Цитаты из книги «Призраки Орсини»

Наверное, от любви излечится невозможно, особенно, если она имеет нездоровые грани,

Я понимаю, что никто и никогда не сказал бы такого вслух другому человеку, если бы не любил…

Иногда девушки слишком много говорят, их желание проговаривать любую надуманную проблему, которая приходит им в голову, мне непонятна.

Если вы живете с мыслью, что жизнь – дерьмо, и хуже уже не будет – никогда, никогда даже мысленно не говорите этого, потому что жизнь докажет, что «хуже» – понятие безграничное.

Любовь, моя маленькая, и есть самый большой обман и самая жуткая боль, которые могут случиться с человеком.

Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека

выдерживает? – О Боже! Боже, – выдыхает Дреа, каждый раз, когда я насаживаю ее на себя. Ее пальцы впиваются в мои плечи голова откинута назад, а грудь в полном распоряжении у моих губ. Это охренительное зрелище. Я даже представить не мог ничего подобного. Каждый раз погружаясь в ее тело, я чувствую себя чуть ли не тем, кого она постоянного упоминает, находясь в нескольких мгновениях от оргазма. И когда она достаточно близко, то начинает двигаться сама, приближая себя к финишной черте.

Ведь подобно тому, как бывает иногда милосердие, которое наказывает, так бывает и жестокость, которая щадит." Наши дни.

За секунду до собственной смерти, мы верим, что чудесное спасение придет, и оно действительно приходит. Ибо сама смерть является спасением… от жизни. Я останавливаюсь в трех шагах от подвешенного, с отвращением окидывая его взглядом. Задранная рубашка с пятнами пота, жирный голый живот и брюки, со следами пережитого ужаса. Пара часов в кромешной темноте, и этот герой, который искренне считал, что держит мир в своей липкой ладони с толстыми пальцами, унизанными перстнями, обоссался от страха. Жалкое, воняющее зрелище. Он что-то пытается мычать в свой кляп, но я знаю все, что они хотели бы сказать. Деньги, выкуп, банальное «за что», «меня ищут» и так далее. Уверен, что обоссавшийся урод не понимает, почему оказался здесь, не узнает меня, и я не собираюсь посвящать его, напоминать о преступлениях, которые он таковыми не считает.

верим, что чудесное спасение придет, и оно действительно приходит. Ибо сама смерть является спасением… от жизни. Я останавливаюсь в трех шагах от подвешенного, с отвращением окидывая его взглядом. Задранная рубашка с пятнами пота, жирный голый живот и брюки, со следами пережитого ужаса. Пара часов в кромешной темноте, и этот герой, который искренне считал, что держит мир в своей липкой ладони с толстыми пальцами, унизанными перстнями, обоссался от страха. Жалкое, воняющее зрелище. Он что-то пытается мычать в свой кляп, но я знаю все, что они хотели бы сказать. Деньги, выкуп, банальное «за что», «меня ищут» и так далее. Уверен, что обоссавшийся урод не понимает, почему оказался здесь, не узнает меня, и я не собираюсь посвящать его, напоминать о преступлениях, которые он таковыми не считает.