Глава 2
Первые неприятности

Боялась ли я? Не совсем, но поджилки тряслись.

Прошло всего три дня, а я собиралась окунуться в местную студенческую жизнь. Будь я хотя бы просто новенькой, так не волновалась бы, но на мне висело клеймо самоубийцы с потерей памяти.

Веселенький день предстоит, ничего не скажешь. Я специально размышляла о дурном, надеясь, что закон подлости сработает в обратном направлении. Думаешь об одном, а получается наоборот…

Холиральская академия напоминала элитную школу, только поступали в нее в восемнадцать и учились пять лет. По всему выходило – я первокурсница. Хоть это осталось неизменно. Все студенты носили форму, только этот нюанс заставлял меня проклинать судьбу.

Одиннадцать школьных лет, и снова-здорово!

Только стоит признать, форма симпатичная – синяя юбка чуть выше колен, короткий жилет, под ним белая аккуратная блузочка с пышным бантом в полоску. Симпатично-то симпатично, но удобные штаны мне все равно милее. А у студенток с магического отделения есть и брючный вариант формы… И почему у меня нет магии?

– Конкордия, не забудь, о чем мы разговаривали, – предостерег Горидас.

– Помню. Все помню, – заверила я, одарив мужчину мрачным взглядом.

Выправка у мага была отменной, и за время нашего тесного общения я перестала считать его стариком. Даже прониклась толикой доверия. Он единственный, кто знал мое настоящее имя, знал, кто я на самом деле, и поделился информацией.

Королевство Морлад действительно не застряло в Средневековье – свобода слова, нравов, развитые торговые отношения с соседями, механизмы на основе особого металла и магия. Но одно правило осталось неизменным: богатые хотят стать еще богаче. Как раз это относилось и к роду Райалин, и нескольким другим, что имели обширные владения и особенный магический дар. Поэтому на малышку Конкордию и других дочерей возлагали надежды, брачные узы всегда служили гарантом крепких союзов.

С каждым новым днем я проникалась к девушке, которую совсем не знала, искренним сочувствием. Теперь все считали, что она потеряла память, но ни отец, ни сестры не подумали проведать несчастную. А мама Конкордии умерла, когда девочке не было и двух лет.

Не жизнь, а мрак…

Горидас собирался проводить меня лишь до главного входа и передать в руки местного преподавателя.

Придется привыкнуть к пристальному вниманию, все будут смотреть в ожидании ошибки. По словам Горидаса, глава академии противился моему скорому возвращению, и если этот дядечка решит, что Конкордия Райалин не готова вернуться к нормальной жизни, меня ждет исключение. Смогу вернуться лишь на следующий год.

Хоть кто-то проявлял здравомыслие и заботу о пострадавшей, только это волнение играло против меня, Эммы.

Оказавшись за воротами, правду не открыть, разве что караулить студентов академии, пугать и допрашивать, но это уже в случае предельного отчаяния.

Холиральская академия – что-то вроде большого студенческого городка, а в самом его сердце – замок с двумя башнями, размером не выше пятиэтажки.

От замка расходится сетка вен-переходов, соединяющая разбросанные по территории строения. Прошли мы и мимо аллеи с каменными лавками и фонтаном, в венце которого стояла скульптура скелета. Из челюсти его и глазниц хлестала неведомо откуда берущаяся вода.

Некроманты придумали, не иначе.

– Почти пришли, – произнес Горидас, останавливаясь и поворачиваясь ко мне лицом. – Учись, узнавай, это может тебе пригодиться. Все же наше решение было лучшим, вы с ней слишком непохожи.

– Ты повторял это много раз, – заметила я, поправляя на плече сумку.

Хоть в академии и учится множество студентов, сейчас рядом не было ни души, так что подслушать наш разговор никто не мог.

– Да. Поэтому и беспокоюсь. Но никому и в голову не придет, что ты не Конкордия, только свои странные словечки не употребляй, – предупредил мужчина, его голос был сух, как шелест листьев.

– Помню. Надеюсь, не вырвется, – напряженно отозвалась я. Не всегда можно удержать язык за зубами, но я приложу все усилия.

– Идем. – Горидас положил ладонь мне на плечо, заставляя развернуться к главному входу, где нас уже поджидала женщина в серебристой мантии. Натянутая улыбка на ее лице выглядела фальшиво, видимо, мое присутствие здесь – большая проблема.

– Спасибо, что уделили нам время, госпожа Фаден.

– Что вы, когда ректор настоятельно просит, невозможно отказать, – елейным голосом откликнулась женщина.

Похоже, я была права.

– Понимаю, времени у заместителя главы немного, – однако в его голосе не было и ноты сочувствия.

– Что правда, то правда. Вы можете идти, я провожу Конкордию в аудиторию.

– Полагаюсь на вас, – сухо проговорил мужчина, откланявшись.

Мой взгляд невольно последовал за ним, и я обернулась, словно теряя последнюю ниточку надежды. Но неожиданно напоролась на холодного некроманта.

Молочная, гладкая, словно у девушки, кожа будто сияла, а черные глаза сверкали безразличием ко всему. Высокий, словно сошел с подиума, пусть худой, но, уверена, под формой не отыскать ни одного грамма жира. Два его спутника, подобно темному магу, существовали отдельно от всего мира – один в очках и с копной блондинистых, почти белых волос, а второй – брюнет, с чьего лица не сползала очаровательная улыбка.

Ледяная рука сомкнулась на шее, волна дрожи прокатилась по телу, превратившись в тянущую боль в руке. Она давно зажила, но воспоминания словно внушали сознанию, что оно ошибается.

– Конкордия Райалин, вы меня слышите?! – И наши с некромантом взгляды встретились, расплескав искры в пространстве.

Черт! Черт! Черт!

– Да-да. Извините, отвлеклась, – резко повернувшись, торопливо произнесла я.

Госпожа Фаден бросила на меня суровый задумчивый взгляд.

– Идемте.

Она крутанулась на каблуке так, что полы ее мантии взметнулись вверх подобно крыльям, и твердым шагом направилась в замок. Мне оставалось лишь поспевать за женщиной, отбрасывая навязчивое желание обернуться вновь.

Некромант мог доставить мне проблемы, и интуиция кричала: «Не связывайся с ним – сожрет». В последние дни я думала, что погорячилась, приняв парня за убийцу и насильника, но теперь мне так не казалось. От него за версту несло опасностью.

Я, конечно, не из пугливых, но мне хватает благоразумия держаться подальше от парней вроде него.

Надеюсь, мы почти не будем видеться.

В первые дни учебы я собиралась осмотреться, понять, что к чему. Познакомиться с друзьями Конкордии, если таковые существовали, а со временем посетить башню, с которой спрыгнула моя предшественница. Но с последним торопиться не стоит, ведь если меня там заметят, решат, что я вновь захотела испытать судьбу.

Впечатлений не хватило, попытаюсь снова! По-моему, надо иметь серьезные проблемы с головой, чтобы спрыгнуть вновь. Благоразумнее найти другой способ, чтобы уже наверняка.

Что-то мысли занесло не в ту сторону.

Я застыла на несколько секунд в холле, в изумлении подняв голову к сводчатому потолку, куда уносились колонны, стоявшие на квадратных постаментах. На этих возвышениях сидели несколько студенток, сверкавшие стройными ногами. Красная ковровая дорожка с узорами по бокам вела к лестнице, начинающейся за треугольной аркой. К серому щербатому камню стен так и хотелось прикоснуться.

Я пустилась догонять госпожу Фаден, прежде чем позволила компании с некромантом во главе обогнать себя.

– Вам назначат дополнительные занятия. Мне сообщили, что память может и не вернуться. Надо нагонять пройденный материал. По пустякам ко мне не обращаться. – Поднимаясь по ступенькам, женщина кинула на меня полный сомнений взгляд. – Если почувствуете, что не справляетесь, то лучше заново поступить в следующем году.

– Я справлюсь. Вам не о чем волноваться. – Надоело, что она смотрела на меня, как на бомбу с часовым механизмом.

– Посмотрим.

Протянув руку, я коснулась стены. Приятная прохлада отрезвила. Интересно, меня сочтут чокнутой, если я обниматься с ближайшей колонной начну?

Определенно. Без глупостей, Эмма.

В первое время рука так и тянулась за телефоном.

Вот и сейчас былая привычка дала о себе знать. Я шарила рукой по юбке в поисках несуществующего кармана, желая сфоткать все, что попадалось на глаза.

Неожиданно, зацепив ногой ступеньку, я споткнулась и полетела вперед. Руки сами схватили первый попавшийся кусок ткани.

Мантия госпожи Фаден и не подумала отстегнуться и оставить свою хозяйку, а вместо этого потянула ее назад. Женщина падала прямиком на меня, и на ее голове вспыхнул факел.

Я не преувеличиваю, блондинистые волосы вздыбились, превратившись в жаркие языки пламени.

Запомните меня молодой…

Вшух.

И в следующую секунду я, насквозь мокрая, лежала на лестнице, а тело госпожи Фаден успело пересчитать пару-тройку ступенек. Неведомым образом женщина оказалась ниже меня. Вода утекла туда же, намочив ноги остальных студентов.

– Я хотел помочь, – ошарашенно вымолвил пухленький парень, переминаясь с ноги на ногу.

Видимо, именно ему я должна быть благодарна за спасение от ожогов. Тихий стон снизу заставил встрепенуться.

– Помог, еще как помог, – поднимаясь на ноги, сообщила ему я. – А теперь лучше уходи… Госпожа Фаден! С вами все в порядке?!

По велению судьбы я опоздала на занятие и сменила сопровождающую на старшую сестру медицинского крыла. Заместительницу ректора ожидала парочка скучнейших часов, пока сломанный копчик не срастется вновь. Устранила вторую по значимости фигуру академии – хорошее начало, ничего не скажешь.

Благо одна из врачей оказалась магом воздуха и быстренько меня высушила. Единственное, что напоминало о своеобразном купании, – волосы, собранные в хвост и свисавшие теперь сосульками.

Не будь я многострадальной студенткой, так легко не отделалась бы. И кто бы мог подумать, что госпожа Фаден – огненный маг?

В этом мире большую роль играла стихийная магия. Горидас говорил, она – один из четырех столпов, на которых строится вся жизнь в королевстве. Остальные три – мертвая, живая и энергия. К мертвой относились некроманты. Живая делилась на две части: маги, работающие с живыми существами, и природные, управляющие растениями. Дар энергии позволял создавать артефакты, напитывая их силой.

К сожалению, никакой телепортации и прочих перемещений по щелчку пальцев. По городу пешочком или на специальных повозках, движимых силой артефакта, между городами сообщение происходило схожим методом, только гораздо быстрее. Партлы – коробки, обшитые серебристыми листами магического металла с клепками по краям, – не имели окон, в среднем вмещали до двадцати человек и по выбранному маршруту стремительно доносили путника в нужное место.

Медсестра, одернув рукава белого платья, постучала в резную деревянную дверь.

– Мирадет, вы… – взгляд сухонького старичка споткнулся о меня, и лектор замолчал.

– С госпожой Фаден произошел несчастный случай, она попросила проводить девочку.

– Что ж, проходите, – преподаватель отступил и, потирая ладони, прошел в центр аудитории. Длинные полукруглые столы, наполовину занятые студентами, расположились в три ряда.

Что ж, игра, кто первый прожжет во мне дырку, начинается… Будучи много раз новенькой, я всегда сталкивалась с ней и привыкла не прятать взгляда, рассматривать и запоминать одногруппников. Память на лица у меня была отменной.

Мальчиков было меньше, чем девочек. Взгляд разбегался, и пока не получалось распознать, какие чувства вызвало мое появление.

– Райалин, займите свое место. – Преподаватель почесывал затылок, просматривая свои записи.

Мое место? В замешательстве я оглядела столы и, не став гадать, просто заняла ближайший свободный стул – рядом с девушкой с прямыми черными волосами, падающими на лицо.

Студентка вздрогнула, одарив меня презрительным взглядом. Ее вздернутый носик брезгливо сморщился, а по аудитории прокатилась волна шепотков.

Кажется, я чего-то не знаю. Идет оно все лесом!

Пожав плечами, достала из сумки чистый блокнот.

– Магистр Шард… – медсестра наклонилась к старичку и шепнула что-то ему на ухо.

– Правда? – удивился преподаватель.

– Да.

– Кхм, группа. Студентка Райалин страдает потерей памяти, надеюсь, вы отнесетесь к этому с пониманием и будете во всем ей помогать, – тут же сообщил магистр всей аудитории.

Так они не знали… Ну хорошо, лучше не скрывать, чтобы не вышло конфузов. Пока же возведу вокруг себя непрошибаемую стену и притворюсь глухонемой.

И у меня получилось!

Магистр преподавал науку математического вычисления. Сначала я смотрела на выписываемые им формулы и задачки как на неземное чудо. Несколько раз брала ручку, собираясь начать решение, и клала на стол. Кусая нижнюю губу, думала, что же я упускаю.

Это скорее не математика, а что-то из бухгалтерии… Прибыль и расходы! Моя проблема заключалась в том, что многие названия и термины ни о чем мне не говорили. Я выписывала их на краешке листочка, собираясь спросить потом у преподавателя.

Занятие длилось около часа, и весь час преподаватель расхаживал из стороны в сторону, словно живой маятник, и ни разу не остановился.

Минут за пять до звонка на мой стол прилетел свернутый лист желтоватой бумаги. Столкнувшись с моей ладонью, записка едва не упала на пол.

Схватив неожиданное послание, я оглянулась, вычисляя отправителя. Но, столкнувшись со стеной отрешенности – преподаватель как раз записывал очередную формулу, – бросила это пустое дело.

Я смотрела на бумажку с подозрением, предчувствуя, что послание мне не понравится.

Открыть или нет? Вдруг у Конкордии все же есть подруга или друг, и я всего лишь накручиваю себя?

«Что ж, посмотрим», – подумала я, вновь закусив нижнюю губу.

Развернув лист, прочла надпись, выведенную неровным почерком:

Неизвестность хуже правды. Не так ли?

Челюсть напряглась так, что зубы жалобно заныли. От послания веяло угрозой и – что больше всего меня взбесило – насмешкой. И самое паршивое – невозможность узнать отправителя. Но написавший это либо слишком уверен в себе, либо в действительности изменил почерк, поэтому буквы настолько кривые.

«Дин-дон», – прозвучал звонок, оповещая об окончании лекции.