– Ты играешь роль Геллы, притом очень честно и от всего сердца. А притворяются существа обычно неискренне, и это уже чистой воды профанация и фиглярство. А на такой спектакль я бы никогда не купил бы билета!
– Может быть у тебя дурной вкус? – решила подколоть его Гелла.
– Возможно. Но пока мне нравится представление, я буду считать, что у меня он хороший. Как наскучит – сразу же отрекусь от этого прошлого и придумаю отмазку поудачнее, зачем потратил столько времени впустую.
– Спасибо за честность.
– Себе скажи спасибо, – подмигнул ей Арчибальд.
42. Гелла зажмурила глаза и перенеслась на десяток лет в прошлое – в день своей первой внутренней «инициации». Вибрирующее облако информации, которым она являлась, обретало плотность и превратилось в молодую, жаждущую новых впечатлений девчушку, летящую сквозь пространство и время к ощущению восторга и нескончаемого счастья, которое обещал ей рассвет. Ориентирами к этой цели служили возникающие по мере её движения здания по левую и правую сторону и дорога под ногами, развёртывающаяся под двумя колесами бесконечности велосипеда, который оседлала путешественница, гоняющаяся наперегонки сама с собой. Эта вторая «Я», как отметила про себя Гелла, превратилась в Брайана, и вместе с ним она то сходилась, то разъезжалась в стороны, оставляя за собой два следа от шин, которые, переплетаясь друг с другом, образовывали спираль биологической идентичности, создавшей тела двоих вечных спутников. Впереди виднелся трамплин, на который Гелла, перекинувшись взглядом со своим двойником, устремилась с таким неистовством, будто бы от этого зависела вся жизнь во вселенной. Вновь разъехавшись, двое влюблённых резко бросились к трамплину и со скоростью, превышающей световую, столкнулись прямо на нём, однако, вместо взрыва, который должен был немедленно последовать после столкновения таких мощных энергий, случилось нечто поистине чудесное. Их тела на мгновение, растянувшееся в вечность, соединились и объединили все миллиарды лет эволюции жизни в один неистовый миг, который стёр все, что было и что только должно было прийти в ослепительной вспышке небесной звезды, ознаменовавшей рождение мира и новый рассвет. Тут же их сущность вновь расщепилась, и два велосипедиста, высоко подпрыгнув, устремились в прыжке через начавшийся под ними песчаный пляж к морю, манившему обоих своими волнами. В полёте оба успели обменяться телами и посмотреть на мир с двух перспектив. И в том, и в другом случае падение было не чем-то хаотичным, а математически выверенным, по траектории, которая была спланирована, когда первые звёзды зажглись в небесах, то есть целое мгновение назад. И за такой маленький промежуток времени мир уже успел обрасти невообразимым количеством ответвлений и подробностей своей идентичности. Песок также уже рассчитал свое местоположение и каждый микроскопический камушек, из которого он состоял, замер в ожидании принятия двух гостей. В конце концов, два тела, всколыхнув весь пляж ударной волной, коснулись земли и прокатились до самого берега, нырнув в объятия друг друга, торжественно обмытые ударившей в них волной. Она, откатив от берега, также забрала с собой этих двоих, которые продолжали держаться друг за друга. Теперь парочка с лёгкостью удерживала вес своего тела на поверхности воды, наблюдая, как геометрические линии на поверхности океана сходятся и, пуская волну своим соседям, меняют картину вокруг них, образовывая всё новые и новые волны. Каждая из них была непохожа на другую, однако содержала тот же математический код, который просчитывал до малейших изменений поведение всего океанического потока.
– Ух ты! – восторженно воскликнула Гелла, поняв, что это вскрикнул Брайан, хотя особой разницы сейчас не было.
Девушка полностью разделяла чувства своего молодого человека и, проследив за его взглядом, запуталась лицом в паутине, которая спустилась с неба. Отбросив это поверхностное ощущение, Гелла увидела, что этот узор в небе был тем же самым, что лежал в основе волн, только создавал небесные тела, а не земные и морские.
– Что вверху, то и внизу, да?
Гелла перевела взгляд на мужчину, что прижимал её к себе.
– Да, пожалуй, сейчас я понимаю это как можно более ясно.
– Да? Значит, ты понимаешь, что вы с Императором суть одно и то же? И ваши желания совпадают?
– Ещё бы.
– Быстро же ты согласился, я даже не ожидала. И что, ты отпустишь свою возлюбленную на верную смерть? – осведомилась богиня.
Брайан смотрел на девочку-бабочку, которую сжимал в своих руках, и видел в ней Геллу, точнее, Гелла была этой богиней, а та, в свою очередь, была каждой женщиной на свете.
– Я не… Не знаю. Я не могу тебя потерять … – растерянно сказал Брайан, – но если ты не будешь идти своим путём, то тогда ты уже не будешь собой, а…
– Это ты сейчас так легко об этом говоришь, – грустно улыбнулась бабочка, – пойдем, я покажу тебе.
– Куда? – удивился Брайан.
– Что предстоит пережить вам, – с этими словами обнажённая девочка поднялась над водой, расправив свои огромные полупрозрачные и испускающие фиолетовое свечение крылья и подхватив Брайана под руку, начала подниматься ввысь. Брайан почувствовал себя пушинкой, когда соскользнул с поверхности воды и начал стремительно подниматься в звёздное небо. Вместе с увеличением скорости подъёма звёзды начинали ускорять свой бег и вскоре превратились в пылающую воронку, из которой проявилась чёрная дыра, вновь обернувшаяся титаническим светилом, ставшим мировым зеркалом, в котором Брайан увидел свое отражение.
43. Гелла смотрела на своё отражение в зеркале и не узнавала себя. Перед ней была абсолютно жалкая женщина, которая не была способна ни на что. Ни остановить войну, ни прекратить убийства, ни даже разобраться с последствиями. Она лишь прижимала рыдающую женщину к своей груди и старалась не расплакаться сама. Что же не так с этим миром?
– Ты права. Он абсолютно безумен, – подмигнуло ей отражение.
– Арчи… – вырвалось из уст журналистки.
Женщина вздрогнула, вместе с тем Гелла испугалась, что, может, ей стало ещё хуже, однако та резко отстранилась и уставилась на журналистку ледяным взглядом.
– Что ты сказала? – абсолютно нечеловеческим голосом спросила она Геллу.
– А? Я…
Не дожидаясь ответа, Женщина схватилась за узорчатый ковер, на котором они сидели, и резким движением вырвала его вместе с почвой из-под ног Геллы. Та с грохотом рухнула на спину, подивившись тому, что вообще осталась жива после такого падения. Следующим резким движением женщина набросила тяжёлый с виду ковер на зеркало.
– Что вы делаете?! – воскликнула Гелла.
– Что ты видела? – будто бы позабыв про свое горе, прикрикнула женщина, абсолютно не обращая внимания на замешательство девушки.
– Я… – тут Гелла провалилась на несколько секунд в комнату своего сознания, в котором открылись тысячи окон, через которые проскакивал золотой многоглавый Утконос, соединяя все моменты её жизни с её рождения в стройную историю, которая уже была давным-давно завершена. И несмотря на это кто-то промотал пленку назад, и Гелла сидела на середине фильма, осознавая, что она даже не актёр, а картинка на экране вселенского кинотеатра. Что она ничто без того, кто смотрит прямо сейчас эту комедийную трагедию. И кто бы это ни был, спасибо ему за это…
Резкий шлепок вернул Геллу в так называемую объективную реальность, и она вновь столкнулась с покрасневшими от слёз глазами женщины.
– Кто это?! – вновь взвизгнула она, – кого ты видела в зеркале? О ком ты думаешь сейчас?
Гелла понимала, чего хочет женщина, она ни за что не могла позволить журналистке остаться наедине со своим внутренним голосом и миром.
– Его зовут Арчибальд, – протараторила Гелла.
– Это имя алхимика былых веков, – сузила глаза Женщина.
– В нашей культуре его почитают как бога, – парировала Гелла.
– И его именем вы оправдываете геноцид нашего народа? – всё же выскочило изо рта искалеченной войной туземки.
– Нет же, – замотала головой Гелла.
– Прости, пожалуйста, – смягчила свой тон женщина, – так почему ты сказала, что видела своего так называемого Бога?
Гелла поняла, что, несмотря насколько ей покажется это безумным, она обязана рассказать об этом.
– Я не знаю, – выдохнула Гелла, – но он так называет себя.
– Кто? – ледяным тоном проговорила женщина.
– Несколько лет назад, когда я ещё только начала своё журналистское расследование в ваших землях, то встретилась с одним шаманом, его звали Хоп. Я искала знание, которое, возможно, могло бы излечить меня, а может и весь остальной мир! В конце концов, я обнаружила, что информация сокрыта внутри меня, внутри каждого человека, у Хопа есть лишь ключ под названием…
– Сиа-Цоатль, – закончила за неё женщина.
– Именно! Однако то, что мне открылось там… Точнее, я узнала всё об устройстве мира, однако угол зрения человека так узок, что даже это знание абсолютно бесполезно, поскольку оно теряется за неимением словарного запаса, который мог бы выразить эту истину в этом мире. Однако нашёлся ОН, который постарался сформулировать и донести до меня эти знания, этим и был Арчибальд.
– И как он говорил с тобой? – не унималась женщина.
– Мне сложно объяснить, потому что я и сама не до конца понимаю этого… Иногда мне казалось, что он разговаривает со мной от лица других людей. И даже больше, что он – это все остальные люди. А иногда – то, что я и есть Арчибальд и тогда…
Женщина подпрыгнула и, громко опустившись на ноги, пустилась в ритуальный пляс.
Гелла как завороженная смотрела на её движения, которые превращались в движущиеся фигуры, заполнившие пространство вокруг. Вскоре вся комната наполнилась позами этой женщины и тут Гелла поняла, что это не женщина расщепилась на тысячи разных фигур, а её зрение не успевает за её голографическим танцем. Шлейф из фигур постепенно сокращался, подобно домино, которые падали друг на друга и вместе с тем аннигилировали в пространстве. В конце концов, сделав последний пассаж, женщина, ещё раз подпрыгнув с грохотом, рухнула на пол, заставив весь дом, да, пожалуй, и весь окружавший их лес содрогнуться. Эта волна силы также встряхнула Геллу, которая издала пронзительный крик и тут же замолчала. Блаженство, что она испытывала, не было сравнимо ни с чем на свете.
– Господи, – выдохнула Гелла, – как вы?..
– Танец Золотого Утконоса, – улыбнулась женщина, – очень сильно бодрит не только того, кто его исполняет, но и тех, кто его смотрит. А теперь послушай, – женщина опустилась на колени напротив Геллы, – старик Хоп наверняка не ожидал того, что произошло. Ты ему даже намёка на это не дала, а дело вот в чём. Ты столкнулась с тем невыразимым, что ты воспринимаешь как Арчибальда. Знаю, в месте, где ты была, такая маленькая деталь как встреча с богом или другим существом не является чем-то опасным, однако это существо само дало себе имя. И с ним ты должна быть осторожна. Сиацоатль открывает горизонты познания, которые могут изменить твой мир, открыть правду о нём, однако остерегайся паразитов, иначе останешься навсегда в этой голографической тюрьме.
– Тюрьме? – Гелла содрогнулась, – о чём вы?
– Не принимай слишком буквально, – потрясла головой колдунья, – уясни вот что: я могу назвать это тюрьмой, могу назвать миром свободы, но суть не изменится, события удивительные, пугающие и абсолютно невообразимые продолжают происходить вокруг тебя и вокруг всех остальных людей. И в этом потоке, как бы ни было трудно, сохраняй себя. И даже если порой кажется, что стоит раствориться, исчезнуть, не дай этому поглотить тебя, ты должна быть уверена, что пока не настанет твой последний вздох, ты руководствуешься только этим, – женщина положила ладошку на сердце Геллы, и та испытала то же ощущение спокойствия и безвременья, что и во время танца, – и только им! Тогда у тебя не останется сожалений относительно того, что ты не сделала чего-то или не успела того-то.
– И тогда?
– Тогда ты узнаешь себя.
– Что это значит? Я умру?
– НЕ сомневайся, дитя, и не страшись. Однако гораздо важнее то, что произойдет во время твоей смерти. Станцевать свой последний танец, который откроет тебе путь к тому, чего ты жаждешь с рождения.
– И что же это за танец?
– Когда придет твой час, ты поймёшь. Тем более, какой смысл тебе слушать старуху? Ты молода, и у тебя ещё есть время шаг за шагом нарисовать свою картину мира и сделать выводы по поводу окружающих тебя явлений, – с этими словами женщина принялась собирать разлетевшиеся по всей комнате останки.
– Простите, – начинал снова извиняться девушка, – это ведь из-за меня ваш сын…
– Не из-за тебя, дорогая. И это не мой сын. Уже не мой и ничей либо ещё. Это всего лишь кости.
– Но вы ведь сказали, что…
– Я обязана провести ритуал, хотя и осознаю, что это не уберёт всю ту боль, что испытал этот и тысячи других молодых ребят. Но своими действиями я укажу миру, что мне не всё равно, нам, матерям не всё равно, когда дети умирают. И тогда, возможно, что-то изменится. Не для нас, так как уже поздно что-то менять, но для нового поколения, которое избежит повторяющейся из века в век трагедии народа этой планеты.
– Арчибальд говорил, что боль людей нужна, чтобы мир продолжал свой бег, – Гелла оцепенела, не понимая, откуда эти слова рождаются, и как она может говорить такие циничные вещи вслух при этой женщине. И даже если бы её не было рядом, разве у неё было бы право на столь ужасные даже не слова, но мысли?!
– Это как раз то, чего хотят они… – совершенно не разозлившись, ответила женщина.
– Они, почему вы называете Арчибальда так… во множественном числе?
– Я не знаю точно… Но нельзя рассматривать ИХ как персонифицированное существо, это скорее смешение воли, которая есть у каждого человека, животного, микроба и звезды в нашей вселенной. А возможно, что и это неправда, и природу этого явления нам только предстоит изучить.
– Но вы сказали не слушать его. Почему?
– Он может решить все твои проблемы. Спасти мир и подчинить его твоей воле.
– Разве это плохо? – мотнула головой Гелла, – разве это не остановило бы все войны? Разве не это дало бы нам возможность узнать, кто мы такие и …
– Этого твой Арчибальд и хочет. Чтобы ты стала всесильной и ощутила себя богиней.
– Но с такой силой я бы…Я бы сделала так, чтобы ваш сын не умер!
– Глупышка, – улыбнулась женщина, – я бы тоже этого хотела, но это не случайность, что он погиб, тысячи людских судеб привели его к такой доле. Мы подобны волнам в океане, а ты хочешь стать океаном, ты представляешь себе, что тогда с тобой станет?
Гелла сглотнула.
– Ты станешь подобной богине… Да что там, ты станешь живым воплощением Золотого Змея, тебе будут подвластны время и пространство, все звёзды, даже самая крохотная пылинка будет плясать на ветру, как только ты этого пожелаешь. Но взамен ты останешься тут навсегда.
– Где тут?
– В этом мире. Тебе придётся пережить каждую судьбу, всё по очереди и одновременно. Из будущего в прошлое и из прошлого в будущее и создать невообразимое количество альтернативных сценариев этой поистине божественной пьесы. Ты так заиграешься с этими сценариями, что забудешь, что ты всего-навсего роль, могущественная, пожалуй, даже самая всесильная во всем спектакле, но всё-таки роль. Думаю, человека, который всю жизнь просидел бы в кинотеатре, раз за разом пересматривая одну и ту же картину, можно было бы назвать безумцем. И я не думаю, что такой сумасшедшей хочешь стать ты.
– То есть вы хотите сказать, что существует ещё один мир, и он гораздо более настоящий?!
ЗА окном раздался гул подъезжающей бронетехники, и чувства возвышенности, связанное с осознанием механизма «выхода из роли», тут же утонуло в прописанном сценарии.
– Не страшно, – улыбнулась женщина.
– Кто это? – выглянув в окно, забеспокоилась Гелла.
– Помнишь, я говорила, что, совершая обряд проклятия, мы приближаем момент расплаты за грехи?
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке