В это он тоже должен поверить. Так же, как я поверила ему, ненадолго, но поверила. Вранье всегда попахивает дерьмом. Я отмываюсь от собственной глупости.
«Принято считать, что ад – это место, из которого не возвращаются, билет в один конец, последний выписанный жизнью счет за все, что мы успели наворотить. А если речь идет не о мифическом, а о реальном аде? Здесь, на земле, рядом с нами. ….»
Руби была солнцем, порой безжалостным и жгучим, а иногда теплым и ласковым, и когда оно погасло, мир обратился во тьму и холод, наполнился безысходностью и унынием. Когда ее не стало, наш дом умер вместе с ней. Мы все лишились части души и сердца, осиротели и не смогли смириться с утратой.
Сколько вечеров мы провели с ней здесь наедине, в односторонних попытках диалога с моей стороны? Осторожные ненавязчивые вопросы, откровенные признания, беспечная болтовня о событиях, случившихся за день