Хотя прошедший день выдался для Габи утомительным, спала она очень чутко. Просыпалась от шума проходящих мимо буксиров и в конце концов накинула халат и вышла в гостиную. Там она села у окна и стала смотреть на канал.
Бывало, тусклые отблески света на его волнах успокаивали Габи и навевали сон.
Сверху, из комнаты Клауса, послышались громкие стоны Мэнди, и Габи решила, что девица переигрывает – могла бы на полтона ниже. Стоны продолжались еще с минуту, затем Мэнди успокоилась.
Внезапно в голову Габи пришла пугающая мысль: а нормален ли ее брат? Почему Мэнди стонала так громко? Может, он ее убил?
Габи вскочила с кресла и потуже закуталась в халат. Что делать? Подняться к Клаусу прямо сейчас?
Воображение уже рисовало ей страшные картины – исполосованную ножом или удушенную, с черным вывалившимся языком Мэнди.
«Да нет же, нет, просто я схожу с ума! Я переутомилась – только и всего!» – попыталась успокоить себя Габи, но тут ей вспомнилось, с какой настойчивостью Клаус выяснял, куда подевалось ружье, и она снова ударилась в панику.
По каналу медленно прошло судно речной полиции. У Габи промелькнула мысль выскочить на причал и позвать на помощь. Хотя, у нее есть телефон, и стоит только сделать один звонок…
Фантазия Габи уже рисовала ей заголовки газет: «Сумасшедший солдат убивает проститутку!», «Привычка убивать неистребима» и так далее.
«Стоп, дорогая, успокойся. Еще ничего не произошло…» – снова попыталась взять себя в руки Габи.
Она уже решила подняться в комнату Клауса, когда скрипнула ступенька. Габи вздрогнула. В темноте кто-то неслышно спускался по лестнице. Белое неясное пятно медленно плыло вниз, и Габи невольно вспомнила о привидениях.
Ее сыновья Пит и Ульрих частенько выдумывали всякие небылицы. Будто видели возле этого дома привидения. Теперь Габи была склонна поверить им. Она хотела что-то сказать, чтобы прогнать призрака, но язык ее не слушался.
«Лучше привидение, чем убийство…» – пришла в голову глупая мысль.
– Габи? – позвала Мэнди.
– Уф, Мэнди, это ты? – Габи облегченно вздохнула и тяжело опустилась в кресло. – Что ты здесь делаешь? Туалет и душ есть наверху.
– Я знаю. – Кутаясь в простыню, Мэнди прошла к старому креслу, в котором сидела днем, и забралась на него с ногами.
– Клаус спит?
– Да, – после небольшой паузы ответила Мэнди. – Извините, что разбудила вас.
– Да нет, проснулась я раньше… Но почему ты так кричала? Я считала, что девушки твоей профессии все это только имитируют.
– Обычно – да, – вздохнула Мэнди. – Обычно все так и происходит, но ваш брат так меня напугал, что я забыла обо всем и… потеряла над собой контроль.
– Какой контроль?
– Ну, забыла, что я на работе. Все было как взаправду…
– Так мой брат тебе понравился?
– Нет, что вы – я его боюсь. Можно я останусь тут – на диване?
– Он сделал тебе больно? – не поняла Габи.
– Нет, просто я его боюсь. Он не сделал мне больно, но я чуть не умерла со страху и сама не понимаю, чего я так испугалась.
– Ну хорошо, ложись на диване. Я принесу тебе подушку и одеяло, а то здесь прохладно.
Была еще только половина пятого утра, когда с канала послышался требовательный рев сирены.
Клаус, уже полностью одетый, спустился вниз и увидел Мэнди, которая стояла перед зеркалом и спешно приводила себя в порядок.
Ловко повязанная простыня подчеркивала фигуру девушки, делая ее еще привлекательнее.
– Не спеши, я скажу Рою, чтобы подождал, – сказал Клаус и вышел из дома.
На канале еще курился туман, и в его клубах, слегка покачиваясь, стоял катер Роя Кеннета.
Хозяин судна неподвижно сидел на палубе и вяло ответил на бодрое приветствие Клауса. Было видно, что в Риордо он погулял на славу.
– Ну как тебе мой подарок? – хрипло спросил Рой.
– Спасибо, друг, все было очень приятно. Сейчас она выйдет…
– Ну и хорошо, а то эта Синди меня достала: «Зачем отдал ему Мэнди, он ее придушит…» Я ей, мол, ты сдурела совсем, а она: «У твоего друга глаза пустые, как у убийцы…» Одним словом, дура.
Наконец появилась Мэнди. Она бодренькой походкой прошла по мосткам и даже поцеловала Клауса в щеку.
– О, да ты, я вижу, старался… – заметил Рой. Он подал руку Мэнди и помог ей перебраться через борт. – Ну ладно, старик, поеду я отсыпаться, но потом обязательно к тебе вернусь… Нужно отметить твой приезд.
– Хорошо, Рой. Пока.
Катер рыкнул двигателем и стал осторожно разгоняться. По всей видимости, тяжелое похмелье не давало Рою проявить себя в полную силу.
– Эй, герой, иди завтракать! – крикнула из окна Габи. – Через полчаса придет мой катамаран.
Клаус вернулся в дом и под внимательным взглядом Габи принялся покорно жевать золотистые гренки.
– Ну, как у вас было с Мэнди? – спросила сестра.
Клаус неопределенно пожал плечами:
– Да все как обычно. Хорошо в общем.
– А чего же она сбежала от тебя в гостиную?
Клаус снова пожал плечами:
– Не знаю. Я у нее не спрашивал.
– А почему не спрашивал? Ты впервые за столько времени провел ночь с такой красивой девушкой, и тебе неинтересно, какое у нее осталось впечатление?
– Нет, неинтересно… Она мне никто.
Габи допила остывший чай и со вздохом поставила чашку на блюдце:
– Ну, буду собираться. Думаю, они вот-вот подъедут…
Однако все давно уже было собрано, и Габи снова села в кресло.
– Чем планируешь заняться? – спросила она.
– Провожу тебя, а потом посижу с удочкой.
– Я не об этом. Вообще – какие у тебя планы?
– Пока – никаких… Поживу здесь, осмотрюсь, а потом приму решение.
– На что ты будешь жить? У тебя есть деньги?
– Ах вот ты о чем! – улыбнулся Клаус. – Не беспокойся, деньги у меня есть.
– Сколько?
– Достаточно.
– Ну ладно, не скрывай, я же твоя сестра.
– Тысяч пятьдесят есть.
– О, это хорошие деньги. Еще двадцать, и ты бы мог поступить в бизнес-колледж. В принципе я могу помочь тебе найти банк, который даст недостающие деньги в виде ссуды.
– Не беспокойся, сестренка, у меня есть и на колледж.
– Так сколько у тебя денег, Клаус?
– Ох, – вздохнул Клаус, – удивительно, как вы все любите говорить о деньгах… Есть деньги, есть. Сто тысяч тебя устраивает?
– Устраивает, – кивнула Габи.
В этот момент послышался шум катамарана, который выполнял функции местного такси.
Клаус взял небольшую сумку сестры и вышел из дома следом за Габи.
– Доброе утро, Габи! – улыбнулся водитель катамарана, подавая руку.
– Привет, Сид!
– Это Клаус?
– Да! – Габи приняла от брата сумку и прошла в небольшой салон.
– Он здорово изменился! – сказал водитель и, помахав Клаусу рукой, прибавил оборотов.
– Что? – не расслышала Габи.
– Его не узнать! – крикнул Сид, и в следующую секунду все звуки заглушил свист нагнетателя.
Катамаран легко заскользил по поверхности воды, разбрасывая мельчайшие брызги.
Когда осело облако водяной взвеси и затих шум катамарана, Клаус вернулся в дом и, зайдя на кухню, нашел ружье.
Захватив коробку с патронами, он прошел в гостиную и расположился на старом диване. Поставив жестяную коробку рядом с собой, вскрыл ее и окинул взглядом завернутые в промасленную бумагу патроны. Они лежали ровными рядами, распределенные строго по качеству заряда. Картечь, дробь для уток и еще мельче – для охоты на водяных крыс.
Проверив, как ходит затвор, Клаус зарядил ружье картечью. В магазине ружья уместилось ровно девять патронов.
Клаус убрал дробовик под диван, а лишние боеприпасы отнес на кухню. Порывшись в шкафу, он нашел банку с семенами водяной лилии. Для ловли тритонов это была лучшая наживка.
Взяв удочку, Клаус отправился на причал. Расположившись с удобством, он решительно забросил снасть, намереваясь хоть в этот раз заполучить желанный улов.
Уже спустя минуту появились первые тритоны, однако они не хватали наживку, а плавали на поверхности, удивленно тараща на Клауса глаза и из любопытства пробуя поплавок на зуб.
Эта игра продолжалась минут пять, а затем последовал сильный рывок. Поплавок мгновенно исчез под водой, и Клаус мастерски подсек добычу.
Попавшийся на крючок тритон сделал попытку уйти на дно, но Клаус тянул его вверх. Он понимал, что, если тритон зацепится лапами за корни, его уже не вытащить.
Борьба длилась недолго, и вскоре тритон уже бился на дощатом причале. Это был двухкилограммовый экземпляр, черный, с золотыми поперечными полосками, тонкими на спине и расширявшимися к брюху.
– Королевский размер! – обрадовался Клаус. Когда он был мальчишкой, поймать такого красавца считалось очень почетно.
Клаус отнес добычу домой и оставил тритона остывать в холодильнике. Затем вернулся на причал и снова забросил снасть, нетерпеливо ожидая очередной поклевки. В нем проснулся ловец, впервые за последние четыре года Клаус почувствовал, как к нему возвращается прежнее ощущение жизни.
Через какое-то время со стороны океана послышался нарастающий гул не менее десятка моторов. А вскоре стали видны идущие цепью во всю ширину канала водные мотоциклы.
«Интересно, если им встречается Рой, кто уступает дорогу?» – подумал Клаус.
Когда до причала оставалось метров пятьдесят, главарь байкеров махнул рукой и мотоциклы стали сбрасывать скорость.
Вожак направил своего раскрашенного коня прямо к причалу, и вся банда последовала его примеру.
Подплывшие мотоциклы выстроились полукругом вокруг Клауса, рядовые байкеры смотрели на вожака, ожидая, когда тот даст команду к действию.
Главарь заглушил двигатель, и все остальные сделали то же. Воцарилась тишина, стало слышно, как поднятая волна бьется о стену причала.
– Так ты, значит, и есть тот солдат, который вернулся?
– Да, – ответил Клаус.
– И ты живешь теперь в этом доме?
– Да…
– А ты знаешь, какой у нас здесь порядок? – спросил главарь и посмотрел на своих бойцов.
– Какой?
– Каждый дом на канале платит нам по сто кредитов.
– В месяц? – полюбопытствовал Клаус, и вся банда засмеялась, дивясь наивности этого деревенского парня.
– Нет, солдат, чаще, – улыбнулся вожак, – гораздо чаще…
– Так что – мне идти за кошельком?
– Ну будь так добр, сходи, если тебе не влом… – со смиренным выражением на лице сказал вожак, и его банда снова залилась счастливым смехом.
– Вообще-то мне неохота. Давай в другой раз, ладно? А то у меня клев был хороший, пока вы не приехали. У вас, наверное, своих дел полно, ну так и езжайте, а то вы мне всех тритонов распугали.
– Барсук, подкорми его тритонов, – скомандовал главарь.
Один из байкеров, виртуозно удерживая равновесие, встал в полный рост и расстегнул ширинку. Затем поднатужился и пустил на удивление длинную струю прямо на поплавок удочки.
Действия Барсука были поддержаны одобрительным хохотом его коллег. Однако в ту же секунду послышался свист удилища, и глаза Барсука едва не вылезли из орбит. Бедняга издал жуткий вопль и, схватившись за свое хозяйство, свалился в воду.
Байкеры повыхватывали пистолеты и наставили их на обидчика своего товарища. Клаус быстро пересчитал стволы – их было десять. Лишь вожак не достал свой пистолет, но ему это было и не нужно. Стоило лишь дать команду, и нахала нашпиговали бы свинцом.
– Курц, давай мы его пристрелим! – сказал кто-то.
Вожак молчал, пристально глядя на Клауса. Между тем Барсук, все еще подвывая, вскарабкивался на свой мотоцикл.
– Уберите пистолеты, ребята. Не хочу портить себе утро, да и свидетелей полно.
Курц был прав. На канале уже начиналось движение, и с обеих сторон приближались суда.
– Уберите пистолеты. Мы вернемся сюда вечером, часиков в десять. Ты понял меня, солдат?
– Да, я тебя понял. И буду ждать…
Взревели двигатели мотоциклов, и, лихо развернувшись, стая байкеров помчалась прочь, унося с собой свою ненависть.
Клаус еще провожал их взглядом, когда удочка в его руках дернулась и ему пришлось тащить еще одного тритона. Он оказался не хуже первого, и Клаус подумал, что сегодня у него будет удачный день.
Когда утренний клев прекратился, Клаус, решив не терять времени даром, занялся хозяйством.
Первым делом он обошел все подкормочные скважины участка и прочистил их до самой воды. За время его отсутствия никто, судя по всему, не удосужился ни разу подкормить риф, а это было небезопасно. Если болотным кораллам не хватало еды, они разрушались, и тогда участок превращался в зловонное болото.
Такое уже случилось на противоположной стороне канала, где гибель рифов вынудила людей разобрать свои дома и уехать.
Теперь там остались только чахлые кустики, осока да камыш, и уже никто не желал строиться на этом месте.
Новый риф, даже при регулярной подкормке, вырастал не раньше чем за пять лет, и тратить на это деньги и время никто не хотел. К тому же из-за отсутствия работы люди с большей охотой перебирались в город, а их участки скупали нувориши, чтобы возводить там виллы и развлекательные комплексы.
Подготовив скважины, Клаус сходил в сарай и принес мешок подкормки, который остался еще от отца.
Специальной мерной кружкой он засыпал подкормку в скважины и закупорил их пробками. Ему, как и в детстве, казалось, что риф сразу же наливается силой и с большей охотой держит на себе старый дом Ландеров.
Клаус помнил, как его отец Дирк Ландер всегда заботился о состоянии рифа и выписывал целую кучу журналов, чтобы узнавать самые последние новости о культивировании болотных кораллов.
Следуя строгим правилам, он никогда не использовал пластиковых и алюминиевых крепежных деталей, зная, что риф не отторгает только нержавеющую сталь. Может быть, поэтому, долгое время оставаясь без подкормки, риф все еще держал на себе родовое гнездо Ландеров.
Закончив работу, Клаус, довольный, вернулся в дом. Поднявшись к себе, он принял душ и достал из армейского чемодана свой любимый нож. Это была трофейная вещь, которую Клаусу однажды пришлось выдергивать из собственного бедра. Это случилось в рукопашном бою в Ацтеке. Владелец ножа, умирая, из последних сил ударил Ландера этим клинком.
Клаус уважал таких противников. Уж если тебе платят за работу, так делай ее до конца.
Подвесив нож к поясу, он спустился на кухню, чтобы приготовить тритонов. Того, что пожирнее, Клаус, выпотрошив, убрал обратно в холодильник, а другого разделал на кусочки и, обваляв в сухарях, поставил жариться на медленном огне.
О проекте
О подписке