Глава вторая

Дом, в котором им теперь предстояло жить, понравился всем троим. Даже Алиса, которая с некоторых пор во всем занимала непримиримую позицию и предпочитала находиться в состоянии войны с окружающим миром, признала, что он «клевый».

В поселке под названием Каменный Клык было несколько улиц: Приморская, Центральная, Солнечная и Ягодная выходили к морю, Поперечно-Приморская и Поперечно-Центральная пересекали их под прямым углом. В центре располагалась небольшая площадь с магазинами, кафе, банком, рынком, почтой и зданием поселковой администрации. Каменный Клык утопал в зелени и цветах, несмотря на то, что дело шло к концу сентября. На аккуратно заасфальтированных улицах было чисто и опрятно, а люди, которые попадались им навстречу, приветливо улыбались, при этом одаривая приезжих слегка удивленными взглядами. Риелтор Вадим Дубцов, который занимался покупкой и оформлением их нового дома, пояснил:

– Сейчас поток отдыхающих схлынул, редко кто приезжает.

Вадим встретил их в центре поселка, как и договаривались. Он был плотным кряжистым мужчиной лет сорока с загорелым лицом, пышными усами и живыми темными глазами. Руки его были покрыты густой черной порослью, и Маруся поймала себя на мысли, что вид этих волосатых конечностей напоминает ей мохнатые паучьи лапы. Ее нежное лицо исказилось гримасой отвращения, и она поспешно отвела глаза.

– А почему поселок называется Каменный Клык? – поинтересовалась Алиса.

– Вон там, – Вадим неопределенно махнул рукой куда-то влево, – есть мыс. Он сильно выдается в море. Это и есть тот самый Клык. Будешь туда ходить, смотри, осторожнее. Не походи близко к краю. Обрыв очень крутой, и земля вся в трещинах.

– Она вообще не будет одна туда ходить, правда, Алиса?

Девочка не удостоила мать ответом и жадно спросила Вадима:

– А что, уже кто-то свалился?

– Нет, – ответил слегка шокированный Алискиной реакций риелтор, – по крайней мере, в ближайшие лет двадцать точно никто не падал.

– Может, поедем уже смотреть дом? – резко меняя тему, спросил Алексей.

– Да-да, конечно, – спохватился Дубцов и заспешил к серебристой «Вольво».

Через несколько минут они уже стояли перед своим домом. Это было белое двухэтажное здание, огороженное высоким забором с металлической черной ажурной калиткой. Вадим достал ключ и открыл калитку, пропуская Алексея, Марусю и Алису вперед. Они оказались в небольшом дворике, вымощенном разноцветной плиткой. По периметру располагались клумбы с цветами, стояли скамейки, справа виднелась увитая зеленью беседка, вглубь вела выложенная светлыми камнями дорожка.

– За домом довольно большая территория, десять соток, там можно разбить сад, – громко говорил Дубцов, обрадованный тем, что дом явно нравится новым хозяевам, – на заднем дворе есть место для бассейна или площадки для отдыха. Некоторые устраивают летнее кафе для гостей – очень выгодно, между прочим. Кстати, пространство перед домом тоже ваше, можно устроить парковку.

Они обошли дом и увидели, что к нему примыкает большая пристройка.

– Дом строили как мини-гостиницу, предполагалось, что в сезон хозяева перебираются жить сюда. Здесь три комнаты и кухня, – объяснил назначение пристройки Вадим.

Пространство, которому предстояло стать садом, пока выглядело неухоженным пустырем, поросшим травой. Работы был непочатый край, но по затуманившимся Марусиным глазам Алексей понял, что она уже строит планы, что и куда будет высаживать. Жена обожала возиться с землей, сказывались деревенские корни.

Дом, как и пристройка, был полностью меблированным и оборудованным – это входило в стоимость. Из Казани Алексей и Маруся привезли только одежду и личные вещи. На первом этаже располагался просторный вестибюль с телевизором, большими зеркалами, картинами в богатых рамах, напольными вазами, кожаными угловыми диванами, журнальными столиками и фонтаном, который в данный момент не работал. Если честно, фонтан был пошловат: гологрудая русалка томно изогнулась на камне и держит в руках большой кувшин с широким горлом. Однако многие люди с менее притязательным вкусом нашли бы фонтан очаровательным, так что менять его Алексей не собирался.

В глубине холла виднелась широкая лестница на второй этаж, закрытая дверь и арка. Пройдя через арку, они очутились в коридоре, по обе стороны которого располагались двери.

– На первом этаже шесть номеров люкс, на втором – восемь номеров эконом, – рассказывал Дубцов и, предваряя расспросы, пояснил: Они отличаются наличием-отсутствием кондиционеров и телевизоров. Холодильники и туалетные комнаты с унитазом, душевой кабиной и раковиной есть во всех номерах.

Они бегло осмотрели комнаты. Везде стояла одинаковая мебель: кровати, столы, стулья, шкафы и тумбы. На окнах висели жалюзи, на стенах – репродукции картин Айвазовского, в номерах люкс на полу лежали ковры.

– Как видите, никакой ремонт или переделка не требуются. Что называется, заезжай и живи, – с довольным видом подытожил риелтор, когда они вернулись в холл первого этажа.

– А что за той дверью? – спросила Алиса. Она вертела головой по сторонам и сейчас была похожа на ребенка, который рассматривает новогодние подарки под елкой. «Да ведь она и в самом деле ребенок. Слишком часто ощущающий себя лишним, недолюбленным. Оттого и дуется на весь мир», – подумал Алексей, ощущая нечто среднее между жалостью, грустью и виной.

– Ах, да! Забыл показать вам самое главное! – хохотнул Вадим. – Там служебные помещения: кабинет и кладовая, пойдемте.

Дубцов открыл дверь, и они оказались на тесном пятачке, куда выходили две узкие простенькие двери светлого дерева. В кабинетик с трудом вмещались письменный стол, стул, два кресла и шкаф для документов, кладовая была до отказа забита бельем, покрывалами, полотенцами и прочими необходимыми вещами, которые аккуратно лежали на металлических стеллажах. Еще здесь были гладильная доска и три стиральных машины.

– Вадим, а зимой прежние хозяева жили здесь, в доме? – поинтересовалась Маруся.

– Видите ли, они строили и оборудовали дом прошлым летом и осенью, однако уже в начале февраля этого года выставили его на продажу, – после едва незаметной паузы ответил Вадим.

– То есть они здесь не жили? И отдыхающим его еще не сдавали? – удивилась Маруся.

Алексей ни о чем Дубцова не спрашивал. Он знал, что бывшие хозяева, построив дом, почти сразу продали его агентству по недвижимости. Причинами не интересовался: мало ли, может, передумали заниматься гостиничным бизнесом. А может, климат не подошел. Однако Марусю, похоже, это озаботило.

– Какое-то время хозяева здесь жили, но где именно – в доме или в пристройке, я не знаю. А гостей – тут так принято называть отдыхающих – действительно пока не было.

Дубцов выглядел немного встревоженным. Его беспокоили настойчивые расспросы Маруси. Вдруг той придет в голову отказаться от сделки? Ведь документы еще не были подписаны! Хотя это маловероятно, успокоил себя риелтор, ведь Васильев уже внес залог за дом. И судя по всему, именно муж был полноправным главой этой маленькой семьи. Алексей тут же подтвердил его мысли:

– Просто отлично, что дом совершенно новый и здесь практически никто не жил. Мы именно на это и рассчитывали, – твердо произнес он.

– Но почему они его так быстро продали? – неуверенно произнесла Маруся. – Как будто избавились…

Алиса не слышала этого диалога, а то непременно вставила бы свои пять копеек. Но в данный момент девочка была где-то во дворе.

– Мало ли, какие у людей обстоятельства? Это прекрасный дом, и незачем во всем искать подвох, – с нажимом сказал Алексей. В его голосе слышались недовольство и досада, и Маруся сочла за благо согласиться и прекратить расспрашивать Вадима. Тем более что дом и в самом деле был выше всяких похвал и очень ей понравился. Действительно, бывшие хозяева могли уехать по тысяче разных причин, и незачем их выяснять.

Осматривая пристройку, Маруся и вовсе позабыла о своих мимолетных сомнениях. Решила, что, доведись ей делать это, она и сама обставила дом точно также. По душе пришлось все: и просторная светлая гостиная с современной мебелью, и оборудованная по последнему слову техники кухня с барной стойкой и большим круглым столом посередине, и уютная спальня с пушистым ковром и красивыми шторами, и будущая комната Алисы. Хотя над последней, конечно, стоило поработать. Здесь был сделан красивый ремонт, на окнах висли подобранные в тон цвету стен и потолка шторы, однако из мебели имелся только симпатичный платяной шкаф. Прежние хозяева, объяснил Вадим, планировали устроить здесь вторую спальню: летом к ним собиралась приезжать внучка.

– Так они были пожилые? – Маруся отчего-то была уверена, что неизвестные ей Давыдовы были такой же молодой парой, как и они сами.

– Да, им где-то около шестидесяти. Андрей Давыдов имел бизнес, не помню уже в какой именно области. Решил отойти от дел, говорил, что устал от суеты. Они с супругой собирались пожить на море, заодно и заняться гостиничным бизнесом. Андрей к тому же хотел сделаться писателем. Рассказывал как-то, что всегда мечтал написать роман.

– Надо же, очень интересно, – равнодушно заметил Алексей.

– Тем более странно, что они передумали и… – начала было Маруся, но тут же умолкла под предостерегающим взглядом мужа.

Закончив осмотр, Вадим и Алексей стали договариваться о сроках подписания договора. В итоге решили встретиться и оформить все через два дня, в пятницу. Маруся с Алиской ушли куда-то за дом, и до мужчин долетали их взволнованные и радостные голоса.

– Кажется, угодили своим девочкам? – улыбнулся Дубцов.

– Похоже на то, – согласился Алексей. В глубине души он, конечно, волновался, опасаясь, что на Марусю дом не произведет того впечатления, которое произвел на него самого, и она не захочет жить здесь. Да и сам он видел дом вживую, не на фотографиях, которые прислал ему Вадим, лишь однажды. И то в течение получаса, не больше. При детальном рассмотрении запросто могла всплыть масса нежелательных подробностей.

Переезд на море был спонтанным решением. Возможно, опрометчивым. И уж точно рисковым. На протяжении последних десяти лет у Алексея был небольшой бизнес по ремонту и отделке квартир. По образованию он был физиком и математиком, окончил соответствующий факультет университета и даже два года отработал в школе. Работа ему нравилась, преподавание приносило радость и удовлетворение, ученики любили молодого прогрессивного учителя, на уроках которого никогда не было скучно. Словом, карьера педагога давала ему все, что нужно, кроме нормальных денег.

Алексей бы, конечно, в любом случае не голодал. Отец и мать, уважаемые профессора медицины (он эндокринолог, она гинеколог), хоть и были пенсионного возраста, имели обширную практику, народ на прием толпами валил. Семья всегда жила обеспеченно. Родители хотели приобщить к медицине и его, но Алексей категорически отказался, ибо никакой тяги к врачеванию не чувствовал. С детства обожал математику. Мать с отцом быстро смирились, они вообще редко возражали, запрещали что-либо любимому сыну.

Словом, материальных проблем Алексей никогда не знал. Однако сидеть на шее у мамы с папой – это было как-то… не комильфо. Уволившись из школы, Алексей довольно долго ощущал, что совершил ошибку и, высокопарно выражаясь, предал самого себя, но со временем это чувство стиралось, становилось все слабее, пока вовсе не исчезло.

Он стал заниматься евроремонтом. Работал споро и с выдумкой, так что быстро оброс клиентами и постоянными заказчиками, а вскоре открыл собственное дело. Сам теперь квартиры не ремонтировал, этим занимались бригады рабочих. Однако бизнес, долгое время приносивший неплохой доход, в последние год-два стал угасать, и Алексей снова задумался о смене деятельности. Все решилось буквально в одночасье.

В феврале Маруська уволилась с работы (она работала бухгалтером в детском садике), уехала в деревню к своей матери – та находилась при смерти. Жена пробыла в Смоляновке до начала июня. Вернулась, схоронив мать и привезя с собой Алиску. Но это была отдельная история.

Нынешнее лето было, пожалуй, самым тяжелым в истории их отношений. Уже через месяц после приезда Маруси и Алисы обстановка накалилась до такой степени, что Алексей стал всерьез подумывать о разрыве отношений, тем более что официально они с Маруськой и не расписывались. Просьба лучшего друга Олега слетать с ним на неделю в Темрюк на Азовское море пришлась как нельзя кстати. Олегу требовалась компания, точнее, моральная поддержка в улаживании кое-каких семейно-наследственных дел, а Алексей воспринял эти дни как возможность передохнуть и обдумать дальнейшую жизни. Как хорошо сказано у Есенина: «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии».

Расстояние помогло понять две вещи. Во-первых, что Маруся ему действительно нужна. Это та самая женщина, которую он хотел бы видеть рядом до конца дней, от которой хотел бы детей. А во-вторых, он решил, чем будет заниматься, оставив свои ремонтно-строительные дела. Объезжая на арендованной машине побережье Азовского моря, покуда Олег бодался с родственниками, Алексей наткнулся на чудесное местечко под названием Каменный Клык.

Ему остро захотелось навсегда остаться здесь, на берегу теплого моря. Поселиться в одном из красивых уютных домиков, забыть о суровых зимах и мрачных, наводящих депрессию осенних вечерах. Зарабатывать на жизнь, сдавая в сезон жилье отдыхающим, как это делает большинство жителей небольших поселков прибрежной полосы. Отдых на Азовском море пока не столь популярен, как на Черном. Это на черноморских пляжах порой пятку поставить некуда, а тут спокойствие, тишина. И цены божеские. Поэтому желающих отдохнуть здесь становится с каждым годом все больше. И на этом при правильном подходе можно заработать неплохие деньги.

Алексей обошел весь поселок и на одном из домов увидел табличку «Продается». По счастливому стечению обстоятельств риелтор, занимающийся продажей, оказался в тот день здесь и показал дом Алексею. Цена оказалась приемлемой, даже слегка заниженной. Алексей продал свою квартиру в Казани, родительский дом в пригороде – и ему хватило. Даже сбережения не пришлось трогать. На них он рассчитывал прожить до начала сезона отпусков и подготовить все к приему отдыхающих (гостей).

Договорившись обо всем с риелтором, Алексей внес залог (пришлось взять в долг у Олега), а по приезду в Казань развил бурную деятельность. Продал недвижимость, закрыл ИП. И предложил Маруське уехать с ним к морю. Взяв с собой Алису, разумеется. Он искренне считал, что смена обстановки пойдет им всем на пользу. Маруська разрыдалась от счастья и согласилась. Она, если честно, со страхом ожидала его возвращения, почти уверенная, что он объявит о разрыве отношений. Узнав, что расставания не предвидится, Маруся так обрадовалась, что поехала бы с ним куда угодно. Хоть на Колыму.

Да и терять ей, по правде говоря, было нечего. Уехав много лет назад из деревни, жила на съемных квартирах, на собственное жилье заработать так и не удалось. На материнское наследство (не слишком-то и богатое – дом тридцатилетней выдержки да огород пятнадцать соток) кроме нее претендовали еще двое братьев и сестра. Продавать дом в деревне, расположенной в ста сорока километрах от Казани, было делом заведомо провальным. На семейном совете решили уступить дом сестре: она единственная из всех осталась в Смоляновке, вышла замуж и жила у мужа.

Так что из родной деревни Маруська вернулась с дочерью-подростком и грустной перспективой мыкаться по съемным квартирам в статусе матери-одиночки. Но, конечно, не только поэтому она с радостью согласилась переехать на Азовское море. Больше всего и всех на свете (страшно признавать такое, но даже больше дочери!) она любила своего мужа.

…Прощаясь в день приезда в Каменный Клык с Вадимом Дубцовым, Алексей думал, что наконец-то в жизни их семьи начинается светлая полоса. Они заслужили все это – и дом, и юг, и море, и покой. Алексей посмотрел вслед отъезжающей машине, развернулся и пошел искать Марусю и Алису.

Был вторник, двадцать восьмое сентября.