2

– Ты во сколько сегодня заканчиваешь? – спросила Катя, – я хотела в клуб…

– Ой, нет! – Сашка помотала головой, – устала ужасно, и голову надо мыть. Не хочу. Пашку возьми.

– Ты же знаешь, он без тебя не пойдет! – поджала губы подруга. – Ну ладно, – тут же переключилась она, – я приду к тебе вечером, поболтаем.

– Ага, – Сашка кивнула, одновременно переворачивая шампуры и тут же зашипела, обжегшись. – А-а, блин! Третий раз за неделю!

Пашка подбежал, схватил за запястье – багровая полоса проявлялась рядом с двумя уже потемневшими. Молодой человек схватил бутылку воды, стремительно открутил крышку и начал лить на руку девушки. Вода, булькая, брызгала на Сашкины шорты, расплываясь темными кружками.

– Паш, Паш, всё! – Сашка выдернула руку, – заживет!

– Алька! – так ее звал только Пашка, – какого рожна ты вообще связалась с этими шашлыками?! И что тебе не сиделось в детском саду?

Сашка ничего не ответила. Она вообще не хотела вспоминать детский сад, где проработала чуть больше полугода. Обучаясь гостиничному делу, однажды она забрела в класс, где занимались будущие повара. Тут было весело и шумно, поварята ходили в забавных высоких колпаках, а на больших промышленных плитах что-то очень вкусно пахло. И тогда Сашка поняла, что ей хочется тоже выучиться поварскому искусству. Понимая, что мама не оценит самовольный перевод с факультета на факультет, она просто написала заявление на поварское отделение, и ее взяли. Самое сложное было – совмещать практические занятия, но Сашка не сдавалась. Преподаватели прониклись ее стараниями и для девушки было составлено личное индивидуальное расписание. На выпускном мама даже всплакнула, когда дочери вручали два диплома. А после окончания Сашка быстро нашла работу повара в детском саду рядом с домом. Сначала ей все нравилось, особенно то, что идти на работу было три минуты. Но потом восторженность юной поварихи быстро улетучилась, потому что она столкнулась с реальностью.

В конце первого дня, когда трещала спина и ныли ноги с непривычки, на выходе ей протянули пакет.

– Что это? – недоуменно спросила Сашка и заглянула внутрь. В пакете лежали два пакета молока, батон, две пачки масла и четыре апельсина. Сашка взглянула на пожилую работницу кухни, та улыбнулась.

– Ну, чего моргаешь? Забирай!

– Это зачем? – Сашка все еще не могла сообразить.

– Господи, откуда вас таких святых берут?! Дали, так бери, считай это ничье.

– Это же детское… – Сашка таращилась на повариху, держа пакет на вытянутой руке.

– Никто голодным не остался! – махнула рукой повариха, – ну, а не надо, так давай сюда, у меня трое дома, съедят и спасибо скажут!

Она забрала пакет и ушла, а Сашка вышла на улицу ошарашенная. В садике воровали. Это было делом привычным, обыденным, продукты делили сразу, как только приезжала машина, все до одного, даже кухонная рабочая, выносили вечером полные пакеты. Ей больше не предлагали, и вообще, обращались с ней как с чужой, в обед не звали пить чай и разговаривали только по работе. Сашка не нуждалась в общении, ей было противно, и она, почему-то, стеснялась рассказывать это маме. А потом была проверка. Проверяющие сытно пообедали, а после обеда насчитали недостачу. В пищеблоке было угнетающе тихо, никто не распивал чаи, потом начали вызывать к заведующей по одному. Сашку вызвали тоже. Заведующая, немолодая уставшая женщина, огорченно сообщила Сашке, что вынуждена ее уволить, а когда Сашка поинтересовалась, за что, то та пространно и много говорила о том, как отвратительно красть у детей, но она, заведующая, не станет привлекать органы, а просто решит кадровые вопросы по своему усмотрению. У Сашки выбора не было, либо она пишет заявление по собственному желанию, либо ее увольняют по статье. Конечно, она написала заявление. Больше не уволили никого.

Дома пришлось выслушивать лекцию о безответственности, и о том, что пора взрослеть. Но это было не страшно, Сашке казалось, что она сбросила с себя бетонную плиту.

До лета она перебивалась подработками, а потом позвонила тетя Света, мамина знакомая. Оказалось, мама развила бурную деятельность, и связалась со своей бывшей одноклассницей, которая теперь работает в агентстве трудоустройства аж в самой Москве! Наверное, мама и тетя Света очень дружили в детстве, потому что подруга обещала пристроить Сашку.

Сашка вытерла мокрую руку вафельным полотенцем, осторожно промокнула болючий рубец. Пашке про садик она не рассказывала тоже.

– Ладно, идите, – вздохнула Сашка, – Паш, забери меня в половине одиннадцатого.

Парень кивнул, потянулся к ней губами, чмокнул куда-то в висок. Сашка краем глаза увидела, как Катя в отвращении высунула язык и изобразила рвоту. Брат и сестра сели на мотоцикл, теперь Пашка был за рулем, мотоцикл взревел, и они уехали.

Вечер тянулся бесконечно. На тепло слетались мошки и ночные бабочки, Сашка устало сидела на табурете, время от времени переворачивая шампуры, и размышляла о том, как она уедет.

Тетя Света приглашала приехать. Для Сашки нашлась шикарная, как радостно сообщила тетя Света, вакансия, и ее ждали через десять дней. Она всей душой стремилась отсюда, и ничто ее не держало, кроме одного.

Пашка знал, что она уедет, она сказала ему об этом давно, когда еще не знала, куда и когда. Они много разговаривали об этом, и Пашка воодушевленно поддерживал стремление своей девушки искать лучшей доли. Сам он давно работал в местном отделении банка, называя себя с усмешкой "белым воротничком". Пашка был молодец. Он легко поступил в институт и так же легко отучился, но, почему-то не остался в Москве, а вернулся домой, чему его родители были несказанно рады, хотя именно тогда сестра наградила его прозвищем "лох".

– Вот устроишься, – говорил Пашка, – и я сразу к тебе приеду. Переведусь в московское отделение, делов-то!

Он был так уверен в этом, что Сашка гнала мысль о том, что если они расстанутся, то на этом отношениям конец. Она почему-то была уверена в этом, хотя ни Пашка ей, ни она Пашке поводов не давала. Но было какое-то предчувствие что ли…

Посетители еще пьяно шумели, но Сашка, взглянув на часы, начала собираться. Азамат предложил задержаться, но она только отрицательно качнула головой – сегодня работать сверхурочно не хотелось. Мужчина вздохнул показательно, вынул из заднего кармана брюк деньги, отсчитал несколько купюр и протянул девушке. Потом, подумав, вытянул из пачки еще пятьсот рублей.

– Эх, Александра, – с надрывом произнес Азамат, -зачем уезжаешь? Где я себе такого шашлычника теперь найду? Может останешься, а? Я бы не обидел.

– Найдешь, – улыбнулась Сашка, – главное, с мясом не мути, и все будет ок.

Треск мотоцикла возвестил о том, что за ней приехали, Сашка перекинула сумку через плечо, махнула работодателю и пошла на свет фар.

Дома было хорошо. Мама тихо шебуршала на кухне, отец валялся на диване, почесывая за ухом у старого кота и лениво нажимая на кнопки пульта.

– Кушать будешь? – крикнула мама из кухни.

– Не хочу! – так же ответила Сашка и прямиком отправилась в ванную.

Волосы насквозь пропахли дымом и жиром, и Сашка долго и тщательно промывала длинные пряди. Потом стояла, подставив спину под тугие струи душа, поворачиваясь то одним плечом, то другим. Сквозь шум воды она услышала, как хлопнула дверь, это, наверное, Катя пришла. С тех пор, как Сашка начала встречаться с ее братом, Катя потребовала лично для себя день, когда можно было наговориться всласть. Пашка был не против, он любил сестру. Чаще девушки выходили куда-нибудь развеяться, но, бывало, как сегодня, закрывались в комнате и просто валялись и болтали.

3

– Заплетешь косички? – Сашка вопросительно взглянула на Катю.

Та кивнула. Подруга замечательно управлялась с волосами, и шутила, что, если ее отчислят из института, она запросто откроет салон причесок и будет зарабатывать больше Пашки, заплетая косы и втыкая в свадебные начесы милые белые и розовые цветочки.

Сашка села на розовый пуфик, поставила на колени коробочку с маленькими разноцветными резинками, Катя встала сзади и провела тонкой расческой первый пробор.

– Везет же тебе с волосами, – завистливо вздохнула она. У Кати волосы были тоже неплохие, но она постоянно рассказывала, чего ей это стоит – шампуни, бальзамы, маски и регулярное окрашивание. Сашка ни разу не красилась, считая, что чем натуральнее, тем лучше. А еще ей было лень этим заниматься, и, если бы не Катя, она бы даже посеченные концы не состригала вовремя.

– Билет уже взяла? – Катя зажала расческу губами, от этого произнесла фразу невнятно.

– Нет еще, – ответила Сашка, – завтра или послезавтра.

– Пахан что говорит? – поинтересовалась подруга.

– Что приедет ко мне, как только устроюсь.

– Не приедет, – Катя была так уверена, что Сашка захотела повернуться взглянуть на подружку. Но Катя не позволила ей крутить головой и удержала за волосы.

– Почему это?!

– Потому что я чувствую, что не быть вам вместе!

Сашка вздохнула. Она сама ощущала что-то подобное, и от этого где-то в груди начинала холодеть льдинка.

– Почему?

– Слушай, – Катя села на корточки возле Сашкиных колен, – ну вот что тебя в нем привлекает?

– Ну-у, – Сашка подняла глаза к потолку, – он хороший, с ним интересно…

– Он хороший, с ним интересно! – передразнила Катя гнусавым голосом, – а где страсть в голосе и огонь в глазах? Да ты должна рядом с ним хотеть тут же футболку скинуть вместе с лифчиком, а у вас что? Тухляк какой-то…

– Ага, – Сашка улыбнулась, – помню я, как вы с Морозовым друг друга раздевали в общественных местах, ну и где теперь твой Морозов?

– Это было временное увлечение, – отмахнулась Катя и вернулась за спину, заплетая очередную микроскопическую косичку, отделяя пряди длинными острыми ноготками, – я про то, что должно быть буйство эмоций, влюбленность, страсть! А у вас было буйство?

– М-м, было…Наверное… Отстань! – Сашка дернула шеей.

– Я люблю Паху, – продолжила Катя, – и тебя люблю, но я вижу, что у ваших отношений нет будущего. Точнее жить, может, вы и будете пятьдесят лет вместе, но это будет самая скучная семья в мире, ты станешь ходить в махровом халате круглые сутки и представлять себя на месте знойной красотки в сериале, а он начнет заглядываться на молоденькую сотрудницу, и наконец изменит тебе на каком-нибудь корпоративе.

– Вот ты овца! – Сашка не глядя кинула за голову заколку, надеясь попасть в подругу. Заколка пролетела мимо и упала на пол. – Это у наших родителей скучная жизнь, а у нас все нормально!

– Не знаю, как твои, а мои в свое время были о-го-го! – Катя провела ногтем, разделяя волосы, – Пашка-то родился через два месяца после свадьбы. А папашин мотоцикл все еще стоит в гараже, и маман иногда вспоминает, как она сидела сзади, и волосы развевались по ветру.

– Вот откуда у вас страсть к мотоциклам.

– Ага.

Когда последняя косичка была заплетена, Сашка встала перед зеркалом и потрясла головой. Тонкие змейки кос мели по плечам, и ей это нравилось.

– Я не знаю, что будет дальше, – сказала Сашка, – даже думать не хочу. Я люблю Пашку, а он любит меня. И мы оба ничего не планируем.

– Да ладно, ладно, – Катя положила расческу на полку, – делайте что хотите, извращенцы.

Неделя пролетела незаметно, и вот она уже сидит в вагоне поезда, который, качаясь, везет ее в Москву. Там, на перроне вокзала остались родители и Пашка, а она едет в город исполнения желаний. Накануне мама собирала сумку с едой и все порывалась всплакнуть.

Если бы не отец, который то и дело предупреждающе повторял "Соня!", мама бы наверняка раскисла и пришлось бы ее успокаивать, а это, Сашка знала по собственному опыту, дело целого вечера. А ей было совсем некогда успокаивать маму, потому что на вечер, да и на ночь тоже, было запланировано прощание с Пашкой. Он тоже выглядел напряженным, хотя старался не показывать этого. Сашке хотелось сделать для него что-то особенное, поэтому, вспомнив, что там бормотала Катька про страсть, она, только они остались наедине, тут же начала стаскивать с него футболку. Удивленный, но обрадованный, молодой человек откликнулся, и уснули они почти на рассвете. Из-за этого и проспали, и Сашка вскочила, испугавшись телефонного звонка. Мама волновалась, что она опоздает.

Напротив, на нижней полке сидела благообразного вида старушка, рядом с ней молодая женщина, а с верхней полки любопытно поглядывал мальчишка лет шести. Мальчишка держал в руках какого-то то ли робота, то ли динозавра, и изображал, будто чудовище ходит вдоль полки. Сашка подняла глаза и улыбнулась. Мальчишка взял роботозавра за когтистую лапу, вложил в ладонь лазерный пистолет и, направив на Сашку, "выстрелил". Сашка чуть подпрыгнула, откинулась назад и закрыла глаза – "умерла". Мальчишка всхрюкнул от радости. Сашка открыла сначала один глаз, потом второй. Пацан замер в ожидании. Сашка показала ему кончик языка.

– Стёпа, аккуратнее, а то свалишься! – предупредила женщина мальчика и улыбнулась Сашке.

Семья ехала издалека, стол был заставлен едой, преимущественно детской. Сашка засунула чемодан под полку, быстро застелила свое место и села.

– Мама, я какать хочу! – громко объявил Степа, – снимай меня, сил нет терпеть!

– Степа, – вздохнула мать, – не обязательно это знать всем.

Она протянула руки, приняла мальчишку и увела. Старушка смотрела в окно, казалось, происходящее вокруг ее совсем не интересовало.

Телефон в сумке дзынькнул, и Сашка потянулась – посмотреть. В мессенджере было полно пропущенных сообщений от мамы и сердечко – от Пашки. Мама хотела знать, что делает дочь, кто едет рядом и вообще, просила писать, как только появится связь.

Мать с сыном вернулись. Степа долго топтался, решая, хочет он сидеть наверху или внизу, потом решил, что внизу лучше и уселся на полку рядом с бабушкой.

– Мама, я хочу есть.

Женщина закатила глаза, но тут же начала двигать на столике посуду, расчищая сыну место под тарелку.

– Что ты хочешь?

– Бутерброд с колбасой, огурцом и помидором, – ответил мальчик, – и с сыром.

Женщина разрезала напополам круглую булочку и вложила внутрь все, что хотел сын. Она вложила бутерброд в салфетку и протянула ребенку.

– И чаю, – произнес мальчик, и добавил, – пожалуйста, спасибо.

– Бабушка, – наклонилась женщина к старушке, – ты хочешь чего-нибудь? Может чайку или покушать?

– Ничего не хочу, Катенька, – ответила бабуля, – сыта я.

Женщина покачала головой и вышла с двумя керамическими кружками. Она вернулась быстро, принесла кипяток.

– На-ка вот, – поставила кружку перед старушкой, – чай не еда.

Бабушка послушно взяла кружку и начала прихлебывать.

– Присаживайтесь к нам, – приветливо посмотрела на Сашку женщина, – угощайтесь! Хотите пирожок? Вот тут с картошкой, а эти с клубникой!

Сашка сначала хотела отказаться, но женщина по имени Катя ей понравилась, а, кроме того, пирожки вкусно пахли. Степа быстро наелся, не столько съев, сколько покусав булку, и ушел в коридор, посмотреть, что делается вокруг. Сашка слышала, как он ходит вдоль узкого прохода, ненавязчиво заглядывая в полуоткрытые двери и что-то напевая. Бабушка допила чай и прилегла, закрыв глаза. Женщина пересела так, чтобы не мешать пожилой родственнице, но ей было явно неудобно. Сашка похлопала рядом с собой.

–Садитесь тут, – пригласила она.

– Спасибо, – женщина пересела, – устала она, вторые сутки едем. Я предлагала на самолете, но бабуля наотрез отказалась, боится.

– А вы откуда? – полюбопытствовала Сашка.

– Мы со Степкой из Москвы, – улыбнулась женщина, – а бабуля наша сибирячка, всю жизнь под Томском прожила. Мама тоже оттуда, уехала в Москву учиться, вышла замуж за папу и осталась, а баба с дедом так и прожили всю жизнь в Кожевниково.

– Дед?.. – Сашка знала, что ответит женщина.

Та печально кивнула.

– Дед умер еще весной, в марте. Бабуля тогда даже слышать не хотела, чтобы куда-то ехать, за ней тетя Варя присматривала, жена маминого брата. А потом написала, что бабуля болеет. Ну вот мы и решили, что пора забирать. Не хотела она, там дед похоронен, там дом… Но не сможет она одна, да и какая там медицина…

Сашка смотрела на худенькую старушку и думала, что в Москве она ненамного дольше проживет.

– Что, подружились? – Степа заглянул в купе и разбавил грустную обстановку, – это хорошо, а то маме одной скучно было.

– А что ж ты маму не веселил? – спросила Сашка с улыбкой.

– Я веселил! – Степа выставил вперед ногу в сандалике, – она быстро устает со мной играть.

– Мам! – переключился мальчик на мать, – можно я зайду к тому мальчику в соседнее купе? У него планшет есть.

– Ну зайди, – с сомнением в голосе ответила женщина, – только не надоедай там! И ничего не проси!

Последние слова она кричала уже в пустоту.

С попутчиками доехали быстро, и рано утром Сашка стояла на перроне, пытаясь рассмотреть мамину знакомую в толпе людей. Из вагона вышла женщина Катя, мужчины помогли ей снять вещи и Степу, а потом аккуратно почти вынесли бабулю. Степа в голубой кепке и с рюкзачком на спине помахал Сашке ладошкой и поскакал впереди матери, которая медленно вела бабушку, поддерживая под локоток.

Телефон в руке зазвонил и Сашка быстро ответила.

– Сашенька, ты где? – это была тетя Света.

– Я тут, возле поезда стою, – ответила Сашка озираясь.

– Стой на месте, я тебя вижу!

Тетя Света оказалась моложавой стройной и ухоженной. Она подлетела к Сашке совсем с другой стороны, и тут же захватила своей буйной энергией. Спустя пятнадцать минут Сашка сидела на заднем сидении автомобиля, а тетя Света ловко лавировала в потоке машин.

– Устала? – спросила она, глядя в зеркало.

– Немножко, – ответила Сашка. Ей было интересно смотреть в окно.

– Ну, сегодня отдохнешь, а завтра поедешь на собеседование, я договорилась!

– А куда на собеседование-то?

– Будешь работать горничной у одних очень богатых людей!

– В смысле – людей? – у Сашки вытянулось лицо, – не в отеле?

– Пф! – фыркнула мамина знакомая, – да за это место тебе претендентки бы все волосы повыдергивали! Но скажи спасибо тете Свете!

– Я вообще-то думала, опыт там, возможность расти в профессии и все такое… – Сашка вдруг сильно расстроилась, – а придется мыть посуду за тремя людьми.

– Ну чего сморщилась-то?! – тетя Света продолжала светиться, – никакую посуду ты мыть не будешь! Там для этого кухонная рабочая есть! И повар! И садовник!

Но никакие описываемые маминой знакомой ништяки не радовали Сашку, и она думала только об одном – как бы тактично написать маме, что ее подружка втянула Сашку в какую-то фигню.