Между ними воцарилось подобие мира, который был настолько хрупким, что Генри слышал, как с каждым днем треск льда становится все громче.
Я хотел причинить ей боль, потому что было больно мне. Мужчины – страшные эгоисты, а вы не знали? – Привет Куперу, – усмехнулся я, кидая в нее пятицентовой монетой. – Для твоего ожерелья, детка. Будет отлично смотреться, ведь большего ты не стоишь.