Глава 1

Пожалуй, впервые за все время с момента появления в новом мире, я почувствовал себя настоящим героем боевика. Не тем тупым подростком, которому велят не вылезать из машины, а он все равно выходит и всем всё портит, а самым настоящим главным героем. Усталым матерым мужиком, гордо выходящим навстречу полицейским машинам, запоздало приехавшим ему на помощь. Правда, брать на себя убийство всех тех людей, что остались в здании заброшенного завода, я уж точно не собирался. Мисси превратила их в настоящий фарш. Поэтому будем считать меня героем, который выжил в лютой мясорубке, никого при этом не убив. Образ наиболее выгодный с точки зрения абсолютно любого законодательства.

Выйдя за порог, я облокотился на стену и стал наблюдать, как в заброшенный двор беззвучно заезжают полицейские машины. Эти ребята мигалки по-умному не включали. Никогда не понимал, зачем лететь в опасное место с сиренами, чтобы предупредить о своем приближении и дать плохишам возможность лучше подготовиться или попросту сбежать. Нет, местные работники правоохранительных органов деловито и очень тихо оцепили окружающее пространство, затем оттеснили меня от входа, и ворвались в здание.

– Что здесь произошло? – спросил один из полицейских, схватив меня за плечо. Мужчина лет за сорок, с сединой в черных волосах и вызывающим доверие добродушным и морщинистым лицом семейного человека. – Ты же Роман Михайлов?

– Да, – подтвердил я. – Эти люди меня похитили, а потом кто-то пришел и убил их всех. Я сидел взаперти и не видел, что именно произошло.

Разумеется, все это было чистой правдой, ведь я физически не мог врать. Даже то, что я назвал помощницу Джеймса «кто-то», имело логическое обоснование. Кто такая эта «ханьё» вообще? Лично я не в курсе. Ёкаев по аниме еще помню, это японские духи. Но как один или одна из них скрестился с человеком и почему результат их извращенной любви с таким удовольствием убивает людей? Очень странно.

Из здания стремглав выскочил молодой полицейский, едва успел спуститься с лестницы мимо нас, и опорожнил желудок под ближайший куст.

– Ты чего? – озадаченно спросил его коллега.

– Кхе… там какое-то месиво из мяса и кишок. Что за монстр это сотворил?

Да Мисси с виду и не монстр вовсе, а милая девушка. Хотя мужик зрит в корень, так сказать. Знай моя сестренка, кто или что скрывается за образом скромной секретарши, вряд ли стала бы дерзить ей при первой встрече. Сразу бы мечом пырнула.

– Ты сам-то в порядке? – как-то запоздало спросил меня седой полицейский, не спуская озадаченного взгляда с напарника. – «Скорая» сейчас приедет.

– Все хорошо, – уверенно ответил я и так же запоздало, как и полицейский, опомнился: – Ой, там на месте, где меня похитили, остался лежать паренек…

– С ним все хорошо, уже отправлен в больницу.

Это отличные новости! Пусть мы и не смогли спасти сестру Дэмиса, но хотя бы он остался в живых.

– Так кто же тебя похитил и зачем? – осторожно спросил полицейский, и увидев, что я не тороплюсь отвечать, поспешно добавил: – Ты можешь мне доверять, я работал с Евгением Михайловым много лет. Возможно, он даже упоминал меня, я Оливер Локк.

Знал бы он, что подобное заявление доверия совершенно не внушает, а скорее даже наоборот… Да и Евгений Михайлов со мной вообще никогда не разговаривал и никак не мог упоминать никаких своих коллег.

– Мне надели на голову мешок, когда везли сюда, – немного невпопад ответил я.

Так. Стоит ли раскрывать личность того, кто меня на самом деле похитил? Обычно в фильмах полицейские не очень хорошо реагируют на убийства коллег и тем более близких знакомых, даже если те подозреваются в преступлениях. Поэтому упоминать еще одного бывшего коллегу Евгения Михайлова мне определенно не стоило. Тем более что Мисси его куда-то уволокла, и, скорее всего, этого гада больше никто и никогда не увидит. Оно и к лучшему, в общем-то.

– Но ты же видел, кто именно тебя схватил? – настоял на вопросе полицейский.

– Ну…

У полицейского вдруг зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он принял вызов со слегка озадаченным выражением лица.

– Да? Откуда у вас вообще мой номер? Включить громкую связь? С какой стати? Э-э-э… ладно.

Оливер выставил телефон перед собой и нажал на экран.

– Стоп, стоп, стоп! – раздался отлично знакомый мне голос Джеймса Харнетта. – Парень, не вздумай отвечать на вопросы полиции.

– Почему это? – даже обиделся полицейский. – Ты-то тут вообще при чем, Джеймс?

– Он мой ученик и официальный член Ассоциации медиумов. Любые допросы возможны только в моем присутствии.

Полицейский пожал плечами, как будто его собеседник мог увидеть это действие.

– Да я никого и не допрашивал, просто задал пару вопросов.

– Это и называется допросом, – ехидно заметил Джеймс. – Что бы он ни говорил, это не может быть упомянуто в официальном рапорте.

– Да пожалуйста, – с легкостью согласился мужчина. – Тем более, этим делом будет заниматься не полиция.

Медиум на какое-то время замолчал, и даже через телефон мне передалось его напряжение.

– Инквизиция?

– Конечно, – подтвердил полицейский. – Это они нас сюда и направили, ощутили здесь какое-то темное присутствие или что-то вроде того. Кстати, священники уже должны вот-вот приехать.

– Шустрые какие, – буркнул Джеймс. – Так, мужик, отдай телефон парнишке и отойди метров на пять, будь добр. Нам нужно поговорить.

– В смысле?! – переспросил полицейский. – Это вообще-то мой телефон!

– Ой, давай не выпендривайся, – раздраженно сказал медиум. – Я буду тебе должен. Думаю, будет не так плохо иметь в должниках лучшего медиума в городе.

Полицейский немного подумал, а затем нехотя отдал мне телефон и отошел в сторону.

– Он точно ничего не слышит? – тихо уточнил Джеймс.

– Да, – заверил я медиума.

– Парень, учти, с инквизиторами ты можешь забыть о своем происхождении, им плевать, из какой ты семьи, – быстро заговорил медиум. – Отвечай на все их вопросы честно, веди себя очень осторожно, а главное – помни, что на самом деле тебя никто ни в чем не обвиняет. Это просто их стиль общения. Если бы они действительно что-то против тебя имели, то ты уже был бы в цепях где-то глубоко под землей.

– А с чего им вообще тогда меня допрашивать? – озадаченно спросил я. – Я же ничего не сделал. Так-то я вообще жертва.

– Ты забыл главный принцип христианства? Каждый человек уже родился виновным, – хмыкнул медиум. – С этой точки зрения они с тобой и будут общаться. Просто смирись и постарайся не нервничать.

Я сердито засопел в трубку, и Джеймс смилостивился:

– Ладно, возможно, Мисси успела немного наследить в городе, и теперь ее ищет каждый святоша в радиусе сотни километров. Поэтому не вздумай рассказывать о том, кто тебя на самом деле спас.

Ничего себе!

– А как это состыкуется с советом честно отвечать на все их вопросы? – раздраженно спросил я, подметив, что во двор въезжает еще одна машина – снежно-белый лимузин, или какое-то его подобие. Было не трудно догадаться, что это те самые инквизиторы.

– Ну ты уж постарайся, вывернись, – продолжил меня «успокаивать» медиум. – И учти, что такие как они чувствуют, когда им лгут. В прямом смысле. Можешь спокойно описывать внешность убийцы, просто не называй никаких имен и не связывай спасение со мной. Орлова и Воротова можешь смело сдавать, кстати, их не жалко. Мертвецов жалеть вообще занятие бесполезное.

Просто прекрасно. Мы нашли друг друга – я не могу лгать, а они чувствуют ложь. И как в такой ситуации можно вообще что-то скрыть?

– А нельзя им сказать то же, что и полицейским? Что я член Ассоциации медиумов и меня нельзя допрашивать без вашего присутствия?

– С ними это не работает, – разочаровал меня медиум. – Скорее даже наоборот, церковь стоит над Ассоциацией медиумов. Ты главное, ничего не бойся. Я уже еду и постараюсь тебя подстраховать.

Вернув телефон седому полицейскому, я сел обратно на лестницу и продолжил слегка напряженно смотреть, как из дорогой машины выходит парочка «страшных инквизиторов» в белых одеждах. Не знаю, с чего медиум вообще решил, что я испугаюсь священников. Оба мужчины смотрелись весьма представительно, а их лица не выражали какой-то агрессии, недовольства или иных отрицательных эмоций. Я бы даже сказал, наоборот, молодой выглядел лет на тридцать и буквально излучал холодное спокойствие, а вот старший сильно напоминал добродушного бородатого дедушку. Нет, конечно, все мы помним истории про дяденек с добрыми глазами, отправлявших людей на костры… но я же реально ничего не сделал. Чего мне бояться-то?

– Благослови тебя Господь, мальчик, – своеобразно поприветствовал меня старший, а тот, что помоложе, лишь молча кивнул и прошел мимо нас в здание.

Вблизи бородатый инквизитор выглядел как самый настоящий Дед Мороз, разве что сильно похудевший. Глаза такие добрые-добрые, улыбка под седой бородой такая понимающая-понимающая. Окружающим людям он наверняка всем своим видом внушал доверие и уважение, а меня откровенно ужаснул. А все потому, что помимо живых людей я мог видеть еще и мертвых.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался я, стараясь смотреть только ему в лицо.

Вот только сделать это было не так-то просто, поскольку за спиной милого старичка в костюмчике появился призрак. Лысый, худой и абсолютно голый мужчина, обвитый с ног до головы колючей проволокой, впивающейся прямо в кожу. Все его тело кровоточило от многочисленных ран, кровь стекала по ногам и рукам вниз, но не падала на землю, а исчезала прямо в воздухе. Проволокой оказалась не замотана только его голова, зато глаза, рот и уши оказались плотно зашиты толстой холщовой ниткой.

Твою ж мать! Страх-то такой!

Длиннющая колючая проволока обвивала все тело призрака, а ее конец шел куда-то к затылку старого священника.

– Меня зовут отец Павел, и ты не должен меня бояться, – мягко сказал старик. – Я понимаю, что ты сейчас испуган, Роман, ведь произошло нечто очень страшное. Столько людей погибло у тебя на глазах…

Я даже слегка вздрогнул, когда он произнес мое имя. Наверное, не очень хорошо, когда тебя при первой же встрече называет по имени представитель инквизиции.

– А я думал, что главное преступление – это похищение подростка, – заметил я, будучи не способным держать язык за зубами. – И погибли тут только преступники.