Закрывая за собой входную дверь, Майкл Гетти прошелся пытливым взглядом по огромной гостиной-студии, оформленной в черно-белом стиле модерн известным дизайнером. М-да, полысело заметно…Нужно позвонить приятельнице дяди, пусть закажет уничтоженные элементы декора. Полы тоже в нескольких местах нужно поменять.... Взгляд Майкла остановился на черном пианино, натертым до блеска. Он попытался вспомнить имена домашней прислуги. Домработницу он помнил, Паола. Старая дама, которую Алан передал племяннику по наследству. Майкл знал Паолу с детства. Латиноамериканка работала много лет в семье Гетти. И воспитывала еще мать Майкла. Женщина была добра и очень трудолюбива. Делала по дому почти все, но вот убраться везде не успевала, да и силы были не те. Ей в помощь наняли девушку. Мэгги или Мэри. Майкл помнил ее смутно, так, как редко появлялся трезвым, и она старалась не попадаться на глаза. И в отличие от Паолы, Мэгги-Мэри жила не в доме. Приходила на часы, так сказать. И, видимо, недавно убиралась, судя по блестящей поверхности пианино, глядя на которое невозможно было не вспомнить еще об одной обитательнице его холостяцкой двухэтажной берлоге. Возможно, стоит уволить Мэри-Мэгги, и возложить на подаренную добрым дядей певичку обязанности уборщицы. Это было бы правильным и справедливым решением, не унижающим никого из участников. Если Алан мало заплатил, то Майкл готов платить, но за работу, а не бессмысленное шатание по дому. А Алану не обязательно знать, чем она здесь занимается.

Сам не верящий в собственное благородство, Майкл самодовольно улыбнулся. На лестнице послышались шаркающие шаги, потом вспыхнул свет.

– Майк? Это ты? – Паола всегда сокращала его имя на одну букву, или заменяла ее на "и". И сколько бы Майкл не отвоевывал свое полное имя, она не унималась.

"Нет, блин, это не я. Воры взломали мощнейшую систему безопасности, и топчутся тут, как дураки", раздраженно подумал Майкл. Иногда ему не хватало этого – одиночества, самостоятельности. Хотелось быть хозяином в собственном доме. Все детство Майкл прожил под опекой Алана, теперь он специально отправил в новый дом Паолу. Штатный шпион. Конечно, Майкл мог с ней договориться, и она не болтала Гетти старшему лишнего, но ему не хотелось бы каждый раз просить ее молчать.

– Ложись спать, Паола. Я хочу побыть один, – довольно грубо бросил Майкл.

– Да, пожалуйста. Больно надо, – обиделась женщина и зашаркала по коридору к своей спальне.

– Лили позови мне, – вспомнив, про только что принятое решение, крикнул Майкл. Шаги замерли. Паола недвусмысленно хмыкнула, что-то проворчала под нос, про современные нравы. Она не удосужилась ответить, но Майкл не сомневался, что Паола выполнит просьбу. Странно, но ей единственной позволялось разговаривать в таком тоне с Майклом и Аланом Гетти. Наверное, потому что за столько лет немного ворчливая, но добрая женщина стала для этих двух одиноких мужчин родным человеком.

Тем временем Майкл прошел к бару и, взяв бокал, достал бутылку виски, наполнил до краев. Еще пять минут назад он убеждал себя в том, что не будет пить и устраивать вечеринки. Но не смог удержаться. Тяжелый день и не оставляющее ни на миг напряженные, связанное с предстоящим вступлением в бизнес, выматывали и погружали мысли в полнейший хаос. Выпивка всегда помогала Майклу прозреть, расслабиться. Просто нужно знать меру. Он свою черту знал, и переступал ее всегда осознанно. Скоро с легкомысленными тусовками придется завязать, как и со многим другим.

Сделав большой глоток, Майкл покинул зону бара, прихватив с собой бутылку. Плюхнувшись на белоснежный кожаный диван, он, прикрыв глаза, тяжело вздохнул, расслабляя мышцы плеч и шеи. помнится позавчера на этот диван пролилось немало красного вина и много-много всего еще.... Мэри-Мэгги молодец. Он выпишет ей отличное выходное пособие. Может, даже трахнет на прощание. Она вроде бы не очень страшная.... Усмехнувшись своим мыслям, Майкл открыл глаза, и вздрогнув от неожиданности, расплескал виски, снова заляпав диван.

– Черт. Как приведение, – пробормотал он, глядя на Лили. Она стояла позади пианино, опустив голову. Черт… Все в том же платье. Ее белокурые волосы были распущены по плечам. Он впервые видел ее без косы. Наверно, она уже спала и не успела заплести. Хотя нет.... Он вспомнил. Светлые локоны, рассыпавшиеся по подушке. Испуганные отрешенные глаза. Короткий образ из той ночи, которая начисто стерлась из памяти.

– Я не слышал, как ты спустилась, – неожиданно смутившись, что было парадоксально для любого из Гетти, проговорил Майкл. – У тебя нет другой одежды? – его прошелся по белому платью. Ей богу, она выглядела бестелесной лесной нимфой или феей. Неземное создание. Кто бы мог подумать, что она продала себя с потрохами.

– Нет, мистер Гэтти, – она не поднимала глаза, говорила тихо. Черт возьми, Лили не была похожа ни на одну из подаренных Аланом женщин. Все они были шлюхами, дорогими или не очень, образованными и нет, с разными характерами и происхождением, но все равно откровенно заинтересованными в его внимании и обществе. Они осознавали кто они, и за что им заплачено.

– Вы хотите, чтобы я сыграла для вас, мистер Гэтти? – снова раздался тихий голосок. Майкл невольно почувствовал раздражение.

– Какой на хрен мистер Гетти? – рявкнул он. – Мы говорили об этом. Я Майкл. Ты Лили.

– Хорошо, Майкл. Что вы хотите, чтобы Лили сделала для вас?

И это стало последней каплей. Помимо необоснованной злости, Майкл почувствовал внезапный приступ возбуждения. Примитивная реакция на женскую покорность. Несмотря на это, Майкла возмущала подобная реакция. Ему казалось, что он уподобляется Алану. Или как будто подтверждает то, что дядя знает его, как свои пять пальцев. Он же выбрал эту девочку. Но Майкл не хотел рабыню! Или хотел? Ведь в этом что-то есть. Запретное, завораживающее. Он может сделать с ней все, что захочет, а она будет терпеть, потому что … потому что у нее нет выхода, черт побери. Словно очнувшись, Майкл взял себя в руки. Ему захотелось встряхнуть Лили, вывести из состояния молчаливой жертвы.

– Я хочу, чтобы ты сняла платье, разделась догола, проползла на коленях до дивана и поцеловала пол у моих ног двадцать пять раз, – широко улыбнувшись, произнес Майкл.

Девушка вздрогнула, неуверенно взглянув на него. Удивительно красивые глаза с оттенком чистой зелени вопросительно и тревожно изучали высокого красивого молодого человека, вальяжно откинувшегося на спинку дивана. В нем не было ничего американского. Крепкий, смуглый, черноволосый, длинноногий, с четкими чертами лица, чувственным порочным изгибом губ, он скорее напоминал итальянского мачо. Этакая смесь Антонио Бандераса и Энрике Иглесиаса. И он прекрасно знал, какое впечатление производит на женский пол, но Лили смотрела на него иначе. С безнадежным смирением и усталостью. И лишь на долю секунды Майклу показалось, что в глазах девушки мелькнул протест. Но она тут же погасила его и начала расстегивать молнию на платье. Неужели она сделает то, что он попросил? И из чистого любопытства Майкл решил узнать, как далеко она способна зайти.

– Стоп! – крикнул он, когда платье с шелестом упало, и она осталась в трусиках и бюстгальтере, которые, он уже не сомневался, последовали бы следом. Она вскинула глаза, но даже не попыталась прикрыться. Просто ждала следующей команды. – Если Алан так много заплатил тебе, что ты готова ползать у моих ног, то почему ты не можешь купить себе другую одежду?

И тут в ее глазах, наконец, показалось чувство. Чувство страха.

– Я получу деньги, только когда вы закончите со мной. Он сказал, что не заплатит, если вы останетесь недовольны. – И снова тревога и страх в глазах. Майкл понял, чего боится малышка. Если она не понравится ему – денег не будет. Все банально и просто.

– Я дам тебе денег, и завтра ты купишь одежду.

– Мне нельзя брать у вас деньги.

– Кто сказал? – раздраженно спросил Майкл.

– Алан. Не брать деньги, не покидать границы вашего дома без сопровождения.

– Интересно! – хмыкнул Майкл, от возмущения вскакивая на ноги и подходя ближе к девушке. Ее тело было стройным и гладким, беззащитным и юным, совсем к другим девицам он привык. Она не вложила ничего искусственного в свою красоту. Никакого силикона, татуировок, накаченных мышц, наращенных волос и ногтей.

– А если я заплачу больше? – спросил Майкл, разглядывая девушку со всех сторон. Она стояла прямо, не препятствуя, но и не поощряя его никак.

– Невозможно. У Алана мои документы. Вы пользуетесь мной столько, сколько захотите без права выкупа.

– Это же глупо, Лили, – резко оборвал девушку Лили, опустив глаза. – Если я дам тебе много денег и отправлю домой?

– Вы не сможете этого сделать. – Лили покачала головой. – У меня нет документов, я нахожусь здесь нелегально. И у вас нет возможности и связей отправить меня назад.

– Это тебе Алана наплел?

– Это правда.

– Сколько тебе лет, Лили? – спросил Майкл, прищурив глаза. Слишком не вязался ее тонкий голосок и детское личико с тем образом, который она пыталась воссоздать.

– Мне уже есть восемнадцать, если вы об этом, – спокойно ответила Лили. Изумрудные и карие глаза встретились. – Вам не о чем волноваться. Я здорова, у меня есть необходимые справки, и я пью противозачаточные таблетки. Мой возраст и отсутствие навыка не повлияют на выполнение ваших пожеланий. Я прошла определенное обучение, и кое-что умею.

– Зачем тебе это? – склонив голову на бок, внезапно спросил Майкл Гетти. Они были в неравном положении. Он – полностью одет, немного пьян, уверен в себе. Она – почти обнажена и едва сдерживает свой страх.

– Что? – она вздрогнула, повела озябшими плечами.

– Ехать в другую страну, чтобы продать себя, – пояснил Майкл. – Как ты вышла на Алана?

– Простите, но не имею права оглашать информацию, касающуюся моей личности. Я могу рассказать вам о России, Москве и о чем пожелаете. Могу спеть, сыграть на пианино и заняться с вами сексом любым из предложенным вами способом.

Майкл поморщился от такой откровенности. Он медленно опустился на диван, глядя на нежный овал ее лица. Трогательные пухлые губы, родинка на щеке, длинные пушистые ресницы, прикрывающие красивые глаза. Почему, черт возьми, он задает ей все эти вопросы? Как разница, почему она здесь? Не похоже, что Алан ее заставил или запугал. Она так трезво и цинично рассуждает об обязанностях. И все же Майкл чувствовал подвох. Что-то было не так с этой девушкой.

– Пока ты не заговорила про способы, – он усмехнулся, заметив, как порозовели ее плечи и шея. – Я искренне хотел помочь тебе. Понимаешь, Лили, я не собирался спать с тобой. Но и отдать тебя Алану сразу … сама понимаешь. Мы могли бы помочь друг другу выйти из неловкой ситуации. Мой дядя эксцентричный человек и считает, что понимает меня лучше, чем я. Нельзя пренебрегать его подарками. Понимаешь?

Девушка побледнела, но кивнула.

– Тебе тоже не улыбается возвращаться, не отработав. Мы можем ввести его в заблуждение. Ты останешься в доме еще на пару недель. Чтобы не бездельничать, будешь помогать Паоле. Мэри я уволю.

– Мэгги.

– Спасибо, я помню. Паола болтать не будет, а я заверю Алана, что ты осчастливила меня больше, чем все предыдущие.

– Почему вам дарят людей? – внезапно спросила Лили. Майкл растерялся. Ее взгляд не осуждал, не норовил залезть под кожу. В нем было простое любопытство. Он успокоил Лили, пообещав, что не выбросит ее прямо сейчас, и она больше не видела в нем угрозу.

– Я уже сказал. Алан Гетти – эксцентричный человек. Но обычно люди сами не прочь быть подаренными мне. Я не так ужасен, и тоже могу быть щедрым.

– Я думаю, вы не врете и действительно верите в это, – она внезапно улыбнулась. У него сердце защемило, сколько было в этой улыбке детской непосредственности и наивности.

Я вдруг вспомнил, что ничего не помню о ночи, когда ее мне подарили. Мне должно быть наплевать, ведь ничего нового не случилось. Но почему-то не было.

– Лили… – он взглянул ей в глаза, она по-прежнему стояла перед ним, выпрямив спину. И судя по тому, как девушка отвела глаза, и вдруг обхватила себя руками, она поняла, о чем я хочу спросить ее. – Я же не причинил тебе боль? Я не был груб?

Помолчав, она покачала головой.

– Вы не сделали ничего, к чему бы я, не была готова.

– Это не ответ. Я же не знаю, к чему тебя готовил Алан.

Она вздернула подбородок и с горечью посмотрела на него.

– Ко всему. Мне с вами повезло. Вы были пьяны, мало, что соображали и закончили быстрее, чем начали, – спокойно сообщила девушка.

Майкл коротко усмехнулся. Ее явно не учили щадить мужское самолюбие.

– Прости. Мне жаль. Наверно, не о таком первом разе ты мечтала, – вырвалось у него. И он успел увидеть, как дикая боль затопила глаза Лили, прежде чем она опустила их.

– Я никогда не думала ни о чем подобном. И тем более, не мечтала. Ни о чем больше меня не спрашивайте. Пожалуйста.

– Ты можешь заниматься музыкой, сколько хочешь. С понедельника я буду работать в офисе Алана… Так что мне не помешают твои песни и пляски.

– Спасибо. Вы очень добры. Я могу одеться?

– Да, конечно, – Майкл сделал повелительный жест. – Да, еще. Завтра придет девушка, Майами. Так ее зовут. Она поедет с тобой по магазинам. Купишь одежду. А этот саван выброси. И больше никаких опущенных глаз, и раболепного поведения. Мне это совсем не нравится. Я тебе не хозяин. И я не просил, чтобы мы оба оказались в такой ситуации. Уяснила?

– Да, – кивнула девушка, застегивая платье. Майкл засмотрелся на волнистые белокурые локоны, рассыпавшиеся по плечам. Может, он зря решил сыграть в рыцаря?

Передумать никогда не поздно. Пусть пока расслабится девочка. А там видно будет.