Глава 11

Солнце уже давно миновало зенит, когда появился обоз с ранеными. Осеннюю тишину, царящую под сводами гимнасия, наполнили ругань, крики и стоны. Поднялась суматоха. Десяток солдат, сопровождавших обоз, переносили раненых, стараясь перекричать друг друга ломающимися юношескими голосами.

Алкмеон с Мелантой уже склонились над ранеными. Вокруг суетились слуги Алкмеона: подносили чистую воду, раздували угли в переносной жаровне, раскладывали жутковатые пилы и ножи.

Пандора замерла на мгновение, пытаясь понять, кому в первую очередь требуется ее помощь. Но казалось, что самые тяжелораненые уже находятся под опекой врачевателя. За ее спиной раздалось робкое покашливание. Девушка обернулась. Перед ней неловко топтался молодой солдат. Над его пухлыми губами только-только пробился первый пушок. Увидев Пандору, пельтаст вздрогнул и зарделся, но тут же взял себя в руки

– Прости, госпожа. С нашими мы закончили, но куда девать этих?

– Этих? – невольно переспросила Пандора.

– Ну, да. Этих… Из Потидеи… Я спросил господина врача, а он только махнул рукой.

На мгновение Пандора почувствовала укол пронзительной беспомощности. Она никого и нечего не знала здесь. Никому не было до нее дела, не у кого было спросить помощи и совета. Впрочем, молодой воин находился в еще худшем положении – на нем была ответственность за раненых пленников.

Пандора огляделась:

– Сколько человек?

– Пять осталось.

Это «осталось» заставило Пандору действовать. Она поборола сковавшее ее оцепенение.

– Вот там есть свободные места. Несите их сюда… Хотя, нет, подожди! – крикнула он вслед солдату. – Я пойду с тобой. Нужно посмотреть, как лучше перенести раненых.

Вскоре всех потидейцев удалось разместить в уголке под высокими сводами гимнасия. В отличии от молодых крепких афинских солдат плененные потидейцы оказались взрослыми, изможденными и осунувшимися мужчинами с потухшими глазами, полными отчаяния и тоски.

Пандора хлопотала возле раненых пленников, пельтаст, которого, как оказалось, звали Архий, вертелся поблизости, лез под руку с неуклюжими попытками помочь и непрерывно болтал. Большую часть его рассказа Пандора пропускала мимо ушей. Но кое-что заинтересовало ее, и она стала прислушиваться к словам рассказчика.

– … когда мы закончили строительство этой штуковины, никто и не ожидал нападения. За все эти месяцы потидейцы не совершили ни одной вылазки. Лишь один Алкивиад догадался! – В голосе юноши послышался завистливый восторг. – Ты когда-нибудь слышала об Алкивиаде?

– Что-то слышала…

– Ох, поверь мне, его ждет великое будущее!

Пандора закончила промывать рану одного из потидейцев и нанесла густой слой лечебного бальзама:

– Так о чем же он догадался?

– Что они готовят вылазку… Никому и в голову не пришло, а он догадался и подготовил засаду!

В глазах пленника, чью рану обрабатывала девушка, мелькнула злость, он неприязненно посмотрел на болтливого солдата.

Архий перехватил его гневный взгляд и усмехнулся:

– Что – не ожидали?

Раненый вздрогнул, когда Пандора начала накладывать повязку. Он перевел дыхание и хрипло проворчал:

– Мы свое дело сделали!

Пельтаст помрачнел:

– Это – да! Хотя Алкивиад и подготовил засаду, но предотвратить нападение ему не удалось. Эту штуку им удалось поджечь.

– Какую штуку? – равнодушно спросила Пандора.

– Ну, этот… как его там… тря… или тре-шет… Не помню…

– Как повязка? Не давит?

– Нет. Спасибо, дочка.

– Благословение Асклепию, надеюсь, что твоя рука заживет. Теперь посмотрю рану на голове.

– А! Вспомнил. Тре-бу-шет – точно!

– И что это?

– Он словно гигантская праща. Деревянная рука, высотой с дом, которая метает огромные камни! Когда этот раб предложил сделать такую штуку, никто ему не поверил… Никто, кроме Алкивиада!

– Раб? – замерев на мгновение, переспросила Пандора.

Но Архий так увлекся рассказом, что не заметил, как вздрогнула девушка.

– Да-а… Прибился с месяц назад какой-то беглый, то ли из Македонии, то-ли вообще откуда-то из Аттики, смешной такой.

– Смешной?

– Ну… Нелепый какой-то. Большой, но нескладный. Ему бы самому камни таскать, а, поди ж ты, все чего-то придумать норовит! Да чего я рассказываю… Он же где-то здесь быть должен. Когда заварушка началась, он как раз свою машину обхаживал. Даже потушить пытался – дурачок. Вот и досталось ему, но, кажется, выжил.

Пандора замерла и прикрыла глаза, пытаясь совладать с охватившей ее дрожью.

Художник Валерий Шамсутдинов

– Госпожа Пандора! – окликнул ее сзади знакомый голос.

Наконец девушка справилась с нахлынувшими чувствами. Она попыталась придать своему лицу максимально равнодушное выражение и обернулась.

– Хайре, господин Алкивиад!

– Всемогущие боги! Что ты здесь делаешь, госпожа? Как Фрина могла отпустить тебя сюда?

– Спасибо за беспокойство, но я не нуждаюсь в разрешении… гетеры.

Алкивиад замялся:

– Да… Конечно. Я очень рад встретить тебя здесь.

Архий уже давно стоял навытяжку, с восхищенным почтением глядя на Алкивиада.

Тот внимательно посмотрел на пленника и с беспокойством огляделся по сторонам:

– Э-э-э… Госпожа, я как раз спешил к тебе…

– Зачем?

– Я не хотел беспокоить тебя раньше, но… Помнится, у вас в Афинах был раб…

– У моего отца было много рабов.

– Да, конечно… Так вот, я давно хотел тебе рассказать, что где-то месяц назад нам под Потидеей попался один из них…

– Неужели?

– Я… Я просто не хотел тревожить тебя. Понимаешь, стратег привлек этого раба к службе, и он все равно не смог бы помогать тебе здесь.

– Понимаю. И благодарю тебя за заботу. Это очень благородно с твоей стороны. И кто же из моих рабов попал к вам?

– Тот юноша, что часто прислуживал твоему отцу на пирах. Алексиус.

– А! Тот, о котором я несколько раз спрашивала тебя?

Алкивиад собрался что-то ответить, но запнулся, не найдя слов. Несколько долгих мгновений он пытался спрятать свой взгляд.

– Господин Алкмеон! – окликнул Алкивиад проходящего мимо лекаря, – Подскажите, пожалуйста. Среди раненых был один юноша, Алексиус. Как он?

Алкмеон остановился с любопытством разглядывая наложенную Пандорой повязку.

– Хм… Весьма неплохо… – Он заглянул раненому потидейцу в глаза, потрогал лоб и нащупал пульс.

– Господин… – начал было Алкивиад, но осекся, остановленный властным жестом врача.

Некоторое время Алкмеон внимательно следил за пульсом раненого. Наконец, удовлетворенный, опустил руку пленника и посмотрел на Алкивиада:

– А-а-а, добрый день, молодой человек. Как твоя нога? Не беспокоит?

– Благодарю тебя. Нога отлично зажила!

– Замечательно! Так что ты хотел?

– Господин, Алкмеон, среди раненых был один юноша…

– Один юноша? – Алкмеон выразительно хмыкнул, поглядев в сторону раненых.

Алкивиад уточнил:

– Алексиус. Он такой… Хм… – Эллин замялся.

Врач пожал плечами, вопросительно глядя на Алкивиада.

– Карие глаза. Короткие русые волосы. Резкие скулы. Высокий. Варвар, – встряла в разговор Пандора.

– Ага… Кажется, понял, о ком ты. Вон там, в дальнем углу: легкие ожоги на плече и сильный ушиб головы. Тошнота. Зрачки разного размера. Почти не понимает, что происходит вокруг. Выгибает стопу, если провести по краю подошвы, – это не очень хорошо. От таких ушибов сознание мутнеет. Я дал успокоительное, и он уснул. Ему нужен покой.

– Отлично! Благодарим вас, – с наигранной бодростью воскликнул Алкивиад.

Пандора внимательно посмотрела на него, затем отвернулась и подошла к следующему пленнику. Она замерла над ним на несколько мгновений, пытаясь сосредоточиться. Мысли лихорадочно мелькали в ее голове. Она постаралась собраться и все свои силы вложила у ободряющую улыбку раненому потидейцу.

– Как нога?

– Спасибо, милая…

Алкивиад еще долго стоял у нее за спиной и следил за ее ловкими уверенными движениями. Наконец он вздохнул, похлопал растерянного пельтаста по плечу и поманил за собой:

– Пошли, солдат! Выпьем вина за нашу победу.

Пандора не обернулась, когда они направились к выходу.

Глава 12

1

Весь следующий день Пандора провела в гимнасии, ухаживая за ранеными. Она дала себе зарок не подходить к Алексиусу. Он лежал в углу, в самом конце галереи, и не мог видеть ее. Галерея по всей длине была завешана сшитыми овечьими шкурами, защищавшей раненых от пронзительного осеннего ветра. Внутри галереи стояло несколько переносных жаровен, но все равно было прохладно.

Несмотря на данное себе обещание Пандора не могла удержаться и не разузнать о состоянии Алексиуса. Она несколько раз посылала служанку справиться о его самочувствии и всякий раз слышала, что раненый так и не пришел в себя. Ее беспокойство усиливалось с каждым часом.

Наконец, далеко за полдень, когда солнце уже почти касалось ограды палестры, девушка решилась подойти к Алексиусу. Он бредил. Разметавшись на кушетке, покрытый испариной, он что-то шептал на незнакомом языке. Пандора вспомнила о своей давней просьбе научить ее этому языку и грустно усмехнулась. Неожиданно сквозь шепот и хрип она услышала свое имя и вздрогнула. Вот еще раз. И еще. Алексиус окончательно скинул с себя одеяло и теперь уже отчетливо и непрерывно начал звать ее:

– Пандора… Пандора…

Опять что-то неразборчивое. И снова:

– Пандора…

Девушка не выдержала. Она подняла сброшенное Алексиусом покрывало, плотно укутала раненого и положила руку ему на лоб.

– Пандора…

– Я… Я здесь… – Ее голос дрогнул.

Вдруг, словно от ее прикосновения, Алексиус замер. Его губы расплылись в легкой улыбке:

– Пандора…

– Я рядом… – снова прошептала девушка.

Веки раненого задрожали, между ними появилась тонкая щель. Пандора вздрогнула и отдернула руку.

– Спасибо, что приснилась мне…

Девушка торопливо схватила давно подготовленную чашу со снадобьем, стоящую у изголовья.

– Выпей, – она подняла его голову и поднесла чашу к губам.

Художник Валерий Шамсутдинов

Он сделал большой глоток и закашлялся.

– Выпей все!

Еще несколько судорожных глотков.

– Спасибо… Ты мне приснишься еще?

– Да.

– Встретимся в снах… – Он снова улыбнулся и закрыл глаза. Его дыхание стало ровным и спокойным.

Пандора встала, тщательно вытерла руки куском ткани и поправила сползшее покрывало. Еще несколько долгих мгновений она смотрела на больного, и наконец отошла от его кушетки.

2

Леша никак не мог поверить, что вновь встретил Пандору. Мешала постоянная тошнота и застилающая разум острая боль в затылке. Это казалось наваждением, миражом, не более чем обманом зрения. Долгие часы Леша ждал, когда там, среди других раненых, мелькнет знакомый силуэт, при виде которого сжималось сердце. Он следил за каждым движением девушки, пытаясь убедить себя, что это не она. Осанка, походка, кажется, немного иные… Хотя нет! Вот это движение головы, вот этот жест! Пандора делала точно так же! Но почему она никогда не подходит сюда? Почему не приближается к этому краю галереи? Стоп! Нужно остановиться. Нельзя думать об этом! Он должен думать о том, что ему делать дальше. Вся затея с требушетом – неужели это провал? Ведь он же предполагал, что такое нападение возможно. Ведь он предупреждал Алкивиада! Леша постоянно пытался восстановить в памяти события той злополучной ночи. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться. Призывный сигнал кавалерийского рожка – вот, что не давало ему покоя. Кто и зачем подал этот сигнал в темноте? Куда вечером уходил Алкивиад? Почему он не послушал Алексея? Хотя, почему же не послушал? Может быть, Алкивиад как раз и послушал его? Смутные сомнения и подозрения непрерывно терзали Лешу. Что же произошло той ночью под Потидеей, и что будет дальше? Он тяжело вздохнул, посмотрел в дальний конец галереи, и его сердце опять принизила острая игла узнавания. Всемогущие боги! Ну почему, почему она так похожа на Пандору?

В конце концов Леша не выдержал. Улучшив момент, когда не было видно других слуг, а девушка в отдалении занималась раненым, повернувшись к нему спиной, он встал с кровати, завернулся в покрывало и, пошатываясь, пошел к ней. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в затылке, а глаза заволакивала черная пелена, но он упорно шел к ней. Вот она оказалась рядом. Еще один шаг. Услышав шорох позади, девушка обернулась. У Леши перехватило дыхание. Их глаза встретились.

– Пандора… – Алексей почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

Девушка вскочила в попытке подхватить его. Сквозь навалившуюся темноту он продолжать шептать ее имя.

Глава 13

На следующий день, немного поколебавшись, Фрина решила присоединиться к Пандоре и посетить раненых афинян, многие из которых хорошо знали гетеру. Пандора была не очень рада такой компании. Но все же стоило признать, что Фрина была великолепна. Пандора с восхищением и легкой завистью следила за тем, как гетера весело и непринужденно шутит с ранеными, как со снисходительной улыбкой выслушивает соленые солдатские шутки, как умеет весело расхохотаться даже от самого двусмысленного комплимента.

Художник Валерий Шамустдинов

К Пандоре никто никогда не обращался в подобной манере, и это ее, скорее, радовало. Она никому бы не позволила обращаться с собой таким образом, но смотреть за всем этим со стороны было довольно забавно.

В дальнем конце гимнасия Пандора выслушала краткий отчет служанки о прошедшей ночи, бросила беглый взгляд на Алексиуса, с облегчением заметив, что тот спит, и попыталась увлечь гетеру в сторону выхода. Но, видимо, гетера заметила ее уловку. С подозрением покосившись на Пандору, Фрина сделала пару шагов, подошла к больному и с любопытством взглянула на него.

– Какой странный человек, клянусь Герой. Ты его знаешь? Откуда он?

Пандора пожала плечами:

– Откуда-то с севера.

– Скиф?

– Кажется, нет.

– Такой большой и такой несуразный… Но лицо выглядит сообразительным. Как его зовут?

Пандора медлила с ответом, но служанка, стоящая поблизости, подсказала:

– Алексиус.

– Алексиус? Редкое в этих краях имя… – задумчиво вымолвила Фрина. – Вроде бы, я слышала про одного Алексиуса. В Македонии, недалеко от Диона… Да-да, точно. Примерно год назад появился какой-то Алексиус. Вместе со своим македонским приятелем Теодором стали они чем-то торговать. Какой-то новый сорт папируса. Слышала, что дела у них быстро пошли в гору.Говорят, сейчас в тех краях неспокойно… Хотя, где сейчас спокойно?

Пандора поняла, что нет никакого смысла таиться дальше. Она вздохнула:

– Да… Это он.

Глаза Фрины изумленно распахнулись, она недоверчиво уставилась на Пандору.

– Тот самый Алексиус? Из Македонии? Откуда ты его знаешь?

Ее лицо осенила внезапная догадка:

– Подожди-ка, подожди… Так не он ли был тем человеком, про которого ты рассказывала мне недавно? Тот, кто купил тебя, а потом освободил?

– Да… – Пандора смотрела в пол, не в силах взглянуть на собеседницу.

На лице гетеры появилось восторженное предвкушение.

– Всемогущие боги! История, достойная пера самого Эсхила. – Гетера подняла ладони, как бы пытаясь взять себя в руки. Ее просто переполняло какое-то плотоядное, плещущее через край любопытство. Она уставилась на спящего, пытаясь осознать услышанное: – Постой. Я чего-то не понимаю. Он чужестранец, варвар. Как он оказался в афинском войске?