова закачались деревья, заскрипели фонари, и Рино уже не мог сказать, был ли голос, или это ему только почудилось.

Лефлер двинулся дальше, но неожиданно сидевшая на бетонных плитах кошка изогнула спину и зашипела.

На всякий случай Рино посторонился – кто знает, что на уме у этой подлой животины?

С недоделанной крыши сорвался большой кусок изоляционной пленки. Он проскрежетал по стропилам и свалился вниз. Рино вздрогнул и достал пистолет, затем усмехнулся и сунул его обратно в кобуру.

Снова послышался голос Биргит, и опять зашипела кошка. Качнувшийся фонарь выхватил ее изогнутую спину, и Лефлер заметил, что кошка шипит не на него.

«Может, видит другую кошку или слишком большую для ее зубов крысу?» – предположил он, уходя прочь.

Вскоре Рино достиг угла недостроенного ресторана и осторожно из-за него выглянул.

Пьезо Бах стоял к нему спиной и говорил дрожащим от возбуждения голосом:

– Ну же, крошка, не ломайся! Ты хочешь попасть в театр или нет? Только не говори мне, что ни разу этого не делала, – это не твоя роль, я же вижу…

«Если она скажет «нет», я имею полное право выйти из-за угла и выбить ему оставшиеся зубы…» – решил Лефлер, и от этой мысли ему стало хорошо.

– Но я так не хочу!.. – воскликнула Биргит и попыталась встать.

Бах хотел ее удержать, но неожиданно девушка громко закричала, увидев что-то за спиной старого Пьезо.

Первой мыслью Лефлера была досада, что его все же заметили. Он резко присел и спрятался за угол. И в эту секунду прямо над его головой что-то врезалось в стену. Звук был тяжелый, но какой-то мокрый, будто о бетон разбилась порция фруктового желе.

Лефлер моментально выхватил пистолет и, увидев мелькнувший в темноте силуэт, выстрелил.

Биргит снова дико завопила. В воздухе прошелестел еще один невидимый снаряд, и мокрый шлепок настиг Баха. Его короткий вскрик был похож на блеяние козла, а затем все стихло.

Неожиданно погасли все фонари, и стройка погрузилась во мрак. Самое время было связаться с участком и вызвать подкрепление, но Лефлер чувствовал – опасность где-то рядом и, стоило себя обнаружить, он пропал.

Рино осторожно выглянул из-за угла, но увидел лишь неясные тени. Скорее всего, это были похитители, и следовало стрелять, но где-то там могла быть и Биргит.

Осмотревшись еще раз, Рино сделал шаг, другой, а затем прокрался до первого оконного проема и как можно тише соскользнул внутрь здания. К счастью, пол был уже настелен и ноги Рино остались невредимы.

От удара о бетонные плиты возник громкий, разнесшийся эхом звук. Где-то рядом послышался шорох, и Лефлеру показалось, что это Биргит. Ему хотелось думать, что она спаслась и тоже прячется в здании.

Осторожно выбирая место, куда можно поставить ногу, Рино прошел вдоль стены и оказался в следующей комнате.

Почти сразу он определил, что в углу, за штабелем отделочных материалов, кто-то прятался. Лефлер уловил приглушенный всхлип и теперь был уверен, что это Биргит.

Чтобы не издавать ни звука, он старался дышать ртом. По лбу и вискам стекали капли холодного пота, однако Рино не обращал на это внимания и лишь перекладывал «байлот» из руки в руку, когда ладонь намокала, так что пистолет едва не выскальзывал.

Наконец слева от себя Рино заметил слабое движение. Размытый в почти абсолютной темноте силуэт замер, и Лефлер понял, что враг целится. В Биргит или в него – выяснять было некогда, и Рино открыл огонь.

Он сделал четыре выстрела с расстояния в пять– шесть метров и мог гарантировать, что все пули легли в цель. Тем не менее раненый убежал на своих ногах, однако свалил стопку керамических плиток, которые рассыпались с жутким грохотом.

«Вот так!» – мысленно восторжествовал Рино, и в эту секунду рядом с ним шлепнулась о стену какая-то гадость.

В лицо пахнуло едкими парами, и сознание Рино поплыло. Он попросту грохнулся на пол, однако чудовищным усилием воли оставался в размытом сознании и каком-то обостренном понимании окружающего мира.

Страх ушел, в руках был верный «байлот». И едва появился еще один враг – Лефлер выстрелил ему в голову. Однако и этот несчастный убежал и упал уже где-то дальше, видимо, на руки своих товарищей.

Непостижимым образом Лефлер четко представил всю схему облавы и почти наверняка знал, откуда попытаются на него напасть в следующую минуту. Однако реакция подвела, и чья-то тяжелая масса крепко припечатала его к полу, да так, что Рино почувствовал, как трещат ребра.

«Теперь точно хана», – отстраненно подумал он, чувствуя, как чужие крепкие объятия пеленают его все сильнее.

В самый последний момент, когда двигаться мог только палец на спусковом крючке, Лефлер решил хотя бы поднять побольше шуму и принялся методично расстреливать остатки боекомплекта.

Пули ударяли в стены, сдирали с пола щепу, но это был только жест упрямого отчаяния. Все усилия были бы тщетны, если бы не пара огромных бочек с горючим растворителем.

Глухой удар, а затем сильный взрыв потряс здание, и огнедышащая стихия пронеслась по всем коридорам, выбивая новые двери и срывая наживленную отделку.

Парня, который держал Рино, в одно мгновение отбросило в сторону, а Лефлер, воспользовавшись случаем, вскочил и, разбежавшись, выпрыгнул в окно за секунду до того, как взорвалась вторая бочка.

18

Давненько в городе не было таких пожаров. Очень давно. Пламя ревело и пожирало все подряд, раскаляя металл и делая его податливым, как сырая глина.

Люди в блестящих касках смело подбирались к стихии и спорили с ней, забрасывая языки пламени копьями белой пены. Однако пожар успешно отбивался, пока не кончились все взрывчатые химикаты. Затем он захирел, стал отступать и вскоре издох, наполнив окружающее пространство зловонием неблагородного пластика.

В прошлые годы на пожар сбегались сотни зевак, но теперь наступили другие времена и гулять без основательных на то причин никто не решался.

Кроме десятка бесстрашных зрителей и нескольких расчетов, прибывших на пожарных машинах, приехали два полицейских автомобиля из западного участка. Однако с ними Рино не желал иметь никаких дел и отправился на площадь.

Выйдя на освещенное место, он обнаружил, что выглядит как законченный оборванец. Его куртка висела клочьями, брюки были прожжены в нескольких местах, а вся правая сторона лица оказалась залитой кровью, которая сочилась из рассеченного лба.

Редкие прохожие с опаской косились на Рино, а тот тупо шагал через площадь, решив наконец идти домой.

Неожиданно он увидел Биргит. Целую и невредимую, если не считать порванных на коленках чулок. Девушка пыталась поймать хоть какой-то транспорт, из чего следовало, что теперь идти домой в одиночку ей не хотелось.

Вспомнив, что у него есть передатчик, Рино достал его и на всякий случай отвернулся от Биргит, хотя в данный момент его не узнали бы и собственные родители.

– Дежурный восточного участка слушает, – отозвалась Ольга Герцен. Все копы в участке считали ее лесбиянкой, однако Ольга по непонятным причинам оказывала Рино особое внимание.

– Привет, Оля, – поздоровался Лефлер.

– Лейтенант, ты, что ли? Я тебя не узнала. Пьяный, что ли?

– Скорее живой, чем пьяный. Ты не могла бы прислать сюда наряд, чтобы они забрали проститутку.

– Проститутку? С каких это пор ты выслеживаешь проституток в свободное от службы время?

– Так пришлешь или нет?

– Ну… пришлю.

– Не «ну», а присылай немедленно. И еще труповозку.

– А это зачем?

– В Рич-Айленде труп Молотобойца.

– Труп Молотобойца?! – не особенно веря услышанному, переспросила Ольга.

– Да, радость моя. И побыстрее, а то западники его утащат и тогда ни за что не доказать, что это наша заслуга…

– Ну, Рино, ты просто какой-то Санта-Клаус, – произнесла Ольга. И Лефлер представил, как она качает головой. – Сейчас пригоню все, что ты запросил, – подожди пару минут…

Лефлер спрятал передатчик в карман и осторожно обернулся. Биргит все так же стояла на краю проезжей части и, как показалось Рино, плакала.

На какое-то время он даже забыл о своих ушибах. Ему хотелось подойти и успокоить девушку, но… за него это должны были сделать другие полицейские.

Вскоре патрульная машина притормозила возле Лефлера, и высунувшийся из окна капрал Сивоха спросил:

– Кого брать-то?

– Вон ту девушку.

– Что-то она не похожа на уличную девку, – с сомнение заметил капрал.

– Она не девка. Просто мне хочется, чтобы она дожила до утра. Поместите ее в отдельную камеру и дайте возможность позвонить домой. Кажется, у нее есть родители.

– Сделаем, сэр. Сами-то как?

– Я в порядке.

– Ну-ну, – кивнул капрал и медленно тронул машину. Он проехал еще пару десятков метров и остановился возле Биргит.

Сивоха вышел из кабины, и его напарник, Фидо Койтер, присоединился к нему.

Рино наблюдал, как они, в полном соответствии с инструкциями, представились девушке, а затем высказали мнение, что имеет смысл отвезти ее в отделение, для выяснения личности.

Биргит согласилась сразу. Было видно, что она готова признаться в десятке преступлений, лишь бы не оставаться ночью на пустынной площади.

Едва патруль уехал, со стороны центра показался мрачный фургон из похоронного бюро «Гордон и сын», согласно договору приписанный к полицейскому участку.

Поскольку Биргит уже уехала, Рино взмахнул рукой, привлекая к себе внимание.

Фургон притормозил, и выглянувший в окно санитар произнес:

– Добрый вечер, сэр. Должен вам заметить, что у вас вид без пяти минут нашего клиента.

– Благодарю вас. Вы очень наблюдательны, – отозвался Рино и, обойдя машину, забрался в кабину с другой стороны, потеснив сидевшего там второго санитара.

Увидев, в каком состоянии находится лицо полицейского, санитар достал из сумки пузырек со спиртом и ватный тампон.

– Если вы позволите, господин офицер, я вас немного обработаю.

– Надеюсь, это не формалин? – уточнил Лефлер.

– Нет, сэр. До формалина вы не дотянули совсем немного.

– Клиент в Рич-Айленде? – спросил тот, что был за рулем.

– Да. Когда мы расставались, он обещал никуда не уходить.

Водитель круто повернул руль, и фургон, переехав через тротуар, покатил по пешеходной зоне, в глубь неосвещенного района, застроенного частными домами.

Автомобильные фары выхватывали закрытые ставнями окна, ограды с отточенными шпилями и тонкую вязь из паутинок охранных систем.

– Хорошо устроились, сволочи, – высказал свое мнение водитель.

– Здесь! – скомандовал Рино и тут же зашипел: – Ус-с-с!.. О-о-о!..

– А что делать? Спирт, он завсегда жжет, даже когда его пьешь. Зато никакая зараза не удержится, и рана быстро заживет.

– Сы-па-си-ба… – с чувством произнес Лефлер, зажмурившись изо всех сил, чтобы вытерпеть жжение.

19

Врач Энтони Зигфрид, имевший неплохую практику в северо-западной части города, уже собирался ложиться спать, когда в его дверь на первом этаже громко постучали.

– Что за свинство, Зиг? – недовольно спросила его жена. – Пойди разберись с этими нахалами и не забудь взять двойную плату – ведь уже так поздно.

– Извини, дорогая, спи. Я пойду их успокою.

Накинув куртку поверх пижамы, доктор Зигфрид спустился на первый этаж, где под сильными ударами сотрясалась входная дверь.

– Иду-иду, господа! Не нужно так стучать!..

Доктор Зигфрид подошел к двери и, взглянув в глазок, увидел освещенный фонарем знак, который предъявляли ему ночные визитеры. Против такой силы не устоял бы никто, и Зигфрид не был исключением. Он немедленно отпер все засовы и распахнул дверь.

– Пожалуйте, господа, я к вашим услугам!.. – голос доктора дрогнул.

В его гостиную ввалились семеро огромных парней, и двое из них держали под руки восьмого, который истекал кровью.

– Вообще-то в таком состоянии его лучше в больницу… – робко заметил Зигфрид.

– Боюсь, на это у нас нет времени, доктор, – сказал один из агентов. – Постарайтесь сделать все возможное, пока подъедет «Скорая помощь».

– Конечно, господа, в таком случае следуйте за мной в кабинет, – предложил Энтони Зигфрид, мгновенно настроившись на рабочий лад.

С одной стороны, ему было страшно, но с другой – он был рад возможности освежить свои подлинно хирургические ощущения. Два-три фурункула в неделю, которые ему приходилось вскрывать, не в счет, поскольку масштаб был совершенно другой.

Ночные посетители сгрудились в небольшой операционной, однако Зигфрид, надев халат и вымыв руки, потребовал удалить всех посторонних.

Широкоплечие агенты посмотрели на своего командира, и тот кивнул, подтверждая, что следует подчиниться. Сам же он остался рядом с доктором.

Тем временем Энтони вооружился своими специальными инструментами и окинул взглядом большое тело, едва уместившееся на стандартного размера топчане.

1
...
...
11