С трудом протискиваюсь в дверь, держа в одной руке охапку золотых воздушных шаров, а в другой – коробку, завернутую в подарочную бумагу. Снимаю кроссовки, прохожу по коридору и заглядываю в гостиную, заранее зная, кого там найду. В этом доме ничего не меняется.
Мама поднимает голову, отрываясь от планшета:
– Ки…
– Шшш… Сюрприз испортишь, – шепчу я. – Где она?
– Наверху, – тихо отвечает мама. – Проснулась недавно и засела в ванной. Приводит себя в порядок.
– Хорошо. А папа где?
– Поехал за сырниками.
– Вот ты лентяйка, – шутливо цокаю языком.
Мама оставляет планшет на журнальном столике и встает, поправляя длинную юбку вязаного приталенного платья.
– Правильнее будет – рационалистка. Если есть возможность не делать то, что не нравится, грех этим не пользоваться. – Она стреляет в меня фирменным взглядом «Попробуй поспорить со мной».
Да никогда! Я живу по принципам, которые вложила мне в голову эта замечательная женщина.
– Ты снова что-то сделала с лицом? – спрашиваю я, рассматривая чуть изменившиеся родные черты. – Губы увеличила? Перманент?
– Если будешь еще реже к нам приезжать, то в один прекрасный день вообще меня не узнаешь, – смеется она.
– Ты у нас самая красивая и без этого всего.
– Кирюш, без этого всего ты меня и не помнишь. А у тебя что с волосами? Опять перекрасился?
– Новый образ. Что скажешь? Мне к лицу?
– Ты похож на…
– Только не надо. Не сравнивай, пожалуйста.
– Я хотела сказать, что тебе очень идет, – ласково говорит мама и подходит ближе.
Умиротворение мягко касается груди, нос щекочет знакомый аромат сушеной вишни, корицы и горького миндаля – ее любимые и неизменные духи. Чувствую себя семилетним мальчишкой, который с воодушевлением рассказывал родителям свои мечты и слышал в ответ: «У тебя все получится, милый. Мы в тебя верим». Как же здорово вернуться домой!
Мама гладит меня по щеке и нежно улыбается:
– Хорошо, что ты приехал. Мы очень соскучились.
– Я тоже.
На втором этаже хлопает дверь, слышны тихие шаги и еще один хлопок. Птичка в клетке, пора поздравлять именинницу.
– Достань у меня из кармана телефон, – говорю я маме, – запечатлим этот торжественный момент.
– Кира вряд ли обрадуется, – серьезно отвечает мама.
– Постарайся сделать так, чтобы она не сразу заметила.
– Постараюсь.
Операция «Поздравь младшую сестру и не получи трындюлей» начинается. Поднимаемся по лестнице и подходим к спальне Киры. Начинающий видеооператор занимает выгодную позицию справа, а я трижды стучу ногой в дверь и делаю шаг назад.
– Входи, мам! – кричит Кира.
Приходится постучать еще раз с большей настойчивостью. Из комнаты доносятся торопливые шаги, открывается дверь.
– Кир! – взвизгивает сестренка.
– С днем рождения тебя! – весело затягиваю я песню. – С днем рождения тебя-я-я! С днем рождения, маленький вредный монстри-и-ик! С днем рождения те-е-ебя-я-я!
Протягиваю подарок, но Кира отодвигает мою руку и с радостным криком бросается на шею:
– Ты приехал! Я думала, снова только сообщением отделаешься!
– За кого ты меня принимаешь, Рюш?! Я не мог пропустить твое совершеннолетие.
Наклоняю голову, прижимаясь щекой к ее виску, и поглядываю на маму, намекая, что пора спрятать телефон. Умилительный момент семейного воссоединения прерывает злобный рык, и Кира отскакивает назад, поймав оператора с поличным:
– Вы что, снимаете?!
– Для семейного архива, – оправдываюсь я.
– Ага… – Она недовольно морщится. – И наш семейный архив хранится у тебя на странице в «Полароиде». Я же в халате и с мокрой головой! И вообще! – Она топает ногой. – Хоть бы раз приехал, чтобы просто с семьей повидаться, а не видео свои дурацкие снимать!
На такую реакцию я не рассчитывал, самое время для подкупа:
– Ты подарок принимать будешь? У меня скоро рука отвалится. Он тяжелый.
Кира злобно прищуривается, выхватывая коробку и шары:
– Думаешь, это поможет?
Растерянно хлопаю глазами, не зная, что сказать. Сестра бросает разочарованный взгляд на маму и закрывает дверь у меня перед носом.
– Да-да, мам, ты была права! – Я прислоняюсь плечом к двери. – Она обычно долго злится?
Мама тихо усмехается и подходит ближе, возвращая мне телефон:
– Скоро узнаешь.
– В кого она такая вредная?
– Единственный человек, с которого она берет пример, – ты. Так что никаких претензий к производителям. Кофе будешь?
– Не откажусь.
– Хорошо. Тогда миритесь и спускайтесь на кухню.
Мама грациозно разворачивается и плавной походкой движется к лестнице. В каждом ее шаге и взмахе руки видны стать и плавность примы-балерины.
Тяжело вздыхаю и трижды стучу в дверь.
– Рюш, – зову я, – можно войти?
– Нет! Не хочу с тобой разговаривать! Езжай обратно в свой чудесный мир блогеров!
Переходим к плану «Б» – вторжению. Вхожу в просторную бежевую комнату, Кира сидит на кровати, обиженно сложив руки на груди. Рядом лежит нетронутый подарок, а над головой печально болтаются золотые шары. Делаю еще один осторожный шаг. Кира вскидывает подбородок, пронзая меня холодом:
– Телефон оставь на входе!
– Но…
– Или вали!
– Ладно-ладно… – поднимаю руки, будто держу не мобильник, а ствол. – Только без глупостей, не трогай заложников.
Медленно наклоняюсь и кладу телефон на пол.
– Теперь пни его под стол, – командует сестра.
– Может, сразу в окно выбросить?
– А это идея, – серьезно произносит она.
Легонько дергаю ногой, выполняя требование мелкого террориста, и подхожу к кровати. Кира опускает голову, надув губы. Чувствую себя худшим братом на свете, но… Она ведь знает, что съемка – основная часть моей работы. Я не просто хвастаюсь своей жизнью, это труд, который может открыть многие двери.
– Развернешь подарок? Я старался…
– Старался, чтобы ролик получился эффектным? – язвит она. – Мне не нужны твои подачки.
– Ах так?! – Я сажусь рядом с ней и хватаю коробку. – Тогда себе его оставлю.
Разрываю блестящую бумагу и снимаю крышку, искоса наблюдая за реакцией сестры. Она выдерживает ровно три секунды и с интересом заглядывает внутрь. Напряжение от обиды постепенно рассеивается, и на щеках Киры появляются ямочки от искренней улыбки:
– Да ладно, Кир! Серьезно? Это то, что я думаю?!
– Держи, – подвигаю к ней подарок, – смотри сама.
Она вытаскивает из коробки еще одну поменьше, снимает крышку и бережно берет в руки коричневую изогнутую палочку. Крутит ее в пальцах, восхищенно рассматривая, и с сумасшедшей безуминкой Беллатрисы Лестрейндж тычет мне ею в лицо:
– Авада кедавра!
– Ты убила меня?! – ошарашенно распахиваю глаза.
– Имею право… – хмыкает Кира. – Мальчик, который накосячил, должен ответить за проступок. Круцио!
Заваливаюсь на бок, изображая жуткие мучения. Кира хихикает и возвращается к распаковке. Она вынимает шарф и шапку Слизерина, конфеты «Берти Боттс», бутылку бутафорского сливочного пива, фигурки главных героев поттерианы. Но это все ерунда – главный подарок упакован в состаренный конверт. Сестренка с трепетом распечатывает его, будто там настоящее приглашение в Хогвартс:
– Не может быть, Кир…
– Да-да, малявка. Это оно…
– Я… – Кира слезает с кровати, сжимая в руках буклет. – Я поеду в Лондонский музей Гарри Поттера! – визжит она, поднимая вверх руки.
Любуюсь ее радостью, на душе приятно теплеет. Определенно не жаль последних денег, которые пришлось потратить на организацию поездки, но жаль, что этот момент не удалось снять. Народ любит трогательные видео, просмотры были бы отличными.
– Спасибо! – Кира обнимает меня. – Это лучший подарок.
– Тур на двоих. Можешь взять с собой подругу или парня. Как там его, Иннокентий?
– Энакин, – подавленно исправляет она, отстраняясь, – мы расстались три месяца назад.
– Отличная новость. Он тебя не заслуживал.
– Ты с ним даже не знаком. – Кира отводит взгляд в сторону, пытаясь спрятать печаль.
– Эй! Ты паришься из-за него? Брось! Это ерунда.
– Тебе не понять.
– Это еще почему? Я расставался раз тридцать. Скоро отпустит.
– Ты их не любил.
Хлопаю себя по груди, накрывая ладонью сердце:
– Как ты можешь так говорить? Я самый чувствительный человек на Земле!
Кира пренебрежительно поднимает бровь:
– Назови хоть одну девушку, к которой у тебя были настоящие чувства.
– Легко! – задумываюсь, перебирая в памяти имена. – У меня ко всем были чувства. Список длинный.
– Ври больше.
– Так, погоди, – напрягаюсь я. – Он тебя бросил? Обидел?
– Я не хочу это обсуждать. Не с тобой.
– Я же твой брат.
Кира заправляет за уши мокрые пряди светлых волос и вздыхает:
– Я мечтала поехать в Музей Гарри Поттера, когда мне было четырнадцать, Кир. Ты брат с истекшим сроком годности.
Неловкое молчание бьет по ушам, стыд сдавливает горло. После возвращения из армии я и правда редко общался с семьей.
– Я могу попробовать вернуть тур и купить тебе другой подарок, раз опоздал на столько лет. Что ты хочешь? Полное обследование организма? Курс психотерапии? Что там еще принято дарить взрослым? Чайный сервиз?
– Дело не в этом. Подарок отличный, и я ему рада, но… Получается, все, что ты обо мне знаешь, начинается и заканчивается на любви к Гарри Поттеру.
– Малявка, ну прости. Я пытаюсь…
– …захватить мир. Я в курсе, – без издевок произносит она. – Круто, что ты хочешь пробиться, но мне тебя не хватает. Мы совсем не общаемся, я даже не знаю, как ты живешь.
– Ты могла бы подписаться на меня…
– Ага, и смотреть, как ты отплясываешь голышом перед камерой? Пожалей мой желудок!
Опускаю подбородок, чуть поморщившись. Я привык к хейту, в Сети подобного навалом, но слышать такое от сестры неприятно, тем более что у меня полно видео помимо танцев. Кира подползает ближе и упирается лбом в мое плечо:
– Извини. Я не хотела жестить. И за то, что психанула, тоже извини. Я понимаю, как для тебя важно снимать интересные моменты, но хотя бы один день ты можешь побыть просто моим братом?
– Конечно могу.
Кира поднимает голову и заглядывает мне в глаза:
– На самом деле ты классно танцуешь. Половина моих подруг влюблена в тебя.
– А остальные что, уже обещали себя Господу?
– Остальные думают, что ты не интересуешься девушками.
– Миленько… А знаешь что, Рюш?
– Что?
– Включаем турборежим настоящего старшего брата. Завтра пятница, поедешь со мной в город. Устроим крутой взрослый праздник. Свожу тебя в бар или клуб, познакомлю с друзьями. Пообщаемся и повеселимся.
– Дети! – кричит мама. – Завтрак готов!
Кира смотрит на дверь, а потом снова на меня. Сомнения медленно гаснут в ее голубых глазах.
– И ты не будешь ничего снимать?
– Сойдемся на том, что я не буду снимать тебя, хорошо?
– Ладно, но я хочу оторваться по полной. У тебя есть симпатичные друзья, которые будут развлекать меня, пока ты таращишься в телефон?
– Самый красивый, конечно, я, но…
– Не льсти себе, Кир. С этой новой прической ты вылитый…
– …Джек Фрост, – кривляюсь я, заканчивая с ней в один голос. – Этот образ привел мне почти пятьдесят тысяч подписчиков в «Хайп-Свайп».
– А дальше что? В синий покрасишься и будешь под Соника косить? Искупаешься в зеленке и отправишься искать Фиону?
– Если на это будет тренд, то даже налысо побреюсь и набью себе карася в одуванчиках прямо на черепушке.
– Ты ненормальный…
– Так мы едем?
– Едем, – радостно отвечает она, – у меня давно не было приключений.
Музыка течет по венам, заставляя тело двигаться под быстрый бит. Яркие всполохи цветных огней добавляют драйва, люди вокруг – настроения, а камера, что направлена на меня, вызывает эйфорию. Смотрю в объектив и вижу миллионы восхищенных глаз. Улыбаюсь, выполняя импровизированные танцевальные элементы, и наслаждаюсь моментом.
Трек подходит к концу, и я шагаю к барной стойке, глядя на сестру. Трудно определить ее возраст, если не знать наверняка. Кира хорошо подготовилась к нашей вылазке, даже слишком. Длинные светлые волосы уложены небрежными волнами, голубые глаза подсвечены серебристыми блестящими тенями, а облегающее белое платье показывает во всей красе хрупкую подтянутую фигуру и танцевальную выправку. Надо бы смотреть в оба, папа мне мобильник через прямую кишку пропустит, если с ней что-то случится.
Кира вручает мне телефон и хватает коктейль с барной стойки:
– Теперь все? Можем начинать веселиться?
Забираюсь на стул рядом и просматриваю видео:
– Дай мне еще десять минут. Залью и пустимся во все тяжкие.
– Ты еще не устал от этого?
– От чего?
– Что приходится разрывать жизнь на куски и подстраиваться под ожидания аудитории?
Поднимаю голову, Кира болтает трубочкой в стакане, блуждая оценивающим взглядом по танцполу. Смотрю на людей. Могу поспорить, здесь нет ни одной девушки без косметики и ни одного парня в грязных кроссовках. Мы все подстраиваемся под чужие ожидания – как в интернете, так и в жизни. Вопрос лишь в том, делаешь ты это только для кого-то или в первую очередь для себя.
– Рюш, я кайфую от того, чем занимаюсь, поэтому заканчивай лечить меня.
Кира делает глоток и вздыхает:
– Загружай уже свой видос!
– Так точно!
Ролик после легкого монтажа и наложения фильтров отправляется в Сеть, блокирую телефон и убираю его в карман с чувством выполненного блогерского долга. Кира покачивается из стороны в сторону, тоскливо глядя на веселящийся народ. Теперь пора заняться братским долгом.
– Ну что, малявка? – хлопаю ладонью по барной стойке. – Выбирай!
– Что выбирать?
– Кого, – выразительно произношу я. – С кем хочешь сегодня потусить? Кто-нибудь уже приглянулся?
– Кир, ты о чем? Мне нужно определить жертву, которую ты насильно заставишь провести с нами вечер?
– Почему же насильно?
– Хочешь сказать, ты знаешь здесь всех? – Кира удивленно распахивает глаза. – Не гони!
– Нет, малявка. Меня все знают, а я лишь некоторых, но это не проблема. Надо будет, познакомимся.
– А я говорила маме, что тот случай с лошадью оставил после себя неизгладимый след. Нужно было отправить тебя на повторное обследование.
– Хватит язвить! Покажи пальцем на любого, и сама увидишь, какой у тебя крутой брат.
– Хорошо, крутой ты мой, – ухмыляется Кира и сканирует окружение. – Ммм… Вон там, за танцполом по центру!
Слежу за ее взглядом. За большим столом у стены сидит компания: три парня и две девушки. Дорогой алкоголь на столе, модные шмотки, беззастенчивые эмоции и максимум высокомерия. Наверное, Кира думает, что мажорчики не моя аудитория. Правильно, они мои друзья.
Спрыгиваю со стула и протягиваю сестре руку:
– Пошли знакомиться.
– Э-э-э… нет. Сам иди позорься, я отсюда посмотрю.
– Знаешь, а ведь реально обидно, что ты в меня не веришь, – серьезно говорю я. – Раньше ты считала, что я лучше всех. Что изменилось?
– Ничего. – Кира вкладывает руку в мою ладонь и слезает со стула, расправляя плечи. – Пошли позориться вместе.
Мимо проходит темноволосый крупный парень и развязно подмигивает сестре, приоткрыв рот. Что еще за знаки внимания из старых американских комедий? Кира торопливо отворачивается, скривившись, и я увожу ее от барной стойки. Направляемся к выбранному столу, и чем ближе подходим, тем медленнее она шагает. Вот трусишка!
О проекте
О подписке