6

Через полчаса вся группа была расселена по номерам на одном этаже. Исправные замки на дверях оказались только в двух апартаментах, поэтому один из них Фрэнсис выбрал в качестве штабного.

– Так, Коллер, все инструменты сразу ко мне, чтобы ни одна сволочь в сумки не сунулась. В таких местах полно прохвостов.

– Понял, босс, – кивнул Коллер, человек с бесцветным взглядом и тихим голосом. Он работал в команде Фрэнсиса почти десять лет, и тот не мог вспомнить, чтобы Коллер хоть раз на кого-то повысил голос. Его приказы никогда не игнорировались, хотя народ в отряд подбирался крутой, от ветеранов спецподразделений до перевербованных криминальных киллеров.

– Пусть сходят в сортир, покурят или что там им нужно, а потом на инструктаж.

– Хорошо, босс. Через двадцать минут будет нормально?

– Да, нормально. Мне ведь тоже в сортир сходить требуется.

Когда Коллер ушел, Фрэнсис заглянул в тесную душевую и, пустив из крана воду, подождал, пока она станет похолоднее. После чего умылся, вытерся застиранным полотенцем и почувствовал себя бодрее.

Уровень услуг в подобных заведениях не поднимался выше самой низкой планки, но зато здесь было малолюдно и в случае необходимости можно было «подчистить хвосты», не опасаясь, что набежит полиция.

В большом отеле имелись служба безопасности, негласный видео– и аудиоконтроль, здесь же – полная свобода, хотя и тут Фрэнсис решил подстраховаться и на всякий случай сменил заранее приготовленные номера.

Но и это он посчитал недостаточным и в ожидании сбора группы достал пеленгатор и стал прослушивать стены в поисках сигналов «жучка». Однако все было чисто, в некоторых местах фонила проводка, но и только.

В дверь стукнули.

– Босс, все готовы, – сообщил Коллер.

– Заходите. А Решинский пусть покурит за дверью.

– Понял.

В небольшую комнату стали набиваться бойцы группы, поднося свое спецоборудование. Поскольку метод ликвидации был неизвестен, брать пришлось все – и длинные стволы, и короткие.

– Ставьте вдоль стены, – сказал Коллер, отодвинув обшарпанный стол к окну.

– Решинский встал на пост? – спросил Фрэнсис.

– Да, уже курит.

– Итак… – Фрэнсис посмотрел на собравшихся. Некоторые из них выглядели собранными, другие мечтали поскорее отвязаться от назойливого начальника и посмотреть по ТВ-боксу местное шоу с девками. – Итак, завтра выезд на место, будем работать под медицинскую обслугу. Просто прогуляемся по территории центра, а я поговорю с человеком, который передаст мне фотографии.

– А почему раньше не дали? – спросил парень, попавший в группу полгода назад, прямо из камеры смертников. Работал он исправно, но к дисциплине привыкал тяжело.

– Если не показали раньше, значит, было нельзя, Мантони. В следующий раз, если захочешь спросить, когда я говорю, подними руку.

– Да, босс, извините.

– Запомните все, в этот раз работать придется всем, объектов два, и оба они опасны. Если начнете зевать или чесаться, останетесь здесь насовсем.

– Что у тебя? – спросил Фрэнсис, увидев поднятую руку одного из стрелков.

– Как стрелять будем, сэр, из винтовки или в упор?

– Хороший вопрос. Винтовки возьмет только одна пара, которая будет в прикрытии, для остальных только короткоствол. В упор стрелять нельзя – они не подпустят. Эти люди сразу поймут, кто перед ними, поэтому ближе десяти метров не подходить.

Мантони поднял руку.

– Говори.

– Босс, я не очень понимаю, почему нельзя стрельнуть издалека? Мы хорошо натренированы, стрелять можем синхронно – раз, и две утки на земле. Зачем эти разборки в стиле заводских окраин?

– Вопрос понятен. Теперь ответ: восемь лет назад группа из двадцати трех человек выезжала на ликвидацию одного умельца. Поскольку цель была одна, решили взять его из винтовки, однако то ли муха стрелка укусила, то ли тещу вспомнил не ко времени, но рука дрогнула, и он прострелил объекту плечо. Как ты думаешь, Мантони, что произошло потом?

– Ну… – Мантони пожал плечами. – Наверное, парень смылся.

– Ты прав, но лишь отчасти. Парень смылся и стал охотиться за этой командой. Перебил всех. Ни один не вернулся, а умельца этого сумели достать только три года спустя и уже совершенно другие люди.

– Бонус будет? – спросил Рыжий Бойд, поднимая руку.

– Будет. Если все сделаем с первого раза, каждый получит по восемьдесят тысяч.

– Неплохо! – ухмыльнулся Рыжий. Остальные оживленно загомонили – обычно бонусы не поднимались выше тридцати тысяч.

– Инструктаж закончен, всем отдыхать, подъем в шесть ноль-ноль по местному времени, полчаса на осмотр оружия и выезд.

Бойцы загалдели, обсуждая услышанное, и стали выходить из номера.

– Коллер, задержись!

Помощник оглянулся и, посторонившись, пропустил всех в коридор, после чего плотно прикрыл дверь и остался стоять рядом.

– Присядь, – сказал Фрэнсис и поставил для Коллера стул. Тот сел.

– Хочу тебе сказать, какую премию на самом деле нам пообещали за эту роботу.

Коллер молча смотрел на Фрэнсиса, казалось, ему совершенно все равно, что скажет начальник.

– Нам дадут по триста тысяч реалов.

Правая бровь помощника дрогнула. Он вздохнул и выпрямился на стуле.

– Кого же, в таком случае, нам подсунули? Судя по размеру бонуса, если вернется хотя бы половина из нас, это будет отличный результат, верно?

– При условии, что задание будет выполнено, – да, это будет хороший результат.

– Что написано в их досье?

Фрэнсис посмотрел в окно, на расположенную в пяти метрах грязную кирпичную стену.

– Не было никаких досье.

– Что значит не было? – удивился Коллер. – Такого быть не может, на всех людей в Управлении есть досье, даже на самых-самых боссов!

– Досье, конечно, имеется, но в кадровом отделе его не держат. Скорее всего, оно лежит у директора в сейфе, вот и весь сказ. Досье нет, фотографии не то что не дали, но даже не показали. При этом бонусы сулят запредельные.

Коллер с минуту сидел молча, потом покачал головой и сказал:

– Так весело, что даже задница онемела. Давненько нас не приглашали на такие вечеринки.

7

Поздно вечером Джим и Тони провели в своем номере необходимую профилактическую работу. Ручки дверей были связаны полотенцем, на подоконники поставлены стопки рекламных буклетов, которые приносили ежедневно, надеясь затащить богатых клиентов на дополнительные оздоравливающие процедуры. Теперь они играли роль «секреток» и свалились бы на пол, попытайся кто-то открыть окно.

Хотя ночной визит непрошеных гостей был пока маловероятен – на разработку таких операций требовалось хотя бы два-три дня, а отсчет следовало начинать с момента увеличения количества «жучков», напарники предусмотрели возможность бегства. Для этого они использовали большую скатерть с завязанным в ее углу массивным стаканом для воды, игравшим роль груза.

С помощью этой нехитрой снасти можно было подняться со своего балкона на балкон следующего этажа. О том, чтобы спуститься, не могло быть и речи, поскольку нижние балконы блокировались в первую очередь.

Перед тем как лечь, Джим постоял сбоку от окна минут пятнадцать, осматривая подходы к зданию. Несколько минут – время небольшое, однако человеку, привыкшему к размеренному движению в «Августине», нетрудно было выделить резкие движения чужаков.

Но все было спокойно, и те, кто возвращался в корпус, были Джиму знакомы, по походке он мог опознать каждого.

– Сегодня я буду спать особенно хорошо, – сказал Тони, возвращаясь из ванной, что означало – «Сегодня они не придут».

– Почему? – спросил Джим, отходя от окна.

– Погода хорошая.

– Погода – да, хорошая, – согласился Джим, укладывая спасательную снасть поближе к балконной двери и ставя в качестве «секретки» массивную вазу.

Они уснули, и ночь прошла без происшествий. Утром двери были разблокированы, а с подоконников убраны стопки буклетов. Развязав узел, Джим поставил на место стакан и, чуть сбрызнув водой смятый угол скатерти, разгладил ее ладонью и вернул на стол.

Лишь по дороге на завтрак напарникам удалось обменяться парой слов, первый раз после «радиомолчания» в номере.

– У охранников на выезде какие-то то ли «БП», то ли «риггеры», – сказал Тони. – Не оружие, а имитация.

– Деньги можно взять в «Беседке», у них самый большой оборот.

– Ограбить?

– Зачем? Обменяем на безналичные. У меня уже план готов.

– Надо от девочек отвязаться, – напомнил Тайлер.

– Отвяжемся. Прямо сейчас закажем им по кулончику и отправим на дом, а потом объявим выходной, мы же обещали сюрприз…

В просторном обеденном зале никаких изменений не наблюдалось, все те же знакомые лица официантов и пациентов, тот же набор диетических блюд на дорогих тарелках.

– Прошу вас, господа…

Фирменная улыбка и низкий поклон – это официант Говард. Он был прикреплен к столу Тони и Джима.

– Одну минуту.

Пока подшефные со скукой посматривали по сторонам, он принес первые блюда завтрака.

– Ваша овсянка, сэр. – Это предназначалось Джиму.

– Ваш ревень, сэр. – Тони ответил тоскливой улыбкой.

В самом начале, не подумав, он ляпнул, что по утрам предпочитает тушенный в молоке ревень. Потом хотел заменить эту бурду на что-то другое, но решил держать марку, все же они играли роль преуспевающих бизнесменов с устоявшимися привычками.

Неожиданно из кухни в зал выскочили двое рабочих, рука Тони скользнула по металлической ножке стола, в случае чего хоть какое-то оружие. Но тревога оказалась ложной, дама пролила йогурт, и эти двое всего лишь поспешили убрать его с пола.

Работники ушли, и снова стало тихо, размеренно, обычно, однако Джима не покидала зародившаяся со вчерашнего дня тревога.

Что, если операцию начнут раньше? Требовалось обсудить это с Тони, но в целом городке имелось не так много мест, где можно было говорить, не опасаясь прослушивания. Даже гуляя по аллеям, они переговаривались не шевеля губами, чтобы нельзя было прочесть слова с помощью компьютерного артикулятора.

С другой стороны, примерные маршруты возможного бегства были обсуждены давным-давно. Оставалось подождать повода для отступления или нового задания, чтобы забыть о пустых тревогах, однако в Управлении «Р» задания для них, похоже, закончились.

Тони нехотя пережевывал свой ревень, Джим потягивал с ложки кашу.

– Сейчас принесу йогурты! – пообещал Говард. – Только свежие!

– Мне кажется, он педик, – сказал Тони, отодвигая тарелку.

– Что, подмигнул тебе? – спросил Джим, поглядывая на вошедшего в зал человека. Это был владелец «Августины», Джим запомнил его после визита, которого удостаивался каждый новый пациент центра. Так владелец выражал свое уважение тем, кто заплатил за услуги центра немалые деньги.

– Как же его зовут?

– Что?

– Да вон он, босс всей «Августины», – кивнул Джим, отсеивая в уме слова и фразы, которые можно произносить, от тех, что следует приберечь до прогулки.

– Игнасио Браст, – сказал Тони. – А вот и йогурт.

Подскочивший Говард принес чашечки с йогуртом и стойкий запах духов «Портика».

– Эй, это ведь женские духи, – заметил Тони.

– Вам понравилось, мистер Ликато? – с затаенной надеждой поинтересовался Говард, потупив глаза.

– Духи нравятся, но не на тебе, приятель.

– Надо же – запомнил, – произнес Джим, сопровождая взглядом владельца центра. Браст вел себя неестественно. Улыбаясь, чересчур растягивал рот, приветствуя кого-то, слишком резко взмахивал рукой, словно испорченная механическая кукла.

«Неспроста он здесь ошивается, ох, неспроста», – подумал Джим и, посмотрев на чашечку с йогуртом, решительно перевернул ее в корзинку с цветами и двумя высокочувствительными микрофонами.

– Вам не понравился йогурт, мистер Шепард? – воскликнул Говард, драматически заламывая руки.

– Там был таракан, – сказал Тони и поднялся. – Нам пора прогуляться.

– Пора, – согласился Джим.