Читать книгу «Любовь напоказ» онлайн полностью📖 — Алекса Лайта — MyBook.
image

Бретт


Каждый четверг в школе «Иствуд» заканчивался одним и тем же: общим сбором перед пятничной игрой. Все ученики спешили занять трибуны сразу же после звонка. Сбор начинался с выступления команды черлидеров. Футболисты занимали почетный первый ряд. Директор Маркус всегда выступал с каким-нибудь заявлением. В прошлый раз он сообщил, что его заместитель уходит на пенсию. Новость казалась бы более печальной, если бы сразу после нее черлидерши не начали отплясывать.

Сегодня я опаздывал. Бекка согласилась пойти на сбор со мной, но у шкафчика, где мы договорились встретиться, так и не появилась. «Ты где?» – написал я ей, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. «В библиотеке, – ответила она, – почти закончила». Я кинулся по коридору, ведущему в библиотеку. Вдалеке уже слышались отголоски музыки.

Бекка сидела в дальнем углу, скрестив ноги и положив на них книгу. Она до того глубоко ушла в чтение, что заметила мое появление только когда мы соприкоснулись носками обуви.

– Привет, – сказал я. Она подскочила и быстро захлопнула книгу.

– Привет. Извини, мне осталось совсем чуть-чуть дочитать.

Я сел рядом и взял книгу с ее колен.

– «Ромео и Джульетта»? Ты еще это читаешь?

– Что значит «еще»? У нас вообще-то тест на следующей неделе! – Она выхватила книгу из моих рук и сунула под мышку. Я кивнул, делая вид, будто знаю про тест. – Если хочешь – иди один!

– Оркестр только начал играть. У нас еще есть несколько минут, – заметил я. – Читай пока.

– Хорошо.

Книгу Бекка держала бережнее, чем люди младенцев держат. Я все не мог понять, почему – ведь издание было потрепанное, с надорванными краями. Она скользила пальцем по строкам. Мне вдруг захотелось, чтобы она почитала мне вслух, но я подозревал, что тогда мы нарушим главное правило библиотеки – соблюдайте тишину!

– Я не могу читать, когда ты на меня пялишься! – заметила она.

– Вовсе я не пялюсь. – Но тут Бекка вскинула взгляд и поймала меня с поличным. – Я на книгу смотрел. Ей несладко пришлось, судя по всему.

– Ты когда в последний раз был в библиотеке? – полюбопытствовала она.

Я задумался на секунду.

– Классе в девятом, наверное.

Бекка закатила глаза.

– Вот это да.

– Ты решила быть девушкой, которая осуждает своего возлюбленного? – шутливо поинтересовался я.

– Ну просто… как можно быть таким невеждой! – воскликнула она со смехом.

– Прошу заметить, что я прочел все книги о Гарри Поттере!

Кажется, ее это не впечатлило. Ни капельки.

– Это не считается. Гарри Поттера все читали. У детей это вообще что-то вроде обряда инициации.

Справедливое замечание.

Бекка потянулась за рюкзаком, и наши колени соприкоснулись. Я уставился на ее носки, торчавшие над кроссовками, пока она собирала вещи. Носки были белые, с кошачьими ушками наверху. Я рассмеялся, а она вдруг сказала:

– А тут ведь никого нет.

– И что же?

– Нам ни к чему притворяться, что мы встречаемся, если нас все равно никто не видит.

Еще одно дельное наблюдение.

Бекка собрала свои вещи, и мы вышли в коридор. На подходе к двери, ведущей к футбольному полю, она вдруг дернула меня за руку.

– Что такое? – спросил я, борясь с раздражением. Мне не терпелось попасть к своим.

– А можно я пойду домой и пропущу общий сбор? – Она прикусила губу, точно ей страшно было задавать этот вопрос. – У меня в понедельник тест по алгебре, я хотела подготовиться.

– Бекка, сегодня же только четверг.

Она скрестила руки на груди и нахмурилась.

– Вот именно. Начать стоило еще неделю назад.

Непонятно было, иронизирует она или говорит всерьез.

На трибунах уже сидели сотни учеников. Вряд ли кто-то заметит, что Бекки среди них нет.

– Ну ладно, – уступил я. – Но завтра-то ты на игру придешь?

– Конечно! – пообещала она.

Я улыбнулся и отступил на шаг.

– Тогда продуктивной тебе подготовки. – Бекка помахала мне и поспешила по коридору, крепко держа в руках книгу.

Я выскочил на поле, опоздав на несколько минут. Директор уже что-то вещал, а Джефф энергично махал мне рукой, указывая на свободное местечко рядом. Я проскользнул к нему, стараясь быть как можно незаметнее.

– Привет! – шепнул я другу.

– Опоздал! – подметил тот.

– С Беккой разговаривал. – Джефф многозначительно на меня покосился, но потом снова сосредоточил внимание на директоре. Наверное, решил, что мы не в библиотеке были, а затаились где-то и обжимались втихаря. Я не стал его разубеждать. Так наша история хотя бы выглядит правдоподобно.

Через час мероприятие кончилось. Когда я был уже на полпути к машине, у меня зазвонил телефон. Звонила мама. Я ответил почти мгновенно.

– Мам, привет! Что случилось?

– Все в порядке? – послышалось из трубки. – Обычно в это время ты уже дома. – Перемена в ее голосе от меня не укрылась. Так бывало всякий раз, когда папа уезжал. Без него ей было одиноко. И немного грустно.

Я напомнил ей о сборе и пообещал скоро приехать. По дороге к дому я заметил пекарню и, повинуясь внезапному импульсу, решил в нее зайти. Может, какой-нибудь вкусный десерт поднимет маме настроение. Я открыл дверь. Звякнул колокольчик, а в нос мне ударил запах ванили. Вдоль стены стояли столики, а неподалеку от них – большая стеклянная витрина. Кругом было пусто. Я подошел к прилавку и позвонил в звонок. Мне навстречу вышла женщина с короткими светлыми волосами и улыбнулась.

– Чем могу помочь, золотце?

Мама никогда при мне не ела десертов, так что я даже не знал, какие ей нравятся, и решил взять ассорти: несколько капкейков, несколько корзиночек с фруктами, несколько круассанов и белые шарики с вареньем в центре.

– Моя дочка их обожает, – сообщила женщина, когда я попросил завернуть и их.

– Тогда три возьму, – сказал я. – А канноли у вас есть? Вроде, мама как-то на свадьбе ела такое пирожное.

– Сейчас как раз свежую партию принесем. Она вот-вот будет готова, – женщина обернулась и крикнула: – Котик, принеси немного канноли!

Я улыбнулся и протянул ей несколько банкнот.

– Спасибо вам!

Женщина, на чьей груди я увидел бейдж с именем «ЭМИ», насыпала мне сдачу в ладонь, и тут позади нее кто-то появился. Я поднял взгляд и обмер. Бекка. Все ее лицо было перепачкано в муке, а одета она была в розовую форменную футболку с надписью «Капкейки от Харт».

– Бекка? – еле выдавил из себя я.

Она уронила целый поднос с пирожными на пол.

Женщина – по всей видимости, это была мать Бекки, учитывая поразительное внешнее сходство, – обернулась и вскрикнула, зажав рот рукой.

– Бекка! Что случилось?

– Я… – Бекка залилась краской. А я так и застыл с вытянутой над прилавком рукой, полной монеток.

– Ладно, прибери тут, а я еще принесу, – сказала ей мама, перевела взгляд на меня и добавила: – Золотце, прошу нас извинить. Одну минутку.

Мама ушла, а Бекка тут же подскочила к прилавку.

– Что ты тут забыл? – прошипела она, ткнув в меня пальцем.

Я поднял руки.

– Зашел купить чего-нибудь для мамы. Я и не знал, что ты тут работаешь… Котик.

– Меня так только мама зовет, – прошипела Бекка. – Это ее пекарня! – она украдкой бросила взгляд через плечо. – «Капкейки от Харт»! А я – Бекка Харт! Ты что, правда не смог сложить два и два?

Ох.

– А я-то думал, ты к алгебре готовишься, – заметил я. Бекка нагнулась, чтобы собрать расплющившиеся сладкие трубочки. – Тебе помочь?

– Нет, – отрезала она и вздохнула. – Прости. Я правда засела за уроки, но потом позвонила мама и попросила прийти и помочь ей. Внезапно поступил огромный заказ на завтрашнее утро.

Тут вернулась ее мама с полным подносом канноли. Взяла с него три штуки и положила в коробочку.

– Подарок от заведения, золотце. Прошу прощения, что так вышло, – она посмотрела сперва на меня, потом на Бекку и, кажется, догадалась, что мы только что разговаривали. – Вы что, знакомы? – спросила она, просияв.

Я протянул ей руку.

– Да. Знакомы. Я – Бретт. Ее паре…

Бекка резко распрямилась и воскликнула, перебив меня:

– Друг! Это мой друг, мама. Бретт.

Не успел я обидеться, как сзади распахнулась дверь, и в зал вошла девушка с темными волосами – та самая, с аватарки Бекки. Она смерила взглядом меня, Бекку, ее маму. Усмехнулась, прислонилась к стене и стала наблюдать.

Ситуация вышла, мягко говоря, неловкая, и я даже обрадовался, когда мама Бекки протянула мне коробку с пирожными и сказала:

– Приятно познакомиться, Бретт! Приятного аппетита и, еще раз, прошу прощения!

Из пекарни я вышел в ступоре. Бекка ни разу не упомянула, что хочет сохранить наши отношения в тайне от своей матери. Но сейчас это стало ясно, как божий день. Неужели ее мама и впрямь владеет пекарней? Выходит, я вообще ничего не знаю о своей «девушке». Надо исправляться. Иначе мне никто не поверит. Тут я вспомнил про завтрашний матч, на котором обещали присутствовать мои родители. И Бекка.

Я скрестил пальцы, моля небеса о том, чтобы все прошло хорошо.

И чтобы Бекка не сбежала в последний момент.

Бекка


После драматичного фиаско в пекарне прошло добрых четыре часа, а мама все не умолкала. И вовсе не потому что я уронила целый поднос с канноли, приготовленными по тайному рецепту ее бабушки. Это было бы не так страшно. Нет – она говорила о Бретте, с восторгом и изумлением.

Мы закрывали пекарню. Кроме нас в зале никого не осталось – Касси уже ушла, пожелав мне удачи. И правда, она мне точно понадобится. Раз уж мама оседлала своего любимого конька, затеяв разговор об отношениях, ее было не остановить, пока она сама не выговорится.

– И как же вы познакомились? – спросила она, подметая пол.

– На занятиях по английскому, – в третий раз сообщила я.

– Он твой ровесник?

– Да, мам.

– А девушка у него есть?

– Ну мам! – я кинула в нее мокрой тряпкой. – Хватит! Ну пожалуйста!

– А то, помнится, он что-то начал говорить такое, пока ты не принялась вопить, что вы только друзья, – продолжила она, не особо вслушиваясь в мои ответы.

Мама подозрительно уставилась на меня поверх швабры.

– Не знаю, что он там хотел сказать. Я мысли читать не умею, – проворчала я.

Мама усмехнулась.

– Еще бы, котик.

Я солгу, если скажу, что даже не думала о том, чтобы сообщить ей, будто мы с Бреттом встречаемся (не упомянув, что только понарошку, конечно). Недаром ведь в списке аргументов «за» фейковые отношения с Бреттом значился пункт «мама наконец перестанет сетовать на мое одиночество». Она будет на седьмом небе от счастья, если узнает, что Бретт – мой (фейковый) парень. Тут же стиснет меня в объятиях, и это будет по-настоящему радостная минутка…

– Он очень симпатичный! – продолжала она.

Такие вот слова все и испортили. Одержимость, которая пробуждалась в ней в подобные моменты, ни на шутку меня пугала. Она ведь на полном серьезе собралась планировать нашу свадьбу, продав ему несколько пирожных.

– Не замечала, – солгала я. Мама наверняка это поняла. И как тут было не понять. Я ведь тоже все понимала. Да что там я, целый мир! Так и хотелось прибить себе на голову табличку: «Да, согласна, Бретт – красавчик, но нет, я не схожу по нему с ума» и закончить на этом.

– Бекка, – мамин голос стал совсем серьезным. Она направилась ко мне. Я потупилась. – Ты же знаешь, я желаю тебе только счастья, – сказала мама и коснулась моей руки.

– Знаю, мам, – и это была чистая правда. Она постоянно говорила мне об этом.

– И если у нас с твоим отцом ничего не вышло, это не значит, что ты не найдешь своего счастья.

– Да, мамуль.

Она приподняла мой подбородок и заглянула в глаза.

– Я хочу, чтобы ты встретила по-настоящему любимого человека, который будет тебя заслуживать.

Черт. В такие моменты мне сложнее всего было понять, как отец мог оставить мою маму. Такую заботливую и добрую. Такую красивую. По-настоящему красивую. Как можно ее не любить? Это же лучший человек на земле.

– Ты же знаешь, развод…

– Генетически не передается, – закончила я за нее. – Зна-а-а-аю.

Она довольно улыбнулась.

Мы продолжили уборку в тишине. Я все думала об отце. В голове роились миллионы вопросов о нем. Вообще они были под строгим запретом. Из-за них мама 1) начинала плакать – или 2) замыкалась в себе и уходила в спальню. Но сейчас она улыбалась, орудуя шваброй, и все бросала на меня обнадеживающие взгляды. Поэтому я сделала глубокий вдох и произнесла:

– Мам, послушай… А когда вы с папой в последний раз общались?

Казалось, она меня не услышала. Мама продолжила подметать, не нарушая привычного ритма. Я прикусила язык, решив, что оно и к лучшему. Но тут она произнесла:

– Когда пекарня открылась.

Я застыла.

– Он пришел на второй или на третий день. Все поверить не мог, что я печь научилась. Помнишь, какие жуткие торты у меня получались на дни рождения? Он был в шоке. Видела бы ты его лицо! – мама задумчиво улыбнулась. – Купил немного канноли – сама знаешь, как он любил бабушкин рецепт – и ушел. Больше я о нем не слышала.

Я не знала, что на это ответить.

– Так, чистоту навели. Закрываемся, котик.

Я взяла швабру и тряпку и убрала их в шкафчик. Мы забрали куртки и вышли на улицу, а потом мама заперла двери и мы побрели домой.

Больше я не задавала вопросов. А она не отвечала.

* * *

Наутро вся кухня снова была в капкейках. Выходит, маму не очень расстроила наша вчерашняя беседа. А я все никак не могла отделаться от ощущения, что мне только почудилось, будто она говорит об отце. Всю ночь в моих ушах звучал воображаемый звон колокольчика над дверью пекарни, и я представляла, как папа заходит в нее, и что в этот момент чувствует мама. Больно ли ей было? Или она обрадовалась, увидев его? Спросил ли он обо мне? Что еще они обсудили кроме выпечки? Голова шла кругом. А хуже всего было понимать, что ответов я не получу никогда. Даже мамин рассказ о встрече с ним был из разряда чудес. Чудес, которые случаются только раз.

Даже в школе я все никак не могла отвлечься от своих переживаний, и поэтому не заметила пакет, лежащий на нижней полке шкафчика, пока он не упал мне на ноги. Я быстро подняла его и огляделась. Никто за мной не следил. В пакете обнаружилась синяя форменная футболка с фамилией «УЭЛЛС», вышитой на спине золотистыми нитями. На футболке лежала записка: «Надень это сегодня, любимая». Я закатила глаза. До чего же нелепо: впервые за все время учебы в старшей школе заявиться на матч, и то по надуманному поводу. Но футболка оказалась мягкой наощупь, да и пахла приятно – как и сам Бретт (хотя откуда мне знать, как он пахнет?), поэтому я ее надела.

В обеденный перерыв я позвонила Касси. Сегодня была первая игра сезона, поэтому вся футбольная команда в это время встречалась с тренером, чтобы обсудить стратегию матча. А я наконец осталась наедине с собой. Я рассказала Касси про футболку и предложила сходить со мной на матч. Касси сказала, что она не против, но у нее сегодня смена в пекарне. Я предложила попросить мою маму подменить ее кем-нибудь, но не вышло. Придется идти одной. Может, под широкой футболкой получится спрятать книгу. Если я сяду на дальний ряд, никто меня и не заметит. Верно?

Насчет футболки я оказалась права. Когда я вернулась домой и примерила ее, выяснилось, что она достает мне чуть ли не до колен. Она была размеров на пять больше нужного, и я решила было, что вообще не стану ее надевать, но потом вспомнила, как отшила накануне Бретта с его общим сбором… Прийти на матч в футболке с его фамилией – меньшее, что я могла сделать, чтобы загладить вину.

Я написала, что уже в пути, но он не ответил. Наверное, готовился к выходу на поле.

Когда я добралась до школы, трибуны уже были забиты под завязку. Я с трудом втиснулась на место между двумя другими школьниками. Думала достать книгу, но кругом было до того шумно, что едва ли получилось бы сосредоточиться, поэтому я сконцентрировалась на толпе. Сперва танцевали черлидерши, а потом наконец на поле высыпали «Медведи». Зрители вскочили и заулюлюкали. Я сделала то же самое, подчиняясь правилам, которые придумали мы с Бреттом.

Девушка рукоплещет с трибун? Сделано.

На ней футболка с фамилией Бретта? Да.

Чем не главная кандидатура на премию «Фейковая девушка года»? Действительно.

Наблюдая за игрой, я старательно делала вид, будто понимаю, что тут происходит. Надо было, конечно, заранее изучить основы футбола. А так я просто вскакивала вместе со всеми, кричала, когда кричали другие, хлопала в ладоши тогда же, когда и они. Когда мяч оказывался у Бретта, – а это случалось с завидной частотой, – мои вопли становились вдвое громче.

Спустя час я даже вошла во вкус. Пожалуй, вся эта футбольная тема не так уж плоха. Восторг толпы оказался заразителен, и я начала понимать, почему так много людей проводят пятничные вечера на трибунах с синими полосами на щеках и золотыми ленточками в волосах. Это занятие дарило ощущение, будто ты сам – частичка чего-то огромного.

Когда Бретт заработал решающий тачдаун, толпа взорвалась, будто вулкан. Мне даже пришлось зажать уши, чтобы предотвратить фатальные последствия. Игроки подхватили Бретта на руки, высоко подняли и понесли, точно заветный трофей, скандируя его имя. На его губах играла улыбка. И мне было приятно чувствовать себя его девушкой, пусть и фейковой.

Когда толпа поспешила от трибун к дверям, ведущим к коридору со шкафчиками, поджидая игроков, я устремилась за ней. Ночь выдалась прохладной, все небо было усыпано звездами и напоминало огромное блестящее одеяло. Я поплотнее закуталась в футболку Бретта. От холода руки покрылись мурашками. Я уже начала пританцовывать и растирать ладони, чтобы согреться, когда дверь наконец распахнулась, и на пороге появился Бретт. Мы встретились взглядами, но вместо радости я увидела в глазах Бретта печаль. Он направился ко мне, по пути высматривая кого-то в толпе.

– Отлично сыграл, – неловко похвалила я, когда мы поравнялись.

Но он, казалось, меня и не услышал.

– Ты родителей моих не видела? – спросил Бретт, взволнованно вглядываясь в толпу.

Он даже не взглянул на футболку, в которой я пришла, и ничего не сказал о том, как я поддерживала его с трибун.

– Нет, – я тоже начала озираться, точно знала, как они вообще выглядят.

– Папа пообещал, что приедет сегодня. Но я его так и не встретил. И маму тоже. – Едва слышно произнес Бретт, не прекращая поисков.

– Уверена, они где-то неподалеку, Бретт. Может, напишешь им?

– Точно, – он достал телефон из кармана, а спустя мгновение помрачнел.

1
...