Не обращая внимания на продолжавшего говорить про юридические аспекты незаконного вторжения искусственного разума корабля, я быстро прошел вперед по коридору и уперся в дверь. Она по идее должна была вести прямо в рубку яхты. Открыв ее и сделав шаг внутрь, я убедился, что не ошибся.

Два кресла, больше десятка экранов, обзорный иллюминатор, пульты управления, все показывало, что я попал туда, откуда происходит управление кораблем. Повертев головой и найдя примерно полуметровую створку внизу правой стороны стенки рубки, я отодвинул ее и спустился по небольшой лесенке вниз, оказавшись прямо под пилотной кабиной яхты. Небольшое помещение было забито разнообразными проводами и приборами, большую часть назначений которых, признаться честно, я знал лишь поверхностно. Что поделать, не был я полноценным «корабельным техником». В моей пилотской базе было несколько вспомогательных баз с техническим описанием устройства средних и малых кораблей. Но полноценно я не знал всех подробностей. В общих чертах – да, но, например, провести ремонт, если бы вдруг возникла такая необходимость, я бы вряд ли смог. По крайней мере, серьезный уж точно мне был не по зубам.

Это как с автомобилями и правами на их вождение в России. Водителям при обучении дают знания о двигателе, конструкции и способе его действия, конструкции самого авто и как оно примерно работает. Но в случае чего все сразу отвозят сломанную машину в ремонтную мастерскую, потому что знаний и практики для их применения для полноценного ремонта, понятное дело, у обычного человека не хватает.

Так и здесь – я знал, как управлять кораблем, знал, как он работает и действует, но углубленных знаний обо всех его узлах и системах я не имел.

Впрочем, отключить искин от корабля моей квалификации вполне хватит. Убрать управление искина и переключить эту дорогую посудину на ручной режим, мне было вполне по силам.

– Да заткнись ты уже, – не выдержал я бубнения механического разума, начавшего уговаривать меня не делать этого, даже здесь. Интересно, тут-то на хрена ставились внешние динамики? Кого и о чем можно было оповещать в этом забитым всякими железяками техническом закутке?

– Вы совершаете ошибку. Вам это так просто с рук не сойдет.

– Ты уже повторяешься. Я думал, вы должны быть более сообразительными, – пробормотал я и, взявшись за пучок кабелей, подключенных к черному металлопластиковому кубу, решительно выдернул их из разъемов.

Освещение в помещение мигнуло и погасло. Чтобы через секунду снова заработать. Когда искин был полностью отключен, то управление всеми внутренними службами перешло в автономный режим работы. Долго так, конечно, они не смогут функционировать. Двадцать, тридцать суток без поломок и сбоев, но потом что-нибудь обязательно придется менять, чинить или настраивать. Для этого и нужен будет искусственный интеллект или же пару десятков человек, чтобы обслуживать все системы постоянно. И это только на такой малый корабль. Если, например, на моем бывшем «Мародере» убрать искин, то вместо десяти человек экипажа, там понадобилось бы под сотню людей. И чтобы у всех были соответствующие технические корабельные специальности. В противном случае корабль долго бы не пролетал.

Но сейчас меня вполне устраивало то, что искин на яхте был отключен, и все управление было переведено на ручной режим.

Выбравшись наружу, я подошел к одной из консолей и ввел команду на сканирование корабля на предмет еще живых людей. Система послушно приняла приказ и выполнила его, выдав на экран данные о нулевом количестве пассажиров на борту яхты. Усевшись в левое кресло, я начал обходить уже стандартную корабельную защиту на получение доступа к управлению. В отличие от той, что была сформирована искином и которая была намного мощнее и неприступнее, эта была вполне сносной сложности. Так что уже через пару часов у меня были капитанские права, позволяющие запускать как маршевые двигатели, так и гипердвигатель. Также я отдал приказ оставшимся ремдроидам провести ремонт всех заслонок и шлюзов, для обеспечения герметичности судна. Правда, делать это пришлось, подсоединяясь к каждому дроиду отдельно через ручной терминал, вследствие уничтожения общей командной сети корабля, которую формировал искин. На что у меня ушло еще около часа.

После сбегав наружу и затащив внутрь скафы с оружием тех любителей пострелять, а также свои вещи, я вернулся обратно в рубку и, без промедления взявшись за штурвал, поднял корабль в воздух, за несколько минут выведя его на орбиту планеты. Задав параметр дрейфа в сторону от такого мной уже ненавистного мира, я запустил программу для расчета серии прыжков с конечной точкой назначения в системе торговой станции Азуры. Судя по Навигационному Реестру, Таурел находилась довольно далеко, и понадобится не меньше двух недель, чтобы добраться до цели. Хотя, скорее всего, даже больше. Искина-то нет, и расчеты каждого прыжка будут идти намного дольше обычного. Хорошо будет, если за месяц доберусь. Плюс еще я выбрал маршрут максимально далекий от оживленных трасс. Несмотря на то что Фронтир вроде бы считался не исследованным пространством, здесь на самом деле было очень много народу. Так что в некоторых системах, используемых в качестве остановок для следующих прыжков, было очень даже многолюдно. И светиться там на этой дорогой штучке, которую представляла собой эта белая яхта, я не слишком хотел. Запросто могут найтись желающие заполучить себе этот кораблик.

Еще одна проблема была в невозможности использования импланта для управления кораблем. Из-за отсутствия все того же искусственного интеллекта. Дело в том, что все системы на космических кораблях работали через одну командную сеть, каждая система, каждая техническая служба, каждый дроид входил в ее состав. И объединение шло через искин – мозг корабля. Он управлял всем. Он и был по сути этой сетью. Для непосредственного управления имплант подключался через него. Без искина сети не было и подключаться было некуда. То есть в теории я мог по отдельности подключиться, скажем, к системе навигации или системе жизнеобеспечения, правому маршевому двигателю или главному основному движку. Но синхронно ко всему сразу и при этом получать информацию отовсюду напрямую, я не мог. Для этого нужны были мозги, со скоростью обработки данных во много раз больше, чем человеческий разум. Он бы просто не выдержал такого постоянного притока данных и их обработки.

Поэтому пока только ручками. Только так.

Хотя плевать, главное, я выбрался с этой проклятой планеты. Для меня сейчас это было главное. Даже если путь займет месяц, это было неважно. Ведь я в конце концов все равно прилечу туда, куда мне надо. А пока можно было и отдохнуть немного. А главное привести себя в порядок.

Следующие несколько часов я был занят тем, что сначала около часа мылся, смывая с себя всю грязь, что, казалось, въелась в меня в том мире навсегда. После чего я устроил себе шикарный обед, где не было ни одного куска мяса, на которое я уже смотреть не мог, из-за того, что все последние месяцы питался только исключительно им. Ничего другого достать на Тауреле было нельзя. А диета, состоящая только из жареного мяса, так же быстро становится отвратительной, как и какая-нибудь вегетарианская диета. Во всем должно быть равновесие. Если жрать все время одно и то же, то можно спятить через пару лет от такого рациона.

Все свои старые шмотки в виде нижнего белья я выбросил в утилизатор. Шкура и броня были помещены в пневмоочиститель для полной химической обработки и очистки. Хотя насчет «БСС-14» у меня были большие сомнения. Все-таки удар хирса, располосовавший грудину, был весьма сильным и броне были нанесены серьезные повреждения. Было необходимо менять грудную пластину как минимум. Не говоря уже о том, что был нужен шлем и полное наполнение медпрепаратами встроенного комплекса оказания первой помощи. Не помешает также покрасить броню. За время нахождения на морозе на Тауреле черный цвет и эмблема с черепом сильно потускнели. Сейчас это был уже не белый рисунок на черном фоне, а просто однообразная грязно-серая раскраска. Веселого Роджера вообще уже почти не было видно.

А пока пришлось одеться в тряпки, оставшиеся от прежних обитателей корабля. Пока шел расчет прыжка, я успел обшарить все сверху донизу на борту и найти кое-что интересное. В частности, кучу кредитных чипов, драгоценностей и несколько весьма дорогих, по крайней мере по внешнему виду, наручных личных компов-искинов. Все это добро должно было весьма дорого стоить. Думаю, что миллиона три-четыре можно было выручить. В чистом виде – на чипах, было ровно миллион триста тысяч кредитов.

А еще я обнаружил несколько записей о том, что здесь творилось раньше. Прошу понять меня правильно, я – пират. Я нападаю на корабли Содружества и граблю их колонии. Меня считают монстром и извергом. Но то, что имелось на записях, было даже мне отвратительно. Медленные и жестокие убийства, истязания, изнасилования и пытки. И все это совершали добропорядочные граждане первой категории. Которые являются столпами и основами цивилизованного общества.

Нет, такой «цивилизации» лично мне и даром не надо. Пусть оставят себе.

А тех ублюдков можно было и пожестче прикончить. Они еще легко отделались.

Когда подошло время первого прыжка, я сидел в кресле в командной рубке, помытый, одетый, побритый и постриженный. У меня теперь снова был мой обычный короткий «ежик», вместо длинных лохм. Я был сытым, отдохнувшим и полным сил. Как будто заново родился.

Прыжок.

Мгновенное перемещение корабля – и мы оказываемся в новой системе. Теперь можно приступить сразу же к началу расчетов нового прыжка. Я потянулся к панели управления и в ту же секунду недоуменно отпрянул назад. Меня пронзила боль в затылке, и в ту же секунду все индикаторы стали быстро гаснуть. Вышла из строя навигация, система маневрирования – оба маршевых двигателя одновременно отключились, погасли показатели работы жизнеобеспечения на корабле, а еще через секунду отключилась и силовая установка.

Я взмыл из кресла и повис в воздухе. Система искусственной гравитации тоже отключилась. Тут, похоже, вообще все перестало работать. Какого черта тут происходит?

Перевернувшись и оттолкнувшись ногами от потолка, я ловко приземлился в кресло и случайно увидел звезды. Собственно говоря, только они сейчас давали хоть какое-то освещение в рубке. Они очень медленно двигались, значит, яхта начала неторопливо вращаться вокруг своей оси.

Догадка о возможном виновнике этого безобразия мелькнула у меня уже секунд через тридцать безуспешных попыток нажатиями кнопок у мертвых мониторов, чтобы запустить хоть что-то на корабле.

Гребаный искин. Вот кто это сделал. Эта железная куча дерьма каким-то образом перед самым своим отключением успел что-то сделать с системами. И после первого же прыжка они все одновременно вышли из строя.

– … … … – от души вслух выматерился я и задумался о своих дальнейших действиях.

Воздуха хватит еще на пару часов. Потом можно будет натянуть один из «Абсолютов» и при помощи него продержаться еще часа четыре. Считая кислородные блоки с других костюмов, суммарно у меня будет пятнадцать-шестнадцать часов. Значит, всего где-то восемнадцать. Довольно приличное время. Можно будет что-нибудь придумать и как-то решить возникшую проблему.

Как оказалось, я в этом несколько ошибался. Ничего починить не удалось. Я возился больше двенадцати часов подряд и за это время так и не смог исправить того, что натворил искин корабля. Этот кусок будущего металлолома сам заразил свой корабль вирусом, который полностью стер все программное обеспечение почти половины устройств на борту. То есть они были обнулены по полной программе, превратившись в куски обычного металла, полностью непригодные к работе. Пытаться что-то сделать было абсолютно бесполезно.

Это то же самое, что пытаться запустить компьютер без установленной операционной системы. Вызвать меню БИОСа еще можно, но ничего более сделать уже нельзя. Пока не будет поставлена какая-нибудь винда или другая любая система. Без нее компьютер будет абсолютно бесполезной кучей железа. Или пытаться заставить работать какое-то новое оборудование без установленных драйверов. Без них это будет просто бесполезная железяка.

Вот нечто подобное и сделал этот сумасшедший искин. Он превратил половину систем, самых важных систем, прошу заметить, в груду металлолома.

Признаться честно, такого я не ожидал. Это было не просто странно, это было дико и несуразно. Искины не должны так были поступать. Какое-то безумие. Ни о чем подобном я раньше не слышал. Хотя, честно говоря, я с искинами восьмого поколения раньше дел не имел. Но все равно поступок был за гранью разумного.

По сути, сейчас корабль представлял собой огромную консервную банку. Даже если каким-то чудом удастся запустить силовую установку, то система жизнеобеспечения все равно не заработает, как и двигатели. Железо мертво без программного обеспечения. Все было бесполезно.

Это был полный… Стоило выбираться с холодной планеты, чтобы сдохнуть в еще более холодном космосе. Гребаная ублюдочная тварь. Ярость переполнила меня.

Влетев в техотдел под командной рубкой, я стал какой-то железякой бить из-за всех сил по черному кубу. Если я умру, то только после этого куска дерьма. Мелькнула мысль подключить его и, возможно, попытаться как-то с ним договориться. Но я сразу же отбросил ее. Если уж он пошел на такой шаг тогда, то хрен он что сделает сейчас, чтобы спасти мою жизнь. Даже несмотря на угрозу своего уничтожения. Разве что поиздевается напоследок, сказав про то, что он меня предупреждал.

Да и не сможет он ничем помочь, даже если бы согласился, ведь программное обеспечение для сложного оборудования ставилось на заводах, и просто так закачать и поставить его было нельзя. Нужны были многочисленные особенные настройки, которые обычно осуществляли спецы прямо на верфях при строительстве корабля. У обычного корабельного искина попросту не было таких знаний. А вообще интересно, как эта жестянка вообще смогла провернуть такой фокус? Может, следовало спросить хотя бы об этом?

Но через секунду до меня дошло, что для этого нужна энергия, которой у меня нет. Корабельный реактор-то не работает. Злость снова охватила меня, и я снова обрушил ее на искина, точнее на его вместилище.

Вскрыв полностью мозг искина и разрушив его вместилище вместе с ним на множество кусочков, я всплыл обратно наверх. Делать было нечего. Похоже, это был действительно конец. Я направился к выходному шлюзу. Запас воздуха у меня еще был, но делать было на самом деле уже нечего. Абсолютно. Выхода не было. Я устал. Около года я был на планете и каждый час боролся за свою жизнь, а теперь еще и это. Сил у меня больше не было. Хватит.

Если уж умирать, то я хотел бы это сделать среди звезд. Поэтому окончание жизни я решил встретить лежа на поверхности корабля и смотря на звездную панораму перед собой.

Так я и сделал. Лежа на спине и непрерывно глядя на звезды. Я менял кислородные блоки и снова молча смотрел в космическую бесконечность. Некоторое время я размышлял о том, почему мое предчувствие опасности не предупредило меня о будущих проблемах. Спустя какое-то время ленивого обдумывания я пришел к выводу, что она не сработала, потому что ведь все могло и не случиться, если бы я не совершил прыжок. Команда на стирание программного обеспечения сработала только после перемещения. Но тогда способность должна была меня предупредить перед активацией прыжка. Похоже, что она не такая уж и идеальная. И я не застрахован полностью от каких-то неприятностей в будущем. Предчувствие вполне может и не сработать. Впрочем, сейчас мне уже было совершенно все равно. Плевать. Что случилось, то случилось…

Сколько точно это продолжалось, я не помню, потому что постепенно меня начало клонить в сон. Вроде бы я уже истратил последние запасы воздуха и мне предстояло скоро умереть. Но неожиданная тень, закрывшая свет от звезд и заслонившая половину панорамы передо мной, заставила меня прийти в себя и чуть ли не вскочить на ноги.

Это был корабль. Это был, мать его, самый реальный корабль.

Я замахал руками, непонятно на что рассчитывая. Похоже, у меня совсем крышу снесло в последние мгновения. Чертыхнувшись, я включил связь в скафе и заорал в эфир:

– Помощь! Мне нужна помощь! Протокол 112! Прошу помощи! Протокол 112!

Через пару секунд мне ответили:

– Вас слышим и видим. Действуем согласно Протоколу 112. Направляю к вам бот для спасения. Держитесь.

Я облегченно выдохнул. «Протокол 112» предписывал всем космическим кораблям помогать друг другу в опасных ситуациях. В случае, если экипаж какого-нибудь судна уличат в том, что они после обращения к ним с другого корабля о помощи по «Протоколу 112» не оказали ее, то наказание за это следовало весьма суровым. Не просто лишение лицензии пилота или каких-нибудь других подобных запретов. Нет. За такое запросто могли и посадить лет на пять-десять. Смотря в каком государстве Звездного Содружества будет происходить разбирательство. У келианцев несколько лет назад за это вообще отправляли на планеты-тюрьмы на пожизненное заключение. Сейчас можно было отделаться десяткой в пустотной колонии.

Так что можно было не сомневаться, что мне помогут. Правда, было пока непонятно, кто там именно летит сюда. Но все же это всяко лучше, чем сдохнуть от нехватки воздуха…

– Да, Кен, вот это приключение у тебя было, просто невероятно. – Угрюмый Хью долил мне в стакан какого-то местного пойла, который мы с ним глушили уже около двух часов, сидя в местном кабаке.