– Можешь отдать часть своей печали мне. – Див вдруг протянул ко мне раскрытую ладонь, серебряные наручи сверкнули в свете ламп. – Я позволю к себе прикоснуться. Используй эту возможность. Ну же, Сара. Я не разозлюсь, даже если ты снова заставишь меня плакать.

В голове всколыхнулось воспоминание – нечеткое, но все же яркое.

Снова… Да, я уже влияла на него.

Перед глазами предстало лицо Морана и слезы, стекающие по его щекам к подбородку, чтобы потом сорваться вниз. Тоска и скорбь. Моя собственная печаль стала реальней, перейдя к нему. Я пожалела о том, что сотворила тогда, – мой дар нельзя так использовать. Нельзя играть чужими эмоциями.

Все присутствующие в тот момент таращились на нас, а я просто сбежала. Не могла вынести рядом с дивом ни секунды.

Теперь же я долго смотрела на него и на его руку. В этот раз, если бы я даже желала поделиться своими чувствами, то не смогла бы.

– Убери. Ты ведь понял, что я не могу.

– Догадался, – признал див. – Просто решил узнать наверняка.

– Годы тебя не изменили, Моран. – Мой взгляд вновь опустился на Туманный, пальцы прикоснулись к лезвию. – Почему тебе приписывают мое убийство?

– Убийство? Они ошибаются, – непоколебимо произнес он. – Ты меня спасла.

Я вновь замерла.

– От чего?

– От самого себя.

Люций так часто подшучивал надо мной в прошлом, что я сейчас не восприняла его слова всерьез. Он уже говорил нечто подобное, и не раз.

– То, как ты уходишь от ответов, впечатляет, – заметила я и сразу же продолжила: – Скажи, что ты будешь делать, когда за мной явится брат? Ты не сможешь удерживать меня здесь вечно.

Моран некоторое время молчал, потом поднялся с моей кровати. От яблока, что он держал, не осталось и следа. Его рука исчезла в кармане, и через секунду он вытащил флакон из голубого граненого стекла и перекинул мне.

– Опиум, – пояснил он, когда вещица оказалась в моих руках. – Рассчитай перед сном правильную дозу – все же пока ты в теле обычного человека.

Внутри проглядывались крупицы мелкого порошка.

Я сжала в ладони бутылек, чувствуя пальцами прохладу стекла.

– Хорошо. Постараюсь.

Опиум позволял добиться более глубокого сна, сорваться в мир грез. У людей такое путешествие происходило бесконтрольно, но даэвы способны им управлять. Моран желал, чтобы я сама докопалась до своих воспоминаний.

– В моей памяти слишком много темных пятен. Что именно я должна увидеть?

Люций замер на пороге.

– Ответ «все» подойдет?

– Значит, тебе нечего скрывать?

– Конечно, есть. Все же столько лет прошло. Очень многое тебе не понравится, поэтому я пока предпочту промолчать, – беспечно заявил он.

– Но ты даешь мне опиум, уверенный, что то, что я вспомню, пойдет тебе на пользу.

Люций улыбнулся, его рука неспешно легла на дверную ручку.

– Скоро тебе принесут ужин. Хорошенько отдохни.

– Люций…

– Да? – Див обернулся.

– Где у вас хранятся хроники?

– На этаж выше. В башне. Найдешь сама? – Его улыбка стала хитрой.

– Разберусь.

Кивнув, Моран покинул спальню.

– Сколько загадок. Будто паутина, – прошептала я себе под нос. – Искусно сплетенная паутина.

К сожалению, ответов от Люция я так и не получила. Но время терпело. Глупо было ожидать, что я наверстаю все, произошедшее за четверть века, всего лишь за сутки.

Все, что происходило сейчас со мной, казалось иллюзорным, словно один из сомниумов внушал мне выдуманную реальность.

Взяв кинжал, я провела лезвием по ладони. Сталь оказалась великолепно заточенной, острая боль ударила в голову. Красная влага скатилась к краю ладони, и я поспешно прижала к руке тканую салфетку, что накрывала тумбочку у стола. Еще немного – и запачкала бы простыни.

Боль. Она точно лекарство. Во сне ее никогда не почувствуешь, ведь она лучше любого другого средства позволяла вырваться из оков сновидений.

Больше не теряя времени, я поднялась с постели и пошла проведать Майю.

Та лежала животом на постели, согнув ноги и болтая ступнями в воздухе. Чувствовала девушка себя более чем сносно. Хотя и бодрствовала из последних сил.

– В ближайшие пару дней я буду медитировать, поэтому не смогу часто тебя навещать. Возможно, это поможет нам вернуться в свои тела, – сказала я, подходя к окну и выглядывая наружу.

Это место было чем-то вроде укрепленного города – неподалеку от нашей крепости виднелись дома, в которых, судя по всему, жили обычные люди. Но в глаза бросалось еще одно высокое здание. На самой верхней его точке развевался флаг с красным цветком смерти на белом фоне. Лепестки ликориса, словно кровь на свежевыпавшем снеге, расцветали на ткани.

Этот орден… Почему они здесь?

Сразу два на одной территории. Что здесь творится?

У даэвов тени, в отличие от светлых, имелась довольно четкая иерархия. Как светлые, они проводили совет, где присутствовали все представители их орденов, но итоговое решение все же выносил лишь один. Раньше это был глава Северного ордена, который, помимо прочего, нередко выступал советником короля Акракса.

– Он не сказал, почему привез тебя? – спросила Майя.

– Пока нет. Но скажет. Вечно он оттягивать это не сможет, – произнесла я, отворачиваясь от окна и садясь на край ее кровати. – Отсюда до дома моего брата около трех дней пути, если не останавливаться и постоянно менять лошадей, то два. Через пять-шесть дней за нами приедут.

Я ни капли не сомневалась в сказанном. Фредерик, узнав, что я жива, обязательно придет. И тогда даже стена этой крепости не остановит их…

В памяти вспыхнуло воспоминание: птицы, воронкой поднимающиеся над лесом. Несколько сотен существ, вихрь черных перьев и невообразимое количество магии. Сколько даэвов потребовалось, чтобы сотворить их?

Я нахмурилась.

Это может стать проблемой…

Но пока необходимо было сосредоточиться на главном, поэтому, вернувшись в свою спальню и поужинав, я вскоре вновь покинула ее.

В каждом ордене велись хроники – книги, в которые вносили все самые важные события. Я хотела пролистать записи за последние годы, перед тем как погружусь в воспоминания.

Туманный пришлось оставить в комнате и довольствоваться одолженным кинжалом. Как бы мне ни хотелось, однако повсюду таскать меч за собой было не только глупо, но и пока что физически тяжело. Даже в былые времена у меня имелся небольшой ножик, спрятанный в одежде. Я не могла отделаться от этой привычки, без оружия чувствуя себя уязвимой.

Этаж выглядел довольно пустынно и мрачно. Не зря мне изначально показалось, что крыло находилось на отшибе, вдали от всех.

«Это хорошо… Не уверена, что готова вести с кем-нибудь пустые разговоры», – заметила про себя.

Я чувствовала себя слишком напряженной. Даже мышцы, казалось, задеревенели.

Больше всего мне не давал покоя один вопрос: как я оказалась на земле теневых даэвов? Королевство Акракс занимало весь Север, и вообще удивительно, что здесь было до сих пор тепло. В Исонии же, напротив, не существовало зимы – лишь сезон дождей, и поэтому я привыкла к более влажному воздуху и более буйной растительности. Обитель нашего ордена располагалась у Духовного озера, где в любое время года можно было искупаться.

Я часто ночами выбиралась наружу, прогуливаясь вдоль его тихой глади. Одиночество всегда привлекало меня гораздо больше шумного веселья толпы. И обычно все уважали это желание, лишь Моран в свое время стал проблемой. Его игнорируешь, а ему абсолютно все равно. Энергии этого дива хватит на двоих…

Я нашла нужное мне помещение легко – высокая тяжелая дверь с железными перемычками была чуть приоткрыта. Внутри располагалась небольшая библиотека – всего с десяток стеллажей. На окнах в двух высоких вазах стояли букеты лаванды. Пара рабочих столов и длинная кушетка, на которую можно прилечь. На полу у входа пряталась большая лампа, сияющая оранжевым, как закат, светом. Внутри нее прятались специальные емкости с соком глимы – редким растением, которое обычно росло в горных пещерах.

«Не думала, что у семьи Морана столь небольшое собрание…» – подумала я, оглядывая более чем скромное количество книг.

Среди светлых его орден вызывал ропот. Северные жили обособленно. Ходили слухи, что их связь с тьмой была куда глубже, чем у остальных. Его предки изучали силу, которую все остальные мечтали уничтожить.

И теперь казалось весьма логичным, что их отпрыск создал очередной раскол. Но я продолжала считать, что Люций – не безжалостный убийца. Что-то случилось в тот день. Может быть, столкновение двух сторон спровоцировало открытие портала? Это вполне возможно. Никто до конца не знает, как преодолевается граница.

Серый мир называли изнанкой нашего. Хотя теорий существовало столько, что не перечесть. За более чем двенадцать веков появилось много неправдоподобных историй.

То, что находилось по ту сторону, было принято считать темной энергией, которая, попадая в наш мир, воплощала злые помыслы и поступки людей в жизнь. Кошмары становились реальностью.

И если возник второй раскол, то и влияние этой силы увеличилось – появилось больше ревенантов, природных аномалий, подобных тем, что заполонили Затерянные острова, и других проявлений тьмы.

Раньше их встречалось настолько мало, что каждого приходилось выслеживать несколько ночей подряд. Я отправилась на первую свою жатву еще учась в Академии, когда мне исполнилось восемнадцать. Но и до этого мне приходилось дважды сталкиваться с этими тварями, хотя это скорее было исключением из правил.

Хроники занимали один из стеллажей. Самый давний том был датирован восемьсот шестидесятым годом после сотворения Первого раскола. Почти четыреста лет хранилось на страницах этих талмудов. Наверняка их не раз переписывали, чтобы сохранить историю. Взяв самую свежую хронику, я отправилась к кушетке.

Каждая сторона записывала события по-своему, некогда я сравнивала хроники ордена Сорель и те, что хранились в Академии Снов. И судя по тому, как порою разнилась в них история, кто-то искажал события в угоду себе. Но кто именно – неизвестно.

Поэтому, раскрыв фолиант, я ожидала наткнуться на не совсем правдоподобное описание. Но это было гораздо лучше, чем рассказы Майи, приправленные сказками людей – по дороге до Тронга девушка уверяла меня, что Проклятый Черный Змей может погасить солнце.

Это далеко не первая услышанная мною история, что не вызывала ничего, кроме недоверия.

То, что человек не понимал, он пытался объяснить по-своему. Но в последние пару столетий влияние теневой энергии снизилось, ведь первый раскол находился под куполом уже много веков, а выпущенная им в мир темная сила постепенно иссякала. Поэтому и подвигов совершалось меньше. Новых легенд почти не слагалось. Даэвы все реже рисковали своей жизнью. И вскоре мой народ зажил бы в мире. Но появление второго раскола в корне изменило все.

Единственное утешение – новый раскол оказался гораздо меньше старого. Поэтому я все еще надеялась, что его влияние не стало столь губительным, как мне представлялось. Открывая хроники, я знала, что найду больше записей о нападениях и других проявлениях энергии Серого мира за последние десятилетия. Ведь чем сильнее нужда, тем больше вера.

Вера людей в нас…

Вероятно, именно поэтому появились храмы и выросло влияние орденов. Это логично. И возможно, светлые не пресекают их строительство по благородной причине – жителям королевства необходима надежда, чтобы продолжать жить спокойно.

Я открыла том, перелистнула сразу несколько страниц, останавливаясь на годах, когда еще обучалась в Академии Снов.

Записи, сделанные на страницах, были короткими, зачастую состояли из даты, местности и вида одоленной нечисти. Чаще всего попадались пометки о ревенантах разных уровней и отравленных дурными поступками предметах. В последнем случае всегда имелось уточнение, о каком именно изделии шла речь.

Например, нож, которым когда-то кого-то убили, мог вызывать в голове владельца мысли о новом нападении. Один из наставников рассказывал о подобном случае – он был знаменателен тем, что человек зарезал сам себя.

Реже всего попадались записи о монстрах, которые не являлись ревенантами. Порою в месте сосредоточения энергии Серого мира появлялось что-то действительно невообразимое – однажды я столкнулась с плотоядным деревом, что своими корнями ловило жертв. Подобные твари появлялись нечасто, но почти всегда приносили бедствия, забирая много жизней. Главная сложность была в неосведомленности – ты никогда не знал, чего именно ожидать от подобного рода нечисти. Именно из-за этого незнания погибло немало даэвов.

Попадались и сухие пометки о политических событиях в одном из трех королевств – смена советников, королей или договоренности между короной и орденами.

Мой взгляд скользил по записям, пока вдруг не наткнулся на строчку: «Восьмой месяц, 1222 год п.р. – найден древний артефакт. Свойства неизвестны. Принят на хранение орденом».

Это была последняя запись на странице, а следующий лист оказался выдран с корнем, оставив белое пятно в истории. Потом записи продолжались лишь спустя два года.

Я тяжело сглотнула. Сердце пропустило несколько ударов. По телу прокатилась мелкая дрожь. Я отклонилась на спинку кушетки, прикрыв глаза, но все еще сжимая в руках хроники. В груди словно образовался узел, он давил на ребра, заставлял сжиматься горло.

Почему столько порождений?

Пометки стали куда чаще и беспорядочнее. Нередко события, произошедшие за несколько месяцев, записывались позже, с опозданием. И каждый год завершался словами «Все еще нет…».

Значительное число таких записей относилось к Исонии, чуть меньше – к Феросии, на территории королевства Акракс проявлялось крайне мало порождений, потому что они находились далеко от второго раскола.

В конце каждого такого упоминания всегда стояла цифра. И я бы ни за что не догадалась, если бы кто-то не поленился написать после одной из них «жертвы».

Столько невинных душ…

Я усилием воли закрыла хроники и отложила в сторону. Тишина казалась ощутимой, но если раньше она ласкала слух, то теперь давила.

У меня не осталось никаких сил, чтобы вернуться в спальню. Скинув обувь, я полностью забралась на кушетку. Если сначала моя голова будто взрывалась от мыслей, то теперь я смогла их обуздать.

Люций поэтому улыбался, когда я спросила про хроники? Знал, что необходимой страницы нет?

Как Моран вообще может так беззаботно улыбаться? У него нет души?

В этот момент меня никак не отпускало желание отыскать дива и вытрясти из него все ответы. Добиться правды.

Но это лишь эмоции… Нельзя идти у них на поводу.

Достав из кармана бутылек, я несколько секунд глядела на игру пламени на стекле. Опиум. Я вынула пробку и высыпала немного в руку, убеждаясь, что в порошке есть темные вкрапления, – травы, что должны были снизить силу побочных эффектов. Тошнота, привыкание – всего этого благодаря им можно было избежать, если, конечно, не принимать средство слишком часто.

Я немедленно приняла порошок, ощущая горький привкус на языке. Кушетка оказалась недостаточно длинной, поэтому, задув лампу и погрузившись в умиротворяющую тишину, я легла, свернувшись калачиком.

Стало грустно и… одиноко?

Но это ничего не значило. Мне лишь надо было отдохнуть. Обычно чувства только мешают, поэтому разумнее их игнорировать.

Опиум подействовал не сразу, но когда отяжелели веки, я почувствовала, что проваливаюсь в бездонный омут. Чтобы не потерять осознанность и не увидеть обычной сон, я обратилась к воспоминаниям. В такие моменты они казались подобны облакам, что проплывали возле меня, и достаточно было лишь ухватиться за нужное.

Необходимо начать с самого начала…

Следуя интуиции, я ухватилась за одно из них и окончательно погрузилась в мир грез.