4

Председатель комитета госбезопасности уперся коленом в брезент рыбацкого стульчика. Перехватил спиннинг половчее. Сбалансировал его в кисти. Затем на полпальца сдвинул хват.

– И какой же результат? – спросил он.

– Курьеры Гензера. Сирийский пакет и в самом деле существует в оригинале. Может, он и сейчас здесь. Однако, думаю, что пошел по кругу, – Хижук прикрыл ухо от летящей снежной крупы ладонью. – И его точно привезут во второй раз. Наверное, сам Хромой. Вопрос – кому в этот раз?

– Что ж, возможностей для этого ты своей самодеятельностью наворотил предостаточно. С лихвой, так сказать. Даже более чем. Узнал, кто он такой?

Он размахнулся и отправил блесну к полузатопленной коряге.

– Черт…

– Пока нет. Гензера попробуем взять в Дамаске. Если удастся, то сирийский след закроем.

Хижук попытался оправдаться, прекрасно понимая к чему тот клонит. За свою всю свою службу он только один раз проявил инициативу – расплачиваться за нее приходится уже три года. Как бы жизнью не пришлось расплатиться.

– Тебе хоть что-нибудь удалось?

Полковник натянул кепку глубже и произнес то, чего в данный момент председатель слышать бы не хотел:

– И так уже ради одного прозвища полдюжины трупов.

– Он в самом деле хромой?

– Не знаю. Пока не знаю.

– Тут ты, конечно, отличился. Трупы то свои!

Хижук помялся и буркнул:

– Мы из многих подобным образом доставали информацию.

– Подобным образом? – председатель указал подбородком в траву, где лежали две крупные щуки со сломанными хребтами. – Кужеля ты тоже так? Или кишка тонка?

– Придет и его очередь, – полковник опустил глаза и растер второе ухо. – Сломаю. Подобным образом.

– Ты? – на его лице на долю секунды появилась презрительная гримаса. – Он боевой офицер. Оперативник. Разведка. Спецназ. А ты… лакей!

Председатель убрал колено со стульчика, бросил спиннинг на землю и крикнул:

– Эй, кто там?! Блесну отцепите!

Затем повернулся к поникшему Хижуку. Тот стоял, втянув голову в плечи.

– Дело в том, – злым тоном произнес он, – что не стоит – никогда не стоит! – делать исключений. Иначе те законы, к котором они применены, становятся уже не законами, а так, в лучшем случае правилами, и они начинают обрастать такими исключениями, как ты; их становится все больше и больше, и уже не поймешь, где закон, а где те, кто его обходит. Ведь исключением стал не только ты – им стала эта сумасшедшая! Как ее там кличут? Аста? Капитан госбезопасности… Тьфу!

Он показал на бегущую к ним охрану.

– Утопить бы тебя прямо сейчас и дело с концом. И всю твою группу недоумков следом! Правда, в отличии от тебя, они хоть на курок жать умеют.

– За что? – поразился этой вспышке гнева Хижук. – За преданность?

– Ты – человек, который получил право выбивать секреты. Разве не может быть так, что ситуация выдумана от начала и до конца. Тобой лично и выдумана, чтобы получить настоящие номера счетов, верные кодовые фразы и доступ к финансам. Наверное, каждый, кто побывал в твоих руках, сообщил свою часть информации? И как? Складывается целое?

Он приподнял хрупкую алюминиевую конструкцию, со злостью швырнул ее об землю, сжал кулаки и заорал в лицо подбежавшим офицерам из охраны:

– Оглохли?! Блесну достать!!!

Перепуганные лейтенанты принялись лихорадочно раздеваться. Председатель отошел на десяток шагов дальше от воды. Махнул полковнику. Тот посмотрел под ноги, поковырял твердую, как асфальт грязь носком ботинка и пнул примерзший комок.

– Вы же сами дали добро, – буркнул он.

– Этому «добру» три года, – председатель выделил каждое слово. – Ты все это начал. Три года кормишь меня какими-то обрывками информации, а результата я и до смерти не дождусь. Не надейся – до твоей смерти.

– Я допросил всех, до кого дотянулся, сложил два и два и знаю, что есть только один человек с этой стороны границы, которому не надо было собирать информацию по крупицам. Генерал Кужель.

– Значит, все, что тебе осталось сделать – побыстрее разгрести эту кучу дерьма. С Кужелем уже все… С тобой… Поверь, у меня действительно нет желания устранять тебя при благоприятном исходе дела. Будешь уволен при реорганизации отдела. Получишь выходное пособие, пенсию и все сопутствующее ей.

– Я не думаю, что все закончится так плохо.

– Это ты о смерти?

– О курьерах. И о пенсии.

– В принципе – реально. Но, насколько я понял, курьеров больше не будет. Будет сам Хромой. Итак, кто он?

– Хоть убейте, не знаю.

– Убью, не переживай. Короче, фантазировать можно бесконечно?

Хижук промолчал. Председатель прищурил один глаз. Второй – выпуклый, весь в кровавых прожилках, проткнул в полковнике дыру.

– Ты совершенно не хочешь делать то, что от тебя требуется. Хочешь, чтобы созданную тобой же ситуацию вместо взялись исправлять другие. А так неправильно. И, между прочим, наводит только на одну мысль – ты водишь меня за нос. Очень профессионально, но тут, как говорится – «с кем поведешься…» и тому подобное.

Полковник втянул голову в воротник, хотя втягивать дальше уже было некуда, и сказал:

– Я исправлю сам. Постараюсь.

– У тебя неделя. Потом конец. Тебе, жене, детям… уж, чтоб наверняка, чтобы совсем никто… Короче, время пошло.

Хижук, конечно, осознавал, насколько он близок к старухе с косой, но не подозревал, что настолько. Однако, напомнил.

– В случае неудачи проблемы будут у многих. И не просто проблемы. В той папке не только мое имя – из того сирийского дерьма торчит еще пара ушей. Из самого верха.

– Так найди курьера и все. За кордоном найди. Нечего тут родную землю чужими трупами пачкать.

Председатель отвернулся, рассматривая бултыхающего в ледяной воде лейтенанта. Всунул руки глубоко в карманы. Высокий, крепкий, твердо стоял в шаге от полковника на вытоптанной в траве черной проплешине. Неожиданно для самого себя Хижук моргнул и уставился ему в спину.

– А если я не стану его искать? – тихо спросил он, дрожа от собственной наглости, приправленной липким страхом.

– И черт с тобой… – председатель даже не обернулся. – Я уже устал от тебя настолько, что мечтаю только об одном. Пусть все это закончится хоть как-нибудь. Закончится и все. А для тебя все закончится сейчас.

– Я понял… – сказал полковник после непродолжительной паузы. – Я постараюсь… Мы постараемся, но… если что-то не получится, не обессудьте…

– Неправильный подход. Либо делаешь – либо конец. Только так. Потому что так и должно быть. Чистота рядов, знаешь ли.

Аста не была тупой крашеной сукой ни на кончик мизинца младенца. Если эта бездарь, полковник Хижук, не стесняясь подчиненных, называл ее так, то только потому, что процесс мышления никогда не отображался на ее гладком и чистом от морщин лбу. Впрочем, недалекой ее считало абсолютное большинство мужчин в погонах и без. Но, как бы там ни было, рядом с колонией тараканов, змеиным гнездом и множеством других странностей, природа поселила в ее очаровательную головку острый и проницательный ум. За яркой внешностью изящной блондинки скрывался настоящий компьютер, способный за короткое время решать сложнейшие задачи. И личный блокнот капитана Козлова, заполненный бессмысленным набором сведений и цифр, через несколько часов анализа предстал перед ней огромной кучей важной информации, которую срочно требовалось систематизировать. Однако, в первую очередь, ей надо было кое-что проверить.

Теперь она стояла у новостройки-свечки, рассматривала ее темные окна и ступени подъезда, припорошенные девственно чистым снежком. Судя по схеме для новоселов, приколотой на железной двери, квартира майора Курковича располагалась на двенадцатом этаже и выходила окнами на другую сторону. Она удовлетворенно кивнула сама себе и прижала пальцем кнопки на домофоне.

Майор открыл ей дверь голый по пояс.

– Салют, – он потянулся губами к ее щеке.

– Стоять! – она остановила его поднятой ладонью. – Прибереги телячьи нежности для жены.

– Один, – он хохотнул. – Наша служба и жены несовместимы. Не выдерживают они.

– Тогда для шлюх. Они выносливые.

– Злая ты на язык.

– Я на службе.

– А-а-а… – протянул он и поиграл мускулами. – С нетерпением жду твоих выходных. Или, может, сейчас? Вон, вся в снегу. Замерзла?

– Я не сошла с ума, чтобы увидеть тебя во второй раз.

– Проходи, – он ногой распахнул дверь.

– По-спартански живешь, – слегка удивилась она, расстегивая пальто.

– Недавно переехал.

Аста встала посреди комнаты, всунула руки в карманы и осмотрелась: тахта, пару стульев, картина на стене и компьютерный стол. Майор уселся в кресло у монитора и окинул жадным взглядом ее фигуру.

– А у тебя мужик давно был? Ну, там… – глаза остановились на ее груди, – для секса?

Ее тонкая бровь круто изогнулась. От мужчин она не шарахалась – любила их, как и каждая нормальная женщина. Но, как-то серьезно обожглась пару раз – пришлось настрадаться. Да так, что она даже боялась стать гипертоником, потому что от нестерпимой обиды жутко болела голова, слабели ноги и к горлу подкатывала противная тошнота. Пережила, размазывая ночами сопли и слезы по подушке, и начала их игнорировать. Сердцем хотела, телом, а вот разумом отметала эти желания напрочь. Тем более зная, какие эротические извращения засылались в ее адрес коллегами – заслушаешься, как пением соловья. Но и на зеркало нечего пенять… Сама выбрала этот путь – самой и неси свой крест до конца.

– Если бы ты хоть на секунду направил свои мозги в нужную сторону, то мой визит закончился бы быстрее, – сказала она.

– Оставайся, – колесики кресла скрипнули.

Он резко крутнулся на стуле. По-медвежьи крепко сжал ее ягодицы и дернул к себе.

– Да плюнь ты на работу, Снегурочка. Извелась же вся. Как только мне удастся тебя расшевелить…

Ствол пистолета ткнулся ему в скулу.

– Руки убрал, Морозко! – прошипела она.

Он замер на миг, судорожно сглотнул и осторожно положил ладони на колени.

– Не знаю… Мне показалось, что… Да брось, забудем… Глупость какая-то получилась…

– Отчего же… – Аста прищурилась. – В какой момент ты решил, что мне нужен мужчина. Тебе, наверное, много гадостей обо мне наговорили?

– Нет, – ответил он и сразу понял, что от этого короткого слова за километр несет фальшью. Но все равно повторил: – Нет, конечно.

– Хорошо, – она отступила на три шага и присела на краешек тахты у стены. – Нет так нет. Брось-ка мне свой телефон. Разблокированный.

Ствол и переносицу майора соединяла одна линия. Он опустил глаза и отвернулся к монитору. Поерзал на стуле, положил пальцы одной руки на клавиатуру, зачем-то провел другой ладонью по столу.

– Я жду! – прикрикнула она.

– Что ты там хочешь найти? – он пожал плечами. – Ладно, держи, поиграйся.

Когда мобильник оказался у нее, Аста пролистала историю вызовов. Нахмурилась, разглядывая профиль майора и выстукивая ногтями по дисплею. Через минуту достала свой телефон.

– Шрам, – спокойно сказала она, – запоминай адрес.

– У меня тут не проходной двор! – взвился майор.

– С места не двигаться!

– Сдурела?!

– Теперь можешь начинать бояться, – сказала она, покачивая стволом.

Куркович ухмыльнулся.