Часть первая

Глава первая

Сегодня еженедельное совещание проводил Щеглов. Главный редактор, он же директор, был в отпуске и оставил Романа рулить вместо себя. Ничего удивительного: Щеглов работал в журнале со дня открытия, знал всю работу по выпуску издания от и до на всех этапах, и к тому же был человеком кристально честным и надежным.

– Тот редкий случай, когда название должности и характеристика полностью совпадают, – часто говаривал главред, имея в виду, что должность Щеглова называлась «ответственный секретарь».

Роману было чуть за тридцать, ни семьи, ни детей, вся жизнь – работа. Щеглов был отличный парень, они с Ильей дружили, их взгляды и жизненные ценности во многом совпадали. Это было хорошо, но слегка настораживало: выходит, и он, Илья, через десяток лет будет таким же одиноким, зацикленным на карьере?

Коллектив редакции небольшой – двадцать два человека, и все они сейчас сидели за овальным столом из светлого дерева: так было заведено, что раз в неделю все, от руководителей до уборщицы, собирались вместе.

Илья был самым молодым среди всех, работал в журнале второй год, пришел после окончания университета. Пока учился, подрабатывал в разных изданиях, в основном интернетных, и мечтал устроиться в «Скорость света» – крупнейшее, авторитетное печатное издание Быстрорецка.

Мечта сбылась, но, как часто бывает, горячо желаемое стало постепенно казаться рутиной, а потом – оборачиваться разочарованием. В последнее время Илья все чаще признавался себе, что ему не хватает свободы, поскольку за темы, которые ему хотелось освещать, браться было нельзя, слишком уж они острые, а то, о чем приходилось писать, казалось пресным и скучным.

Илья иногда порывался написать заявление об увольнении и отправиться в свободное плавание, но понимал, что пока не может себе этого позволить. Зарплата в журнале была хорошая, а на интересные темы писать можно и в Сети.

Совещание катилось по накатанной. Журчали голоса, шуршали бумаги. Уже обсудили обложку декабрьского номера и предложенные журналистами темы (Илье, например, предстояло писать о подготовке Быстрорецка к празднованию Нового года), теперь перешли к рекламному блоку.

Писать статьи на заказ Илья не любил, хотя, само собой, это было очень выгодно: плюс к обычной ставке за материал полагался еще процент от рекламного контракта, поэтому обычно журналисты брались за такие темы с большой охотой.

Но Илье, несмотря на очевидную выгоду, такие задания были не по душе. Хорошо, если рекламодатель попадался адекватный, и писать приходилось о стоящем предприятии, продукте или услуге. Однако чаще встречались капризные заказчики, с которыми было трудно работать: они топали ножкой, гнули пальцы, полагая, что за свои деньги могут требовать что угодно; вносили в текст бестолковые правки и заставляли верстальщиков по десять раз переделывать макет.

Впрочем, невзирая на нелюбовь, рекламные материалы удавались Илье лучше, чем другим: у него выходило писать так, что статьи были увлекательны, ненавязчивы и не похожи на «заказуху», а директора предприятий выглядели славными ребятами, как говорится, «с человеческим лицом».

Поэтому рекламодатели часто просили, чтобы над их статьей работал именно Илья, и тому приходилось писать больше подобных текстов, чем всем остальным. Это приносило деньги, а вместе с ними – скрытую (чаще всего) зависть коллег.

Декабрьский номер всегда был особенно урожайным на рекламу, желающих разместить статьи и модули – хоть отбавляй, и Илья, вполуха слушая руководителя коммерческого отдела Костю Калинина, лишь надеялся, что ему достанется что-то более или менее интересное, чтобы не пришлось писать через силу.

– И главное блюдо к нашему столу – «Петровский»! – возвестил Костя Калинин, выдержав театральную паузу.

– Тот самый? – спросила журналистка Люба Королева.

– Ага. Отель открывается к концу декабря, мне удалось раскрутить хозяина – внимание! – на четыре разворота плюс заднюю обложку! – Костя недовольно сдвинул брови, глянул на Щеглова и сказал: – Он, конечно, поначалу первую хотел…

– В Новый год всем только на эту сытую морду смотреть и охота, – вставил дизайнер-художник Вася Соловейчик. – Обойдется.

– … но я его уговорил, – закончил Костя, игнорируя Васины слова. – Причем, заметьте, за те же деньги! Сказал, что четвертая обложка ничем не хуже – собственно, это и правда. И, между прочим, какая бы ни была у Гусарова «морда», за счет него в том числе мы с вами получим премию на праздники.

– Ясно, ясно, – прервал вечную дискуссию между финансистами и творцами Роман. – Есть у них требования какие-то, пожелания?

– Как всегда. Чтобы не было похоже на откровенную рекламу. Но чтобы при этом народ прочитал и повалил в отель. Я Гусарову, хозяину, показал прошлые номера, ему понравились материалы Ильи.

– Значит, он и будет писать, – подвел итог Щеглов, и Илья ощутил испепеляющий взгляд Любы, который, кажется, прожег ему щеку. Еще бы – целых четыре разворота!

Других заказов ему не дали: Щеглов сказал, что нужно уделить «Петровскому» максимум внимания, чему Илья был рад. Остальные журналисты, и даже Люба, перестали коситься, оттаяли: работы хватило всем.

Совещание закончилось, все разошлись по своим углам. По новой моде все сотрудники (кроме главного редактора и бухгалтеров, у которых были отдельные кабинеты) сидели в одном большом помещении, отделенные друг от друга перегородками.

Шеф заботился о том, чтобы подчиненным было комфортно, а все нужное находилось под рукой. У каждого был большой стол с тумбами, компьютер, крутящийся стул с высокой спинкой, телефон (один номер на троих, но ничего, не страшно).

С внутренней стороны перегородки Илья повесил календарь, а еще постоянно прикреплял гвоздиками с разноцветными шляпками листки с напоминаниями, важные телефонные номера, заметки для статей, фотографии, запомнившиеся цитаты и прочее. В результате там, где у других висели красивые картинки и грамоты, у Ильи красовался пестрый разномастный бумажный ковер.

Калинин заглянул к Илье и важно сказал:

– Я этот проект сам веду, так что давай… Все должно быть на уровне.

Костя был неплохой человек, только с чувством собственной значимости слегка перегибал. Но к этому все давно привыкли.

– Когда идем на интервью? – спросил Илья и поправил очки.

Недавно купил новые, дорогущие, на леске, без оправы. Как сказал лучший друг Ильи Миша Матвеев, в них он был похож на Джона Леннона. Так ли это, вопрос спорный, а вот переносице из-за них было щекотно – это факт. Илья надеялся, что привыкнет, и раздражающее чувство пройдет.

– Предварительно договорились на четверг. Втроем поедем, фотографа возьмем. Времени полно, успеем все спокойно согласовать. Гусаров этот – мужик вроде нормальный. В общем, готовься.

– Всегда готов, – покладисто согласился Илья. На том и расстались.

На интервью он всегда шел во всеоружии: собирал всю информацию, какую только мог отыскать. Давно усвоил: если придешь с пустой головой, ничего не узнав о том, с кем собираешься беседовать, то нужных вопросов не задашь, никакой информации не соберешь.

Люди в большинстве своем не способны толком рассказать о себе (даже если им есть, о чем поведать миру). Их нужно заставить раскрыться, задавая интересные вопросы, на которые человеку захочется отвечать. Если же придешь и попросишь: «Расскажите о своем предприятии», то получишь в ответ сухую сводку, и как потом статью писать?

Илья старался своих героев полюбить, найти в каждом что-то особенное, уникальное, только тогда статья получалась душевной, личностной. А сделать это можно было, только узнав «объект» получше.

Открыв браузер, он ввел в поисковую строку имя своего нового героя. Гугл послушно выдал больше десятка ссылок. Гусаров Владимир Иванович 1966-го года рождения оказался «владельцем заводов, газет, пароходов». Бизнесом занялся в девяностые, переквалифицировавшись из химика-технолога в успешного ресторатора. В настоящее время ему принадлежала сеть кофеен «Гусары», ресторан «Гусарская баллада», так называемый «Бутик быстрого питания «Gusar» и одноименная служба доставки готовой еды.

Такое впечатление, подумалось Илье, что весь Быстрорецк питается в заведениях этого Гусарова.

В ресторанах обедать и ужинать ему было не по карману, а вот в кофейню они с Мишей частенько ходили. Да и «Бутики» эти в каждом районе понатыканы – и народу там всегда полно. Так что, судя по всему, Гусаров не бедствовал, и новый отель «Петровский», что высился в самом центре города, купил явно не на последние.

Пресса писала о нем немало, но довольно однотипно, чаще журналисты попросту переписывали друг друга, а посему ничего занимательного Илье узнать не удалось. Так, базовые сведения: где родился, учился, когда женился. Кстати, жена у него (вполне ожидаемо) была вторая, моложе Владимира Ивановича на двадцать с лишним лет. История, похоже, банальная: подруга жизни, с которой вместе прошли огонь и воду, нищету и лишения, поистрепалась в жизненных битвах, и ее сменили на более молодой экземпляр.

«Да, негусто», – подумал Илья и тут вспомнил, что можно расспросить про Гусарова у Лели. Она ведь племянница Володина, крупного чиновника мэрии, так что может знать Владимира Ивановича.

Он взялся за телефон, отыскивая нужный номер. Встречались они не так часто – Леля постоянно была занята учебой, ей предстояло весной защищать диплом. Хотя, если честно, у Ильи было другое мнение насчет того, почему она часто отговаривалась от совместных встреч и посиделок, которые летом были такими частыми. Однако он предпочитал не высказывать свои соображения вслух и делал вид, что верит в вечную Лелину занятость.

– Привет, – сказал он. – Можешь говорить?

Поначалу, когда они только познакомились (при весьма необычных обстоятельствах), Илья всегда испытывал в ее присутствии скованность, но со временем это прошло. Леля была порой непредсказуема, иногда – резковата, но неизменно честна и открыта.

– Запросто, – откликнулась она. – Что такое?

– Ты знаешь Гусарова? – с места в карьер спросил Илья. – Я о нем статью пишу.

– Ресторатора? Так, шапочно. Видела несколько раз. С дядей к нему в ресторан ходили, на всяких мероприятиях пересекались. Кстати, дядя как раз в «Гусарской балладе» отмечал юбилей, на котором мы с Мишей встретились (подробнее читайте в романе «Узел смерти» – примеч. ред). У него все с гусарами связано, везде свою фамилию вставляет.

– Это я заметил. А что он за человек, можешь сказать?

Леля помолчала немного.

– Мне кажется, он нормальный. Не противный, во всяком случае. Вроде даже на порядочного похож, хотя настолько богатые редко такими бывают. Денег у него как грязи. Жену свою, говорят, очень любил, она умерла как-то нелепо. Подавилась, что ли, или током ее убило, что-то такое, дядя говорил, но я не помню. Детей у них не было. Он потом долго один был, все работал, работал…

Надо же, оказывается, с первой женой Гусаров не разводился. Сломал, выходит, систему.

– Где-то год назад женился, с женой его я не знакома. – Леля вздохнула. – Не знаю, что еще тебе рассказать. Как будто вертится что-то в голове, но не помню.

– Хватит, – улыбнулся Илья. – Сам еще покопаюсь. Как ты?

– Нормально все, – небрежно ответила Леля. – Ничего нового.

– Мы завтра вечером с Мишей хотели сходить куда-нибудь. Может, в гусаровский общепит. Придешь?

– Пока не знаю, как со временем, – уклончиво ответила Леля. – Может быть.

Ничего другого Илья не ждал. А повесив трубку, с грустью подумал о том, как много придумано средств для коммуникации, как много всевозможных способов общения на расстоянии – и как мало от них толку. Все равно остается недосказанность, да и расстояния между людьми только ширятся, порой превращаясь в пропасти.