Глава 11

1

Услышав скрип калитки и мужские голоса, Пандора выскользнула из спальни. Отец с Алексиусом уселись в андроне. Тимокл суетился рядом, готовя воду для омовения ног. Лица мужчин были мрачны. Пандора подозвала Ифигению, распорядилась подогреть оставшиеся с вечера тушеные бобы и принести вина. Ее внимание привлек небольшой деревянный ларец, стоявший у ног Алексиуса.

Отец забрался на клине. Пандора сидела на клисмосе за небольшим столиком подле отца. Алексиус ненадолго замешкался, потом подхватил стоящий в углу табурет и подсел за стол к Пандоре.

– Приходила служанка Гиппареты… – Пандора решилась нарушить тяжелую тишину. – Она рассказала, что в городе творится что-то невообразимое. Везде беженцы… Площади и храмы переполнены. А на Пеларгике подле акрополя люди ставят палатки, чтобы хоть где-то жить… Это правда?

– Да, дорогая, – нехотя признался Тофон.

– Но как такое возможно?! Ведь это запретное место! Древнее проклятье падет на наш полис!

Тофон с Алексиусом переглянулись.

– Все будет хорошо, дочка… – выдавил наконец отец.

Алексиус отвел взгляд.

– Что вы от меня скрываете? – не выдержала Пандора.

– Не переживай… Все будет хорошо, – повторил Тофон, и мужчины стали опять собираться в город.

Пандора стиснула губы и поднялась проводить отца. В полумраке коридора она почувствовала, как ладонь Алексиуса сжала ее пальцы, и замерла, ощутив его дыхание на своих волосах. Губы Алексиуса коснулись ее шеи.

– Я люблю тебя… – прошептал он, и его рука скользнула по спине девушки.

Ей стало легче. Но досада и обида никуда не исчезли. Почему с ней обращаются, как с ребенком?!

– Что приготовить к ужину? – спросила девушка у отца, стоящего на пороге.

– Решай сама, – коротко бросил Тофон и вышел на улицу.

Пандора впилась глазами в Алексиуса, тот вымученно улыбнулся, подхватил свой ларец и последовал за Тофоном.

2

Выйдя на агору, Леша с Тофоном окунулись в людской водоворот и с трудом протискивались сквозь толпу. Тимокл плелся где-то позади, Тофону с Алексеем приходилось постоянно останавливаться и дожидаться нерадивого слугу. Алексей неловко держал под мышкой ларец: несмотря на любезное предложение Тофона, он не смог доверить свои сокровища Тимоклу.

Неожиданно кто-то окликнул его в толпе:

– Ба! Вот это встреча! Клянусь богами, не ожидал увидеть тебя здесь, тем более в такой компании!

Алексей обернулся и увидел Сократа. Философ был бос. На нем был лишь выцветший на ярком афинском солнце латаный гиматий, переброшенный через правое плечо. В левой руке Сократ сжимал мятый папирусный свиток. Его густые, чуть тронутые сединой волосы трепетали в потоках теплого ветра, а внимательные серые глаза лучились веселыми искорками.

Тофон поморщился, но постарался изобразить дружелюбие:

– Хайре, уважаемый!

Сократ почтительно поклонился.

– Рад видеть вас вместе. Несколько дней назад меня посетила Пандора и поделилась ужасной вестью о твоей судьбе, Алексиус. Хорошо, что все обошлось. Я хотел отправиться с ней на Сунион, но не мог отлучиться в канун праздника Тергелий. Я же фармак…

Алексей не очень понял, о чем говорит Сократ, но Тофон понимающе кивнул.

– И раз уж все обошлось, я бы с большим удовольствием обсудил с тобой тот текст, что дала мне прочесть девушка.

Тофон решил воспользоваться моментом:

– Это весьма кстати, дорогой Сократ! Я как раз хотел попросить тебя приютить этого юношу. В моем доме для него… гхм… нет подходящего места.

– Разумеется… – губы Сократа тронула улыбка. – Буду очень рад…

3

Разговор с хлеботорговцем вышел странным. У Трифона бегали глаза и потели ладони. Он постоянно вытирал их о красиво расшитый голубой гиматий, так что плащ покрылся грязно-серыми пятнами. Торговец явно не горел желанием продолжать беседу, но все же что-то мешало ему просто развернуться и уйти.

– Пор-че-но-е зер-но? – спросил он, растягивая слова. – Клянусь богами! Ээ… ситофилак всегда проверяет наш товар. Ну… надо посмотреть на складе. Может, найду пару формаков негодного…

– Хорошо… А если не порченое?

– Сколько тебе нужно?

– Ну, для начала хотя бы сотню пифосов. Если столько возьму, скинешь цену?

– Сотню? – с испугом переспросил Трифон. – Ты, видать, совсем обезумел… Нет у меня столько и не может быть!

– Почему? – изумился Алексей странной реакции хлеботорговца.

– Потому что сотня пифосов – это больше пятидесяти формаков! – ответил Трифон с таким выражением, словно говорил с деревенским дурачком.

Честно говоря, в этот момент Алексей именно так себя и почувствовал.

– Ну да, мне нужно много! Гораздо больше пятидесяти формаков. И что с того?

Трифон сплюнул и нервно огляделся:

– Слушай, уважаемый… Шел бы ты отсюда подобру-поздорову…

Так и не поняв в чем дело, Алексей оказался на улице.

…

Похожие разговоры повторялись из разу в раз. Алексей обошел почти все хлебные лавки в Пирее. Их хозяева, в большинстве метеки, прибеднялись, странно жались, явно что-то недоговаривая. Но в конце концов Алексею рассказали, что спекуляция хлебом – тягчайшее преступление и хлеботорговцам запрещено иметь более пятидесяти формаков. Наказанием за подобное нарушение была казнь.

Алексей ошарашенно выслушал объяснение. Всемогущие боги! Ведь это означает крах очередного его начинания! Даже то немногое, что он в состоянии сделать, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу, оказалось пустым пшиком, и у него опять связаны руки.

Тем не менее Леше все же удалось купить десяток пифосов с порченым зерном и пару с хорошим. Следовало проверить, будет ли разница между ними при перегонке спирта и каков будет итоговый выход. К счастью, Тофон согласился профинансировать его эксперименты. Пророчество произвело на него сильное впечатление.

Договорившись об утренней доставке зерна в мастерскую, Алексей отправился в обратный путь. По дороге он размышлял о том, как убедить Перикла поверить ему. Похоже, пора было рискнуть. Слишком многое стояло на кону в этот раз.

4

После ухода мужчин Пандора не находила себе места. Все эти намеки и недомолвки производили на нее гнетущее впечатление. Наконец она не выдержала и позвала Ифигению. Наскоро уложив волосы, выбрала самую невзрачную хлайну и накинула на плечи.

– Пошли, – коротко велела она служанке.

– Но, госпожа! Как можно? Ведь хозяин…

Пандора равнодушно махнула рукой, останавливая причитания ключницы, и решительно направилась к двери.

…

У подножья акрополя все было именно так, как доносили до них слухи. И это было жуткое и гнетущее зрелище. Беженцы были повсюду. Плач детей, крики и отборная брань. Все дорогу Пандору преследовал тяжелый смрад, так что у нее даже закружилась голова.

Кто-то дернул ее за подол. Пандора невольно вскрикнула и подскочила.

– Тетя! Дай монетку! – смуглый мальчик лет семи с натужным умилением пытался заглянуть девушке в глаза.

– А ну, кыш! Прочь, я сказала! – Ифигения, идущая следом, замахнулась на мальчишку.

Тот ловко увернулся от тумака и показал ключнице язык. Пандора обернулась к Ифигении и требовательно протянула руку.

– Да ты что, госпожа! Зевс свидетель! Они же нас съедят! Этим дай палец, без руки останешься!

Но девушка лишь сердито мотнула головой.

Ифигения нарочито вздохнула и запустила руку за пазуху, выуживая кошель. Воровато оглянувшись, она развязала веревку и высыпала на ладонь горсть медных монет.

Получив халк, мальчик восторженно взвизгнул и бросился наутек.

Пандору облепили дети, тянущие к ней грязные крошечные ладошки:

– И мне!

– И мне!

– Тетенька, и мне дай!

Девушка не успела опомниться, как ее ладонь опустела. Ифигения сердито засунула кошель обратно.

– Больше не дам, и не проси! – сердито проворчала ключница и торопливо пошла вперед, к белеющей лестнице пропилей.

На акрополе тоже было не протолкнуться. Все здесь пытались снискать милость богов или хотя бы человеческое милосердие.

Пандора растерянно огляделась. Что же дальше?

Ноги сами несли ее под тихую сень аррефореона. Но и здесь ей не удалось спрятаться от суеты. Гомон и гул толпы настигал даже тут. В обычном пустынном дворе она увидела Лисимаху, беседующую с какой-то женщиной. Невольно Пандора застыла на входе, лишь почтительное прикосновение Ифигении, идущей следом, помогло ей прийти в себя.

Лисимаха заметила девушку и приветливо улыбнулась. Ее собеседница обернулась, и Пандора с удивлением узнала Аспасию, жену знаменитого Перикла, которую видела несколько раз на торжественных церемониях. Аспасия, бывшая когда-то, если верить слухам, гетерой, не была афинской гражданкой и всегда скромно держалась в стороне среди метеков. Но такую красивую, уверенную в себе женщину трудно было забыть.

– Хвала Афине! – воскликнула жрица. – Очень рада видеть тебя. Надеюсь, все сложилось удачно?

– Благодарение богам… – начала было Пандора, но осеклась, взглянув на гетеру.

Аспасия улыбнулась:

– Кажется, мы не знакомы?

– Я знаю тебя, – коротко бросила Пандора.

Лисимаха поспешила представить ее.

– Пандора, дочь Тофона из рода Филиадов.

– Та самая девушка, что стала победительницей скачек в Потидее?

– Да, это она. Можешь себе вообразить?! – всплеснула руками жрица.

– Боги помогли мне, – Пандора отвела взгляд.

– Хвала Афине! – хором воскликнули женщины.

– …и Посейдону, – не удержалась Пандора и лукаво взглянула на жрицу.

Губы Лисихами скривились в нарочитой улыбке:

– Что привело тебя сюда в этот раз?

За стеной раздались громкие крики. Похоже, там начиналась очередная свара. Жрица прислушалась и горько вздохнула.

– Вот это, – невесело усмехнулась Пандора, – и привело меня сюда. То, что происходит в городе. Мы должны что- то сделать!

Женщины переглянулась.

– Да, мы обязательно должны что-то сделать, – отозвалась Аспасия. – Главное – решить, что…

Глава 12

Почти всю эту долгую ночь Перикл старался забыться сном, но тревожные мысли не давали покоя. Вторжение пелопоннесцев, наводнившие Афины беженцы, интриги злопыхателей… А теперь еще и грозное пророчество, озвученное тем странным юношей. Даже под крышей своего дома он не мог найти успокоения. Аспасия, прежде дарившая утоление мирских печалей, теперь сама подливала масла в огонь съедающей его тревоги. Она терзала его невозможными требованиями помочь всем. Отвязаться от нее удалось, лишь пообещав встретиться утром с верховной жрицей Афины и ее спутницей.

С первыми лучами солнца женская делегация уже стояла на пороге его дома. Аспасия, радушно улыбаясь, проводила гостей во внутренний двор. Перикл рассматривал их сквозь покрасневшие от бессонницы прикрытые веки. Молодая Лисимаха совсем потеряла стыд. С каждым днем ее требования росли. Похоже, она сама уже становилась политиком. Теперь вот притащила в дом какую-то смазливую молоденькую дурочку.

Перикл услышал имя незнакомки и невольно поморщился. Так вот какова его несостоявшаяся невестка… Красивая и решительная. Да… Он был наслышан о ее знаменитой скачке… От таких гостей тяжело отмахнутся, даже если учесть, что это всего лишь женщины. А тут еще и Аспасия…

С каменным лицом Перикл слушал предложения, озвучиваемые Пандорой, и невольно ловил себя на мысли, что они больше похожи на ультиматум. Он невольно вздохнул. Если так пойдет и дальше, женщины скоро захватят народное собрание и будут диктовать, с кем заключать мир, а на кого идти войной… А какой-нибудь остроумный пошляк состряпает об этом комедию, где выставит всех нас дураками.

Кормить за счет казны, обеспечить снабжение чистой водой, построить общественные бани… – все это звучало разумно, но требовало денег, усилий и времени. А сейчас все мысли стратега были заняты организацией морской карательной экспедиции против пелопоннесцев, и ему было не до каких-то грязных оборванцев.

– Мы решили, что все богатые семьи приютят в своих домах беженцев, в первую очередь с детьми.

– Что? – невольно переспросил Перикл и недоверчиво посмотрел на жену. – И где мы их поселим?

– Ну, хотя бы здесь, – улыбнулась Аспасия.

Перикл с тоской оглядел такой родной и уютный андрон. Представил здесь толпу кричащих и дерущихся детей, и у него заболела голова.

– Хорошо… Я подумаю, что можно сделать.

– Думай быстрее, дорогой, – мурлыкнула Аспасия и пошла провожать гостей.

…

Но спокойно поесть не удалось. К Периклу пришел новый проситель. Тот самый бывший раб, что уже посещал его вчера с Тофоном. Но теперь Алексиус был один и держал в руках небольшой обитый медью ларец.

«Всемогущие боги! Когда же я смогу позавтракать?» – проворчал стратег себе под нос и повернулся к гостю:

– Хайре! Благословение богам за новый день. Рад видеть тебя, но мне казалось, что мы уже все обсудили вчера?

– Боюсь, что не все… – тихо ответил Алексиус и поставил сундучок на стол. – Уважаемый Перикл, ты, наверное, слышал, что Посейдон избрал меня для служения?

– Разумеется. Хвала Пелагию, это большая честь…