2

Спустя несколько часов после эфира, который прошёл довольно спокойно и с неплохим, как сообщили, рейтингом, Влад и Настя сидели в купе спального вагона, в ожидании отправления поезда. Настя умела часами молча смотреть в окно или просто сидеть, подперев рукой голову. Она могла три часа просидеть в кресле самолёта с прямой спиной и даже не облокотиться на спинку сидения. Эта её способность быть всегда в тонусе и в теме событий во многом способствовала большей продуктивности Влада. Она была роботом, в хорошем понимании этого слова, роботом в человеческом обличии. Всегда выглаженная, с безукоризненной причёской, хотя вся её причёска – это открытый лоб и чёрные волосы, собранные в тугой хвост, с идеально подобранным ароматом недорогих духов, всегда на каблуках, даже если ей приходилось пробираться через зыбучие пески или сугробы снега. Настя, даже после банкетов и вечеринок, где пила наравне со всеми, на утро выглядела свежей и сосредоточенной. Влад всегда удивлялся её способности быть в курсе всего, что происходило или, даже, должно было произойти, пунктуальности и бдительности. Иногда ему казалось, что она не просто робот или инопланетянин, а шпион, специально натренированный, чтобы пить и не пьянеть, не спать и быть свежей на утро, всю ночь рулить и не пить кофе. Он словил себя на мысли, что совершенно не знает свою помощницу, с которой уже три года проводил времени больше, чем со своей женой. Он даже не задумывался о том, что вокруг давно ходили слухи об их тайной связи. И хотя, никто никогда не видел их вместе вне работы, эти слухи, как и положено слухам, упорно расползались среди его знакомых.

– Влад, – сказала Настя, когда поезд только тронулся, – Ты просил напомнить…

– Настя, я помню, спасибо. – спокойно ответил он, даже не отводя взгляда от проплывающего за окном мимо них ночного города. Завтра исполнится ровно двадцать лет с момента первой его встречи с его женой Машей. Эту дату он помнил всегда и все девятнадцать раз организовывал не грандиозные, но очень душевные и домашние праздники. Забыть он не мог и в этот раз, но для чего-то попросил напомнить об этом Настю.

Они ехали молча уже больше получаса, когда открылась дверь купе и проводница в униформе спросила:

– Чай, кофе, бутерброды, печенье? Что пожелаете?

– Один чай зелёный, если можно и кофе без молока, пожалуйста. – Влад не знал всего о Насте, но то, что она кофе может пить в любом количестве, ни для кого не было секретом.

Проводница удалилась, даже не взглянув на них, и оставила дверь купе открытой, но это не смущало ни Настю, ни Влада.

– Насть… Что у нас там завтра? – Влад задавал этот вопрос Насте по три раза в день на протяжении трёх лет. Около тысячи раз звучал этот вопрос, но Настя всегда имела ответы на эти вопросы.

– Влад, завтра отдыхай, у тебя семейный праздник, я всё отменила. И, это… Ну, напиши, хоть что-нибудь, Абрамович уже спрашивал, как дела продвигаются.

– И как у нас дела продвигаются? – равнодушно спросил Влад.

– А никак… Ты и сам это знаешь, но очень скоро я не смогу тебя прикрывать.

– А ты меня прикрываешь? – не скрывая удивления, спросил Влад. – Очень интересно.

– А ты думаешь, что одиннадцать месяцев твоего бездействия могли бы остаться незамеченными, если бы я не рассказывала редакторам сказки о том, что ты по ночам не спишь, а творишь?

– Не хами, ладно? Я делаю всё, что ты мне говоришь. Встречи, автограф-сессии, которых я терпеть не могу, киностудии, презентации, эфиры эти дебильные, как сегодня. Это, по-твоему, я ничего не делаю?

– Я не сказала, что не делаешь, я сказала лишь, что ты не пишешь. И я это знаю… А писать надо, потому что у тебя контракт. И, если ты его нарушишь, то Абрамыч сделает всё, чтобы твоё творчество закончилось навсегда.

– Я не понял, ты меня сейчас пугаешь, что ли?

– Просто говорю, как всё может быть, но, надеюсь, что ты возьмёшься за работу, выбросишь всякую дурь из головы и не испортишь свою жизнь.

– Да что ты знаешь о моей жизни? – сказал Влад и дёрнулся, когда увидел на столе возникшие стаканы с чаем и кофе. Из-за того, что дверь в купе оставалась открытой, проводница появилась совершенно бесшумно.

Не дав остыть чаю, он сделал небольшой глоток и, закрыв глаза, откинулся головой на мягкую спинку полки.

– Ты мне лучше скажи, почему мы не успели ничего пожрать перед поездом? У тебя же всё всегда распланировано.

– Ну, прости, не я составляю расписания поездов и не я не захотела ехать на машине.

– Ладно, прости… Насть, у тебя же всегда есть, что пожевать.

Настя посмотрела на него и, не улыбаясь, достала из сумки пакет с круасанами и шоколадку, потом сделала глоток своего кофе и, прикрыв глаза, тоже откинулась на спинку. Такое бывало крайне редко, когда Влад видел свою помощницу уставшей. А это означало, что она не просто устала, а держится на ногах из последних сил.

– Устала? – спросил он.

– Угу… – не открывая глаз, ответила она и после небольшой паузы продолжила, – Влад, а ты помнишь, какой сегодня день? – она открыла глаза и на её лице проскользнула незаметная улыбка. Нет, наверное, ему показалось, она же никогда не улыбается…

– Ну… тридцать первое марта, а что?

– Да так, ничего…

– Нет, Настя, ты же не просто так спросила, признавайся. Мы что, что-то пропустили?

– Ну, как тебе сказать? Мы уже три года пропустили. – Настя пила кофе, отвернувшись к окну. Они давно проехали город, и за окном не было видно совершенно ничего, кроме изредка мелькающих фонарей.

– Подожди… – Влад поставил стакан с чаем на стол, сморщил лоб, словно что-то вспоминая и произнёс, – Ты, что, хочешь сказать, что сегодня три года, как мы знакомы?

– Ну, типа того…

– Прости, Настя…

– Да, расслабься, это не важно, просто вспомнила, как ты тридцать первого марта три года назад ехал в этом же поезде, а у меня был билет с тобой в одном купе. Ты ещё вёз огромную плюшевую собаку и рассказал мне, что каждый год даришь жене на день знакомства собаку. И у вас уже коллекция из шестнадцати собак. Та была семнадцатая, а завтра будет двадцатая, верно?

– Всё правильно… – Влад был удивлён тем, что Настя так всё помнила. Хотя, чего удивляться, она никогда ничего не забывала и всё всегда контролировала.

– Машке привет передашь и от меня поздравления.

– Конечно, передам, да и ты сама можешь ей сказать. – ответил Влад и снова откинулся на спинку.

– Не… Она меня терпеть не может, хотя и делает вид, что я её лучшая подруга.

– А ты? – спросил Влад.

– А я делаю вид, что я действительно её лучшая подруга. Жена твоя же уверена, что мы с тобой спим.

– А мы с тобой спим? – Влад не скрывал своего удивления.

– Нет, не спим, разве что только в купе и на разных полках, но она этого не знает, она уверена… – Настя запнулась.

– Что мы с тобой…? Нет, ты серьёзно? – Влад был удивлён по-настоящему и не скрывал этого.

– Абсолютно, она меня даже об этом спрашивала.

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно. Я ей сказала, что всё это не более, чем плод её воспалённого воображения, но она мне, похоже не поверила. Так что будь готов к расспросам. Она, кстати, сейчас над чем работает?

– А хрен её знает. Она с такой скоростью книги издаёт, что я не успеваю отслеживать её творчество. Но какое-то у неё всё странное. То про гномов каких-то, то про принцесс, которые не хотят замуж, а хотят руководить, то про какого-то Робин Гуда, который, вместо того, чтобы грабить богатых и отдавать бедным, вообще не понятно чем занимается.

– Она месяц назад презентацию новой книги делала, вроде. Или я ошибаюсь?

– Делала, не ошибаешься. Я же говорю, что пишет, как робот. Я её и не вижу, практически.

– Понятно…

Тут в купе снова возникла проводница и поставила на стол два пустых широких стакана, задержалась на какое-то мгновение, перевела взгляд с Влада на Настю, сморщила лоб и спросила:

– Или вы шампанское будете? Просто для шампанского у меня нет бокалов.

– А с чего Вы взяли, что мы вообще пить собираемся? – спросил удивлённо Влад.

– Ну, так… это… Все в поездах пьют, я давно езжу… А ещё я услышала случайно, что у вас, типа, годовщина. Ну, не буду мешать. Я двери прикрою… – она вышла, прикрыв за собой дверь купе, напоследок подмигнув Владу.

– Это чего было? – устало спросил Влад. Он чувствовал, что глаза начинали слипаться, то ли от усталости, то ли от недоспанных ночей, то ли от тёплого чая и мерно покачивающегося вагона.

– Это стаканы. – равнодушно ответила Настя. – Девушка просто заботится о своих пассажирах.

– А на фига они нам?

– Блин, Влад, ты как маленький, честное слово. – Настя вздохнула, повернулась к стоящей рядом с ней на полке сумке и выудила оттуда небольшую бутылку виски.

– Я смотрю, ты подготовилась. Вы что, с этой стюардессой договорились? – Влад улыбнулся и снова отхлебнул чая.

Настя пропустила мимо ушей его шутку. Она уже давно научилась фильтровать то, на что нужно реагировать, а что можно просто пропустить и сделать вид, словно ничего и не было. Она налила по сантиметру виски в стаканы, молча подняла свой и головой кивнула Владу. Тот взял стакан, покрутил в руках, понюхал, оценивая качество налитого и тоже поднял стакан на уровень глаз. Настя смотрела ему прямо в глаза молча. Зависла некоторая пауза. Настя вздохнула и произнесла:

– Ну, скажи чего-нибудь, ты же джентльмен.

– За три года дружбы и верности. – произнёс с ухмылкой Влад.

– Верности, говоришь? Неплохо, только, если бы ты не скорчил кривую улыбку, я бы поверила в твою искренность. – она выпила не спеша, поставила стакан, сморщилась и отломила кусочек шоколадки. – У меня такое впечатление, как будто для тебя верность – это не более, чем слова. Ты, что, правда, никому не доверяешь?

– Почему же? Доверяю, но не всем. Точнее сказать, доверяю очень ограниченному кругу людей. Но не переживай, ты в этот круг входишь.

– То есть, ты мне доверяешь? Можешь доверить мне все свои тайны, ключи от дома, деньги, документы и прочее? – Настя налила ещё немного и пододвинула стакан к Владу. Она скинула туфли, повернулась боком, упёршись спиной о подушку и вытянула вдоль полки ноги.

– Наверное, да… Тебе могу доверять и жене могу.

– Машке?

– Ну, у меня одна жена, а что тебя так удивляет? Ты знаешь что-то такое, чего не знаю я?

– Да, нет, прости, глупо получилось. Я не то хотела спросить. Я о том, что, как правило, мужьям всегда есть, что скрывать от своих жён, а жёнам от своих мужей. Ты же не всем с ней делишься.

– Ну, конечно, не всем, но это не из-за недоверия, а просто потому, что есть вещи, которые ей не нужны, которые ей не интересны…