Но страшнее для меня другое – я не могу допустить мысли, что потеряю Итана, и то чувство безумного притяжения, которое так внезапно и крепко связало нас. Как глупо! Отчаянно карабкаться наверх, чтобы влюбиться в парня, который вылез из того же болота, что и я. Но, может быть, в этом и есть особый смысл, который все время ускользает от меня? Урок судьбы, провидение? Когда мы вместе, все перестает иметь значение, словно время и планета замирают, даря нам часы забвения. Тайком, урывками. Потом я возвращаюсь в свою клетку и не могу понять, как меня угораздило, так вляпаться? Непредусмотрительно, по-детски влюбиться? Я даже не знаю, чувствует ли он то же, что и я. Десять дней, пока я не решалась ему позвонить, были адом. Мучительным адом. Особенно те моменты, когда приходилось ложиться в постель Саймона и удовлетворять его запросы. Хорошо, что он не усердствовал, не требовал изысков. Он был доволен, предоставленной информацией и в качестве бонуса дал мне немного больше свободы и купил новый комплект драгоценностей. Я ни разу не надела их. Не смогла.

Рядом с Галаххером я всегда чувствую себя элитной проституткой. А с Итаном я просто Лиса. С ним, вообще, можно ни о чем не думать. И дело не только в сексе, хотя была бы рада, будь оно так. У меня было много мужчин, самых разных. Некоторые мне нравились, других я даже хотела, но никогда не испытывала того, что дарил мне Итан. Мы были ненасытны и не могли остановиться, и в то же время, в каждом соприкосновении наших тел было столько отчаянного стремления согреть друг друга, стать единым целым, получить забвение, которое необходимо каждому из нас, и несколько мгновений абсолютного счастья. Его холостяцкая квартира стала нашим оазисом среди каменных джунглей, крепостью, за стенами которой мы прятались от реального мира, запутавшись в мокрых простынях, забыв обо всем, что происходит снаружи. Я рассказывала ему вещи, которые никто обо мне не знал, хотя Итан больше не был безликим случайным попутчиком. Я понимала, что рискую, но верила, что еще могу остановиться. Он по-прежнему ничего обо мне не знал, кроме имени. Я могла исчезнуть в любой момент. Просто не хотела, не была готова… Я давала себе обещания каждый раз, что не вернусь и возвращалась, нарушая правила, которые когда-то сама установила. Снова и снова. Я так погрузилась в новые чувства, что едва ли думала о том, что испытывает Итан, что он думает обо мне, о том, кто он такой, чем живет, чем дышит. Все это казалось таким неважным, ненужным…

Я совершала один неверный шаг за другим и верила, что до края пропасти далеко. Но уже парила над бездной….

***

Спустя почти два месяца моего тайного бурного романа с Итаном, Саймон снова уехал в деловую командировку, сообщив, что моя миссия в «Перриш Трейд» может считаться выполненной. Он узнал все необходимое и уже предпринимал меры, чтобы опередить Перриша и помешать его планам по поглощению крупной корпорации. Я была далека от деловых моментов, но все равно очень нервничала. Мне не терпелось исчезнуть из компании «Перриш Трейд», потому как каждый новый день был сопряжен с риском быть раскрытой и пойманной на шпионаже. Если это случится, то я получу «волчий билет» или даже судимость, о моральной стороне вопроса, вообще, молчу. Мне плевать, что подумают офисные работники, да и сам генеральный директор – воровать мне не впервой, но вот судебные тяжбы меня пугают. Договора о неразглашении коммерческой тайны подписывают все сотрудники в любой организации. Поэтому юристы «Перриш Трейд» имеют полное право, в случае раскрытия моих преступлений, подать на меня в суд. Это перечеркнет все мои планы на будущее. Если прошлые грешки Саймону удалось скрыть из моей биографии, то в этот раз мне ничто не поможет. Галлахер считает, что я зря волнуюсь, и мне, вообще, не придется работать, пока я с ним. ПОКА – это ключевое слово.

– Детка, таким, как ты, не нужно думать. И, тем более, пытаться строить карьеру. Это не для тебя. Ты хороша совершенно в иной области. Знаешь в какой? В горизонтальной, – со смехом обычно говорит он мне, когда я заикалаюсь о своем профессиональном будущем.

Его логика мне не понятна, он же сам четыре года платил за мое образование. Я получила диплом юриста, но моей заслуги в этом особой не было. Почти все сессии оплачивал Саймон, а я изредка появлялась на занятиях, потому как Саймон постоянно требовал меня к себе, точнее, сам приезжал ко мне в любую свободную минуту, возил по нескольку раз в год в отпуск на разные острова, где можно провести время уединенно и без лишних любопытных глаз. Эти поездки не приносили мне особого удовольствия – двадцать четыре часа наедине с Саймоном были для меня каторгой.

– Зачем тебе работать, Лиса? Я – твоя работа, и пока ты справляешься, – смеялся он над моими амбициозными планами. – Ну какой из тебя юрист? У тебя в голове только дорогие шмотки и салоны красоты.

– Когда-нибудь мне исполнится тридцать, и ты найдешь себе «работницу» помоложе, – с сарказмом отвечала я.

– Это случится гораздо раньше, милая. Но я пристрою тебя, не переживай. Всегда найдутся пятидесятилетние обеспеченные мужчины, которым понравятся твои особые навыки.

От подобных слов и рассуждений меня бросало в дрожь. Перспектива быть переходящим знаменем, товаром, который перепродают и покупают, приводит меня в ужас. Но я не знаю, как исправить ситуацию. Галлахер полностью меня контролирует, за исключением одной маленькой тайны, у которой великолепное мускулистое тело и самые зеленые в мире глаза.

Несмотря на то, что Галлахер получил от меня всю необходимую от меня информацию, он велел мне не увольняться до окончания сделки, чтобы быть в курсе ситуации изнутри. Я продолжаю ходить на ненавистную работу, общаться с Ритой и страдать от того, что приходится носить неудобную офисную одежду, выбранную так, чтобы никто не увидел моих татуировок.

Воспользовавшись отъездом Саймона, я договорилась встретиться с Итаном в среду вечером, как всегда у него. По голосу я не поняла он рад или нет тому, что мы увидимся раньше пятницы, но мне показалось, что Итан несколько растерялся. И я впервые задумалась о том, есть у него кто-то или нет? В квартире следов другой девушки я никогда не находила, но он мог тщательно готовиться к моему приходу. Мысль о наличии подружки у Итана неприятно холодила кровь, но мне ли ревновать его, имея в наличии постоянного любовника в лице Галлахера.

Я с трудом заставила себя отбросить неприятные мысли и считала минуты до конца рабочего дня. Перед выходом, я снова ему позвонила и предложила поужинать где-нибудь, на что получила вежливый отказ:

– Лиса, я уже заказал ужин. В другой раз.

Я не придала этому особого значения, хотя мысль о том, что наши встречи носят исключительно сексуальный характер и проходят только в его квартире, не раз посещала меня, оставляя неприятный осадок. Может быть, он женат? Так же как Саймон, а квартиру использует для встреч с девушками, вроде меня?

В любом случае, выяснять правду я не собиралась. Попытка перевести наши отношения в другую плоскость разрушительна. Надо быть полной дурой, чтобы позволить зайти нам так далеко. Никаких чувств и привязанностей, но как быть, если чувства уже есть?

Я приехала к нему так быстро, как смогла, и чуть не задохнулась от переизбытка адреналина и возбуждения в крови, когда увидела его в одних спортивных брюках, взлохмаченного и загадочно-задумчивого. Он чувственно улыбнулся мне, затаскивая в квартиру и без лишних разговоров сразу повел в спальню, снимая по пути мой пиджак, блузку, бросая в сторону сумочку.

Я щелкнула выключателем, запомнив, что он предпочитает заниматься сексом при ярком освещении, но Итан перехватил мое запястье, прижимая к своим губам, провел вниз по его рельефной груди, опустил за резинку своих брюк, позволяя мне ощутить его приподнятое настроение.

– Не нужно света, Лиса. Эта ночь будет только для нас двоих, – едва слышно прошептал он, касаясь губами мочки моего уха, обхватил ладонями мою задницу прижимая к своему напряженному телу. Его губы смяли мои, и я застонала, когда его язык алчно принялся толкаться в мой рот. И все вопросы, которые я задавала по дороге сюда, мгновенно испарились, рассеялись за туманом безудержной похоти, превратившись в ничтожный и ненужный дым. Реальный мир не имеет для нас значение. Мы встречаемся, чтобы забыть о том, что происходит снаружи и раствориться в страсти, которой нет предела, и нет места пресыщению и усталости. Я бы хотела найти в себе силы и остановиться…

Однажды мне придется сделать это. Я впиваюсь ногтями в его спину, выгибаясь дугой под сильным телом Итана, мои губы оставляют следы на его шее, но на этот раз преднамеренно. Если у него кто-то есть, я хочу, чтобы она знала – я существую, и иногда он мой. Мне хочется плакать, когда мы одновременно достигаем ослепительно финала, и я слышу его глухой крик, ощущаю судорогу удовольствия, проходящую по мощному мужскому телу. Я прижимаюсь к нему и обнимаю так, как никогда не делала раньше. Я целую его в губы совершая еще одно преступление:

– Мне ни с кем не было так хорошо, – признаюсь я, и с ужасом понимаю, что невозможно вернуть назад сказанное. Всему виной темнота и то, что я не вижу выражение его лица. Темнота всегда сближает, позволяя обнажить то, что скрыто. Это мнимое ощущение безопасности.

– Мне тоже, – отвечает Итан хрипловатым шепотом после небольшой паузы. Его рука крепко обнимает меня за талию, привлекает к себе. Я чувствую, слышу, как бьется его сердце, отчаянно, резко, сбиваясь с ритма. Мое стучит так же. Прячу голову у него на плече, купаясь в его тепле и нежности.

– Я не хорош… – начинаю я, вдруг отчаянно возжелав открыться ему полностью и рассказать о том, кем я являюсь на самом деле.

– Шшш, – он накрывает мои губы указательным пальцем, целуя в висок. – Давай не будем говорить сегодня.

И мы не говорим. Кому нужны слова, когда впереди целая ночь, и мы проведем ее так, как хотим… вместе.

Утром я еду в офис «Перриш Трейд», как пьяная, постоянно глупо улыбаясь, и чувствуя необычайную приязнь ко всем окружающим, что для меня непривычно и удивительно. Понимаю, что похмелье настанет рано или поздно, и оно будет жутким, но у меня никто не отнимет воспоминаний об этих счастливых ночах. Кто-то скажет, что нас с Итаном связывает только похоть, примитивное и грязное чувство, но это не так. Сначала было так, но даже похоть не появляется на пустом месте. Или я ищу себе оправдания? Влюбилась бы я, будь он не таким сексуальным и горячим альфа-самцом? Нет, наверное. Но то, что между нами происходит нечто большее, чем просто сильное влечение, это очевидно. И мне нравится, нравится, черт возьми. Я попалась в эти сети, как другие глупые девчонки. Я ничем не отличаюсь, хотя считала иначе. И мне хочется большего, еще большего. Настоящих отношений.

Но они невозможны…

Улыбка сползает с моего лица, когда я захожу в офис и вижу направляющую в мою сторону Риту Дуглас, которая выглядит несколько напряженной.

Я приветливо улыбаюсь, когда мы сближаемся, но она не отвечает мне тем же. Ее взгляд серьезный, даже немного сочувствующий.

– Тебя Летисия Кларк вызывает, – говорит она, хмуро разглядывая меня. – Ты что-то натворила?

Внутри все холодеет, я задерживаю дыхание, чувствуя, как краска отливает от лица. Летисия Кларк – новый руководитель отдела кадров. Нет, только не это. Я не могла проколоться! Я не выносила информацию на цифровых носителях или как-то иначе. Им ничего мне предъявить. Если бы меня раскрыли, то не кадровик бы мной заинтересовался, а служба безопасности и юридический отдел. Нужно успокоиться. Срочно.

– Нет, – взяв себя в руки, уверенно говорю я. – Сейчас схожу и узнаю, что случилось.

– Я держу за тебя кулачки, – ободряюще улыбнулась Рита, делая характерный жест. Она проводила меня до лифта, и я даже не помню, о чем говорила с ней, так как мысли были заняты другим, но поддерживать обычную вежливую беседу с подругой я как-то сумела. Если тревога ложная, то она не должна догадаться, что мне есть что скрывать.

В кабинет Летисии Кларк я зашла одна, предварительно постучав. Внешне я выглядела совершенно собранной. Женщина жестом указала на стул, приветственно кивнув. Я уверено прошла и села в кожаное кресло, выжидающе глядя на миссис Кларк. Она подняла на меня взгляд спустя минуту, за которую я едва не поседела от напряжения. В очках с толстыми линзами, строгим пучком на затылке и тонкими губами, накрашенными морковной помадой, Летисия Кларк производила не самое приятное впечатление.

– Мисс Лестер, с сожалением должна вам сообщить, что в связи с утверждением нового штатного расписания ваша должность сокращена. По закону мы обязаны предложить вам другие вакансии в компании, соответствующие вашему образованию и опыту. В данный момент таких вакансий нет, но у нас осталась ваша анкета, и как только появится подходящая должность, мы дадим вам знать. Однако, с сегодняшнего дня ваш трудовой договор считается расторгнутыми. Все полагающиеся пособия вам будут выплачены в течении недели. Вы имеете право опротестовать ваше увольнение, но я вам этого делать не советую, дабы не портить рекомендационное письмо, которое вы получите в случае успешного решения вопроса.

Летисия Кларк замолчала, снисходительно глядя на меня, пока я пыталась осмыслить услышанную информацию.

– Вы меня увольняете? – прочистив горло, спросила я.

– Да, я все подробно объяснила. Ваши профессиональные качества в принятии решения не играли никакой роли. Должность сокращена. Вам все понятно? Можем перейти к подписанию документов?

– Да, конечно. Я подпишу, – произношу, чувствуя неимоверное облегчение. Всего лишь увольнение. Черт с ними. Мне все равно тут не нравилось.

Когда все бюрократические вопросы улажены, я возвращаюсь на рабочее место, чтобы собрать вещи, хотя и собирать-то особо нечего. Спустя несколько минут, я беру коробку с разными мелочами, бегло обвожу взглядом офис и сотрудников, которые в упор не замечают меня, уткнувшись в свои мониторы. Мне некому сказать здесь до свидания. Разве что Рите, но даже она не вышла, чтобы попрощаться. Я уверена, что вечером она позвонит мне, и, может быть, мы сходим куда-нибудь вместе.

Вместо того, чтобы сообщить о случившемся Саймону и поехать домой, чтобы насладиться, наконец, долгожданной свободой, снять ненавистную юбку-карандаш и блузку с воротником-стойкой, забраться в ванную с бутылкой вина и отпраздновать свое увольнение, я беру такси и диктую адрес Итана. Может быть, его нет дома, но я все равно хочу попытать удачу. Он мне сейчас особенно необходим. Мне так много нужно ему сказать. Возможно я ошибаюсь и у нас есть шанс, хотя бы мизерный, но есть.