Среда и окружение

«Не забывайте хвалить, не бойтесь хвалить.

Если не за что хвалить – ищите».

Должен признаться: иногда кажется, что мои дети втайне от меня перечитали уйму книг о воспитании, и лишь для того, чтобы определить – не перегибаю ли я с ними палку. Впрочем, о способностях моих детей противостоять любому родительскому натиску поговорим отдельно.

Не раз после очередной словесной баталии с родителями, воспитателями в садике, учителями в школе, тренерами в кружках или просто с людьми в торговом центре я думал: что такое «воспитанный человек»? Или какой он, «вежливый и послушный ребенок»? Что вообще за понятие «хороший ребенок»?

Каждая такая схватка добра и зла давала мне силы и веру в то, что мы победим. Победим, потому что причиной неудобного поведения для окружающих было лишь неправильное, в нашем понимании, детское поведение. В детях нас больше всего раздражает именно это самое «детское поведение» – вот в чем абсурдность происходящего вокруг. Мы, взрослые, порой просто не можем понять, что в детском сознании не существует таких понятий, как «прошлое» и «будущее», – у них есть только настоящее, и в нем они стараются жить в полную силу. Судить их за это желание, по крайней мере, неправильно, если вообще не глупо. У них от рождения в базовой комплектации есть ряд инструментов, с помощью которых они способны на любые поступки и великолепно управляют взрослым миром. Я уверен: не следует строго судить детей за то, что мы сами не можем или не хотим подстраиваться под них.

Ну забрался на качели без очереди, ну разговаривал на утреннике или, там, мешал на уроке. Скорее всего, в тот момент на него влияло что-то из окружения, что заставило его так поступить. Я ни в коем случае не собираюсь оправдывать неприемлемое поведение собственного ребенка. Просто с первых лет его жизни стал понимать, что внешняя среда или, другими словами, окружение, не просто влияет, а выдавливает из него, как зубную пасту из тюбика, поведение, которое строится на наших реакциях на него. Да, это замкнутый круг, но, чтобы разъединить его, мало одного желания – нужны еще и знания.

И чем младше ребенок, тем ему тяжелее и проблематичнее противостоять натиску окружающей среды. А окружение – это мы: родители, друзья, детский сад, улица и множество других вещей. Но главное – это его собственные желания, которым меньше всего хочется говорить «НЕТ». Поначалу он не задумываясь подстраивается под правила окружения, но со временем ему начинают мешать навязанные рамки, и тогда ребенок ищет всякие лазейки, в которые можно пролезть и там по-детски пошалить.

Часть его среды и окружения, как я говорил выше, – это мы, родители. Те, кто долгое время в жизни ребенка будут главным окружением. Поэтому мы должны стать не просто дающими кушать, одевающими, купающими, отвозящими на кружок или спрашивающими: «Как дела?» или: «Где так поздно гулял?», а его опорой и верой. Мы обязаны быть теми, кто даст ребенку уверенность в его правоте. Должны корректно исправлять его ошибки. Необходимо развернуть ситуацию так, чтобы он сам понял, где ошибся и что конкретно из совершенного было неправильным.

Я ни разу не увидел изменений в поведении ребенка после длинных разговоров в стиле Маяковского «Что такое хорошо что такое плохо» – ведь от моих слов ничего вокруг него не менялось. Он возвращался туда, где был, и там его ждала та же борьба с теми же самыми детскими проблемами. Можно изменить ребенка, только меняя окружающую среду. Если не можете изменить его окружение, примите его самого и ждите, пока он подрастет, – это один из самых легких вариантов. Но, поверьте мне, потом это будет самым тяжелым и для него, и для вас. Меняя среду, вы устанавливаете новые границы поведения, а это основа основ. Я еще не раз буду говорить про границы, но все по порядку.

Я уже вижу улыбки на лицах многих читающих эти строчки: «Наверное, этот папаша сошел с ума, и он – большой любитель все усложнять». Вообще сумасшествие – наследственная болезнь, и она передается в основном от детей к родителям… На самом деле, моя цель – уменьшить ваши родительские заботы.

Хочется особо подчеркнуть важную деталь в воспитании детей: ребенок нуждается в вашей любви и поддержке больше всего именно тогда, когда он, по вашему мнению, меньше всего их заслуживает.

Первый раз мысль, что окружение – фактор, диктующий нам поведение, и что оно способно как поддержать самую смелую идею ребенка, так и убить его самую красивую мечту, мне пришла в голову на детской площадке, в момент, когда очередная мамаша возмущалась поведением моего сына. Она выражала «восторг» по поводу того, что мой ребенок, видите ли, без очереди залез на качели и даже ни у кого не спросил разрешения! Знаете, кричать и наказывать или, как говорят многие, «правильно воспитывать» – легче всего, а вот понять, ПОЧЕМУ ребенок так себя повел, как с этим бороться в дальнейшем и нужно ли бороться вообще, – вопрос, как говорится, на миллион долларов. Забегая вперед, я открою вам один большой секрет: вопрос «почему» себе задавайте постоянно, а ребенку – никогда. Ответа не будет! Лучше покажите, как надо было делать, и идите вперед. Почему я в этом уверен и как красиво воспользоваться моментом, чтобы, заменив вопрос «почему?» в адрес ребенка, получить «выгоду», я расскажу дальше.

Этому «маленькому» вопросу «почему?» я посвятил свой дневник, на котором в первый день написал: «Записки еврейского папы». Затем, пойдя учиться на кафедру прикладного анализа поведения, я добавил &ПАП, или ABA^[1]. Спустя пару лет подписал внизу: «Или про детей, которые не могут слушаться».

Ради возможности получить ответ на «маленький» вопрос «почему?» я и обратился к прикладному анализу поведения (ПАП). Поиски привели меня на кафедру прикладного анализа поведения, на стажировку к профессору Ролидеру по специализации «Семейная консультация и проблематичное поведение детей».

Обратите внимание, мое желание поделиться с вами собственными мыслями было продиктовано моим окружением и моей средой обитания. Вот видите, опять окружение, опять среда… Думаю, лучше послушаем Андрея Гороновского: «Что там говорит наука о среде и ее влиянии на человека?» И почему сегодня принято считать, что не мозг для среды, а среда для мозга.

Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине же – всего один. Наверное, так можно вкратце сказать о ПАП. А кому интересна статья специалиста в области прикладного анализа поведения Андрея Гороновского, он выложил ее на своей странице в ФБ и у меня на сайте.

Чтобы понять, что такое окружающая среда и как она влияет на поведение, нужно дать определение термину «поведение». Итак, с точки зрения науки о поведении, поведение – это непрерывный процесс движения живого цельного организма в окружающей среде, интенсивность изменения положений частей тела которого можно измерять с течением времени.

Таково мое дополненное определение поведения – с учетом официальной позиции по этому термину. Данная трактовка энергоемкая и достаточно краткая, несмотря на то что может показаться длинной, и максимально доступная для понимания.

В определении ключевым ядром является второе слово – «среда». Это не день недели, а окружающий живой организм, материальный мир со всеми своими предметами, объектами и их физическими свойствами. Из определения поведения видно, что мы рассматриваем цельный живой организм, существование которого возможно лишь в конкретной метрической системе координат. Именно внешние условия побуждают нас к движению. Даже когда человек сидит в кресле, на самом деле он находится в движении, поскольку мы учитываем цельность организма, а все его биологические процессы никогда не дремлют, при всем том, что мы не наблюдаем их своими глазами. Это крайне важное дополнение, к нему надо относиться по-новому, учитывая все достижения в области визуализации внутренних физиологических процессов.

Запомните: среда для человека, а не человек для среды, – как среда для мозга, а не мозг для среды. Мы не можем повлиять на среду только благодаря электрохимическим импульсам головного мозга. Это мог делать Чарльз Ксавье из вселенной людей-икс. А мы способны влиять на мозг и поведение благодаря специальному контролю факторов окружающей среды. Еще проще говоря, мы формируем и контролируем поведение благодаря физическим стимулам в окружающем нас пространстве.

Первая глава
Начало дневника

Боже мой, я даже перекрестился. Я – правоверный еврей, соблюдающий субботу и все посты, – осенил себя крестом! А что делать, товарищи, если я как минимум через день появляюсь у кабинета директора школы?

С этими «религиозными» мыслями я повернул уже такую знакомую ручку двери и просочился внутрь кабинета с натянутой улыбкой на лице, запрятав всю скорбь еврейского народа в ямочки по углам рта.

– Входите, входите и садитесь, – глухо прозвучал голос директора, точнее директрисы.

Если приглашают сесть, это надолго… «Видимо, он не просто кого-то побил», – пронеслось в моей голове. Кошмар длился третий год. Вероятно, вы уже поняли, что виновником ситуации был мой сын – ученик третьего класса.

Я сел, продолжая натужно улыбаться.

– Вы, как всегда, улыбаетесь, а мне уже плакать хочется. И заметьте, это – не мой сын, а ваш.

Ее голос был резким и нагло лез в уши, явно пытаясь повлиять на мою совесть.

– Слезы помогут? Так я поплачу, – съязвил я и приготовился к бою, усаживаясь подальше от коллектива учителей, чтобы иметь хороший обзор – будет легче отбиваться при нападении, если все сразу накинутся на меня.

Первой в наступление пошла директор. Она встала и медленно направилась в мою сторону. По кабинету двигались ее очки и каблуки, остальное растворилось в моем воображении.

Эта женщина была не директором, а директриссссссой – с большим количеством «с», чтобы жалить ими несчастных папаш вроде меня.

Каблуки стучали по паркету, пытаясь вытрясти из меня хоть что-нибудь. За множество моих пребываний в этом кабинете я научился слушать и не слышать, смотреть и не видеть… проще говоря – отсутствовать, при этом физически присутствуя. Все эти прекрасные качества взрастила во мне сама директриса, а я умудрялся с каждым новым посещением закреплять и оттачивать их применение. Тем временем очки приблизились ко мне:

– Ну, с чего мне начать? С первого урока, второго или с самого страшного, что сегодня произошло?

Я честно пытался смотреть прямо в очки и делать вид, что мне все это интересно, выражая готовность пойти за ответом на ее вопрос на край земли.

– Только не молчите! Скажите что-нибудь…

– Что вам угодно услышать? – любезно отреагировал я. – Лишь бы у меня осталось время завести его домой и убежать на работу. Или, если хотите, он мне сам по дороге все расскажет. Вы же знаете его «большую проблему» – он всегда говорит правду. Я готов сейчас, заранее, с вами согласиться, что это ужасно…

Нет, нет, дорогой читатель, не подумайте, что мне плевать, что было на первом уроке или на втором. Просто я слышал все это не один раз и внутренне готовился к главному ее вопросу, который на протяжении трех лет неизменно следовал за всеми тирадами: «Что будем делать дальше?» И обязательно последующий ее же самоотвод от ответственности: «Я не знаю!» Эти слова всегда вводили меня в интеллектуальный ступор. Поймите, их произносил человек с профессиональным педагогическим и еще каким-нибудь специальным образованием, давшим ему право руководить школьным коллективом. Государство назначило ее быть ответственной не только за передачу знаний нашим детям, но и за их психологическую безопасность. Этот профессионал, имеющий многолетний стаж работы с детьми, спрашивая меня «что делать?», расписывается в собственной некомпетентности. Представьте: вы пришли к доктору, скажем – к профессору медицины, он вас обследовал, потом доходчиво расписал и обрисовал, какое у вас заболевание, и после всего спросил: «Что будем делать? Я не знаю». Ну, если вы – человек сдержанный и, к своему несчастью, еще и воспитанный, просто встанете и тихо уйдете. А если у вас с нервишками мир расторгнут, сами понимаете…

Как и предполагалось, коронная фраза возмущенной директрисы не заставила себя долго ждать:

– Оставьте свои шутки, лучше скажите мне, что делать? Я не знаю.

Вот он, этот вопрос: «Что делать?» Вопрос веков, на который нет ответа ни у одного родителя, особенно если это папа. Мамы всегда изобретательнее, они более адаптированы под невзгоды школы и быта. Отцы – нет. Хотя со временем я убедился, что мамам тоже бывает ой как несладко. А наш руководитель школы этого, увы, не понимает.

Сегодня в голосе директрисы звучали сарказм и даже злость. Что он мог эдакого сделать, за что стоит так злиться на моего ангела? Да, он не сидит спокойно на уроках, да, он говорит, мешает другим, дерется и огрызается, когда ему пытаются что-то назидательно вменять. Но все равно он – сладкий и классный ребенок, а главное – мой ребенок.

Как вы уже поняли, это неполный перечень проблем у ребенка-шалуна с невозможностью сконцентрироваться на чем-то одном дольше пяти минут, особенно если мы говорим про учебу. У этого букета школьных проблем есть название – СДВГ (даже расшифровывать не хочу аббревиатуру).