Глава 5

/Ноксис де Игнис/

Я стремительно миновал довольно длинный потайной коридор и приостановился у выхода, прислушиваясь к голосам снаружи. Вот ведь действительно – не ценишь, пока не потеряешь. Раньше я не осознавал, насколько завишу от собственного нюха. Но после столкновения с Каори я стал словно слепой котенок, и это раздражало.

Не услышав посторонних звуков, я дернул рычаг, и выдвижная панель сдвинулась, открывая проход в личные покои Люциса. Ход выводил в гостиную, весьма уютную, оформленную в бежевых тонах с большим, почти во всю стену, камином, у которого Люцис любит проводить вечера с Леей, своей супругой и истинной парой.

– Люц! – донесся истеричный вопль Леи. – Приди в себя!

Я мгновенно сорвался с места, ориентируясь на крик. Стоило распахнуть дверь спальни, как меня чуть не ударило огненной волной, лишь в последний момент я успел развеять пламя. Я хоть и огненный демон, но даже меня может ранить чужое пламя.

– Очнись! – Лея бросилась на спину разбушевавшегося Люциса.

Он заметался на месте, схватил ее за запястье, намереваясь перебросить через плечо. Красные глаза брата сияли лихорадочным блеском, лицо исказилось гримасой ярости. Я не успел буквально на пару секунд. Люцис сдернул Лею со своей спины, она вскричала, когда удлинившиеся когти вспороли кожу ее запястья. Из ран хлынула кровь. Люцис резко вдохнул воздух носом, почуяв запах крови своей пары, и в глазах его почти мгновенно вернулась осмысленность.

– Лея, – на вдохе вскрикнул он, сразу прижав к себе всхлипывающую девушку. Опустился на колени, продолжая обнимать ее, гладить огненно-красные волосы. – Прости, прости, любимая, прости, – раз за разом повторял он.

Поняв, что опасность миновала, я вышел из комнаты, решив оставить супругов в столь личный момент. Мне и самому нужно было осмыслить произошедшее. Демон напал на свою истинную пару, я бы ни за что на черном свете не поверил, что это возможно, если бы не увидел собственными глазами.

Пройдя к камину, я присел в кресло, мимоходом взмахнув рукой, чтобы поджечь поленья. Огонь вспыхнул, осветив ярче комнату и обдав лицо теплом. Родная стихия приносила успокоение и поддержку. Пора было перестать тешить себя глупыми надеждами – недуг Люциса прогрессировал. Брат становился опасен для окружающих. Здесь не до управления страной, здесь бы сохранить рассудок.

Двери гостиной распахнулись, впуская из общего коридора Фрейю де Игнис – нынешнюю предводительницу сиенитов – мою матушку. Густые волосы сияющей магмой сливались с длинной красной мантией, расшитой золотом, и создавалось впечатление, будто матушку оплетает жидкое пламя – опасное и величественное. Цепкий взгляд оценил обстановку, остановился на мне.

– Ты вовремя, Ноксис.

По комнате раздался звонкий перестук металлических каблучков, когда она двинулась ко мне. Но матушка сбилась с шага, когда я сообщил ей:

– Люцис ранил Лею.

– Что? – красные глаза матери, подчеркнутые черными тенями, расширились от изумления. Она, как и я, не могла поверить в случившееся. – Как это произошло?

– Не знаю. Я не успел ничем помочь. Люцис остановился, только когда почуял кровь Леи.

– Рана опасная?

– Нет, только царапины когтей, – отмахнулся я.

Куда страшнее не раны, которые с регенерацией демонов заживут за час, а сам факт нападения. Если добрая и всепонимающая Лея не будет ни в чем винить Люциса, то брат слишком требователен к себе, чтобы так просто отпустить воспоминания. Уверен, он будет корить себя. Но ведь в произошедшем мало его вины. Большая сила – не только благо и власть, она может стать проклятием, как и случилось с Люцисом. Силы его духа недостаточно, чтобы держать в узде собственную магию и подчинять артефакты власти.

– Я проверю их, никуда не уходи, – попросила матушка, направляясь к дверям, ведущим в спальню.

На все еще молодом лице матери обозначилась печать тревог. Она нервно сжала перед собой ладони в замок, но одернула себя и, уже с ровной спиной и гордо поднятой головой, вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.

Прошло не больше пятнадцати минут, прежде чем она вернулась. К тому моменту душевное равновесие вернулось ко мне, и я мучительно размышлял о последствиях. Наш род совершенно точно лишится своего положения, но кто возвысится? В Совете достаточно сильных демонов, только сколькие из них способны удержать артефакты власти?

Валадир из рода Акватис довольно силен, и ему легче всего будет подавить огненную магию прошлого владельца артефактов, но он имеет слабую поддержку в Совете и слишком молод. Леонард из рода Террум – темный даркхан, заявляет о своей силе и уже встретил истинную пару. Но если бы он был так силен, ему бы хватило наглости давно бросить вызов Люцису. Остается Маркус из рода Вентум – советник Императора и глава союзного рода. Он не станет выдвигать права на трон и будет поддерживать Люциса до конца, как когда-то поддерживал прошлого Императора, моего отца.

– Пойдем со мной, Ноксис, – попросила матушка.

Она казалась бледнее, сжала губы в тонкую линию и упрямо выпятила подбородок. Не возникало сомнений в том, куда она поведет меня, но я все же надеялся на приглашение на совместную трапезу.

Мы в молчании покинули покои Люциса, а потом и крыло Императора, оформленное в цветах рода Игнис: красном и изумрудном. Стоило нам покинуть крыло, как с обеих сторон пристроились двое сиенитов в черных доспехах, со скрытыми под масками лицами. Сиениты были воинами Сиены – богини смерти и возрождения, которой поклонялись в Меорисе. Сиениты являлись ее копьем и мечом, многие столетия стоявшие на страже Императорской семьи и артефактов власти.

Матушка стремительно шла вперед, несгибаемая и сильная. Я же мрачнел все больше с каждым сделанным шагом. Вскоре мы вошли в Золотой зал, стены и пол сияли золотым светом, сквозь тонкие жилы в них сочилась энергия Шаэры – главного артефакта Империи. Вдоль зала шли два ряда резных колонн. Пурпурным ковром от дверей протянулась дорожка к трону Меориса, одному из артефактов власти, представляющему собой скорее сплавленный в подобие кресла кусок золота.

Наш путь лежал дальше, в недра дворца к Шаэре. Тайный проход находился за троном. Распечатывался он только кровью членов правящей семьи, и только они имели доступ к главному артефакту. Потому сиениты остались у трона дожидаться нашего возвращения.

И здесь стены сияли светом энергии Шаэры, освещая наш путь вниз по спиральной лестнице. Спускались в молчании, каждый думал о своем, да и оба были слишком встревожены состоянием Люциса.

Двустворчатые двери распахнулись перед нами, впуская в обитель главного артефакта. Шаэра находилась в центре круглого зала без мебели и представляла собой сферу, сияющую радужной энергией. Эта сфера создавала связь Империи Меорис с нашей богиней Сиеной. Она поддерживала защиту целой Империи, дарила плодородие землям и божественное благословение жителям. Император создавал прочную связь со всеми тремя артефактами – Шаэрой, троном и кулоном, который не снимая носил Люцис – своей силой он пускал богиню в наш мир.

– Держи, – матушка протянула мне кулон, полупрозрачный граненый камень в золотой оправе, в глубине которого клубилась радужная энергия Шаэры.

– Без одобрения Совета? – мрачно спросил я, принимая кулон из рук матери. Пальцы подрагивали – я впервые держал в руках божественный артефакт власти.

– Мы должны знать точно, – матушка отступила от меня.

Я надел кулон, он повис на цепи на уровне сердца: невероятно тяжелый, давящий своей силой так, что у меня на мгновение закружилась голова. Сделав шаг, я протянул руки к сияющей сфере. Я не хотел становиться Императором, не хотел занимать трон Меориса, но я тот, кто я есть, в моих жилах течет кровь Императоров, и, если для брата эта ноша стала неподъемной, я должен попытаться заменить его.

Глава 6

/Ноксис де Игнис/

Сила Шаэры оглушала, я не чувствовал своего тела и видел лишь слепящий свет, в котором тонул, задыхаясь и не находя выхода. Брат говорил, что эту силу нужно обуздать и подчинить. Но уже погружаясь в недра божественной энергии, я знал, что моих сил не хватит.

– Торопишься, – раздался в голове женский голос, молодой и древний одновременно, громовой, наполненный силой и нежностью. Несочетаемые понятия, но именно таким был голос Сиены. – Вернись. Осмотрись, – в голосе богини послышался смех, после чего меня вытолкнуло энергией Шаэры.

Я рухнул на спину, громко хватая ртом воздух, бессознательно стирая пот и кровь с лица. В ушах звенело, и я никогда не ощущал себя настолько слабым. Кулон лежал рядом, на полу. Мне не удалось обуздать силу Шаэры.

Матушка присела возле меня, положила мою голову себе на колени. Ее ладони, еле касаясь, погладили волосы, коснулись лба, направляя исцеляющую волну.

– Не вышло.

– Странно, я была уверена, что получится, – матушка в непонимании нахмурила брови, взглянув на сферу. – Сиена говорила с тобой?

– Да. «Торопишься. Вернись. Осмотрись», – ее слова.

– Хоть бы раз она сказала что-то понятное и конкретное, – проворчала матушка, погрозив пальчиком сфере. Та мигнула, и мне показалось, я вновь услышал смех богини.

– Я думал, богиня смерти иная, грозная и жесткая.

– Смерть предстает в разных обличиях. Но всегда смерть – начало чего-то нового, перерождение на пути к новой жизни, – пояснила матушка привычным тоном служительницы Храма, а потом добавила: – Она же женщина, чего ты от нее хотел?

Вскоре я достаточно пришел в себя, чтобы мы могли покинуть зал Шаэры. Я не оправдал надежду матери, и мне даже было немного стыдно, ведь я обрадовался тому, что не могу взять на себя это бремя. Я занимался любимым делом, мне нравилась моя жизнь, и я не хотел что-то в ней менять. Но слова богини настораживали, возможно мне предстояло вновь коснуться Шаэры и на этот раз обуздать ее силу.

– Я могу остаться при Люцисе.

– Нет. Я здесь справлюсь. Возвращайся к своим расследованиям, осматривайся, – губы матери растянулись в хитрой улыбке, а в голове вновь прозвучали слова богини: «Осмотрись».

Я уже был на пути к выходу, когда меня перехватил Маркус. Желтоглазый и светловолосый, как и многие представители демонов воздушной стихии, он разменял уже не одну сотню лет, но лишь год назад встретил свою истинную пару и будто помолодел. Но сегодня советник Императора выглядел неважно, осунулся, под глазами пролегли темные круги, обычно стремительный, он двигался неуверенно и осторожно. Похоже, и он переживал за Императора.

– Ноксис, мы можем поговорить наедине? – сразу перешел он к делу.

– Конечно, Маркус, идем, – я постарался улыбнуться другу семьи, пусть и чувствовал себя раздавленным после близкого общения с богиней.

Мы вошли в одну из ближайших гостиных, предназначенную для приема не самых знатных гостей. Маркус прошел к софе и присел на нее, сгорбившись и сложив руки перед собой. Я занял место на диване напротив него.

– Я слышал, произошел какой-то инцидент в покоях Императора, – Маркус, поморщившись, погладил ладонь, словно она болела, но быстро одернул себя.

– Все плохо. Люцис теряет рассудок.

Маркус кивнул, принимая к сведению новости. Он общался с Люцисом чаще меня и наверняка понял эту истину раньше меня.

– Ты уже пробовал подчинить артефакты?

– Не вышло, – честно признался я.

– Странно, Фрейя вчера проводила ритуал в Храме. Я считал, что для тебя.

Я нахмурился, ведь матушка мне ничего подобного не говорила. Но она была уверена, что у меня получится подчинить артефакты. Как же я не любил, когда матушка темнила.

– Видимо, просила богиню за Люциса.

– Возможно, – Маркус с тяжелым вздохом поднялся с софы. – Я постараюсь поддерживать позиции вашего рода перед Советом столько, сколько возможно.

– Спасибо, Маркус.

Кристалл браслета на запястье потеплел, от него по коже пробежалась дрожь.

– Да? – я поднес кристалл к лицу, активируя связь.

– Николя де Закар убит в своем поместье, – пробормотал сухим голосом дежурный.

– Маг смерти, – обеспокоился Маркус.

– Скоро буду, – объявил я в переговорник, стремительно поднимаясь с дивана.

– Ты покидаешь дворец? В такое время?!

– Матушка советовала «осмотреться», то же самое говорила Сиена.

– Все равно я считаю, что ты должен остаться при Люцисе.

– Я постараюсь вернуться быстрее, – с этими словами я покинул гостиную и уже быстрым шагом направился к выходу. В груди горело предвкушение нового расследования, а чутье подсказывало, что дело предстоит крупное и опасное. Но от этого пламя азарта лишь ярче разгоралось.

Расторопные слуги подвели моего даркхана – ездового ящера – и я с прыжка взлетел в седло, сразу направляя нетерпеливое животное вперед. Николя был не просто магом смерти, он состоял на Императорской службе и следил за крупным Могильником, находящемся в десятке километров от Пандемониума. Могильник считался активным, потому вокруг него требовалось постоянно обновлять щиты и заклинания упокоения, чтобы толпа нежити не двинулась к городу. Сам же Николя был заядлым игроком, несколько раз попадался в нелегальных клубах, но пока что сильный дар и имя рода спасали его от крупных неприятностей. По крайней мере, до недавнего времени.

Добравшись до Управления, я первым делом отправился на поиски Вивьен. Демоница заседала в нашем кабинете и занималась педикюром, когда я ворвался в помещение.

– Нокс? – она взвизгнула, когда от неожиданности рухнула со стулом на пол. Этого было достаточно, чтобы опрокинуть дела из стеллажа ей на голову. – Я думала, ты завтра только объявишься, – проворчала, отбросив бумаги.

– Николя де Закара убили. Собирайся.

– О, намечается что-то крупное, – обрадовалась Вивьен, в один момент вскакивая на ноги и подхватывая с пола сапоги.

– Так и есть. Через полчаса у Портала, не опаздывай.

– Новенькую возьмем? – догнали меня слова Вивьен уже на выходе из кабинета.

Точно, Каори!

– Еще как возьмем, – ухмыльнулся я. Думаю, ей понравится романтика Могильника. – Где она, кстати?

– В лаборатории. Я ее позову.

– Нет, я сам.