Проскользнувший внутрь первым Малыш подошел ко мне и опустил свою морду мне на грудь. За полгода нашего с ним знакомства он из небольшого комочка, размером с толстого кролика, сильно вырос и сейчас почти достиг размеров взрослой особи своего вида, став мне почти по пояс.

Глядя на ряд острых белых зубов, чем-то похожих на зубы из акульей пасти, однажды виденные мной на каком-то канале по телевидению еще на Земле, я вспомнил наше с ним первое знакомство…

* * *

Когда я дошел до источника шума, привлекшего мое внимание, то увидел на небольшой открытой площадке схватку между представителями местной фауны.

Огромный бело-серый зверь, чем-то напоминающеий земного тигра, отбивался от нападения сразу нескольких врагов другого вида. Судя по трем мертвым тушкам, уже лежащим на земле, выходило у него это пока неплохо. Хотя на тигра он походил весьма отдаленно и был скорее даже похож на гепарда или какого-то другого представителя семейства кошачьих. Короткая шерсть по виду была очень плотной и твердой. Чуть вытянутая морда имела пасть, плотно набитую белыми и острыми зубами. Даже издалека казавшихся чрезвычайно опасными. На месте ушей были видны какие-то странные длинные отростки. Он был быстрым и очень стремительным в движениях.

Его противники кардинально отличались своим внешним видом. Точно описать их было очень трудно. Потому что ничего подобного я до этого нигде не видел. Толстый червь метровой длины с хвостом, как у скорпиона, и с пастью на брюхе. Вот на что примерно были похожи нападающие. Их оставалось еще штук пять, и они не прекращали попыток завалить свою добычу, даже несмотря на гибель своих сородичей. Удары хвостом, неожиданные прыжки с раскрытой зубастой пастью, находящейся прямо на их брюхе, на серую самку, все пока было бесполезно.

Именно самку, я не оговорился. Потому что при чуть более длительном наблюдении я понял, что большой живот вовсе не особенность строения большого хищника. Нет, зверь походил на беременную самку, которой скорее всего скоро предстоит рожать. Ее живот очень сильно выпирал и явно означал, что внутри кто-то готов выбраться наружу. Если только я не ошибся и хищник просто не сожрал что-то настолько огромное, что с трудом поместилось в его желудок. Хотя это было маловероятно. Все-таки природные пропорции строения тел никуда не денешь. Вряд ли тут дело было в переедании.

Самка явно была намерена защитить себя и детеныша и вертелась, безостановочно отбивая все атаки. Через несколько секунд один из червей получил удар в верхнюю часть своего тела и оказался буквально разорван пополам. Несмотря на то что вместо кожи уродца покрывала целая сеть небольших пластин, для когтей разъяренной будущей мамаши это не оказалось большим препятствием. Она убила врага с одного удара. Должно быть, у нее на лапах расположены очень острые коготки.

Противников осталось всего четверо, но они так и не потеряли задора и продолжали свои нападения. Стремясь во что бы то ни стало убить свою добычу.

За пять минут, что я наблюдал за схваткой, серой самке удалось убить еще двоих. Пока один из червей не смог, наконец, запрыгнуть ей на спину и не стал быстро вгрызаться в ее тело.

Вздрогнув, серошерстная хищница из последних сил, невероятно извернувшись на месте, вцепилась зубами в своего обидчика и откусила всю его переднюю часть. Но было уже поздно. Рана на ее спине была очень большой и глубокой. Червь всего за несколько секунд успел нанести ей серьезные повреждения, буквально выев дыру на спине. Она проиграла эту схватку и не смогла защитить своего будущего детеныша.

Последний, оставшийся в живых из всей стаи враг на секунду замер, наблюдая за лежащим и уже не двигающимся серым телом, а потом прыгнул точно так же, как и его предшественник – открытой пастью с множеством зубов прямо на спину лежащей на земле самке. Тело которой только чуть дернулась от толчка, который произвел червь при приземлении, больше никак не отреагировав на нападение. Животное было окончательно мертво.

Только вот я не собирался давать этому «последнему герою» шансов насладиться своей победой. Резко выбежав из-за камня, за которым я до этого находился, я подбежал и быстро ударил прямо в середину верхней части червяка-хищника, лежащего на сером теле и наслаждающегося пиршеством.

Усиленный сервомышцами бронекостюма удар пробил пластины, выступающие в роли защитного покрова на теле этой твари, довольно легко.

Не было ни криков, ни визгов. Червь умер мгновенно. Должно быть, мне посчастливилось попасть по какому-то важному органу и нанести смертельный удар с первого раза.

Развернувшись и присев, я убрал тела гадких тварей с тела поверженной матери и осторожно прикоснулся к ее животу. Даже сквозь перчатки я ощущал движение в нем. Детеныш был жив и, похоже, пытался выбраться наружу. По крайней мере, мне показалось именно так.

Покрепче схватив нож, я осторожно вонзил его в плоть уже мертвой самки и стал медленно вскрывать ее живот. Через некоторое время оттуда показалась маленькая мордочка живого зверька. Я где-то слышал, что первое время дети зверей после рождения бывают слепыми и ничего не видят вокруг, после того как выберутся из чрева матери. На Земле, возможно, и было так, но этот местный детеныш был вполне зрячим. Глаза с белыми зрачками почти сразу же уставились на меня. Что меня тогда удивило, в них явно было видно требование накормить его и немедленно. Похоже, у этого зверя будет очень наглый характер.

* * *

Я проснулся примерно через пять часов. Нейросеть разбудила и показала точное время, что я был в отключке. Предстояло снова идти на охоту. Надеюсь, в этот раз она будет более удачной.

На этот раз я помог себе телекинезом, чтобы оттолкнуть камень от входа. Все-таки пять часов сна помогли мне неплохо восстановить свои силы, в том числе и псионические. Которые тоже довольно серьезно мне тут помогли.

Помню, когда я только нашел это место с молодым хирсом на руках и поселился внутри, то несколько дней вообще не вылезал из пещеры, питаясь исключительно пищевыми концентратами. Молодой детеныш тоже их ел с большим удовольствием. А еще он любил твердый мох и даже некоторые камни. Именно так. Точнее, он их не ел на самом деле, а лизал. Не везде, а только в двух местах в пещере, но все же он эти поверхности вылизывал очень усердно и старательно. Для него они, похоже, чем-то отличались от других каменных стен, хотя визуально это было не так. По крайней мере, на мой взгляд. Полагаю, что там были какие-то элементы, которые хирс мог переварить и усвоить. Вполне возможно, что это были даже какие-то металлические руды. Тогда бы это объясняло невероятную твердость когтей и зубов местных хищников. Если каждый день жрать металлы, то в конце концов через несколько поколений его свойства, возможно, получит и организм тех, кто будет иметь такую странную диету. Наверное, это было связано с природой на планете и дефицитом еды даже для животных, что здесь обитали. Вот они и научились есть даже камни, точнее поглощать металлы, которые они содержали.

Как бы то ни было, все первые дни я очень усиленно занимался псионикой. Кроме ножа у меня не было никакого оружия, и это надо было как-то компенсировать. Возможность хотя бы оттолкнуть что-то в сторону могла мне здесь очень пригодиться.

За эти дни я понял, что телекинез – это не так уж и сложно на самом деле. Фокус был в том, чтобы влиять не на сам предмет, а на пространство вокруг него. Информация, потоком льющаяся мне в голову, про методы воздействия и манипулирование псионической силой на внешние объекты и усиленное каждодневное применение на практике полученных знаний, позволили довольно быстро повысить мне свой уровень этой довольной странной специальности.

Когда я покинул пещеру и отправился на свою охоту в первый раз, то я мог уже осуществлять действия второго уровня псионики. Именно в тот раз впервые проявилась моя способность предугадывать смертельную опасность для себя.

Идя между несколькими высокими каменными глыбами, в мой затылок как будто вонзилась холодная игла. Сильной боли не было, она скорее была неприятная и резкая, чем приносящая действительно страдания. Но от неожиданности я тогда откинулся назад, и это мне спасло жизнь.

Черное тело, промелькнувшее в том самом месте, где была мгновенье назад моя голова, принадлежало какому-то странному то ли пауку, то ли какому-то другому весьма крупному насекомому, размером с кошку. Промазав, он не стал делать вторую попытку, сбежав вместо этого куда-то за камни. Уверен, что не отклонись я тогда назад, то я был бы давно уже мертв.

После того случая боли в задней части моей головы частенько спасали здесь мою шкуру.

Занятия псионикой в основном у меня были направлены на скорость выполнения манипуляции и силе их применения. Проще говоря: толкнуть что-нибудь подальше и сделать это как можно быстрее. За месяцы каждодневных тренировок я достиг определенных успехов на этом поприще. В том числе научился выполнять прыжки на далекие расстояния. Где тоже были свои тонкости, в частности после того, как тело взмывает ввысь, разогнанное телекинезом, главное при этом не сам толчок вверх и в сторону, а умение мягко и без ущерба приземлиться. Первоначально с этим было довольно не очень, следует признать. Я даже получил пару травм, на которые пришлось потратить лекарства из аптечки, бывшей в аварийном наборе. Зато в настоящее время для меня совершить прыжок на три десятка метров в длину и десяток в высоту мне не представляло проблем.

Если говорить честно, то кроме телекинеза и появления способности предчувствовать опасность, больше ничего полезного в псионике не было. Как оказалось, методов воздействия было тоже не слишком много, по крайней мере ни о каком сравнении с магией из фэнтезийных книжек, как я почему-то предполагал ранее, речи не шло. Я не мог изменить предметы, хотя по идее и умел воздействовать на молекулярном уровне на пространство. Но сделать из камня, скажем, кусок мяса было почему-то просто невозможно. Вот нагреть его можно было или, скажем, охладить. Но превратить во что-то другое было нельзя. В общем, стать настоящим колдуном-магом мне не светило. Хотя стоило признать, выжить мне эти силы все-таки здесь очень помогли. Без «Псионического модуля» я был бы давно уже мертв.

Донесшийся до меня странный звук с востока однозначно указывал на близкое расположение там гнездилища молодых уток. Понятное дело, ничего общего с обычными земными безобидными утками, местные птицы не имели. Я их так называл только потому, что звук, который они иногда издавали, был чем-то похож на кряканье, которое я как-то раз слышал, когда был пару раз на охоте, с одним знакомым, рьяным любителем такого вида отдыха. Издалека, да еще с кряканьем, местных воздухоплавательных вполне можно было принять за уток. Пока не подойдешь ближе и не рассмотришь их поближе. Тогда сразу становилось понятно, что никакие это не утки, а твари намного уродливее их, не говоря уже о том, что намного опаснее.

Впрочем, их уродство не делало их мясо невкусным. А опасность была только от стаи в несколько десятков особей. Пятерка молодых птенцов не представляла для меня никакой опасности.

Легкие сжатия кулака и невидимая удавка по очереди переламывает шеи летающих уродцев. Сегодня у нас с Малышом на завтрак, обед и ужин будет утятина.

– Ну что, доволен? – я повернул голову влево, но моего спутника там не оказалось. Хотя пару секунд назад я видел, как хирс вскочил на валун и прилег на него, лениво наблюдая за тушками в воздухе.

– Паршивец, – ругнулся я и поспешил к месту падения уток. С него станется – он сожрет сразу трех из пяти убитых мною птиц. Всех он, конечно, не съест. Но три это был тоже перебор. Хватит этому проглоту и двух.

Поправив все время сползавшую шкуру, я случайно обратил внимание на глубокую борозду, расположенную поперек всей грудной пластины (несмотря на давно уже израсходованные источники питания, я все еще носил «БСС-14»). В один день я получил и эту серую шкуру хирса, что была сейчас на мне и выступала в роли одежды, а также удар по груди, что чуть не лишил меня тогда жизни. Выжить в схватке мне тогда здорово помог Малыш, отвлекший моего противника всего на пару мгновений, но зато позволивший мне нанести несколько ударов, один из которых оказался смертельным. Зверь появился неожиданно, и даже несмотря на предупреждение в виде боли в затылке, я не успел полностью уйти от его удара. Когти на лапе хищника почти без напряжения вспороли броню, которая была рассчитана на противодействие импульсных зарядов малой и средней мощности. К счастью, они не достали непосредственно до тела. Иначе хирс вскрыл бы мне всю грудную клетку, вследствие чего я скорее всего умер бы там же.

Через секунду хирс снова атаковал, но на этот раз я уже был подготовлен, потому, пропустив его мимо себя, придал ему ускорение телекинезом, рассчитывая, что он врежется в скалу неподалеку, а я успею подскочить к нему и нанести удар ножом. Но зверь немыслимым образом извернулся прямо в воздухе и снова атаковал меня, заставив отступить в сторону, уворачиваясь от его атак. Мы кружили вокруг друг друга всего пару минут, но за это время я так устал, как будто весь день занимался каким-то тяжелым трудом. Все-таки я был пилотом, а не солдатом, и у меня не было хороших физических кондиций тела. Честно говоря, я тогда думал, что мне конец, и из этой схватки я уже не выйду живым. Но появление молодого детеныша, смело прыгнувшего прямо на моего врага, ошеломило его и даже обескуражило. Взрослая особь недоуменно потянулась мордой к своему более молодому собрату, то ли чтобы обнюхать его, то ли еще зачем. Зверь явно был в недоумении от того, почему кто-то столь небольшой напал на него. И в этот момент я прыгнул вперед, придав своему прыжку скорость псионикой, прямо на спину хищника. Схватив его за голову и обхватив шею левой рукой, правой, вооруженной ножом из спаснабора, я остервенело стал наносить удары по своему противнику.

Да, Малыш мне тогда здорово помог.

Черт с ним, пусть жрет сразу троих. В конце концов я был ему обязан жизнью.

Жаря на костре в пещере двух оставшихся убитых птиц, я размышлял о том, что возможно пора снова двинуться куда-нибудь для поиска более приемлемой территории для жизни. Через месяц после моего здесь появления я уже делал подобную попытку. Тогда я направился вдоль найденной мной впадины в одну из ее сторон. Шел примерно две недели безостановочно и без перерывов. В итоге мое упорство было вознаграждено невероятно красивым природным небесным явлением, чем-то схожим с земным северным сиянием, только не зелено-синего, а красно-фиолетового цвета. Именно тогда я впервые увидел здесь местное небо. Обычно тут солнца было не видать, так как небо большей частью было почти всегда скрыто тучами. Вследствие чего освещение здесь было сумрачным и блеклым. Впрочем, пару раз за полгода я видел солнечные лучи, прорывавшиеся через плотные облака, но это было скорее исключением, чем правилом.

Так вот, здешнее сияние было красивым – этого не отнять. Но проблема была в том, что было под ним. Если быть точным, там находилась пустыня. Ледяная, усыпанная снегом и кусками льда поверхность уходила за горизонт куда-то в бесконечность. Выжить там, естественно, было просто нереально. Мне еще повезло, что та стерва не выбросила мне где-нибудь посреди этой местной Арктики. Я определенно не угадал с выбором направления, когда прикидывал, куда именно двинуться для поиска местности, пригодной для более удобного проживания.

После я вернулся обратно и все последующие дни больше никуда не отходил далеко от этой небольшой пещерки, где я сейчас сидел и жарил добычу на небольшом костре, готовясь к ужину. Но возможно, пришла пора попробовать двинуться в противоположную сторону от той, куда я ходил ранее. Ведь если там было много снега и льда, логично предположить, что это был местный север, а значит, если идти в противоположную сторону, то есть вероятность выйти в какие-нибудь края, где будет теплее и более комфортно, чем там, где я сейчас жил.

Тем более что все равно тупо сидеть на одном месте было не слишком умной идеей. В конце концов погибнуть я мог и на охоте, на которую частенько ходил. А здесь меня ничего серьезно не держало. Несколько шкур черных медведей, охапка мха, вот и все, что находилось сейчас в моем жилище. Бросить это здесь можно было без всяких проблем.