– Отдайте ящик, – снова потребовал мозаичник. – Тогда вы сможете уйти.

– А что конкретно известно этому разумнику? – спросила Прозор.

– Многое, – сказала Адрана.

Лагганвор поднес руку к глазу, как будто занервничал:

– Не то чтобы у нас был шанс близко познакомиться, Проз. Как только мы встретили этого джентльмена, выяснилось, что его необходимо срочно забрать. Теперь нужно увезти его как можно дальше от Малграсена и как можно быстрее.

Одним быстрым движением пальцев он вынул глаз и швырнул в сторону мозаичников. Раздался звук, похожий на щелчок хлыста, и вся улица полыхнула розово-белым. Фура пошатнулась, наполовину ослепленная, наполовину оглушенная. Мозаичники превратились в черные бумажные силуэты; один согнулся пополам, другой сунул конечность за пазуху. Оттуда вырвался чисто-белый луч и прочертил дугу в дыхали. Лагганвор крикнул, и Фура побежала. Его глаз снова сверкнул. Один из мозаичников развалился напополам и остался лежать на мостовой, точно мусор. Другой пустился в погоню.

Адрана, спотыкаясь, пробралась в узкий переулок между двумя салунами. Лагганвор и Прозор последовали за ней. Фура перевела дух и догнала спутников. Адрана прислонила ящик к стене, а Лагганвор прижался к углу у входа в переулок. Здесь было темно, а улица, с которой они удрали, все еще освещалась розово-белыми вспышками его глаза и более чистым белым сиянием оружия мозаичника. Казалось, они находятся в темном партере театра, наблюдая за непостижимым представлением на сцене.

Невозможно было понять, что происходит.

– Зацепили, – сказала Адрана.

Фура обшарила ее взглядом:

– Что?

– Ящик. В него попали.

Из угла контейнера – там, где его коснулся энергетический луч, – сочился серый дым. Вдруг изнутри посыпались рубиновые искры и сильно пахнуло едким газом.

– Ну, теперь он для нас бесполезен, – заявила Фура. – Во что бы мы здесь ни впутались, это не должно продолжаться.

– Я сказала, что поврежден ящик, но не сказала, что щелкун мертв, – возразила Адрана. Даже в полумраке переулка отчетливо читался упрек в ее глазах. – Он отправится с нами. Он знает о пистолях, сестра. Он знает, что мы сделали и что это значит. Тебе этого достаточно, надеюсь?

Прозор положила руку на плечо Фуры:

– Если Адрана заключила с ним сделку, он должен лететь с нами.

– У нас есть документы на лекарства, – процедила Фура. – Как мы вывезем пришельца, если половина Малграсена гоняется за ним?

Бело-розовые вспышки наконец прекратились. Лагганвор напрягся и поднял руку, его глаз шмыгнул за угол и упал на подставленную ладонь. Лагганвор повертел его в пальцах, как будто шарик был очень горячим или очень холодным.

– Я предлагаю не откладывать отправление, – сказал он. – Наверняка есть и другие агенты.

В поле зрения появился мозаичник. Он шел скрючившись, волочил ноги. Существо перешагнуло через останки своего напарника – половина трупа еще дергалась, и это выглядело жуткой пародией на жизнь. Лагганвор отступил, по-прежнему держа глаз на ладони.

– Сделай что-нибудь, – попросила Фура.

Он ответил со сдержанной улыбкой:

– Уже сделал.

Последний мозаичник вдруг развалился, как слишком высокий штабель стираного белья. Те места, где его плоть рассекло, обуглились и посверкивали розовыми огоньками. Лагганвор подождал секунду-другую, затем подошел к голове и верхней частью туловища.

– Зря вы нас не пропустили, – произнес он удивительно ровным тоном, как будто, несмотря на случившееся, не питал к этой твари никакой неприязни. – Тогда бы вам удалось избежать этой катавасии.

– Он мертв? – спросила Фура, приближаясь.

– Мертвее, чем прежде.

Она осмотрела голову, с которой свалился капюшон. Та была собрана из различных фрагментов обезьян и пришельцев, глаза напоминали скопления труб, а не граненые фасеточные шары. Из щелей в скулах торчали цепкие щупальца, а над тем, что предположительно вмещало мозг, виднелась стеклянная оболочка, заполненная чем-то зеленым.

– Они бы убили нас, Лаг?

– Безусловно. Не потому, что осведомлены о наших подвигах, – сомневаюсь, что они вообще поняли, кто мы такие, – а потому, что мы стояли между ними и их добычей. Им очень нужен был Тот Самый Щелкун.

Фура вернулась в переулок, где Адрана поставила ящик горизонтально на землю и подняла крышку. Спустя всего лишь миг капитанша «Мстительницы» рассмеялась – глухо, разочарованно.

Ящик оказался пустым.

– В чем бы ни заключалась проблема, сестра, кто-то явно предвосхитил твое появление. Если вы с Лагганвором действительно видели в этом ящике пришельца, то наверняка…

– Он здесь.

Адрана жестом велела сестре опуститься на колени рядом с ящиком и сунуть руку в пустоту. Фура так и поступила, чтобы угодить сестре и удовлетворить собственное любопытство, – и почувствовала холодное покалывание в металлических пальцах.

Она отдернула руку, не в силах объяснить причину внезапного беспокойства.

Подошел Лагганвор:

– Система эффекторного вытеснения. Либо щелкунская, либо какая-то малоизвестная технология Пятого или Шестого Заселения.

– Я не… – начала Фура.

– Пришелец в ящике, – перебила Адрана. – Но он спрятан вместе со своим аппаратом жизнеобеспечения. Тут есть поле, делающее его невидимым, и устройство, которое временно перемещает атомы твоей руки в другое место, отчего кажется, будто рука находится в пустоте.

Фура снова сунула руку в ящик и ощутила холод, затем согнула пальцы и согрела их в ладони другой руки.

– Похоже на технологию призрачников.

– Возможно, между ними есть связь, – согласился Лагганвор.

– Выглядит так же противоестественно.

– Если это устройство поможет нам вывезти разумника с Малграсена – а оно поможет, не сомневайся, – его противоестественность перестанет тебя тревожить.

Пустота замерцала, и на мгновение в ней что-то появилось: ящик в ящике, что-то вроде контейнера с окнами. И за стеклом виднелось нечто втиснутое в этот контейнер. Нечто скрюченное, чуждое и живое.

– Медлить нельзя, – добавил Лагганвор. – Повреждения, нанесенные ящику, влияют на систему эффекторного вытеснения. Если она сломается, нам не удастся скрыть тот факт, что в багаже есть щелкун.

Фура потерла металлические пальцы. Они основательно промерзли.

– Что случится… если я суну туда руку в момент сбоя?

– Я бы не советовал, – сказал Лагганвор.

Два часа спустя они летели в катере прочь от Малграсена. К облегчению и удивлению Фуры, их не задержали на выходе: документы в аптечке удовлетворили таможенников, а ящик спровоцировал разве что несколько насмешливых взглядов. Никто даже не потрудился пошарить рукой в пространстве, которое казалось пустым. Механизм эффекторного вытеснения проработал ровно столько, сколько понадобилось, и присутствие щелкуна не было раскрыто. Они прошли досмотр без лишних вопросов, и скафандры благополучно дождались их в хранилище.

– Я думала, вылет временно запретят для всех, – сказала Фура, в то время как Адрана вела катер через скопление местного транспорта, пробираясь между катерами и космическими такси в свободное пространство, где парила «Мстительница». – После стольких неприятностей, в которые мы вляпались…

– Эти мозаичники работали неофициально, – проговорил Лагганвор, рассеянно вычищая грязь из-под ногтей. – Силы, стоящие за ними, могут свободно действовать только на условиях анонимности, а таковой не добьешься, обратившись к таможенникам – дескать, задержите-ка для нас вон этот ни в чем не повинный экипаж. В утренних газетах напишут что-нибудь о беспорядках, но я очень сомневаюсь, что таможенники в курсе инцидентов, которые произошли сегодня вечером. Я не сомневался, что мы уйдем.

– Так почему же ты вспотел, как и все мы? – спросила Фура.

– Это, дорогой капитан, необходимая часть представления. Любой наполовину честный экипаж немного вспотел бы, улетая. – Он порылся в кармане внутреннего слоя своего скафандра. – Я припрятал это на случай, если нас все-таки станут допрашивать. Всегда полезно подбросить таможенникам какую-нибудь косточку, и пусть тащат ее домой, раздуваясь от гордости.

Он достал бутылочку и свинтил пробку. Понюхал, глотнул, театрально вздохнул и передал бутылочку Прозор. На борту действовала сила тяжести от тяги работающего двигателя, так что вполне можно было отхлебнуть из горлышка, что космоплавательница и сделала, не скромничая, а потом вытерла горлышко рукавом и вернула бутылочку Лагганвору:

– Очень вкусно, Лаг.

– На здоровье, дорогая Проз.

– Но ты, как ни крути, вспотел.

Лагганвор изобразил страдание:

– Конечно, я испытывал некоторые опасения за благополучие нашего нового компаньона. Особенно после того, как беднягу подстрелили. Но повреждения, похоже, ограничиваются внешним ящиком, а капсула для гибернации осталась цела. – Лагганвор похлопал по крепкому контейнеру, втиснутому между креслами.

– Здесь он в полной безопасности. И лишним ртом на борту «Мстительницы» не станет. В капсуле есть все, что ему нужно.

– Ты вроде сказала, что он будет нам полезен, – обратилась Фура к сестре.

Адрана отвернулась от консоли:

– Это правда.

– Толку мало, если он дрыхнет. А ну как я захочу задать ему пару вопросов?

– Всему свое время. – Лагганвор провел рукой по металлическим с черными узорами краям ящика. – Мы общались с ним очень недолго – ровно столько, сколько понадобилось, чтобы определить условия сотрудничества. Ему нужно было убраться из Малграсена, и у нас имеются для этого средства. Но у контейнера фиксированный минимальный интервал сна. Щелкун крепко спит, его невозможно разбудить раньше чем через два месяца, если не через три.

– Посмотрим, – сказала Фура.

– Он наш гость, – заметила Адрана. – Не пленник, не домашнее животное, не игрушка. Мы не станем его допрашивать.

– Кстати, кто он такой?

– Беглец, отступник, доносчик, называй как хочешь. Боса Сеннен искала его из-за информации, которой он владеет, и если он представлял интерес для нее, то можно с уверенностью сказать, что он представляет интерес и для нас. – Адрана многозначительно воззрилась на Фуру. – Ты не согласна, сестра?

– Зависит от того, что он знает. Зависит от того, чего он хочет.

– Транспорт, – торжественно произнес Лагганвор. – Ему надо в Тревенца-Рич, к союзникам. И он пообещал нам, что в Тревенца-Рич мы получим ответы на некоторые вопросы, которые нас беспокоят.

– Некоторые?

– Возможно, даже ответы на один-два вопроса, о которых ты еще не думала.

Фура пошевелила металлическими пальцами. Они все еще хранили холод, который она подхватила из контейнера с Тем Самым Щелкуном.

– Как давно все это было запланировано?

– Это не запланировано, – парировала Адрана. – У меня была зацепка из дневников Босы, которую ты с таким же успехом могла бы найти сама. Я хотела добыть для нас череп – я правда собиралась это сделать, – но решила заодно расспросить о Том Самом Щелкуне, раз уж оказалась в нужном месте.

– Мы посетили торговца костями по имени Даркли, – объяснил Лагганвор. – Казалось вполне вероятным, что он знает о местонахождении Того Самого Щелкуна, поскольку пришелец был звеном его цепочки поставок. Адрана только хотела связаться со щелкуном, мы понятия не имели, что Даркли уже укрывает его – в той же комнате, где клиенты проверяли кости. Экранирование не позволяло врагам обнаружить щелкуна с помощью следящих устройств.

– Он мог бы там и остаться.

– Нет, не мог. Мозаичники приближались, их появление было лишь вопросом времени. Даркли разбудил щелкуна и объяснил ситуацию. Пришелец согласился довериться нам, пошел на повышенный риск ради возможности покинуть Малграсен.

– Итак, мы заполучили пришельца, которого кто-то ищет и хочет убить. – Фура опустила взгляд на ящик с металлической окантовкой. – Что касается меня, то есть только один вопрос. Передний шлюз или задний. Как думаете?

– Мы дали слово позаботиться о нем, – сказала Прозор.

– Странно, что я не помню, чтобы со мной советовались по этому поводу.

– И я не помню, чтобы со мной советовались по поводу покупки дорогих лекарств, – сказала Адрана. – Лучше бы они того стоили.

– Обсуди это с Эддралдером – он дал мне список.

– Включая главное, – сказала Прозор.

– Что главное? – спросила Адрана.

– Ну давай, расскажи ей о специальном лекарстве, – предложила Прозор Фуре. – Тогда у вас обеих совесть будет чиста.

Фура зарычала, злясь на подругу и еще больше на себя, поскольку знала, что Прозор права, и не имела морального преимущества перед сестрой.

– Я купила немного мефрозина. Эддралдер сказал, только он может притормозить развитие светлячка.

Адрана медленно кивнула:

– Сколько удалось добыть?

– Примерно половину того, на что я надеялась. И это не какой-нибудь волшебный препарат; Эддралдер не обещает чудесного исцеления. Но лучше так, чем никак, и если это остановит паразита, как было с Глиммери, или замедлит…

– Надо было сказать мне, – перебила Адрана.

– Ты бы меня отговорила?

– Я бы тебя поддержала и велела потратить все имеющиеся у нас пистоли, если это что-то изменит.

Сестры несколько мгновений молчали. Лагганвор предложил Прозор еще глотнуть из бутылки, и они вдвоем наблюдали за происходящим – ни дать ни взять взволнованные зрители в зале для боев без правил.

– Пожалуй, надо было рассказать тебе.

– А я должна была упомянуть о щелкуне. Но не хотелось давать тебе ложные надежды, пока нет уверенности, что он будет у нас.

Фуре немного полегчало. В последние месяцы между сестрами существовали разногласия, и порой она не сомневалась, что Адрана скрывает неприятные секреты. Поэтому Фура любила вот такие моменты единодушия, драгоценные, как последние дни долгого отпуска.

– Думаю, все согласятся, что череп нам необходим.

– Я с этим не спорю. Эскадра Инкассаторов не смогла нас отыскать, потому что пришлось рассредоточить силы по всему Собранию и его окрестностям. Но, по словам Лага, на расстоянии месяца пути до Тревенца-Рич ее корабли так и кишат.

Фура посмотрела на Лагганвора:

– Времени зря не терял, да?

– Всегда готов схватить удачу за хвост. Я не говорю, что мы не сдержим слово, данное Тому Самому Щелкуну. Совсем наоборот: мы должны доставить его в Тревенца-Рич во что бы то ни стало. Но там будут наши враги в полной боевой готовности.

– От врагов увернемся, – решила Фура. – Мы делали это раньше и сделаем опять. Но череп нам бы весьма пригодился. Словами не передать, как бы он пригодился.

– Жаль бедную команду, у которой придется его отнять, – ухмыльнулся Лагганвор.