3

Спустя две недели, когда свадебные страсти немного улеглись, и жизнь вернулась в прежнее стабильное утро, Никита стоял в огромной пробке на центральном проспекте. Была пятница, день клонился к закату, и было очень удивительно, что в это время, когда город традиционно должен был готовиться к уик-энду, Никита застрял в нескончаемом потоке машин. Нет, он не нервничал. Он был просто в бешенстве от того, что это происходит именно с ним. День не задался с самого начала. Сперва у него дома сломалась его любимая кофемашина, а без свежесваренного кофе он не мог полноценно работать, по крайней мере, он сам так считал. Потом он умудрился застрять в лифте. Это было вообще чем-то из ряда вон выходящим, так как он никогда не ездил лифтом, более того, он его презирал, как средство, уменьшающее и так малую подвижность современных людей. Просидев с полчаса в тёмном лифте, он успел по телефону поссориться со своим шефом, пытаясь объяснить ему, что немного опоздает. Выйдя из подъезда, он увидел, что его BMW заблокирована какой-то «Газелью». Но он был уже на столько заведён, что грохнув кулаком по капоту «Газели», сделал там солидную вмятину. Не дождавшись водителя фургона, он решил объехать «Газель» по газону, где и оборвал себе передний подкрыльник. На работе его тоже ждал сюрприз. Какие-то сварщики подключали к общему электрощитку свой сварочный аппарат, в результате чего от скачка напряжения сгорел его компьютер вместе с монитором и со всей прочей техникой. Для актёра областного драматического театра, коим являлся Никита, потеря компьютера не была каким-то трагическим событием, но все эти невезения, сыпавшиеся на него в этот день, окончательно выбили его из колеи. Он опоздал на репетицию, за что получил нагоняй от главного режиссёра. И вот теперь, в конце рабочего дня, он стоял в пробке уже второй час. В этот момент его мучил всего один вопрос: Что же ещё сегодня должно произойти для полного и окончательного хаоса? Из раздумий его вывел звонок телефона. Звонил его племянник – четвероклассник Кирилл. Кирилл с Никитой были друзьями, не смотря на солидную разницу в возрасте. Мама Кирилла, она же сестра Никиты, с мужем развелась сразу после свадьбы, и Никита практически взял на себя роль отца мальчика. Они часто общались, вместе гуляли, иногда Кирилл, даже, несколько раз оставался у Никиты на ночь. Поэтому и звонок Кирилла не особо удивил его, но момент тревоги, с оглядкой на сегодняшний сумасшедший день, всё-таки присутствовал.

– Никита, привет. – тихо сказал Кирилл.

– Привет, малой. Что-то уже натворил в очередной раз? – спросил Никита.

– Да, нет… – в голосе Кирилла чувствовалась какая-то неуверенность, и эта неуверенность не смогла ускользнуть от Никиты.

– Давай, колись, ты же знаешь, что мне можно доверять, а маме твоей я и так ничего не скажу.

– А, точно, не скажешь?

– Точно, точно… Рассказывай.

– Так это… Короче, тут тебя в школу вызывают.

– Меня? – Никите стало смешно, и он улыбнулся сам себе. – А точно меня или, всё же, может, мать?

– Да нет… Она сказала, что мать тут вопрос не решит, говорит мужская рука нужна. Так что приезжай, я сказал, что ты сейчас приедешь. Она меня домой не отпустит, пока ты не приедешь.

– Кир, да ты чего натворил такого?

– Да ничего, честно, просто с Иркой Цветковой целовался…

– Ты с Иркой целовался? – настроение у Никиты резко поменяло трэнд в сторону позитива, и ему сразу же захотелось увидеть эту таинственную Ирку. – И что, из-за этого нужно маму в школу вызывать?

– Я же говорю, что не маму, а папу, я же ей не рассказывал, что у меня папы нет.

– А она, типа не знает. – ответил Никита.

– Нет, не знает, у нас сейчас новая классная, Виктория Николаевна. Она недавно у нас. – как-то вяло рассказывал Кирилл.

– А та предыдущая куда делась?

– Да мы её в декрет отправили. – со знанием дела сказал Кирилл.

– Вы? В декрет? Учительницу? И как же вам это удалось? – Никита засмеялся, удивляясь гиперраннему развитию современных детей. Вспоминая себя в десятилетнем возрасте, Никита вообще не имел понятия, что такое декрет и даже не задумывался над тем, откуда берутся дети. – ладно, малой, жди меня, скажи Виктории, как её там?..

– Николаевна.

– Виктории Николаевне скажи, что я приеду. Но я в пробке, так что будете ждать, понял?

– Да ничего, я же во вторую смену учусь, у нас уроки и так до шести, так что дождёмся. – Никита через телефон ощутил, как Кирилл расслабился.

– Ладно, Кирюха, иди учись и к Ирке Цветковой пока не лезь. Понял? Я на неё сначала посмотрю, оценю, если мне она понравится, то ваша Виктория Николаевна – дура, а если нет, то получишь ещё и от меня. Всё, двигай на урок, Дон Жуан…

Никита выключил телефон и попытался представить эту влюблённую сладкую парочку десятилетнего возраста. Поток машин двигался медленно, но всё-таки, двигался. Никита доехал до ближайшего съезда и свернул с проспекта. В школу надо было ехать дворами и в совершенно другую сторону. Через час с небольшим он запарковал свою белую BMW на школьном паркинге возле красного Peugeot 207. Сквозь лобовое стекло было видно, как на зеркале заднего вида на розовом шнурке болтается плюшевая игрушка Hallo Kitty, а на заднем стекле красовались наклейки знаков «У» и «Туфелька». Эти две наклейки Никита называл гремучей смесью. Он ухмыльнулся такому соседству, пытаясь представить себе хозяйку этой машины, и вошёл в школу. В школе он бывал довольно часто, все вахтёры и дежурные его уже знали и пропускали в школу без пропуска. Уроки давно закончились, по коридорам иногда бродили последние задержавшиеся ученики. Он прошёл по пустому коридору, поднялся на второй этаж и открыл дверь с табличкой «4-Б класс». Кирилл сидел за первой партой прямо перед учительским столом, за которым сидела Виктория Николаевна. Она медленно повернулась в сторону открытых дверей и сняла очки.

Никита смотрел на неё и понимал, что неспроста он сегодня остался без кофе, побывал в застрявшем лифте, поссорился с режиссёром, оторвал подкрыльник и попал в пробку. Но это всё было ерундой по сравнению с тем, что Виктория Николаевна оказалось всё той же самой Викой со свадьбы.

Собрав всю свою волю в кулак, Никита произнёс:

– Здравствуйте, Вик…тория Николаевна. Я по поводу этого оболтуса.

– Добрый вечер. – ответила она, изобразив презрительную улыбку. – Вы знаете, почему-то я не удивлена всему тому, что происходит с Кириллом.

– А что не так с Кириллом? Он что, окна бьёт, учится плохо, мелочь по карманам ворует или подкладывает кнопки на стулья учителям? – спросил Никита.

– А Вы зря иронизируете. Нет, всё вышеперечисленное Вами к Кириллу не относится, он не хулиган и не двоечник, очень даже наоборот…

– То есть, Вы меня вызвали для того, чтоб сообщить, что Кирилл хорошо учится и не нарушает дисциплину? Очень оригинально. Это, правда, было настолько необходимо?

– Знаете… Как там Вас?

– Никита.

– Никита… – протянула Виктория Николаевна. – А отчество?

– Можно без отчества, я Вам разрешаю. Я же не «народный» учитель. – Никита попытался съязвить, сделав ударение на слове народный.

– Так, я всё поняла. – протянула учительница. – Кирюш, выйди, пожалуйста, в коридор и не стой под дверьми, не подслушивай.

– Да больно нужно… – ответил Кирилл и, медленно выйдя из класса, плотно закрыл за собой дверь.