– Все, хватит, – Антон замотал головой. – Какие они скины? Имидж не тот, да и возраст. Нет, раз уж один раз отмазали, думаю, достаточно. Просто решили вернуть вещь, которую нашли. С этой целью подъехали. Вчера приблизительно в это же время произошел инцидент. Поэтому наше появление не будет подозрительным. Навяжем разговор, в ходе которого, как бы между прочим, попросим оказать содействие в поиске людей, которым нужны готовые на все работники.

* * *

Сразу после завтрака Джеват и Фуад встали со своих мест и дали понять Виссару, чтобы он следовал за ними. Албанцы вышли во двор. Здесь, напротив крыльца стоял старенький джип, а сын Джевата открывал высокие двухстворчатые ворота.

– Фуад, я вернусь еще в этот дом? – спросил Виссар. Его волновали оставленные в комнате вещи.

– У тебя будет время собраться, – подтвердил Фуад.

– Мне придется еще ехать? – на всякий случай задал Виссар следующий вопрос.

– Скорее идти, – Фуад многозначительно посмотрел на своего босса Джевата.

Тот в свою очередь бросил взгляд на часы и что-то сказал.

– Надо торопиться, – перевел Фуад.

До окраины селения, в котором он провел эту ночь, их довез на машине Джеват. Дальше они отправились пешком. Шли налегке, отчего Виссар сделал вывод, что путь недалекий. Однако ошибся. Спуски чередовались подъемами, леса сменялись лугами, а они все дальше и дальше удалялись от поселка.

Прошли по вершине горы, у подножия которой Виссар разглядел несколько разрушенных домов и руины православного храма. Несмотря на то что он причислял себя к радикальным мусульманам, сейчас вид пепелища вызвал неприятное ощущение тоски.

«Бог един» – всплыли в памяти слова деда.

За время пребывания в Косово ему пришлось увидеть много церквей. Почти все они были разрушены или осквернены. В Приштине, прямо на его глазах, подростки албанцы расписывали стены православного храма разными рисунками, используя аэрозольную краску. Наблюдавшие за этой картиной взрослые лишь одобрительно улыбались. Поначалу и ему казалось, что так оно и должно быть. Но вот сейчас, в горах, увидев эту небольшую разрушенную войной деревеньку и, как надгробие, остатки храма, Виссару стало не по себе. Сказалось внутреннее напряжение, не покидавшее его с того момента, как он узнал, что не является сам себе хозяином. За него все решили. Он даже не знает, что его ждет. Виссар непроизвольно отвел взгляд в сторону.

– Здесь жили сербы, – Фуад замедлил шаг и показал рукой вниз, на брошенное селение. – Мы долго не могли выгнать их с этой земли. Здесь неверных охраняли солдаты КФОР. Правда, нам удалось похитить у них двух девчонок. Но сербы все равно продолжали оставаться, ходить в свою поганую церковь и молиться своему богу. Потом солдаты ушли. Через час здесь не осталось ни одного неверного.

Он зло сплюнул и пошел быстрее.

Больше Фуад не проронил ни слова. Все попытки заговорить с ним ни к чему не привели. Виссара даже охватило волнение. Неужели такое впечатление на албанца оказало воспоминание о расправе в деревушке? Около часа шли молча. Виссар волновался. Его настораживало и злило все. Почему с ним обращаются так, словно он раб? Что помешало Алихану рассказать о том, что его ждет в Косово? Куда его ведут? Молчание Фуада стало действовать на нервы.

Уже в сумерках они подошли к развалинам какого-то селения. Несколько домов из камня, хозяйственные постройки были почерневшими от копоти. Крыша присутствовала только на одном здании, и то часть черепицы была сорвана и валялась вокруг фундамента.

– Это наш небольшой лагерь, – пояснил наконец Фуад. – Когда-то вокруг этого места были рудники, на которых добывали золото. На реке его мыли. Лет двадцать назад добыча стала невыгодной, и все пришло в упадок. Люди ушли отсюда. Потом началась война. А спустя некоторое время единственную дорогу, которая вела в эти края, завалило камнями. Поэтому на машине сюда не попадешь, – он обвел окрестности рукой, – холмы, деревья. Здесь работали наши врачи. Нам нужны были деньги, а людям почки и другие органы. Как ты сам понимаешь, материала было хоть отбавляй. Дальше все это переправляли на юг, – Фуад показал взглядом за спину Виссара. – Там, в километре от этого места, – вертолетная площадка. Куда все увозили, я не знаю. Но в окрестностях много могил.

Виссар поежился и огляделся:

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Тебе решено поручить очень ответственное задание, – Фуад посмотрел на него странным взглядом. – А про то, где ты готовился выполнить свою миссию, забудешь.

Виссар не понял, что хотел сказать этим Фуад. У него и так с утра изрядно испортилось настроение. Он никак не ожидал, что руководство подполья скроет от него реальную цель поездки. Вернее, расскажет о ней лишь до половины. «Иглы» уже готовятся к отправке, значит, половина работы сделана. Часть его людей давно в столице неверных. Только Виссар застрял здесь на неопределенный срок и до сих пор не может понять, для чего. По крайней мере, стрелять по самолетам он не должен. Для этого уже есть два шахида.

Между тем Фуад подвел его к зданию с уцелевшей крышей. Навстречу вышел вооруженный американской винтовкой албанец в черном берете. Они некоторое время о чем-то говорили на родном языке. Так, словно не было рядом Виссара. Потом Фуад провел его в дом.

За массивными, обитыми железом, дверями было светло, а в воздухе витал странный, вызывающий тревогу запах. Они пересекли абсолютно пустой холл, поднялись по скрипучей, с почерневшими перилами, деревянной лестнице на второй этаж и вошли в небольшую, с единственным окном комнату. Здесь был письменный стол, небольшой диванчик и полки с книгами.

Виссар не переставал удивляться. Во внешне разрушенном строении внутри было чисто, а главное, горел электрический свет! Между тем он не слышал работы генератора.

– Здесь под землей проходит кабель, – заметив его удивление, пояснил Фуад. – Мы решили вопрос, и сербы не отключают ток.

Из коридора раздался шум, и в комнату вошел грузный бородатый мужчина. На нем была серая рубашка и камуфлированные штаны. Оглядев Виссара с головы до ног, словно пытаясь на вид определить его вес, он кашлянул в кулак, развернулся к Фуаду и с недовольством заговорил на чистом русском:

– Какого черта вы входите в мой кабинет, когда здесь никого нет?!

– Зачем ругаешься? – Албанец упер в бока руки и презрительно улыбнулся: – Откуда я знал?

– Стучать надо!

– Замок поставь.

Мужчина прошел к столу и плюхнулся на старый скрипучий стул. Вынул из выдвижного ящика пластиковую папку, открыл ее, приподняв за дужку очки, заглянул в исписанный ручкой листок, потом поднял глаза на Виссара:

– Травмы головы были?

Некоторое время чеченец растерянно хлопал глазами, переводя взгляд с Фуада на бородача и обратно.

– Ты понимаешь по-русски? – не мигая, глядя в глаза, уточнил бородач.

– Понимаю, – охрипшим от волнения голосом проговорил Виссар, прикидывая в уме примерный план отхода. У него уже появились подозрения, что здесь его ждет чудовищный конец. Только за что? Не зря Фуад рассказал, что в этом здании была лаборатория по извлечению человеческих органов. Может, его почки станут платой за ракеты?

– Ну так были или нет? – повторил свой вопрос бородач.

– Зачем это? – Виссар отступил на шаг к дверям.

– Ты будешь постигать здесь науки, а чтобы они лучше усваивались, мы будем давать тебе препараты, которые улучшают запоминаемость.

– У меня и так хорошая память! – почти закричал Виссар.

– Видишь ли, задача, которую тебе предстоит выполнить, очень важна, – стал растолковывать бородач. – Я профессор медицины. Когда-то, очень давно, работал в закрытом институте. То, чем я занимался, в этом мире могут единицы. И если меня приглашают в это красивое место для помощи в подготовке очередного воина, значит, вопрос стоит серьезный.

– Травма была, – стал сбивчиво отвечать Виссар. – У кого их за войну не было?

– Понятно, – бородач посмотрел в сторону выхода: – Галочка!

На пороге появилась высокая, с широким лицом женщина в белом халате.

– Сделайте первую инъекцию завтра с утра. – Бородач перевел взгляд на Фуада: – Когда начнете с ним работать?

– Джим сказал, инструктора уже здесь, – безучастно пожал плечами Фуад.

– Ну, тогда надо показать ему место, – бородач махнул рукой. – На этом моя миссия пока окончена.

Фуад провел Виссара в подвал. Здесь, в одной из многочисленных комнат, оказалась заправленная чистым бельем кровать, стол, на котором лежал Коран, стул. В углу, на небольшой подставке, – монитор компьютера. Под потолком окно размером с тетрадный лист бумаги.

– Вы меня здесь закроете? – удивился Виссар.

– Нет, – покачал головой Фуад. – Ты сам никуда не пойдешь.

Когда он вышел, Виссар внимательно осмотрел стены, потолок, мебель. Его интересовало, есть или нет здесь видеокамеры. Но ничего не нашел. Тогда осторожно вышел в коридор. По обе стороны были расположены несколько дверей. Подошел к первой. Прислушался. Было тихо. Он осторожно надавил на ручку и потянул дверь на себя. Внутри царил полумрак, но интерьер ничем не отличался от того, который был в его апартаментах. Следующая комната была точно такой. В четвертую он уже заглянул без опаски – и зря. Здесь как раз были люди. Мужчина и женщина. Она в зеленой майке и штанах. На ногах тапочки. Когда Виссар открыл дверь, женщина убирала со стола грязные тарелки. Мужчина, в полевой военной форме, сидел на кровати. На коленях у него стоял ноутбук.

– Виссар! – с легким акцентом проговорила женщина. – Что вы ищете?

Вместо ответа чеченец передернул плечами.

– Идите, отдыхайте, завтра трудный день, – она улыбнулась еще шире, однако взгляд ее не изменился.

– Если туалетная комната, то дальше, справа! – неожиданно, не отрываясь от монитора, проговорил мужчина на плохом русском.

– Откуда вы знаете меня? – удивился чеченец. – Я вижу вас первый раз.

– Мы твои инструктора, – пояснила женщина.

Вернувшись к себе в комнату, Виссар сел на кровать и задумался. В свое время ему довелось побывать в лагерях подготовки боевиков. Но там было все просто. Жили вместе, в блиндаже или, если это был Афганистан, в доме оставленного людьми кишлака. С утра и до позднего вечера бегали, стреляли, устраивали засады, собирали взрывные устройства, ставили фугасы, часами слушали инструкторов, как вести себя в той или иной ситуации. Потом была практика. Настоящая война. Виссар считался хорошим воином. Алихан обратил на него внимание и предложил возглавить диверсионную группу в Москве. Немаловажную роль в этом сыграло то, что Виссар до войны почти два года жил в столице неверных. Занимался разбоями и грабежами. Потом он вернулся обратно в Чечню. Месяц назад Алихан сказал, что для него появилась работа. Нужно было наладить контакт с албанскими братьями и решить вопрос с двумя ракетами. Они нужны к празднику. Что именно ими нужно будет сбить, Виссар пока не знал. Наверняка на это мероприятие в Москву прилетит много гостей, и одной из целей будет какой-нибудь самолет.

От размышлений оторвал едва слышный скрип дверных петель. С подносом в руках вошла Галочка. Виссар хотел было отчитать женщину, что надо стучаться, но потом вдруг передумал.

– Ужин, – лаконично объявила женщина и стала выставлять на стол тарелки. В одной была отварная баранина с зеленью, в другой сыр. Из небольшого чайника она наполнила стакан.

– Спасибо, красавица! – поблагодарил он, стараясь казаться веселым, однако на душе скребли кошки. Он поймал себя на мысли, что с каждым часом его все сильнее охватывает тревога. Это вдвойне угнетало, потому как Виссар считал себя бесстрашным человеком.

Он ел не спеша, тщательно пережевывая пищу. Не из-за того, что это было привычкой, просто так хотел убить время.

Постепенно голова наполнилась странной, приятной тяжестью. Вот он уже видит себя лежащим на кровати...

– Виссар, подъем! – голос приятный, ласковый.

Виссар открыл глаза. На столе снова тарелка с мясом, политым чесночным соусом, чай.

– Я уже ужинал, – он покачал головой.

– Это завтрак, – бесстрастным голосом объявила Галочка и вышла.

Удивленный таким оборотом дел, Виссар принялся за еду. Едва он отодвинул от себя пустой стакан, как снова пришла Галина. Она поставила на стол небольшой никелированный поднос, накрытый сверху марлей, под которой угадывался шприц.

– Дай руку, – потребовала она.

Виссар безропотно закатал рукав.

Галина сняла перекинутую через шею резиновую трубку и ловко наложила ему жгут. Вынула из нагрудного кармана пластиковый контейнер. Открыла. В нос ударил запах спирта. Ловко протерла заранее смоченным тампоном на локтевом сгибе кожу:

– Работай кулаком.

Виссар непроизвольно отвернулся. Он не любил смотреть, как в его тело входит металл.

После инъекции почувствовал, что не может сидеть и вообще находиться в этой комнате. Все тело заполнила необычайная легкость. На душе стало радостно.

Его мысли словно кто-то прослушивал. В комнате появился мужчина, которого он видел вчера в соседней комнате.

– Готов немного размяться? – спросил вошедший, внимательно глядя в глаза.

Потом они бегали. По небольшому подъему и обратно, и так несколько раз. Виссар не чувствовал усталости. Наоборот, чем больше он загружал тело физически, тем больше оно требовало нагрузки. Энергия била из него ключом. В конце концов бег прекратили. Женщина вынесла ПЗРК «Игла» и протянула мужчине.

– Знаешь эту игрушку? – подбрасывая на руках пусковую трубу, спросил инструктор.

– Конечно, – Виссар даже рассмеялся.

– Лови! – инструктор подкинул ее, и Виссар поймал. Неожиданно его охватило спокойствие и тихая злость. Как бы он хотел разрядить сейчас эту штуку по штурмовику неверных! Перед глазами встали события девяностых, когда авиация федеральных сил утюжила их в горах...

Потом он стрелял из пистолета. Причем так и не понял, куда пропала «Игла». Этот день походил на сон. Вечером он сидел перед компьютером. По экрану бежали цифры, а размеренный голос в наушниках говорил, каково его основное предназначение. Цифры сменялись кадрами военной хроники. Тогда в комнате появлялся Фролов. Он клал ему на плечо руку и что-то быстро нашептывал на ухо. Он соглашался с тем, что говорил доктор, а по лицу текли слезы. Его убеждали, что он лучший. Все, что он решит сделать, у него обязательно получится. А иначе и быть не могло. Ведь за ним сила. Много людей во всем мире. Они ждут, когда Виссар созреет для подвига.

И так изо дня в день. Где-то в глубине души Виссар понимал: его просто превращают в зомби. Но сил сопротивляться этому не было. Он вполне адекватно воспринимал окружающий мир, но в его сознание словно вбили огромный клин, после чего всю сущность заполнило странное безразличие ко всему окружающему и одержимость одновременно. Он должен выполнить свою миссию, какую, правда, не знал, но эти добрые люди, которые окружают его с утра и до самого вечера, обязательно все расскажут.

В один из дней Виссара отвели недалеко в горы. Там, на небольшой полянке, среди сочно-зеленых дубов, сидел на корточках человек. Одного взгляда чеченцу было достаточно, чтобы понять: он не мусульманин.

Женщина дала нож:

– Он будет защищаться, но ты его убьешь...

Зачем ему это говорить? Он шагнул к мужчине. Махнул лезвием перед самым носом. Тот интуитивно закрыл руками лицо и выпрямился. Виссар потянулся к нему, чтобы поймать свободной рукой за волосы. Но мужчина вдруг отскочил, отчего Виссар как бы провалился. В следующий момент лязгнули зубы. В скулу врезался кулак неверного. Удар был не сильный. Серб боялся бить. Виссар успел поймать его за отворот грязной рубашки. Но тот присел. Раздался хруст, и в руках чеченца остался лишь лоскут. Виссар удивлялся своему внутреннему спокойствию. В другой раз это бы вывело его из себя. Но сейчас он словно играючи ткнул сербу острием в лоб. Несчастный вскрикнул и отшатнулся. Тогда Виссар ударил его ногой в живот. Серб согнулся. Виссар толкнул его в темя, и тот полетел на спину. В следующий момент Виссар уже сидел на нем сверху. Он не помнил, как неверный оказался на животе. Пришел в себя, лишь когда из перерезанного горла в запястье врезалась горячая струя липкой крови.

* * *

В начале своей карьеры Фролов по специальности был психиатром. Еще будучи обычным рядовым врачом одной из провинциальных психиатрических клиник, этот гений больше, чем положено, заострял внимание на гипнозе, разрабатывал методику изменения личности путем химического воздействия на мозг, изучал особенности влияния на химическую нейротрансмиссию. Фролов самозабвенно, если не сказать одержимо, занимался этими проблемами. Его заметили. Вскоре он оказался в Москве, в закрытом НИИ. Через пару лет стал психофизиологом. Работал в тесном контакте с людьми самых разных профессий. Были у них химики, физики и даже мастера разговорного жанра. К концу восьмидесятых годов команда добилась огромных успехов. Фролов знал: подобные исследовательские центры есть по всему миру. Всем нужен был универсальный солдат. Бесстрашный, целеустремленный и в то же время не утерявший вследствие обработки навыков ведения боя. Параллельно он курировал работы в области усиления запоминаемости, изучал возможности ведения допросов посредством использования разного рода препаратов. Совместно с другими учеными разработал передовые способы психокоррекции. Потом был развал Союза. Десятки его подопечных стали всплывать в самых неожиданных местах. С их помощью улетали с балконов генералы, взрывались в собственных автомашинах бывшие члены Политбюро, остывали с простреленными головами в подъездах трупы носителей самой разной информации. Фролов к тому времени довел свою методику до совершенства. Выпущенный из его лаборатории ликвидатор спустя считаные секунды после убийства клиента терял память. В руки следователей попадал в лучшем случае идиот, который не узнавал мать, жену, детей. Не мог вспомнить, сколько ему лет и название города, откуда родом. Фролов использовал заложенную природой особенность человека забывать плохое быстрее, чем хорошее. Ему удалось многократно усилить этот эффект и программировать мозг. Поэтому, выполнив задачу, человек непроизвольно, помимо своей воли, запускал в себе заранее заложенную программу уничтожения информации. Психиатрические клиники стали полниться такими пациентами. Обычные врачи начали искать способы лечения таких больных. Но до сих пор у них ничего не выходило. Да, кто-то мог восстановить в памяти, что до амнезии прекрасно управлялся с компьютером, кому-то удавалось вспомнить, как играть на пианино, но то, что с ними делали, какие преступления они совершили, было недоступно.

Сам Фролов стал на родине не востребован. Хотя представители криминальных группировок искали с ним контакта. Но он прекрасно понимал: стоит компетентным органам вплотную заняться загадочными событиями, и о нем вспомнят. Поэтому в начале девяностых он попросту решил продать разработки на Запад. Скопил немного денег и уехал в Лондон. Почему туда? Потому что на то, чтобы добраться до Америки, у него попросту не хватало средств. Туманный Альбион, омываемый со всех сторон водой, казался в тот момент самым подходящим вариантом для воплощения меркантильных идей. Немаловажную роль сыграло и то, что в тот период в Англию бежали все, отчего он пришел к выводу, что в его положении это одна из самых надежных стран. Тем не менее он еще почитал историю и узнал: Великобритания никогда не была другом России. Если и заключались договоры о взаимной помощи и сотрудничестве, то только тогда, когда над этим островом нависала смертельная угроза. Англичане никогда не хотели видеть Россию сильной. Со времен Первой мировой войны, когда обе страны воевали по одну сторону баррикад против кайзеровской Германии, здесь разрабатывались планы, как позже уничтожить и самого «северного медведя». Для него, человека, который целиком посвятил себя медицине, была открытием двойная игра Англии в период Второй мировой войны.