Фотограф Анна Власова

© Алекс Грант, 2022

© Анна Власова, фотографии, 2022

ISBN 978-5-4490-1389-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Восемь месяцев назад

Лукас

Самое трудное – изображать парня, обожающего жизнь: рассказывать забавные истории, находясь в центре внимания; смеяться над шутками друзей и отвечать им в своей саркастической манере; появляться на вечеринках; обнимать за талию очередную безразличную мне девицу. Как же трудно притворяться собой прежним…

Выходя из дома, я начинаю театральное представление, и окружающие охотно вписываются в этот искусно созданный спектакль: друзья поддерживают разговоры о девчонках, вечеринках, алкоголе; массовка смеётся над моими историями; девчонки виснут у меня на шее, жужжа на ухо какую-то ерунду, звонко смеясь от каждого слова, произнесённого мной. Все видят перед собой весёлого, харизматичного, полного энергии парня, а не человека, который не живёт, а как будто доживает.

Да, дома легче. Поднимаюсь на второй этаж, захожу в свою спальню, подальше от людских глаз, и, закрывая за собой дверь, прислоняюсь к ней лбом, зажмурив глаза, пытаюсь выровнять сбившееся дыхание. Уединение, спокойствие, и маски сняты. Все так же больно, в голове словно рой пчёл, назойливые мысли… чувства… они пытаются вырваться, но я не позволю. Если я дам им волю, позволю себе начать чувствовать, то буду уничтожен. Я и так разваливаюсь по частям, каждый сломанный кирпич внутри меня приближает тот момент, когда крепость разрушится и оставит после себя руины.

Сегодня будет тяжёлый вечер. Отталкиваюсь от двери и подхожу к шкафу.

– Олсен, так ты едешь? – открыв дверь, спрашивает Кай. На пороге комнаты появляются два моих друга.

– Нет, ко мне сейчас придут, – быстро примерив маску весёлого парня, с пошлой улыбкой на лице отвечаю я. Старый трюк…

– Кай, что за глупые вопросы. Лукас всегда проводит новогодние праздники в объятьях горячей блондинки, – лукаво улыбаясь, говорит друг. – Ладно, чувак, оставляем тебя. Повеселитесь.

– Не разгромите дом! – доносится крик спускающегося по лестнице Кая.

Да уж… Повеселюсь не то слово… Мама в детстве всегда говорила, что врать плохо, но это – ложь во спасение. Лучше пусть друзья думают, что я отжигаю с какой-нибудь наштукатуренной куклой, чем видят, как я расклеиваюсь у них на глазах.

Больше всего я скучаю по ней именно зимой. Наверное, из-за того, что все в этом времени года, начиная снегом и заканчивая календарными днями, напоминает мне о днях, проведённых с ней.

Открыв шкаф, я беру с верхней полки бутылку, обычно я справляюсь без неё, но не этим вечером. Сегодня мне поможет только одно, сегодня мне нужен Джек.

Балкон, тишина и я в компании «Джека Дэниэлса». Постепенно чувства притупляются, сознание наполняется дымом. Когда жидкость в бутылке уменьшается в два раза, мне уже кажется, что этот вечер и последующую за ним ночь, я смогу пережить. Начинаю верить в то, что в какой-то момент я просто отключусь, а проснусь уже на рассвете, неспособный вспомнить свой сон.

Хотя бы на одну ночь потеряю воспоминания о её нежных руках, скользящих по моей шее, о безграничных карих глазах, проникающих в мою душу, о сопении, когда она спала у меня на груди, и о том, как звук её ровного дыхания убаюкивал меня в те минуты, когда я, притянув её поближе к себе, утыкался носом в рыжие волосы, что так вкусно пахли жасмином.

Пусть хотя бы на несколько часов память спрячет фрагменты, что уже не вернуть: её звонкий тёплый смех, наполнявший дом светом, сладкие губы на моих, молчание наедине, ночные разговоры, общие завтраки, прогулки, наша декабрьская Британия и часы, проведённые в любимом кафе, которое больше не повстречает нас.

«Прошу, только не снись мне сегодня…» – словно молитва, проскальзывает в моей голове фраза за мгновение до того, как я закрываю глаза.

Аврора

Вот и всё… я вернулась к тому, с чего начинала…

Сижу на кровати в полной темноте, прижимаю руками согнутые ноги и пытаюсь успокоиться, опустив голову на колени.

Очередной жестокий сон, решивший напомнить мне о том, о чём я пытаюсь забыть… всё те же воспоминания… всё та же боль.

Два года прошло. Удивительно, какой счастливой я была два года назад. Как я улыбалась в этот самый календарный день.

Часы показывают, что идёт второй час ночи. Шторы закрыты, но сквозь них просачиваются искры света от очередного салюта, и комнату наполняет звук взрывающихся петард.

Сегодня я не сидела целый день в комнате. Стараясь не огорчать родителей, с самого утра я улыбалась, помогала с приготовлениями и смеялась над шутками. Образ был продуман не идеально, но я пыталась подражать человеку, который радуется празднику. Мой брат, конечно, спрашивал, всё ли в порядке, когда я, задумавшись, меняла румяный цвет щёк на совсем бледный, но мне всегда удавалось успокоить его, сказав, что думаю о предстоящих экзаменах и поступлении.

Вранье… Я только и делаю, что вру… Но мне так легче.

Пусть лучше все думают, что я счастлива. Мне не нужны лишние вопросы и жалость смотрящих на меня грустных, обеспокоенных глаз.

Знаете, окружающие меня люди часто говорили, что всё забудется, они утверждали, что время лечит, кидались пустыми фразами, даже не зная, о чём говорят. Каждое слово о лекарственных свойствах времени – вранье, это бред, упакованный в красивую упаковку стандартных фраз, употребляемых в тех случаях, когда происходит что-то плохое.

Если судить по мне, то я могу утверждать, что с течением времени ты не перестаёшь страдать, нет, мучительная боль, всё так же, день за днём, съедает тебя, и тебе становится только хуже. Что делает время? Оно учит нас актёрскому мастерству, с каждым днём у тебя всё лучше и лучше получается шутить, смеяться, улыбаться, и пусть эта дружелюбная улыбка стоит всех твоих сил… кого это волнует. Никто не заметит. Никто не узнает. Только ты, улыбаясь друзьям, понимаешь, что, сидя в одиночестве этим же вечером, будешь расплачиваться за эти фальшивые эмоции настоящими.

Обычно так и случается. Когда, встав в субботу с кровати, я спускаюсь на кухню и говорю родителям: «Доброе утро», то уже знаю, как беззвучно, уткнувшись в подушку, буду горько плакать, скорбя о том, что потеряла навсегда…

Часть 1
Наши дни

Глава 1

Аврора

Две недели назад родители купили для меня квартиру в Сиэтле. Они сказали что-то из серии: «Зайка, на этот год у нас запланировано тридцать пять командировок, мы не хотим оставлять тебя одну, тебе будет скучно без нас. Ты хорошо сдала все экзамены, так что тебя с радостью примут в любой университет. Мы уверены, что ты замечательно проведёшь время в Сиэтле. Что тебе делать здесь одной? А там Мэтт, с ним тебе будет веселей, к тому же вы давно не виделись».

Пламенная речь, не правда ли? Жаль звучит не очень убедительно.

Они просто хотят, чтобы я находилась под присмотром. Неудивительно. Я далеко не сразу научилась скрывать свои чувства, так что моё депрессивное состояние родители наблюдали в течение долгого времени. Мне не хотелось их расстраивать, так что спустя какое-то время, я собралась с силами и начала чаще выходить из спальни, разговаривать с родителями, улыбаться.

Создавая мне все условия для переезда, они и не знали, что Сиэтл три года назад стал для меня символом разрушенных мечтаний. Когда-то я мечтала о переезде в Сиэтл и учёбе в Вашингтонском университете, теперь нет…

По крайней мере, сейчас мне уже намного лучше. Всё чаще удаётся отогнать мысли о прошлом, а кошмары всё реже посещают мою кровать.

Мне понадобилось две недели на то, чтобы собрать всё необходимое и сесть в самолёт. Хорошо, что Мэтт встретил меня. Ведь моё «самое необходимое» поместилось в восемь чемоданов. А вот Мэтт…

Я вышла с ручной кладью. Братик уже ждал меня с букетом цветов и табличкой, которая гласит: «Мартышка». Не удержавшись, я побежала к нему навстречу и, кинув сумку, крепко обняла этого удивительного парня.

Четыре года назад Мэтт заявил, что хочет переехать в Сиэтл. Семья его девушки переезжала в этот дождливый край. Спорить с братиком бесполезно, но родители пытались. Через несколько часов уговоров и шантажа, мама с папой сдались. Год назад Мэтт закончил школу экстерном, что позволило ему поступить в университет за год до меня, мой любимый гений. В течение последних лет мы виделись только по скайпу, за исключением Рождества, когда он приезжал домой. Я ужасно соскучилась по нему.

Мэтт обхватил меня покрепче и, приподняв, поцеловал в щёчку, сказав тихое: «Как же я скучал по тебе, Мартыш». Спустя несколько минут мы пошли за сумками. Нужно было видеть его лицо после пятого чемодана, я уже не говорю про оставшиеся три.

Когда восьмой чемодан был получен, я, быстро моргая, протянула фразочку: «Ну я же девочка». После этого последовал жест «рука-лицо» в исполнении Мэтта. Не понять парням нас, девушек.

Мэтт довёз меня до многоэтажного дома и провёл экскурсию по квартире. Апартаменты оказались достаточно большими: гостевая и хозяйская спальни, а также ванные комнаты на втором этаже, все остальное на первом. Не знаю, зачем родители так заморочились, я вполне могла остановиться в одном из общежитий кампуса. В любом случае, я благодарна им за эту квартиру, которую они преподнесли, как подарок на девятнадцатилетие.

Я села за барную стойку и только сейчас поняла насколько устала.

Мне нужна разрядка. Этот переезд потребовал от меня слишком много сил.

Братик заварил чай, разлил его по кружкам, достал из ящика печеньки и наконец-то сел напротив меня.

– Я бы хотела уехать за город на несколько дней. Прикроешь меня?

– Мартыш, я не могу, у меня куча планов на этой неделе, – сказал парень каким-то виноватым голосом.

– Нет, нет. Ты не понял. Я поеду одна. Не беспокойся. Я просто предупреждаю тебя. А то не сможешь дозвониться и в панике начнёшь обзванивать полицию, морги, родите…

– Это было один раз! – перебив меня, он начал смеяться. – Ты до конца жизни будешь мне это припоминать? – так же сквозь смех спросил он.

– Я ушла в магазин на три часа, а ты заставил родителей в панике покупать билеты домой, – я подхватила его смех. Боже, нас тогда обоих чуть не убили. Наверное, не убили только потому, что родители успели сдать билеты обратно, и их командировка не сорвалась.

– Так ты серьёзно? – более спокойным голосом, но всё равно с ноткой беспокойства, спросил он. – Хочешь поехать на природу одна? Тебе не страшно? Ну, я не знаю, может, лучше позовёшь кого-нибудь или подождёшь недельку, и вместе поедем?

– Все хорошо. Правда. Не переживай за меня. Я уеду из города, погуляю пару дней по горам, по лесам, успокоюсь и вернусь. К тому же, через пару недель начинаются занятия, тогда уж я точно не смогу выбраться, – говорила я, а неуверенность всё не сходила с лица брата. – Я в норме. Могу о себе позаботиться. Прикрой меня на пару дней перед родителями – это всё, о чём я тебя прошу. Навигатор, телефон, карту, еду, одежду, аптечку, газовый баллончик и знания по самообороне я возьму с собой.

Приём «щенячьи глазки» в сочетании с обещаниями вести себя аккуратно и не влипать в неприятности всегда работает.

– Только давай без сюрпризов.

– Я тебе обещаю. Всё будет чики-пуки. Два-три дня, и я дома.

– Договорились. Но с тебя должок.

– Сочтёмся.

Спустя полчаса Мэтт уехал домой.

Я приняла душ и, радуясь тому, что наконец-то добралась до заветной мягкой кроватки, заснула.

Лукас

Большую часть дел я уже сделал. Так что, позанимавшись в спортивном зале, я вышел на улицу и сразу направился домой. Мэгги просила помочь ей по дому, так что сегодня я уезжаю к ней. Надеюсь, работы там не слишком много и у меня получится вернуться к концу следующей недели.

Я зашёл домой, оставил кроссовки у входа и направился на кухню, чтобы попить. Сегодняшний день, пожалуй, станет самым жарким за всё лето.

– Привет, – Шон оторвался от обеда и протянул мне руку в знак приветствия.

– Какие люди! Думал, ты приедешь в понедельник.

– Так и планировалось, но друг мамы приехал из командировки раньше. Я потерпел его два дня, а после… Короче, я психанул и уехал.

– Она ещё с ним?

– Он пристал к ней как банный лист, – Шон закатил глаза и шумно вздохнул. – Я с ней говорил на этот счёт, но у неё такой характер.

– Какой?

– Скажем так, я в неё.

– Тогда ты мог даже не пытаться переубедить её, – сказал я, пока вода из-под крана наливалась в бутылку.

– Я знаю. Но так, для приличия попробовать стоило. Кай уже приехал?

– Нет. Должен приехать в среду. Я через час уезжаю к Мэгги. Пробуду там недельку или две.

– Тебе нужна помощь? Я свободен следующие два дня.

– Ты только с дороги. Тебя не обламывает?

– За кусочек фирменного пирога твоей бабушки я готов идти туда пешком.

– Будет тебе пирог.

– Вот и договорились. Значит, через час?

– Да. Собирайся потихоньку, – уже выходя из кухни, развернувшись, сказал я.