Рич летал как на крыльях, пел, ощущал необыкновенный прилив сил и забытую истому. Предвкушая, словно перед сражением, встречу с несравненной Евой. От полноты чувств, в его голове заиграла музыка, разбудившая весь мир вокруг него.

– Наконец всё наладится! Я чувствую себя так, как будто иду на свидание впервые в жизни! – Рич погладил Стажа, сидевшего рядом.

Я сегодня пойду один. Ты остаёшься за старшего в моей спальне, – Рич попытался поймать и приласкать пса. Ему показалось, что его четвероногий друг, его не одобряет.

Рич погрузился в воспоминания детства. Вспомнил он и свои бессонные ночи после случайных прикосновений к Еве: к её шеи, рукам и талии. Детскую дружбу с ней вскоре сменило чувство юношеской влюблённости, что переросла со временем в истинную любовь. Рич уже не мог помыслить о существовании их друг без друга. По крайней мере, так ему казалось тогда.

Его любовь к Еве была искренней и на его счастье ответной. Даже большей, чем он мог представить. Она была в его жизни первой и единственной женщиной. Когда они поцеловались впервые, он ощутил себя мужчиной. Самое главное, Рич никогда не чувствовал в ней фальши. Даже, когда они поругались и их отношения разладились, он искренне верил в слова Евы. И где-то внутри он конечно с ней соглашался, но не мог этого показать. Слабость характера не позволяла найти ключ к двери в другой мир: признаться ей, что она права.

Король уже мечтал о будущем свидании. Он представлял себя на королевском ложе в опочивальне рядом с Евой, ощущал на расстоянии её дыхание, и запах тела. Аромат, пробравшийся в фантазии, нежно обволакивал. Возбуждал желание и он не только хотел, а жаждал взять её, как раньше.

Рич открыл дверь и вошёл в гардеробную. Здесь висела его одежда на все случаи жизни, которую полагалось носить по этикету и стояло огромное зеркало во всю стену. Рич всмотрелся в зеркальную поверхность и с удивлением для себя обнаружил в нем давно забытое Отражение. Из зеркала улыбался красивый мужчина, – счастливый человек с огоньком в глазах. Рядом с ним вскоре в зеркале появилась морда охотничьей собаки и залаяла, приветливо размахивая хвостом, – это было Отражение Стажа, его четвероного друга.

– Прости меня, мой друг, но сегодня только мой вечер. Мой, и только мой! – радостно воскликнул Рич, и побежал к вешалке с изумрудным камзолом и брюками клёш. Рич сегодня должен был выглядеть просто превосходно. – Сколько лет я ждал этого дня! – А, что если это ловушка? – испуганно прошептал он, нахмурив брови, обращаясь к своей собаке. Стаж тихо опустил голову, будто хотел сказать, да, и, поджав хвост, прыгнул на его постель, уткнувшись длинным носом в его рубаху.

Я знаю, – ты не любишь нашу королеву! Ты просто с ней познакомился, когда она была в печали, – король разложил свою одежду на постели и принялся натягивать брюки. Через пару минут он был одет: и расправлял манжеты на рукавах.

Вечер вступил в свои права. Освещение во дворце перешло с ярко-солнечного на факельно-тусклый. Король закрыл дверь на ключ (чтобы пёс не смог пойти за ним) и отправился в ту сторону замка, где располагалась опочивальня королевы.

…

Ева прекрасно понимала, что пригласив мужа к себе, она сломает стену недоверия и отчуждённости и даст ему возможность поверить в то, что всё ещё можно в их отношениях наладить. Жестоко и несправедливо по отношению к мужу? Её сейчас меньше всего интересовали вопросы этики. Она страстно желала любым путём получить то, что ей принадлежало по праву.

Да, можно всё наладить и забыть. Слушать утром симфонию, а ночью наслаждаться Ричем как мужчиной. Она знала, что он по-прежнему хорош и с годами не мог стать хуже. От одной её мысли и воспоминаниях о ночах проведённых вместе, и выносливости её мужа, она приятно содрогнулась. Ноги её потеряли опору, и ей захотелось сразу присесть.

Но, не за этим она сегодня позвала мужа в спальню, хотя близость с ним могла стать её оружием. За эти долгие годы, что они не были вместе, она многое успела позабыть. Это был её выбор, печаль, забрав её к себе, отодвинула всё на задний план. Сначала для королевы это было тяжелее всего. Со временем, отодвинув отношения с мужем в прошлое, она затолкала свои воспоминания об их любви так глубоко, что они перестали мешать, ей жить. Ева понимала, если она даст королю прикоснуться к себе, разрешит ему взять, себя что-то случится. – А почему бы и нет? – королева передёрнула плечами. Оскорбить его она не оскорбит, а близость, может быть, поможет их разговору. – Но, придётся терпеть его до утра, иначе ничего не добьёшься. Ева вздохнула. – Как же тяжело решиться! – Она металась между двух островов, построенных ей самой.

Если у меня нет выбора, – время найдёт правильное решение. Оно точно знает, – что делать. Ошибок не бывает, только просчёты или опоздания. Подумав так, Ева облачилась в чёрное атласное платье с кружевами. Надевая наряд, она заметила, что на пальцах рук её осталась краска.

– Пока его нет, можно руки помыть и перекусить. Кто знает, может времени поесть не будет! – королева подошла к сервированному столу, и вытерла руки специальными салфетками для краски.

Вы на сегодня свободны, – сказала она своей служанке. – До утра. Добавила она, – и попыталась сама себе налить горячий суп.

– Моя королева! Картину лучше накрыть, – девушка с широкими, голубовато – прозрачными, постоянно ищущими себе приключения глазками, стояла напротив госпожи и ждала приказаний.

– Картину? – Нет, пускай видит. А вот волосы свои золотые, – прикрой при выходе. Помахав рукой служанке на прощание, – она зачерпнула из кастрюли очередную ложку горячего куриного бульона.

– Но, вы же обещали, что её никто не увидит! – пробормотала у выхода служанка. У неё был чёткий овал лица, – будто его кто-то специально выточил. – Вы обещали, вы помните? Бросая на прощания слова, сморщив аккуратный, но немного приподнятый носик, от произнесённой фразы, словно она была специй для острого супа, тихо закрыв дверь, она удалилась. Она попала к королеве ещё маленькой девочкой и начинала она с того, что просто подносила вещи, когда королеву одевали. Для неё замок был вторым и единственным домом на сегодня, а королева была не просто близким человеком в Долине, но и единственным, которого она любила, не требуя ничего взамен. Даже когда ей дали другое имя и ей оно не понравилось, она промолчала и быстро с ним смирилась. Нажда, так её звали теперь при дворе. – Нажда, принеси, Нажда, подай, Нажда унеси или просто Нажда, уйди. Это всё, что она слышала каждый день. Но веря, что у неё судьба избранной она была довольна и счастлива как ни кто в замке.

– Если обещала, – постараюсь выполнить! – Всё, моя дорогая! На сегодня всё. Нажде ничего не оставалось, как поклониться и уйти.

…

Если свету хотят дать святость, почему-то получается обычно одна непристойность. Наверно сам процесс обычно под давлением одних положительных изначально эмоций ищет, как сам себя покрасить более тёмным цветом. Как мужчина, истосковавшийся по чистым линиям женского тела, я бы отдал наверно всё, чтобы это было у меня в комнате. Но вот как муж женщины нарисовавшей это, мне бы хотелось спросить, почему именно они. Про себя подумал король.

Их формы были на столько, идеальны и реалистичны, что Ричу хотелось протянуть руку и притронуться к рукам этих женщин, или даже потрогать обнажённые груди всех восьмерых сразу. Он даже уже мысленно стал выбирать ту, что ему бы подошла больше всего. Как-то интуитивно, выкинув руку вперёд и открыв свою ладонь, стал ждать, пока одна из них спуститься с полотна, на пол оперившись на него.

Это всего лишь была картина, что нарисовала Ева. Она увлекалась этим с детства. Это полотно было переполнено красками жизни и радости, так не хватавшей ей в реальном мире. Все восемь женщин были прекрасны. У каждой был свой оттенок кожи и разные глаза не только по цвету, но и по разрезу и форме. Но все улыбались сидя в самых разных позах на фоне водопада и гор вдалеке. Животных не было вообще, будто специально, чтобы каждый смог бы сконцентрироваться только на этой восьмёрке, неотразимых украшений долины. Прозрачность воды и горного воздуха умело переданного Евой ещё больше подчёркивало и выделяло блеск сверкающей на солнце кожи.

На них не было одежды, но каждая стояла, сидела или лежала так, что о полных прелестях каждой из них стоило только догадываться. Что делало эту картину ещё более привлекательной. В общем, все восемь прекрасных жриц излучали свет, наполненный личным удовлетворением и какой-то интригой. Без неё не может ни одна женщина тем более, когда она красивая и об этом знает. – Странно, это фантазии моей жены или реальные девочки с моего королевства. Громко и с какой-то иронией произнёс Рич.

– Тебе на самом деле это интересно? Или ты не знаешь с чего начать разговор? – Ева появилась бесшумно, приоткрыв дверь своей спальни. – Ты не заходил сюда уже так много лет…. Я даже считаю неприличным твоё появление здесь.

Ну, я бы не зашёл сам, – ты же меня пригласила сюда. И давно у тебя эта картина? – Рич как бы невзначай указал в сторону восьмерых прекрасных жриц, и присел на краешек кровати, опершись на неё двумя руками. Знакомый запах свежего белья настырно пытался пролезть в ноздри и достучаться до памяти короля… уже давно потушившей в себе не только огонь, но и залившей угольки страсти слезами.

Да, я решила с тобой ещё раз поговорить…. Пару дней назад ты так красиво ушёл от темы… Спорил со мной, приводил убедительные доводы… – Ева передвинулась на стуле, и расположилась прямо под картиной.

Рич присмотревшись к девушкам на картине, неожиданно для себя открыл очень интересную вещь: все восемь женщин – копия его жены, словно они были родные сестры. Отличал их только цвет и форма глаз.

Её ещё совсем, детские черты с широкими, голубовато – прозрачными постоянно ищущими себе приключения глазками могли любого привести в восторг. Щёки были немного надуты, там, где должны быть ямочки улыбки, нарисовались бугорки, придав лицу вид подростка. Золотые локоны волос нежно окружали чёткий овал лица, обрамляя свою хозяйку ореолом притяжения.

– Она прекрасна… картина! – я себя и рисовала, – сканируя мысли мужа, тихо произнесла она строгим голосом.

– Ты о чём? – Рич пытался скрыть свою неловкость.

– Рич! Я так давно с тобой знакома…. Кажется, твоё появление на свет имело лишь одну цель: испортить мне жизнь. Я тебя вижу насквозь, и знаю лучше, чем ты сам себя. Ева подошла вплотную к своему мужу и посмотрела ему в глаза.

Она не чувствовала ничего. Более того, её напугала мысль о полном отсутствии какого-либо желания что-либо изменить. Только полное равнодушие и холод, заставляющий всё вокруг умереть… витал вокруг.

За время ссоры, королева научилась созерцать жизнь, но не жить. Время не шло, а бежало, но ничего не менялось. Ева надеялась на картину, но она, увы, ничего не изменила. Картина ещё больше расширила границы пустоты вокруг. Отступление, – стало большим, чем поражение. Она потеряла в себе женщину. Ту женщину, которой родилась. Любой голод, это всего лишь призыв к поиску пищи, а непотребность его удовлетворить.

– Ева, что опять ты задумала?

– Просто хочу побыть с тобой наедине. Без охраны, без твоего пса. Я и ты.

Их глаза встретились. Хватило мгновения, чтобы они смогли передать друг другу всю боль и страсть, накопившуюся годами, лежавшую в туннелях одной общей души.

Неподдельный страх, мимолётный испуг, последняя, отчаянная попытка найти и вернуть себе самое дорогое… была обречена. Лишь горечь и злоба, ненависть и угроза в одно мгновение зажглись в глазах и потухли.

Это ты, мой Рич? Мой желанный! Мой мальчик и мой единственный мужчина? Родной, известный мне до последнего сантиметра тела? Любимый! …. Обожаемый просто за то, что есть? Неужели это ты смог поднять и пробудить во мне такую злость и ненависть? – Не верю!.. – Хочешь, скажу тебе, о чём ты думаешь сейчас? – королева стёрла с лица маску страдания и отчаяние, поселившееся на её лице. Брови её приподнялись и попытались сойтись на переносице, придав строгий вид. Ухмылка, пренебрегающая правилами приличия, изменила выражение и застыла в ожидании ответа.

Да, хочу. Так как я точно этого не знаю, – он глубоко вздохнул. Вздох подтвердил его растерянность, и полное отсутствие планов даже на ближайшие пять минут. Ева промолчала, поймав сверлящий взгляд короля. Муж будто буквально пытался изучить каждый сантиметр её тела заново. Именно этот взгляд ей и нужен был сегодня. На королеве была надета длинная прямая юбка, подчёркивающая талию. Открытая блуза светло-жёлтого, солнечного цвета пыталась ослепить Рича. Он уже не мог отвести глаз….. Взгляд короля застыл прямо там, где заканчивались пуговицы, и начинался разрез, чётко выделяющий грудь.

Ева, почувствовала на расстоянии его дыхание и представила себе, как Рич гладит и целует её ноги. Она сильно захотела вернуть это забытое сладостное ощущение сегодня ночью. Рич ей нужен был другим, – она это знала… После таких ночей всё могло бы измениться. Хотя королева умело манипулировала мужем, она заставляла принимать его правильные, нужные ей решения на утро следующего дня, в шутливой форме угрожая ночью оставить короля одного в постели.

Рич взглядом облизывал изгибы её тела, не пропуская ни одной ямочки. Его глаза ласкали её плечи и груди, открытые в этот вечер специально для него.

Королеве захотелось поскорее ощутить его руки и губы….Она почувствовала, как напряглась и загорелась желанием близости.

Рич почувствовал, как затряслись его руки. Он был перевозбуждён. Длинная пауза в отношениях сыграла с ним жестокую шутку, притупив чувства… Но, она не смогла погасить его животную страсть.