«– Ну вот, свершилось! – сверкнула молния в сознании Нерея, прежде, чем он сорвался с места и в мгновение ока оказался на ногах. – Всего какой-то шаг и я уже один из Десяти? Так просто? Если не считать того, что стоит целой жизни? Той, что у меня была! И той, что, может быть, уже не…?»

Нерей смертельно побледнел. Вдобавок, его тело вдруг пронзила непростительная дрожь, а пред глазами поплыли багровые круги.

Но, все же, у него хватило сил и воли, чтоб отогнать свои сомнения прочь!

И, на ходу сбрасывая с себя белоснежную тогу ^[12] и оставаясь при этом совершенно нагим, он устремился к Золотым Вратами и занял свое место по правую руку от Царя Атланта.

Тот, как оказалась, только этого и ждал:

– О, Великий и могущественный повелитель морей и океанов Посейдон, – уже через мгновение скороговоркой забубнил Царь Атлант, не спуская с юноши взгляда и вновь простирая свои руки к небесам, – дозволь тебе напомнить, что у нас большое горе! Два года назад в твой мир ушел наш горяче любимый брат – достопочтенный сын и Царь Священной Атлантиды Евэмон. И нас, твоих наместников в Священной Атлантиде, осталось только девять! Вместо, как того велит обычай, положенных тобой десяти. А посему, о справедливейший и благороднейший из богов, дозволь нам, твоим покорным слугам, восстановить закон и древние устои Атлантиды! И разреши нам посвятить того, кто пред тобой – достойного юношу, сына Царя Евэмона, урожденного Нереем, в полноправные Цари?! Я, Царь Атлант, лично за него ручаюсь! Его дальнейшая Судьба – уже в твоих руках! Но прежде, предоставь ему, рожденному Нереем, возможность самому доказать свое право быть достойным и одним из нас. Дозволь ему сейчас переступить порог твоих Святилища и Храма и в жертву принести тебе быка? И, прошу тебя, будь к нему при этом справедлив и по традиции великодушен!

Царь замолчал и отступил на шаг от Врат.

Юный же Нерей остался лицом к лицу с Судьбой!

И, эта самая Судьба, не заставила себя слишком долго ждать!

Неуловимый миг и… снова, как и в прошлый раз, раздался легкий, мелодичный звон.

Ворота Храма вздрогнули. Но, к счастью для Нерея, не закрылись!

Сомнений больше не было, Владыка Посейдон к нему благоволил! И ждал в своих чертогах нового Царя!

В глазах Нерея вспыхнул огонек воодушевления! Страх и растерянность ушли на задний план.

Еще немного… И кровь его уже кипела. Сердце вот-вот готово было вырваться наружу из груди. А сил и рвенья было столько, что…

Нерей решительно расправил плечи и, гордо вскинув голову, поддался весь вперед.

Но…

– Брат мой Нерей, не спеши! – совершенно неожиданно встал у него на пути Царь Атлант, пристально заглядывая Нерею в глаза. – Позволь тебе напомнить, что, переступив порог владений Посейдона, ты уже никогда не сможешь тем же, кем был до этого, вернуться назад! И, там, за этими Вратами, тебя ждет либо трон, либо вечный покой в подземном царстве Эриний, Миноса, Радаманта, Таната и Аида ^[13]! А посему, еще раз ответь мне, Нерей, сын Евэмона, полностью ли ты готов к самому главному в твоей жизни испытанию? Твердо ли ты уверен в том, что знаешь, как и что ты должен совершить? Дабы с рассветом снова пройти через эти самые врата и с честью вернуться домой. Да еще и живым?

– Да, повелитель, – без запинки подтвердил Нерей: – Я готов доказать свое право быть Царем Атлантиды! И ради этой великой цели я первым и без чьей-либо помощи взнуздаю и покорю себе священного быка. И, при этом, я всецело полагаюсь только на свою природную сноровку, ловкость, силу и… расположение богов!

– Ну, а если тебе вдруг не удастся этого сделать? – холодно поинтересовался Царь Атлант. – Что тогда?

– Тогда, дабы избежать позора, я клянусь казнить себя своей собственной рукой! И буду уповать на то, что мой сын, явившийся на свет два месяца назад, получит право стать царем в один из дней последующего Пентахрона. Но только после того, как у него самого родиться наследник. И Посейдон дозволит его отцу переступить порог вот этого Святилища и Храма.

– Ты добросовестно познал заветы предков и законы Посейдона, сын Царя Нерей! – кивнул ему в ответ Царь Атлант, уступая дорогу. – Что ж, брат мой Нерей, иди! Иди и не оглядывайся назад! Ведь, оказавшись здесь и сейчас, ты тем самым уже стал нам, Царям Атлантиды, братом! А вот живым иль мертвым – пусть решит Судьба! Но не раньше, чем с достоинством пройдешь чрез испытание. Так завещал нам Посейдон! И так гласит обычай предков!

– Победа или Смерть! – неистово воскликнул Нерей. Прежде чем, затаив дыхание, перейти свой первый в жизни Рубикон ^[14] и, наконец, узнать свою судьбу в жестоком ритуале жертвоприношения.

– Я допускаю лишь первое! И слышать не хочу про второе, мой мальчик! – бросил ему в ответ Царь Атлант. – А посему, даже и в мыслях не держи самой возможности меня разочаровать!

Царь Атлант не выдержал и чисто по-отечески прослезился.

К счастью, приступ его малодушия в эти мгновения никто видеть не мог. Так как, он сам запретил Нерею оглядываться. А до рощи Посейдона, где их двоих в нетерпении ожидали другие Цари, все еще было не меньше пяти-шести стадий.

А значит, Царь Атлант вполне мог дать волю своей скорби по безвременно погибшему брату. Равно как своим тревогам о судьбе его неискушенного в дворцовых интригах сына-юнца.

Тем более что истинная причина смерти первого до сих пор и с нескрываемым упорством скрывалась жрецами.

В то время как перспектива восхождение на трон никому неизвестного в Посейдонисе юноши уже успела взбудоражить не только узкий круг атлантской знати. Но, вдобавок, еще и весь, уставший от безграничной власти Опекунов и Белых Консулов, народ Евэмского Царства и его рабдельческих ^[15] колоний.

Короче говоря, над головой нового Царя Священной Атлантиды Евэмона уверенно сгущались тучи!

И что с того, что он о них не знал…

Последнее лишь было только на руку его врагам!

И Царь Атлант прекрасно это понимал.

Но…

Царь Атлант тряхнул головой, растеряно оглядываясь по сторонам.

Кажется, он слишком увлекся своими мыслями? И даже не заметил, как они с юношей уже давно достигли вершины Священного Холма?

Это было так.

Роща Посейдона окружала их со всех сторон.

Но прежде чем позволить юноше приблизиться к лениво в ней пасущимся быкам, Царь Атлант бесцеремонно сжал рукой его плечо и чуть ли не силой повел Нерея по направлению к Храму.

Нерей, само собой, недоумевал.

– Но в ритуальном описании ни слова нет о том, чтоб…? – в растерянности повернулся он лицом к Царю Атланту.

– Ты слишком торопишь события, отважный сын Царя! – холодно ему в ответ отрезал тот, даже и не думая вдаваться в объяснения.

– Взгляни сюда, Нерей! – вдруг добавил он. И жестом указал на золотой треножник, что мрачной тенью возник из темноты у самых его ног. – Тебе не терпится явить нам свою силу и предназначение? Что ж похвально! Но что ты будешь делать дальше? Ведь только лишь пленением быка, ты ритуал не завершишь! Ты должен быть готов к тому, что…?

– Но, я уже готов?! – в запальчивости перебил Царя Нерей.

– Боюсь, что это не совсем так, будущий Царь Евэмон! – уверенно возразил ему Царь Атлант. – Ты все еще плохо представляешь то, что тебе предстоит совершить. Ты должен не только поймать и покорить своей воле быка, но еще и с должным уважением к богам отправить эту жертву к Посейдону. А как же ты собираешься это сделать, не имея при себе священного лабриса ^[16]?

– Но, ведь согласно обычаю, я не могу использовать оружие?! – растерянно произнес юноша и, сконфуженно посмотрел на Царя Атланта.

– Конечно, нет! – в гневе перебил его Царь Атлант.

– Но для завершения ритуала ты в праве и, даже обязан, использовать священный лабрис! – добавил он, беря с треножника сверкавший бриллиантовыми переливами предмет и… без промедления пуская его в дело!

Миг… и на груди Нерея появилась свежая и пенящаяся кровью рана. Которую ему, к тому же и вполне сознательно, нанес лабрисом Царь Атлант?

Нерей смертельно побледнел. Но все же удержал себя от безрассудства.

– Теперь на лабрисе есть и твоя кровь, сын Священной Атлантиды, – без тени смущения прокомментировал свой поступок Царь Атлант и протянул священное оружие Нерею. – Этот лабрис сделан из горного хрусталя. В нем нет ни капли металла. А значит, только с его помощью ты можешь принести Посейдону жертву и стать Царем. Но помни, если ты не успеешь подчинить своей воле быка раньше, чем на лабрисе высохнет твоя собственная кровь… Или, что еще хуже, попытаешься использовать лабрис для своей защиты и убьешь быка вне круга Жертвенного Алтаря – смерть лабрис принесет уже тебе. И тогда даже Боги не в силах будут в твоей судьбе что-либо изменить!

– Я все понял, благородный Царь Атлант! – скороговоркой выпалил Нерей. Но, прежде чем все же сжать в своей руке лабрис, растерянно добавил: – Но позволь мне оставить священное оружие здесь, на ступенях Храма. Ведь, в схватке с быком он мне будет только мешать?

– Нет, это противоречит правилам и смыслу ритуала, – сдержанно, но твердо отказал ему Царь Атлант. – И ты вскоре сам поймешь, в чем именно и почему…

– Да будет так! И Слава Посейдону! – громко воскликнул ему в ответ юноша, срываясь с места и со всех ног бросаясь в сторону ближайшего к нему быка.

– Да защитит тебя милость и добрая воля Богов, Нерей! Иди! Жертва и Судьба – обе и в нетерпении ждут тебя! – бросил ему вдогонку Царь Атлант. И быстрым шагом, хотя и без особого на то энтузиазма, направился к другим, уже давно заждавшимся начала представления, Царям.

Первый блин, как известно, иногда бывает комом.

Особенно, если ты охотник! Все и вся вокруг тебя утопает в мрачном безмолвии и сумраке ночи?! Ну, и, наконец, твое нервное напряжение уже давно достигло роковой черты?!

А значит, не было ничего странного в том, что «первый», из попавшихся на глаза юноши, бык, оказался на поверку лишь хитросплетением света и теней. И игрой его, Нерея, воображения!

Ну, а если ко всему этому еще и присовокупить то, что рана на груди Нерея невыносимо кровоточила и саднила, а вездесущий кустарник и подло затаившиеся в траве камни, вынуждали его спотыкаться на каждом шагу…

То, окажись сейчас на месте Нерей кто-либо другой, он, несомненно, впал бы в отчаяние и с позором отступил.

Но юный наследник Архонта ^[17] «кем-либо» не был! Даже по определению.

А посему, собравшись с духом и восстановив дыхание, юноша отправился на поиски уже не «тени», но реального быка.

Шаг в сторону. Пробежка. Снова шаг. Рекогносцировка.

И, о боги, подлый хруст валежника под правой ступней!

Стоп. Дальше так нельзя. Ведь, спешка никого еще к добру не привела!?

А значит… Надо быть предельно осторожным!

И, теперь уже ползком, по направлению вон к той, застывшей под раскидистым кустом, «горе»?!