7

Скрежещущий звук поворота ключа в замочной скважине заставил вздрогнуть. Первая мысль была – вернулась! Но Саша одернула себя, еще не хватало ей, взрослой женщине, нервничать из-за девчонки. Но это была не Алина, а Ксения Павловна, домработница. У Саши язык не поворачивался называть женщину так, скорее она была добровольной помощницей. Сначала Саша была полна решимости рассчитать домработницу и заниматься хозяйством самой, но Василий отговорил ее. "Тебе что, плохо что ли? – увещевал он, – в доме чистота, ты свободна. А вдруг соберешься выйти на работу?" Это было разумно. "Кроме того, – добавлял Василий, скорчив трагическую мину, – у бедной старушки это единственный способ дохода. Ну представь, выгоним мы ее на улицу, как она проживет на одну пенсию?" Это, конечно, был удар ниже пояса. Саша так и видела несчастную сгорбленную старушку, считающую в магазине мелочь, чтобы купить пакет молока. Василий лукавил. Ксения Павловна была не так стара, как он пытался ее изобразить. Да, ей было почти семьдесят, но, при этом, Ксения Павловна водила автомобиль, и не какой-то там "пежо", а целый джип, правда кроссовер, но, тем не менее. Мазда досталась ей от покойного мужа, который скончался, как говорила Ксения Павловна, не от старости, а из-за вредности характера. Однажды, поссорившись с супругой, муж Ксении Павловны собрался и уехал на дачу. И там его настиг инсульт. Ксения Павловна на людях не показывала своего горя, всячески ругала почившего, называла упертым ослом. Но, в глубине души она скорбела по тому, кто был ее половинкой почти пятьдесят лет. Именно поэтому она не продала автомобиль, а оставила как память. Самым близким она говорила, что в машине все еще пахнет мужем. Именно от страха одиночества Ксения Павловна много работала. А еще, в свободное от работы время, она председательствовала в клубе пенсионеров, устраивала чаепития, а иногда и личную жизнь пожилых подруг.

Саша сразу поняла, что домработница охраняла Васины владения, как охраняла ключница царские палаты. Приязнь, которую испытывал мужчина к старушке была взаимной. Первое время Саша старалась не мешаться под ногами, когда бодрая домработница включала пылесос и начинала курсировать по комнатам. Общение сводилось к нейтральному "да", "нет", "спасибо" и "пожалуйста". Лед в отношениях растопил Даня. Он совершенно не стеснялся присутствия домработницы, и, через некоторое время, стал звать ее "бабушка Ксения". Мальчик нравился Ксении Павловне, о чем она сказала Саше. У самой домработницы сыновей не было, только дочки. И у дочек дочки. Настоящее бабье царство. После смерти отца, дочки начали настойчиво уговаривать Ксению Павловну переехать к одной из них, но она только отмахивалась. "Такие дуры, прости господи, – жаловалась Ксения Павловна, – не нравится им, что работаю. Не стыдно, говорят, тебе, мама, на старости лет чужие унитазы чистить, что бы сказал папа. Требуют квартиру сдать и переехать. Ну уж нет, я с ними с ума сойду!" Дочки, и правда, звонили часто, Ксения Павловна смотрела на телефон, и, с видимым удовольствием отключала вызов. Через час звонок повторялся. Ксения Павловна утверждала, что младшую дочку, Катерину, любит больше всех, потому что та вышла замуж за иностранца, уехала с ним и не докучает ей.

Незаметно для себя Саша привязалась к свободолюбивой старушке, тем более что она была кладезем любопытной информации. Как выяснилось, домработница – коренная москвичка. Саша любила слушать рассказы о прежней московской жизни. А еще она хорошо готовила, и всегда и во всем видела тайный смысл.

– Что-то блины сегодня капризные, – говорила она, глядя с досадой на порванный блинчик, – не иначе, как что-то хотят мне сказать.

Блинчики Ксении Павловны были изумительными. Саша пыталась освоить рецепт, но, все же, это было не то. Ксения Павловна заводила тесто "на глаз", но получалось неизменно вкусно. Кроме блинов старушка видела сигналы в погоде, в снах, и даже в том, насколько удачно получилось припарковаться. Отношения Василия с Алиной домработница спрогнозировала сразу. Молодая хваткая любовница хозяина дома не понравилась ей своей заносчивостью, и, пожилая женщина мысленно дала этим отношениям пару месяцев. Но, когда Алина не только не ушла из жизни Василия, но и переехала в его квартиру, Ксения Павловна недоумевала. Недоумевала до тех пор, пока беременность не стала явной. Тогда она признала, что Алина не так проста, как кажется.

– Здравствуй, Шурочка!

Саша приветливо кивнула. Шурочкой ее не звал никто, только домработница. Звучало это непривычно, но неплохо, и Саша не была против.

Ксения Павловна вдруг принюхалась.

– Ты не одна? – настороженно спросила она.

Саша отрицательно помотала головой.

– Эта что ли приходила? – неприязненно спросила женщина. Действительно, насыщенный запах Алининых духов еще витал в воздухе.

– Ага, – Саша кивнула, – я так растерялась!

– Ходит и ходит, – ворчливо произнесла Ксения Павловна, – чего ей надо…

– Она забрала какие-то документы, – пожала плечами Саша.

– Она на тебя приходила посмотреть, – фыркнула Ксения Павловна, – соперницу оценить, так сказать. Никак нашего Васеньку отпустить не может…

Саша хихикнула. Ксения Павловна в присутствии Василия вела себя уважительно, и даже подобострастно, называла его Василий Алексеевич, и обращалась на "вы", хотя сам Василий этого смущался. А когда его не было, "Василий Алексеевич" превращался в "Васеньку".

– Смейся, смейся, – проворчала старушка, надевая домашние туфли, – эта кобра еще покажет себя во всей красе, вот увидишь!

День пошел своим чередом. Ксения Павловна начала протирать и так сияющие стекла, громко жужжать пылесосом, и пытаться перекрикивать его. Саша сбегала в магазин и занялась обедом. Вскоре вернулся из школы Даня, быстро рассказал все новости, пообедал и умчался на улицу. Саше хотелось снова заняться поисками работы, она никак не могла отказаться от этой мысли. Галя, звонившая каждый день, рассказывала, что новый сотрудник, хоть и мужик, но толку от него никакого. Понимать это надо было исключительно в личном плане. Очевидно, новый "мужик" либо был женат, либо не пытался ухаживать за Галей. Во втором случае Галя презрительно награждала мужчину невидимым для других, но пылающим огнем для нее, клеймом "он из этих", и отпускала с миром. Она была твердо уверена, что ее женское счастье впереди. В плане работы "мужик" устраивал всем, а самое главное, у него был автомобиль, а значит, все выезды на объекты стали его прямой обязанностью.

Но утренний инцидент не уходил из головы. Саша совершенно не планировала ни с кем соперничать, не умела и не хотела. Алина не показалась ей какой-то роковой женщиной, способной ради своей цели пойти по трупам врагов, и, она надеялась, что Василий разрешит эту неприятную ситуацию. Конечно, ради общения с дочкой, он готов терпеть общество бывшей возлюбленной, утешала себя Саша, но ей-то вовсе не обязательно влезать в эти непонятные отношения с его бывшей женой и ее родственниками. Вечером она не сдержалась и рассказала Василию об Алине.

– Приходила? – Василий положил вилку и встал из-за стола. Лицо его окаменело, скулы напряглись.

– Вась, да ладно тебе, – Саша подошла и участливо погладила его по плечу, – ну приходила и приходила, что теперь? Она бумаги какие-то забрала, сказала, ты знаешь…

– Ага, знаю, – Василий выдохнул, расслабился и обнял Сашу за плечи, – деньги она взяла. Других бумаг ей не надо… Ты прости, солнце, что так получилось, я не хотел тебя во все это вмешивать, но ситуация просто выходит из-под контроля, и я, наверно, первый раз в жизни не знаю, что делать.

Саша терпеливо слушала, что рассказывал мужчина. И ей это не понравилось еще больше, чем ему. Потому что она с первых слов поняла, что Алина была одержима. Возможно, она уже совсем не испытывала чувств к бывшему любовнику, но факт, что ее отвергли, не давал девушке покоя. Она преследовала его, требовала внимания и шантажировала ребенком. Да, шантажировала самым наглым образом, постоянно напоминая, что Василий никакого отношения к девочке не имеет, а значит, не может ничего требовать. После того, как Василию пришлось уволить Алину из компании, потому что она начала распространять сплетни, ситуация только ухудшилась. Она требовала денег, мотивируя тем, что Василий оставил ее без работы. Искать другую работу Алина не планировала.

– Ты понимаешь, – с горечью произнес Василий, – ведь Соня ей совсем не нужна! Она живет с бабушкой и дедом, и не видит мать неделями.

Саша лихорадочно думала, что можно сделать. То, что оставлять все как есть нельзя, она была уверена.

И они начали действовать. Встречи с ребенком стали проходить в общественных местах. Предложив развлечь Сонечку в детском центре, Василий не предупредил о сюрпризе – он буден не один. Даня был рад поиграть на автоматах, покататься на роликах и поесть мороженого. Его настроение мало-помалу передалось всем. Саша перестала напряженно стоять за плечом Василия, и даже родители Алины, растерянно-удивленные присутствием Саши и ее сына, расслабились. Василий же делал вид, что все прекрасно. Он не сидел за столиком, а вместе с детьми носился от автомата к автомату.

Саша чувствовала взгляд в спину. Она была довольна тем, как развиваются события. Планируя этот выход, она больше всего боялась, что Алина откажется вести ребенка в людное место. Но, все оказалось гораздо лучше – Алина не пришла совсем, отправив на шумное мероприятие своих родителей. Теперь они сидели на мягком диванчике, попивали кофе и о чем-то разговаривали.

День прошел замечательно. И даже кислая улыбка Натальи Николаевны не омрачила хорошее Сашино настроение. Весь вечер и последующие дни Саша с Василием радовались и перебирали буклеты, планируя следующий "четверговый", как они называли его, поход. Но дальше все пошло не так гладко.

Саша ни разу не была в аквапарке, тем более в таком огромном. Вокруг стоял шум, дети носились по мокрому полу, рискуя посыпаться с бортика бассейна, и приходилось уворачиваться, чтобы чужое чадо с надувным кругом вокруг талии не снесло в подогретую, пахнущую хлором воду. Но это все было просто пустяками по сравнению с тем, что происходило внутри их компании. Сегодня Алина появилась во всей красе. В ярко-голубом бикини она уместнее бы смотрелась на песках Адриатического моря. Но притягивала к себе внимание она не только видом. Алина была весела, что-то щебетала, хватала Василия за руку и прижималась бедром. Сашу она игнорировала, как если бы она была пустое место. Василий сначала аккуратно высвобождал руки и отодвигался от знойной красотки. Через некоторое время Саша заметила, что он раздражен. Все пошло не так, как планировалось. И только дети были счастливы. Даня с гиканьем слетал то с одной горки, то с другой, а Сонечка плескалась в детском бассейне.

Саша накинула полотенце, и подошла к краю бортика, высматривая сына. Плавать совсем не хотелось и настроение было испорчено. Она увидела, как Василий спустился в детский бассейн и, протянув руки, ловил девочку с маленькой горки. Соня плюхалась в воду и смеялась.

Она почувствовала присутствие человека рядом и обернулась. За спиной стояла Алина. По Сашиным рукам пробежали мурашки. Алина тоже посмотрела в детский бассейн и обернулась к Саше.

– Послушай, – Алина смотрела в упор, – не знаю, что вы там напридумывали, но все это зря, потому что Вася меня никогда не бросит. И ни ты, ни твой ребенок, не заменят ему дочери. Так что лучше бы тебе…

На этом месте Саша почувствовала, что закипает. Лимит ее человеколюбия и доброты был исчерпан уже давно, а эта девица умела довести до нервного припадка даже святого. Наглая и самоуверенная, она решилась запугивать. Ну так не на ту напала.

– Ты тоже послушай, – Сашин голос был не менее высокомерен, – я сама решу, что лучше для меня и моего сына. И если ты еще не заметила, то вы с Василием в разводе, о чем есть соответствующий документ. Ты можешь некоторое время еще ему трепать нервы, но поверь, терпение его на исходе. И, вполне возможно, ты останешься без поддержки очень скоро. Конечно, я имею ввиду материальную поддержку, потому что моральной ты никогда и не имела.

Дальше все произошло неожиданно и быстро. Алина взвизгнула и вцепилась Саше в руку. Длинные ногти вонзились в кожу, оставляя красные полукружия. Саша вскрикнула, и попыталась оттолкнуть Алину, но не смогла, а поскользнувшись, полетела спиной в воду. Следом упала и Алина.

Ослепленных и оглушенных, их выловили быстро. Саша радовалась, что Даня не видел всего этого, еще не хватало, чтобы она дралась с соперницей на глазах у ребенка. Еще бы и родители узнали. Ой, не дай бог! Василий завернул ее в большое желтое полотенце.

– Ну ты как? – он обеспокоено заглядывал ей в глаза.

– Знаешь, Толмачев, – решительно произнесла Саша, – я передумала, разбирайся с этой сумасшедшей сам!

Она зло посмотрела на мужчину, а он неожиданно засмеялся.

– Ну ты, мать, даешь! – сквозь смех произнес он, – ну прям батл!

– Да иди ты! – она толкнула его в бок, – ржет еще!

Василий прижал ее к себе и, не удержавшись, поцеловал.

– Тигрица моя, – сказал он ей на ухо.

– Шлюха! – раздалось громким эхом и унеслось под высокий потолок, – тварь!

Алина вырывалась из рук отца, крича с надрывом. Наталья Николаевна испуганно прижимала к себе плачущую Сонечку. Виктор Анатольевич дернул дочь к себе и с размаху влепил ей пощечину. Алина изумленно замолчала, ее мать вскрикнула, а люди, находившиеся рядом, разом обернулись на звук шлепка.

– Чтобы я тебя не слышал! – сказал мужчина дочери. – Мы уходим, – бросил он жене и направился к выходу.

Они ушли быстро, не попрощавшись.