Как Хома рассмеялся
Хома сорвал пять самых больших стручков.
Рвал он их так: подпрыгнет, обнимет стручок, повиснет и – хлоп с ним на землю!..
Сложил он их на передних лапах, как поленья, – и в обратный путь.
С грузом не побежишь. Да и куда там бежать, еле отдышался.
Через рощу он на цыпочках шёл, тихо-тихо. Ночь…
И прежде чем шагнуть, каждый раз лапой легонько впереди путь ощупывал.
Опасался на Лису наступить. Ложится где попало!
Дошёл до бревна через ручей и остановился.
Со стручками не очень-то просто на другой берег перейти. Равновесие держать надо.
Вот если б шесть стручков было, тогда другое дело. По три под мышку – и шагай.
А с пятью как?
Но Хома и тут нашёлся. Сначала два перенёс, а потом ещё два.
Четыре, значит.
2 + 2 = 4
Вернулся за пятым. А как его нести? Равновесия нет!
Пригорюнился Хома. Что делать?
Придумал! Ура!
Перебежал он опять по бревну на другой берег. Взял там один стручок из четырёх и возвратился назад.
Теперь у него два стручка. Ага!
1 + 1 = 2
Спокойно переходи. Он и перешёл.
Идёт через поле, вот и дом-нора уже близко, почти рядом.
И тут он остановился.
– Эх, дурень я, дурень, – покачал головой Хома. – Зачем я такую тяжесть в такую даль тащил! Надо было прямо на месте, на Дальнем поле за рощей, стручки вылущить. А горошины за щеками нести. Намного легче!
И… Хома повернул обратно.
Снова до ручья дошёл.
Снова в рощу через ручей перебрался по брёвнышку.
Только на этот раз он хитрей сделал. Просто перекидал стручки один за другим на тот берег, а затем и сам перешёл.
Стручки он до утра искал.
Кусты, темно, ничего не видно. Нашёл всё-таки!
Тут и Солнце взошло.
Пересёк он рощу. Опять пришёл на Дальнее поле.
Вылущил три стручка.
Горошины за щёки в «кладовочки» сложил. Щёки раздулись, как два шара, из-за спины видно.
Два оставшихся стручка взял под мышки – и снова в обратный путь.
Идёт, сопит. Животом траву раздвигает.
Щекотно.
– Ны… смышите… мыня, – шамкал Хома сквозь зубы. – Мыне… смыяться… ныльзя!
Комар в нос укусил.
– Ны… смышите… мыня!
Дошёл до бревна.
Лягушки в ручье проснулись, прыгают, плавают.
Идёт Хома по бревну, покачивается. Видно, рассчитал плохо: за одной щекой горошин больше.
Увидели Хому лягушки, залились смехом. Хором хохочут. Весело им.
– Ны… смышите! – Держится Хома, крепится изо всех сил.
А лягушки от хохота заходятся. Очень заразительно.
Не выдержал Хома. На самой середине ручья как прыснет – фрр! – все горошины вылетели!
– Ха-ха-ха! – захохотал Хома. – Ха-ха!.. Ха-ха!.. Ой, не могу!
Лягушки от смеха чуть не лопнули.
Так Хома и вернулся домой, только два стручка и смог донести.
Положил их у входа в нору, а сам отдохнуть рядом прилёг, устал, умаялся…
Проснулся – нет стручков! А на том месте, где лежали они, Суслик сидит и облизывается.
– Стручки где? Отвечай! – вскричал Хома. – Съел?
– Я не один, – обиделся Суслик, – мы вдвоём.
– С кем? – вскипел Хома. – Веди! Я ему хвост оторву!
– Себе? – удивился Суслик.
– Как – себе?
– А так! Я за тебя утром зарядку сделал, прихожу, вижу – два стручка. Как раз на двоих. Ну, я и закусил. Ты не думай, я тебя не обделил. Сам я маленький стручок съел, а за тебя второй, побольше. Правда, вкусный?
Подумал Хома, всё верно, всё сходится. Только одно непонятно: почему ему есть хочется?
Странно…
Как Хома рыбу ловил
– Никогда мы с тобой в жизни рыбки не пробовали, – сказал Суслик лучшему другу Хоме. – А мне её Выдра так хвалила!.. Пошли на ручей рыбку ловить.
– А ты ловить умеешь?
– Нет. Но я, наверное, очень люблю рыбку ловить, – заявил Суслик.
– Раз не умеешь, меня слушай, – отмахнулся Хома. – Прежде всего нужна удочка.
– Удочка. Понятно, – кивнул Суслик. – А это что такое?
– Ну, палка. Только длинная. С ниткой.
– Ага, – кивнул Суслик.
– А на нитку – поплавок, – продолжал Хома.
– Ясно, поплавок. Только длинный. Чего ж ещё, – кивнул Суслик. – А зачем?
– Ну, я точно не знаю, зачем, – признался Хома. – Поплавок – это перо гусиное, наполовину красное, наполовину белое. Я думаю, плавает поплавок на воде, тебе веселее на берегу сидеть, есть на что посмотреть.
– Красиво… – мечтательно сказал Суслик.
– А ещё грузило, – продолжал Хома.
– Ага, грузило, – закивал Суслик. – Без грузила нам нельзя! А это… как оно… на вид… такое то-о-олстое, да?
– Сам ты толстый! – взревел Хома. – Гру-зи-ло! Понимаешь?
– Я понимаю, – жалобно сказал Суслик, – я толстый. Но я ничего не понимаю.
– Охотников знаешь?
– Знаю, – поёжился Суслик.
– Чем они стреляют?
– Ружьями, – насупился Суслик.
– Я не о том! Что из ружья летит?
– Огонь, – попятился Суслик.
– А ещё что?
– Дым, – зажмурился Суслик.
– Уф-ф! – Хома вытер пот со лба. – А вот скажи, что тебе в прошлом году в хвост попало?
– Дробинка, – вздрогнул Суслик.
– Вот она-то и есть грузило!
– Теперь понял, – обрадовался Суслик, – берёшь дробинки и в рыбу кидаешь.
Хома схватился за голову, сел и начал раскачиваться:
– Да не кидаешь, а к нитке привязываешь!
– Зачем?
– А я почём знаю? Положено так. И ещё нам нужна насадка. Я раз на реке рыболова видел. Он рыбу одну за другой таскал удочкой, – затараторил Хома. – Бросит червяка в речку. Рыба хвать его, а он её – на берег!
– А почему же она губы не разжимает, – сомневался Суслик.
– Немая она, вот почему, – сказал Хома, – и ума нет.
– Ясно, – встал Суслик, – идём ловить.
Нашли они длинную палку, а нитки нет.
– Ничего, – сказал Хома, – и без нитки обойдёмся.
– А поплавок?
– А где я его тебе возьму? Я же не гусь, я из себя выдернуть не могу! Придётся без поплавка. Уж как-нибудь. А вот грузило найдём, – уверенно заявил Хома. – Пошли охотников искать. Только, чур, как начнут палить, не беги. На лету дробь лови.
Суслик сразу остановился:
– Давай лучше без грузила. Ну его!
– Пожалуй, ты прав, – согласился Хома, – всё равно привязывать некуда.
Накопали они червяков и уселись на крутом берегу.
Прямо под ними – омут, вода крутит, щепки носит.
Хома палку держит, а Суслик в воду червяков кидает и кричит:
– Тяни!
Откинется Хома с палкой назад:
– Сорвалась.
Час ловят, два ловят – не ловится рыба. Срывается.
– Тащить не умеешь! – вскинулся Суслик на Хому. – Давай меняться!
Поменялись. Хома червяков бросает, а Суслик палкой машет.
Не ловится рыба, да и всё тут.
– Может, насадка не та, – задумчиво сказал Хома. – Может, что другое кинуть надо?.. Я слышал, Сом на жареных сусликов берёт…
Суслик почему-то обиженно отвернулся.
– Слушай, – вдруг засиял Хома, – я догадался. Мы неправильно рыбу ловим. Ты полезай в воду и плавай, будто ты насадка. Вместо поплавка я тебе полено кину. Устанешь, схватишься, отдохнёшь. Эх, мы! Ну, лезь, лезь!
– А рыба? – спросил Суслик.
– А что – рыба? Ты будешь рыбу приманивать. Выплывет на тебя, на дурня, посмотреть, хватай за жабры. И мне – на берег! Только подбирай!
– Давно бы так, – подобрел Суслик, – сколько времени зря потеряли.
Стал Суслик с обрыва спускаться, поскользнулся – и шлёп в воду! Брызги полетели!
Вынырнул и орёт с перепугу:
– Тону!
Хома ему скорей полено кинул.
Хорошо, что промахнулся.
Вцепился Суслик в полено, носит его водоворот по кругу.
– Спасите! – кричит.
– Рыбу, рыбу высматривай, – советовал Хома с обрыва. – Не забывай, ты – насадка.
А Суслик знай одно вопит:
– Спасите! Помогите!
Пришлось Хоме палку ему с обрыва протянуть.
Изловчился Суслик, когда его на полене мимо проносило, и схватился за палку.
Еле-еле выбрался.
– Видал? – торжествовал Хома. – А ты говорил: зачем поплавок, зачем удочка? Только бы тебя без них и видели!
Больше они никогда не ловили рыбу. Да и как тут с ним, Сусликом, ловить?
Он только рыбу пугает!
Как Хома свою тень обогнал
Решил как-то вечером Хома ноги размять. Вышел из норы. Луна.
И всё кругом тени отбрасывает.
Даже трава.
Даже Муравьи, домой опоздавшие.
Даже Мошки – летят, а под ними по земле крошечные, как булавочный укол, тени бегут.
А самая большая тень – от заснувшего на поле трактора. Она все маленькие тени накрыла. Летел над полем Филин-полуночник, тенью своей крылатой любовался, глазищами сверкал. А как мимо трактора пролетел, с горя заухал, тень потерял.
Стоит Хома, тенью своей любуется!
Упитанная такая. Плечи! И ростом вышла!
– Хорошая тень, – сказал Хома. – Пробегусь-ка я с ней шагов пять наперегонки. И хватит. И спать.
Побежал Хома, вслух шаги считает:
– Раз… два… три, – не может свою тень догнать. – Четыре… пять.
Остановился Хома.
Смотрит на свою тень и головой сокрушённо качает.
И тень в ответ головой качает, передразнивает. Обогнала и рада.
Обидно ему. Чужую не догнал бы, это пусть, ладно. А свою – очень обидно.
«Ведь не какая-то, а своя, родная, – размышляет. – Ну, бегаешь хорошо, сам вижу. Моя тень и не может бегать плохо. Но поддаться же можно, хоть чуть отстать, а не мчаться сломя голову вперёд?»
– Ну, ладно! – рассердился Хома. – Не хочешь добром? Я тебя сейчас так загоняю, три дня не встанешь! Или четыре.
И как припустился по полю!
А тень – впереди и впереди.
Хома и путь нарочно поухабистей выбрал, а ей хоть бы хны! Ни разу не споткнулась, через все кочки прыгает!..
– Нетушки, – сказал он сам себе. – Бегай тут за ней, гоняйся… Заведёт ещё, назад не вернёшься. Пусть сама бегает, а я – домой.
И на бегу поворачивать начал.
Видит, тень свой бег замедлила и постепенно за ним потянулась.
Хотел Хома поднажать, да сил нет. Сел.
И тень позади села. Ей, видно, тоже не сладко. Устала. Бока так и ходят.
Отдышался немного Хома. Встал.
Потихоньку домой зашагал. А сам оглядывается.
Тень за ним послушно плетётся.
Длинная. Тощая. Похудела. Спотыкается…
– То-то же! – крикнул ей Хома. – Что, не видно тебе ничего? Заслонил дорогу? А каково мне было за тобой гоняться и всё время под ноги смотреть?! Попробуй теперь догони!
И помчался.
Больше он с ней говорить не стал. Дыханье берёг.
И назад пореже оглядывался. Драгоценные секунды терять? Как же!..
Не смогла его тень догнать, как ни старалась.
А тут ещё Луна за тучу скрылась.
Прибежал Хома к норе, оглянулся.
Тени нет. Отстала где-то.
– Ага! – вскричал Хома. – Наша взяла!
А потом забеспокоился, стал «ау» кричать.
Не отзывается. Совсем потерялась.
Пошёл Хома Суслика будить, чтоб вместе тень поискать.
Суслик, конечно, спал! И свистел носом во сне.
– Вставай, лежебока!
– А?.. Чего? – вскочил Суслик.
Только хотел Хома ему обо всём рассказать, снова Луна появилась, в нору заглянула.
И тень к ногам Хомы пристроилась.
Тут только догадался он: отстала тень, потом темно стало, вот и спутала она его нору с норой Суслика.
– Так и ходи сзади, – пригрозил ей Хома. – Будешь знать!
Как Хома клетку нашёл
А так – взял и нашёл.
Возле того омута, где они с лучшим другом Сусликом рыбу ловили.
Клетка у берега из воды торчала. Возможно, её течением принесло. Возможно, она где-то с воза упала.
Вытащил её Хома.
Отличная клетка. В ней не иначе Орла держали. Большая, просторная. Два шага влево, два – вправо. С дверцей.
Влез в неё Хома, дверцу закрыл. Замечательно! Живи сколько влезет.
И никого бояться не надо. Ни Коршуна, ни Лисы, ни Волка, если он вдруг объявится.
Просунул Хома ноги сквозь прутья, приподнял немного клетку и пошёл.
Гуляет.
В рощу зашёл, нарядом своим похвастаться.
Лиса его как увидела – с ней припадок случился.
Старина ёж большой завистью позавидовал. Ещё бы, лучше всяких иголок защита!
Птицы отовсюду поналетели, зверьки понабежали! Ох да ах! Ахи, охи! Шмыг, шмыг, шмыг! И вздохи, вздохи!
– Это что! – гордился Хома. – Я ещё в разные цвета её покрашу.
– Везёт же! – прошептал Заяц-толстун.
Очень Хоме эта клетка полюбилась.
Он даже свою нору так приспособил, что вместе с клеткой туда залезал и спать ложился. А на ночь дверцу закрывал. Никому не войти!
А утром и из норы выходил вместе с клеткой.
Слава о нём по всем окрестностям катилась!
Виданное ли это дело! Какой-то Хомяк, а куда хочет ходит, что хочет делает, и ничего с ним сделать нельзя.
О проекте
О подписке