– Звучит зловеще, – бормочу я, чувствуя, как всё туже меня сжимают её плотные мышцы и приглушённо стону, когда она делает первое скользящее мучительно медленное движение. Я хлопаю её по заднице и, фыркнув, Ари переходит к бешеной скачке, без всяких промежуточных режимов. Откидываясь назад, она вцепляется пальцами в мои бедра, двигаясь как дикая амазонка на своем пленнике, издавая звуки, очень похожие на победный клич. И, бл*дь, она великолепна в необузданном порыве почти животной похоти. Какое-то время я позволяю ей вести, точнее скакать, заворожённый потрясающим зрелищем. Но моей выдержки хватает ненадолго, я перехватываю инициативу и, сжимая упругую задницу, начинаю мощно двигаться, насаживая на себя до упора. Наши стоны и шлепки тел отрывают Билла от пива и телевизора, и он начинает молотить кулаками в стену, возмущено вопя: «Трахайтесь тише, извращенцы». Штукатурка сыплется на наши головы, мы хохочем и обоюдно игнорируем требование хозяина дома. А еще через пару позиций вообще забываем о его существовании.

Сумасшествие заканчивается на полу: она на коленях, я сзади, ее задница покрасневшая, истерзанная моими пальцами, делает пару финальных встречных толчков и начинает содрогаться. Я с хриплым рычанием кончаю, наваливаясь на неё потным обессиленным телом. Мы падаем на пол, и я успеваю смягчить удар, переворачивая ее так, чтобы она оказалась сверху. Взмокшие и задыхающиеся, мы несколько минут лежим, прилипнув друг к другу. Сердце хаотично бьется, горло горит. Вот теперь можно и пива глотнуть. Ари сползает с меня и вытягивается рядом, мы смотрим в потолок, практически не соприкасаясь телами. А потом, вместе идём в душ. Мы не разговариваем, не испытываем потребности в общении. Отличный секс и никаких эмоциональных заморочек. Что может быть лучше? Полотенце у меня только одно, и то влажное после моего недавнего душа. Приходится выбираться из ванной мокрыми. Наперегонки несёмся к кровати, чтобы спрятаться под одеяло. Вечером в спальне прохладно от неисправного кондиционера. Привлекая Ари к себе, я непроизвольным движением провожу ладонью по ее животу, она мгновенно напрягается. Подушечками пальцев я нащупываю шрам или даже несколько прямо под татуировкой.

– Что это? – спрашиваю я, заглядывая в ее лицо. Она резко отстраняется и спрыгивает с постели. В спальне темно, ее фигура в сумерках выглядит хрупкой, отточенной и гибкой. Она не спешит отвечать. А я не спрашиваю снова. Мы никогда не принуждаем друг друга к откровенности. Так завелось с самого начала нашего знакомства, но я только сейчас осознаю, что всегда рассказывал ей гораздо больше. Как много я знаю об Ариане Миллер, кроме того, что она классный трюкач, крутая байкерша и охрененно трахается? У меня даже анкеты ее нет. Она не подписывала никаких контрактов. А все допуски для работы получает уже на месте. Но я уверен в одном – если Ари набила татуировку, чтобы скрыть шрам, значит он что-то значит для нее и, судя по реакции на мой вопрос, что-то плохое. Должно ли меня это волновать? Как ее работодателя – да. Если у девушки есть проблемы со здоровьем, то она обязана была предупредить. Документы, которые мы подписываем перед совершением того или иного трюка, практически никак нас не защищают. Как правило, соблюдается безопасность заказчика, а не исполнителя. А значит, я должен нести ответственность за свою команду.

– Эй, ты куда? – спрашиваю я, наблюдая за поспешно натягивающей одежду девушкой.

– Домой, – мелькнув белозубой улыбкой, отвечает Ари. – Не думаю, что ты готов продолжить, да и я выдохлась.

– Так что за шрам на животе?

– Ничего смертельного. Не напрягайся. На моей работе он никак не скажется.

– А все-таки?

– Марк!

– Ариана!

– Черт, отстань, – рявкает девушка, зашнуровывая грейдеры. – Не парься, я сказала. Шрам остался после операции, которую мне делали лет пять назад.

– На аппендицит не похоже.

– Нет. Это не аппендикс.

– Тогда что?

– Неудачная беременность, – бросает она яростным тоном. Не могу представить Ари беременной или хотя бы официально встречающейся с кем-то.

– Настолько неудачная, что пришлось делать полостную операцию? – недоверчиво спрашиваю я.

– Я попала в аварию на пятом месяце беременности, потому что один мудак залил в себя бутылку виски, прежде, чем сесть за руль. Подушка безопасности не сработала, ремень вырвало к чертям собачим, а я вылетела через лобовое стекло. Незабываемые ощущения, я тебе скажу. Из меня вырезали не только ребёнка, но и всё остальное. Так что теперь я могу не париться, если вдруг твои сперматозоиды застрянут в моих несуществующих трубах. Доволен?

– Нет, – после непродолжительной гнетущей паузы, ошеломлённо отвечаю я. Ари стоит, глядя на меня исподлобья, и, скрестив руки на груди.

– Вот только не надо никаких сочувственных речей. Ясно?

– Как скажешь, – тихо отзываюсь я, пытаясь осмыслить услышанное. Мне, конечно, нет никакого дела до её матки, но разве женщины не грезят о семье, детях и прочей фигне? Не все, разумеется, но большинство. Понятно, что сейчас Ари эта проблема волнует мало, но рано или поздно…. Черт, какого хрена я парюсь?

– Тебя подвезти? – спрашиваю я от растерянности и сам понимаю, насколько абсурдно звучит вопрос.

– Ага, а мой байк у тебя оставим. – усмехнувшись, отвечает Ари. – И засунь в задницу свое беспокойство. Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – добавляет ожесточенно. Я киваю, не собираясь спорить и навязываться. – Мне хватает Кэрол с ее режимом гиперопеки. Сколько раз я ей говорила, что мы, бл*дь, даже не подруги, а просто соседки по комнате. Вот и с тобой мы не гребаные друзья и не парочка влюбленных долбоебов.

– Я понял, Ари. Ты самостоятельная и независимая, – сдержанно соглашаюсь я, с трудом скрывая иронию.

– Издеваешься?

– Нет, – пожимаю плечами.

– Аривидерчи, красавчик! – отсалютовав мне ладонью, Ари расхлябанной походкой девчонки-сорванца направляется к двери. – И да, спасибо за приятный вечер, – добавляет она, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

Так что же с тобой случилось, девочка с медными волосами, думаю я, глядя на закрывшуюся дверь. Наверное, я с самого начала должен был догадаться, что с ней что-то не так. В моей жизни уже была безумная история с сумасшедшей девушкой, но я долгое время списывал ее странности на особенность характера. Я и сам не образец здравомыслия, но с моей психикой нет проблем. Я четко осознаю, почему я здесь и зачем. И мне известны причины, которые привели к подобному образу жизни. Может, мне стоит немного больше узнать об Ари, пока она не втянула меня и всю команду в очередную заварушку или не вляпалась сама.

Как-то я подвозил Ари до дома, когда ее байк влетел в дерево. Тогда она отделалась несколькими синяками и сломанным ребром, вылетев из мотоцикла до столкновения. Надо наведаться к ее соседке по квартире Кэрри. Она единственная, о ком Ари пару раз упоминала в разговорах. Черт, я даже не знаю, есть ли у нее семья, отец, мать, братья, сестры, откуда она вообще. Но я могу то же самое сказать и о парнях, с которыми работаю. Мы тут все одиночки. В той или иной мере. И у нас как-то не приняты разговоры о жизни. Мы – любители экстрима, живем сегодняшним мгновением, бурно, ярко, порой безответственно и не вытаскиваем свои скелеты, когда собираемся вместе в любимом баре.

– Слушай, Красавин, – ввалившись в мою спальню, начинает негативить Билли. – Свои железные яйца можешь выгуливать где угодно, но не здесь. Я, бл*дь, себя изнасилованным чувствую. Я пару месяцев пытаюсь уломать Ари на перепих, а ты просто берешь и трахаешь ее у меня под носом. Да еще так, что все окна в доме дрожат от ваших воплей. Ты издеваешься, бл*дь?

– Я не читаю мысли, Билл. Мог бы сказать, что запал на Ари. Но она сама обычно выбирает, кого оседлать. Извини, что это не ты, – с сарказмом отвечаю я.

– Почему кому-то по два раза в сутки обламывается, еще и бабло предлагают за услуги, а я уже месяц без дырки, – сокрушается парень.

– Поработай над своей харизмой, Билл, и все самые крутые дырки района буду твои уже завтра, – ухмыляюсь я.

– Иди ты, сукин сын.

– Подожди, – останавливаю я, когда Билл собирается выйти из комнаты. Он оборачивается с мрачной физиономией. – Что ты знаешь об Ари?

– Смеёшься? Марк, это ты ее привел. Мисс самые крутые сиськи, губки и задница, а с киской я еще не познакомился, поэтому ты явно знаешь больше.

– Не, я имею в виду что-то личное. Семья, подруги? – сдержанно уточняю я.

– Соседка есть, – почесав лысый затылок, сообщает Билл. – Кэрри, вроде. Про семью ничего не знаю.

– А с парнями у нее нашими было что-нибудь?

– Ты сейчас меня спрашиваешь трахали ли Ари другие Тайгерсы? Не думаешь, что немного не по адресу вопрос? Я такого не слышал, но не исключаю вероятность. Она горячая сучка.

– Спасибо, Билл, – холодно отрезаю я, всем видом давая понять, что он может валить к чертям.

– Иди на хер со своим «спасибо». Единственную нормальную тёлку пометил.

– Она не тёлка, Билл. Ари член команды. Не стоит так отзываться о ней.

– Охереть, как мы запели. Хороша видать киска.

– Всё, вали, Билл, – раздраженно бросаю я. – И дверь закрой.

Ари

– Привет, Кэр. Я дома, – кричу я, закрывая за собой дверь. Скидываю ботинки в небольшой прихожей. Рядом со скучными дизайнерскими туфлями соседки мои грейдеры выглядят впечатляюще. Вешаю в шкаф кожаную косуху, которая резко контрастирует со стильными шмотками Кэрри. Ухмыльнувшись, прохожу в свою комнату, бросаю на небрежно заправленную кровать рюкзак и начинаю неторопливо раздеваться. Тело приятно ноет после нешуточной схватки с Красавиным. Стараюсь не думать о том, что до меня его член успел побывать в какой-то другой сучке. Моральная сторона меня мало волнует, но осознавать, что тебя тупо используют, не очень приятно даже такой ненормальной оторве, как я. Утешаю себя тем, что я тоже тупо пользуюсь его телом, когда появляется соответствующее настроение. Кэрр говорит, что мы друг друга стоим, и я не спорю. Мне даже нравится, как это звучит в ее высокоморальных устах. А я думаю, что она просто завидует. С ее толстой задницей и нудной физиономией Кэрр даже на разовый перепих не сгодилась бы такому избалованному красивыми бабами сукину сыну, как Марк Красавин.

Наспех приняв душ, переодеваюсь в шорты и вытянутую футболку неопределенного цвета, а затем шлепаю на кухню, где застаю Кэрри за приготовлением омлета с беконом. Она любит вкусно пожрать. Не ограничивает себя и не изнуряет диетами, смирившись со своими пышными формами.

– Пахнет охеренно, – плюхнувшись на стул, сообщаю я, прикладывая ладони к бурлящему от голода животу. – Ну, и задолбалась я сегодня, – вздыхаю, не дождавшись ответа. Кэрри, облаченная в бледно-розовый шелковый домашний костюм, выглядит премило. Я устала говорить, что этот цвет ее полнит. Создается впечатление, что она намеренно игнорирует мои советы. Вероятно, мое понятие стиля Кэрри так же неприемлемо, как мне ее вычурные стильные наряды от известных брендов. Кэрр – богатая сучка, но с кучей проблем, которые сама себе придумывает. Периодически она меня бесит до скрежета зубов, и я знаю, что это взаимно. Какого хрена мы живем вместе? Ответ банален. Я – небогатая сучка, мои проблемы не надуманные, а самые настоящие, и мне некуда пойти.

Я всем говорю, что мы с Кэрр снимаем квартиру в равных долях, но на самом деле, я живу у нее уже много лет, не отдавая ни цента. Мы принадлежим разным мирам и никогда бы не встретились, если бы восемь лет назад не попали на один курс в университете, где, к слову, обе не доучились. По разным причинам. Моя мечта стать актрисой разбилась в автомобильной аварии. И я променяла объектив камеры на рев ветра в ушах и бешеную скорость, с которой неслась по жизни, отпустив застаревшие страхи. А у Кэрри своя история, но она не спешит со мной делиться подробностями.

– Кофе сварить? – обернувшись, спрашивает она, поставив передо мной тарелку с омлетом. Я приподнимаю брови, выразительно улыбаясь, и она ухмыляется, присаживаясь, напротив. – Глупый вопрос. Пиво в холодильнике. Сама возьмешь.

– Да, без проблем, – пожимаю плечами, рассматривая бледное лицо соседки, и орудую вилкой. Она неплохо готовит. Кулинария далеко не главный ее талант, но несомненно самый полезный для меня. Заметив мой изучающий взгляд, она поднимает голову, откидывая за спину тяжелые светлые волосы. Если бы Кэрри похудела на пару размеров и привела себя в порядок, то выглядела бы значительно лучше. Глаза у нее красивые, к тому же натуральная блондинка. И кожа со студенческих времен стала гораздо лучше. Но не мне учить, как ей жить. Своих забот хватает с лихвой. Нравится вести нудное существование затворницы – ее личное дело и выбор.

– Чем занималась? – с целью заполнить молчаливую паузу, интересуется Кэрри. Я встаю и иду к холодильнику, чтобы взять обещанное пиво.

– Так, ничего особенного, – небрежно отвечаю я. – Объезжала одного неугомонного жеребца, – и, хохотнув, добавляю. – Освоили пару новых трюков. А ты снова строчила свои пьесы? Из дома выходила или безвылазно целый день за ноутбуком? – спрашиваю, вернувшись на свое место.

– Да, работала, – лаконично отвечает Кэрри, неотрывно наблюдая за мной. – Как обстоят наши дела?

Перестав жевать, я кладу вилку, подняв на соседку напряженный взгляд. Умеет же испортить аппетит. Ну, что за отвратительный характер.

– Нормально всё, – отвечаю с набитым ртом. – Красавчик не вкуривает и будет рад любому предложению старого козла.

Каролин морщится, слушая мою обильную на жаргон речь. А что поделать, крошка? Мне приходится лихачить на байке и тренироваться с Тайгерсами в переполненном тестостероном ангаре. А эти парни красиво выражаться не умеют.

– Уверена? – прищурившись, напряженно спрашивает Кэр.

– Конечно, Тайгерсы в отчаянном положении, и Красавин всё сделает, чтобы вытащить парней из дерьма. Бл*дь, Кэрри, меня одно только смущает…

– Можешь выражаться культурнее?

– Нет, какая есть. Прости, мисс Зануда. Гарантируешь, что наш Марк в итоге не порвет меня за этот гребаный сценарий? Он же не идиот. И то, что я раз этак десять отсосала ему, как гребаный пылесос, не означает, что меня волнует хренова туча его проблем. Он же дикий становится, когда дело касается личной жизни.

– Тебе придется исчезнуть, Ари. Не сразу, а как как только поймешь, что момент настал.

– Скажи, зачем тебе это нужно? Лично тебе? Хочешь помочь красавчику вернуться в зенит славы? Или нравится ишачить на Мейна, собирая те крохи, что он тебе платит? Ты хоть понимаешь, что он тебя, дуру, тупо использует? Столько лет батрачишь на него, и по-прежнему невидимка.

– Это не твое дело, Ари.

– Разумеется. Мое дело трахать парня, у которого бы никогда на тебя не встал. Слушать его пьяный бред и воровать файлы с его личного компьютера, чтобы ты могла воплотить свои извращённые фантазии.

– Рот закрой. Или останешься без денег, – огрызается на меня Каролин. Иногда личина святоши начинает ей заметно надоедать, и она проявляет сучий характер. Жаль, что ее запала не хватает надолго. Слабачка. Трусиха. Закомплексованная дура.

– Тогда я расскажу ему всё, как есть, – заявляю нагло, и она снова превращается в невозмутимую спокойную клушу.

– Попробуй. Увидишь, что будет, – с безмятежным выражением лица отзывается Кэр.

– Ты мне сейчас угрожаешь? – недоверчиво ухмыляюсь я.

– Понимай, как знаешь, Ари, – устало вздыхает она. – Я, правда, вымоталась сегодня. Очень много доработок по сюжету. Поэтому давай просто каждый будет заниматься своим делом, молча и без комментариев.