– Ладно-ладно, – встряхиваю кистями рук, расслабляя пальцы. – Я готова.

После десятка неудачных попыток мне хочется удариться головой о стекло. Я вообще попаду сегодня домой или нет?

– Что-то не так, – недовольно бурчит Кирилл, просматривая последнее видео, которое мы сняли, – не хватает чувственности.

– Я тебя уже со всех сторон облапала! Меня теперь можно привлечь за развращение малолетних, даже видеодоказательства есть!

Он отрывает взгляд от телефона и находит мои глаза, дерзко улыбаясь:

– Еще скажи, что тебе не понравилось.

Отворачиваюсь, поправляя волосы. Кому бы такое не понравилось? Смазливое личико, сухие рельефные мышцы, гладкая кожа, будто он каждый день купается в масле для новорожденных. Любая почку отдала бы, чтобы оказаться на моем месте, но я слишком измучена для радостных воплей.

– Так! – строго произносит Кирилл. – Последний дубль, и я тебя отпускаю.

Трек играет двенадцатый раз, Кирилл изображает святую невинность с голым торсом. Дожидаюсь музыкального перехода и вытягиваю руку, хватая Кирилла за горло. Сжимаю пальцы, впиваясь ногтями в кожу, и вдруг понимаю, что этого мало. Поддаюсь порыву и тянусь ближе, влезая в кадр. Волосы падают на лицо, касаюсь носом гладкой щеки. Аромат парфюма кружит голову, и я на мгновение забываюсь и полностью вхожу в роль. Высовываю язык и кончиком провожу по скуле, едва касаясь. Царапаю широкую обнаженную грудь, постепенно спускаясь. Жар разливается по телу и наполняет густой лавой эмоций. Музыка замолкает, Кирилл накрывает мою руку своей, прижимая ее к животу, и поворачивает голову. Нос к носу. Глаза в глаза. Теплое дыхание ударяет в губы, и я чувствую запах сладкой вишневой жвачки.

– Это было круто, – тихо произносит Кирилл, крепче стискивая мою ладонь.

Больше не вижу в нем милого мультяшного паренька. Атмосфера разгорается вместе с желанием. Голубые глаза темнеют. Заигрались!

– Мне уже пора.

– Точно?

Отстраняюсь и перевожу дыхание. Убираю волосы за уши и открываю дверь, впуская в салон свежий прохладный ветер.

– Открой багажник, – бросаю я и выбираюсь на улицу.

Кирилл молча выходит следом и вручает мне пакеты. Веселье закончилось.

– Пока, Джек Фрост. Удачи тебе с главной лентой.

– А тебе с богатыми мужиками, – с тенью разочарования отвечает он и прыгает за руль.

Матовая спортивная красотка трогается с места и выезжает со двора. Крепче сжимаю ручки пакетов и выхожу на соседнюю улицу, пробираясь в глубь района. Тротуар сменяется обочиной гравийной дороги, фонари попадаются гораздо реже. Наконец перепрыгиваю последнюю яму и подхожу к подъезду старенькой трехэтажки. Вот я и дома.

Поднимаюсь по лестнице на третий этаж, облупившаяся краска и комки засохшей грязи хрустят под ногами. Вхожу в квартиру, роняю пакеты на пол и закрываю дверь. Сбрасываю туфли и с облегчением мычу, касаясь ступнями холодной напольной плитки.

– Влада! Это ты?

Шлепая босыми ногами, прохожу на кухню, стараясь не замечать колючий мелкий мусор, и приваливаюсь плечом к стене:

– А ты ждал кого-то еще?

Виталик ударяет пальцем по клавиатуре ноутбука и устало улыбается мне. Стол завален пустыми тарелками и чашками, в комнате пахнет сигаретным дымом и сгоревшим сыром.

– Ты снова спалил пиццу?

– Бутерброды, – недовольно кривится он. – Ты сегодня долго. Как прошло?

– Хорошо. Попрощались без сюрпризов.

– Голодная?

– Нет.

Виталик пристально смотрит на меня и проводит растопыренными пальцами по русым коротким волосам, тяжело вздыхая. Его помятый вид и воспаленные красные глаза вызывают тихую грусть. Снова он весь день просидел за компьютером.

– У тебя как дела? – спрашиваю я и подхожу ближе.

– Пока без изменений.

Виталик вытягивает руки, обхватывая мою талию, и я забираюсь к нему на колени, крепко обнимая. Закрываю глаза, принимая поглаживания и парочку поцелуев в плечо и шею.

– Ты кажешься расстроенной.

– Просто устала, – шепчу я.

– Хочешь, проведем вечер вдвоем?

Даю себе подумать пару секунд, Виталик не торопит. Вечер и без того был насыщен общением, пару часов одиночества не помешали бы мне, чтобы восстановиться.

– Нет. Хочу горячую ванну и вина.

– Тогда не буду тебе мешать.

Отклоняюсь назад и смотрю ему в глаза, обхватив щеки руками. Только свет и теплота, уютная нежность и ни капли осуждения. Теперь я точно дома.

– Что такое? – спрашивает Виталик, касаясь моих ладоней.

– Да вот думаю, как мне с тобой повезло.

Счастливая улыбка озаряет его лицо.

– Как и мне с тобой.

Наклоняюсь и целую любимые губы. Виталик страстно прижимает меня к груди, но вдруг резко отстраняется.

– Ты пахнешь чужим мужиком.

Запрокидываю голову и заливисто хохочу, выпуская сдерживаемые эмоции наружу.

– Да неужели?! Может быть, это потому, что я была с другим мужиком! Даже с двумя!

– И как? – выгибает бровь Виталик. – Понравилось?

– Не настолько, чтобы бросить тебя и начать спать с одним из них.

– Вот спасибо. К тебе ведь никто не приставал, верно?

– Виталь, ты же знаешь, как это работает. Переживать не о чем.

– Знаю. А еще я знаю мужиков. Этот Костя мне не очень нравился.

– Потому что ему всего двадцать восемь, но он уже зарабатывает в месяц больше, чем ты за всю жизнь?

– Потому, что он писал тебе слишком миленькие эсэмэски.

– Кто мешает тебе делать то же самое? Блин, Виталь, ну я же с тобой!

– И это лучшее, что со мной случалось, – произносит он мечтательно, – скоро я начну зарабатывать миллионы, и тогда мы…

– Конечно, родной, – твердо киваю я, – у нас еще все впереди.

– И все равно этот Костик – похотливый дебил.

– Если бы ему нужен был секс, то он снял бы себе…

– Влада, все! Ты победила. Прости. Ты большая девочка и сама знаешь, что делаешь. Я тебе доверяю.

– Лучше выйди в коридор и посчитай пакеты. Вернем половину и сможем погасить часть долга за коммуналку.

– О-о-о… – с приятным удивлением тянет Виталик. – Так ты с уловом?

– Ну естественно. Хорошо бы попался снова такой щедрый Костик, уставший от женской мозгодробилки.

– Может, стоит еще его покрутить?

– Нет. Начнет привязываться, потом не отдеру. У нас был уговор на две недели. Никаких исключений.

– Поищешь нового?

– Зарплата скоро, думаю, и так протянем. Тем более у меня шесть смен подряд, некогда будет возиться.

Виталик принимается массировать мои плечи. Напряжение сегодняшнего дня медленно отпускает, но ненадолго.

– Сколько у нас там еще?.. – серьезным тоном спрашивает Виталик.

– Меньше половины.

– На следующей неделе начинается турнир. Я уже готов. Если все выгорит, то…

– Я в тебя верю, – говорю я с нежностью и целую Виталика в щеку.

Поднимаюсь на ноги, ощутив острое желание как можно скорее остаться одной. Достаю из холодильника бутылку вина и снимаю с сушилки пузатый бокал.

– Пойду смывать с себя запах чужих мужиков.

– Влада! – Виталик окликает меня уже на выходе из комнаты.

Оборачиваюсь и встречаю родной взгляд карих глаз. Сколько дерьма мы пережили, прежде чем выстроить наши отношения так, чтобы сохранять гармонию в любой ситуации.

– Я люблю тебя, – говорит он без колебаний.

– И я тебя.

Мягкая пена щекочет нос ягодным запахом, язык пощипывает сухое белое вино. Прижимаю холодный бокал к щеке и прикрываю глаза.

Это не навсегда. Все наладится. Совсем скоро. Мы с Виталиком вырвемся из этого сумасшедшего порочного колеса и будем жить так, как всегда мечтали. Мы справимся и все преодолеем.

Счастье уже есть, а все остальное… заработаем, отвоюем, вытерпим.

А как по-другому?

Делаю большой глоток и ставлю бокал на пол. Беру телефон и захожу в «Полароид». Бездумно листаю короткие видео и фото, не вглядываясь в лица и не улавливая суть, вижу только жизнь, о которой мечтаю. Завтраки в ресторанах, шикарные ужины в отелях с видом на океан, путешествия из страны в страну без проблем. Шмотки, цацки, бренды. Успешный успех. Мотивационные призывы: поверь – и все получится! Счастливые улыбки.

Деньги. Деньги! Деньги…

Ком вырастает в горле, вызывая приступ тошноты. Закрываю приложение и бросаю телефон на коврик рядом с ванной.

Да пошли вы все!

Вспоминаю ласковый голос матери и фразу «Не в деньгах счастье». Ее расстроенный вид после долгого разговора о том, почему в этом году мы не купим мне новую школьную форму. Мы вообще ничего не могли себе позволить, кроме скромной корзины продуктов, резиновых сапог и оплаты счетов.

Деньги, может, и не равны счастью, а вот комфорт – да. И каждый сам определяет его условия. Кто-то мирится с тем, что есть, а кто-то барахтается, стараясь изменить жизнь.

Бутылка пустеет, вода в ванне остывает, а мысли превращаются в пушистые облака. Снова беру в руки телефон и, поддавшись любопытству, загружаю «Хайп-Свайп». Несколько минут смотрю на кривляющихся и танцующих детей и шальных взрослых. Певцы, психологи, кулинары, даже гадалки и астрологи есть. А я-то думала, что «Полароид» – приют для умственно отсталых. Нет, у них теперь новый дом. Но эта штука так затягивает, что я теряю себя и ловлю только на просмотре десятого ролика про микрокухню.

Не могу сдержать смех. Совсем рехнулась. Пора уже вылезать и ложиться спать. Провожу большим пальцем по экрану в последний раз, просто чтобы поставить точку, но застываю с открытым ртом, уставившись в нереальные голубые глаза. Видео, точно кипятильник, брошенный в ванну. Это он – Джек Фрост! Танцует под зажигательную песенку в одних спортивных штанах.

Не без труда перевожу взгляд на количество просмотров и лайков. Сколько?! Полтора миллиона?! Ну ничего себе! Открываю его страницу и уже не могу остановиться. Смотрю одно видео за другим. Тело покрывается крупными мурашками. Вспоминаю нашу сегодняшнюю встречу и…

Блокирую телефон. Экран темнеет.

– Вита-а-аль! Принеси мне полотенце!

Виталик заходит через пару минут и удивленно приподнимает брови:

– Здесь же есть полотен…

Поднимаюсь на ноги, глядя ему в глаза.

– Понял. Не дурак.