– Я подтверждаю двенадцать обнаруженных объектов, исключая «Веселую кобылу». Корабли рассредоточены в зоне, соответствующей телесному углу^[1] примерно в сорок пять квадратных градусов, что, по-видимому, говорит о приближении с разных направлений. Ближайший, как намекнул мистер Лагганвор, находится почти в ста тысячах лиг, а самый далекий на расстоянии примерно вдвое большем.

– Ты определил их скорость? – спросила Адрана.

– Должен предупредить, что у меня только приблизительные значения и для самого слабого эха они наименее точны. Чтобы получить более надежные цифры, понадобится дифференциальное сканирование.

– Дай то, что есть, – сказала Фура.

– Корабли, по которым есть относительно достоверные данные, приближаются к нашей фиксированной позиции со скоростью примерно двенадцать тысяч лиг в час. Если не произойдет каких-либо изменений в тактике перемещения, они достигнут наших текущих координат через восемь часов.

Наступила тишина. Каждый из космоплавателей на борту «Мстительницы» предполагал, что в какой-то момент их обнаружат и тогда не миновать погони в кильватере или боя, если только они не покинут цивилизованные края насовсем. Но даже в самых кошмарных фантазиях Адрана всегда рассчитывала, что у них будут дни на подготовку после первого грозного предзнаменования.

Но не треть же суток!

– Как они нас выследили? – спросила Фура. – Я еще могу понять, что один-два корабля могли случайно наткнуться на «Мстительницу». Если двадцать разумников обыскивают темную комнату, у них больше шансов что-то найти, разделившись.

– Если только они не знали, где искать, – сказала Прозор. – Если только их каким-то образом не навели на наш след.

Лагганвор мрачно кивнул, будто устыдившись того, что сам не подумал о такой досадной возможности.

– Похоже, им очень повезло, что они застукали нас здесь. Если только мы не выдали в Малграсене больше, чем намеревались.

– По крайней мере, у нас есть сто тысяч лиг форы, – проговорила Фура. – Немедленно уходим. Плевать на направление, главное удрать побыстрее. Ты согласен, Лаг?

Он вздохнул, как будто уже изучил другие варианты, прежде чем прийти к неутешительному выводу.

– Если не удерем, нам точно не поздоровится. Разумеется, пациентка доктора Эддралдера – нежелательное осложнение.

– Не вижу ничего сложного: мы все еще можем сдержать слово, данное Верранвеллу. Как только выберемся из этой передряги, найдем способ воссоединить счастливую команду. Но не раньше, чем сочтем это безопасным, пусть даже через месяц или год… – Не договорив, Фура подплыла к ближайшему переговорному устройству. – Тиндуф, бросай все! Паруса и ионные – в режим полной готовности!

Меррикс посасывала замерзшие пальцы, чтобы в них побыстрее восстановилось кровообращение после дежурства в обзорной рубке.

– Адрана, я ничегошеньки не увидела. Но глядеть на Собрание так трудно – миры сверкают, как фиолетовые фонарики. Боюсь, я что-то пропустила…

– Дай-ка мне взглянуть на твои пальцы, – обратился Эддралдер к дочери.

– Если ты что-то пропустила, Меррикс, то, клянусь, мы бы тоже пропустили, – сказала Адрана.

– Вы – возможно, но не мистер Лагганвор. Не думаю, что он многое пропускает.

– Нет, но он такой один, и он гораздо полезнее для нас при абордаже, чем на вахте в обзорной рубке.

Они находились в комнате доброты. Адрана питала отвращение к этому месту, слишком сильно напоминавшему о том времени, которое она здесь провела, пока Боса воспитывала из нее преемницу. Девушка покрылась гусиной кожей от тактильных воспоминаний об ударах током и иглах. У Босы были особые представления о нежности и заботе.

О том, что происходило в этой комнате с теми, кто перестал пользоваться расположением Босы, совершенно не хотелось думать.

– Кое-что изменилось, – сказала Адрана Эддралдеру, переходя к истинной причине ее визита в лазарет. – Корабли приближаются организованным строем. Нам придется сейчас же стартовать, и, возможно, это лишь начало неприятностей. Боюсь, ваши обязательства перед Меггери более недействительны.

Он перевел взгляд с пальцев Меррикс на женщину, туго забинтованную и привязанную к койке. Меггери либо находилась под действием снотворного, либо все еще в глубоком бессознательном состоянии.

– Мои обязательства прежние – я должен вылечить эту пациентку.

– Может пройти какое-то время, прежде чем у нас появится шанс вернуть ее домой. Если вообще появится.

– Так Фура решила?

Адрана смиренно кивнула:

– Я с ней согласна. Это вопрос жизни и смерти для нас.

– Меррикс, ты не поможешь с тампоном?

Меррикс, чьи пальцы снова согрелись, принялась наносить синюю мазь на основной ожог, затронувший голову и шею Меггери. Хотя девушка только что сменилась после многочасовой вахты в обзорной рубке, ее лицо выражало безупречную сосредоточенность и преданность делу. Рука дрожала (результат химического рабства у мистера Глиммери), но гораздо слабее, чем в тот день, когда Меррикс перебралась на борт «Мстительницы».

– С Меггери все будет в порядке?

– Сотрясение мозга, – ответил Эддралдер. – Но череп цел. Когда мы полетим?

– Мы уже летим. Подняли все паруса.

Адрана это ощущала, в отличие от доктора и его дочери. Когда натягивались снасти, корабль начинал поскрипывать, как старая мебель. За пределами комнаты доброты – за пределами корпуса – вздымались паруса из ловчей ткани, собирая холодное давление скользких невидимых частиц, которые струились прямо из брюха Старого Солнца.

– Ускорение невелико, но этого достаточно. Через восемь часов, когда эскадра приблизится к нашей прежней позиции, мы будем в нескольких сотнях лиг отсюда.

– И как, во имя всех миров, это нам поможет?

– Мы улизнем. Они не станут рисковать и не дадут новый локационный импульс в зоне досягаемости наших пушек, а другим способом нас не отыскать.

– Но ведь один раз уже отыскали.

– Нет, – возразила Адрана. – Они отыскали «Веселую кобылу». Есть значительная вероятность, что они по-прежнему не знают нашего точного положения, даже с учетом тех импульсов, а кроме того, теперь у нас есть преимущество, которого совсем недавно не хватало. Кстати, я сюда заглянула, когда шла посмотреть, как Сурт справляется с установкой.

– Ммф… – сказала Сурт. – Ммф… ммф… ммфл-ммфл… – Она нахмурилась, сделала паузу, вынула отвертку из зубов – ловкий трюк, если учесть, что обе руки уже были заняты различными инструментами, – и продолжила: – Я хотела сказать, если будешь парить у меня над душой или каждые пять минут проверять, как дела, быстрее не получится.

– Я пришла подбодрить тебя, – сказала Адрана.

– И так из кожи вон лезу. Раньше я ничего не могла сделать, пока корабль скрипел и стонал.

– Теперь все паруса развернулись, вокруг тишина. Нас ждет спокойная прогулка – если, конечно, никто не начнет стрелять.

Сурт ткнула щупом в один из штифтов, прикрепленных к внутренней стене комнаты костей, и, прищурившись, посмотрела на портативный гальванометр с зелено светящимся круглым экранчиком.

– Вы с сестрой действительно думаете, что сможете раскочегарить любой старый череп и выжать из него сигнал?

– Может, мы и льстим себе, – ответила Адрана, – но если череп жизнеспособен и правильно подсоединен, думаю, у нас есть отличный шанс им воспользоваться. Скоро это выяснится?

Череп пережил переезд в новую комнату костей, не получив внешних повреждений, и Сурт уже заканчивала его установку. В нем были просверлены отверстия в дюжине мест для крепления подпружиненных тросов, позволяющих ему парить в звукоизолированном помещении, и все они были натянуты. Теперь Сурт подключала и проверяла заземляющие провода скромную по величине, но крайне важную часть системы.

– Подержи-ка. – Сурт вручила Адране маленькие плоскогубцы и обеими руками соединила два провода.

– Очень рада, что могу быть полезна. Не хочу на тебя давить, Сурт, ведь ты столько сделала для нас, для Паладина и корабля… но наличие работающего черепа может иметь огромное значение в ближайшие месяцы.

Сурт сунула в рот что-то еще:

– Мммф… мыф… До сих пор мы ведь как-то без него обходились? Может, это неспроста? Что, если нам вообще не нужен череп и все проблемы, с ним связанные?

– Раньше я бы могла с тобой согласиться, но не теперь, когда рядом эскадра. С работающим черепом у нас было бы больше шансов узнать о передвижениях врагов.

– Или мы выдали бы себя, если бы нашу болтовню подслушал какой-нибудь разумник.

– Риск всегда есть, но он компенсируется преимуществами. Не хочу показаться тщеславной…

– Ну еще бы. – Сурт забрала плоскогубцы.

– Но мы с Фурой не простые чтецы костей. Когда связывались друг с другом, находясь на разных кораблях, мы очень хорошо научились контролировать мысли. Умеем брать, но не отдавать.

– Рада, что вы так верите в себя.

Адрана отстранилась и взглянула на череп как на мир, который предстояло завоевать; гребни, вмятины, трещины, глазницы и гнезда для проводов – все это элементы ландшафта, который она как следует изучит и со временем покорит.

– Долго еще?

– Зависит от того, насколько ты склонна к авантюрам. К концу часа я сделаю все, что смогу. Но я бы позволила твоему драгоценному дитятке спокойно полежать в колыбели одну-две вахты, прежде чем ты начнешь ворковать с ним.

Адрана криво улыбнулась:

– Вижу, тебе действительно не нравится наша профессия.

Сурт прервала работу и окинула череп долгим вдумчивым взглядом:

– Я подключу эту штуку. Лучше меня никто бы не справился, уж не сомневайся. С заземлением уже разобралась – сделала на совесть, даже Труско был бы доволен. Ты и сама меня поблагодаришь, если окажешься здесь, когда нагрянет шторм в девять баллов. И я не настолько глупа, чтобы верить, будто наше выживание не зависит от разведки, а для нее нужны костянщики, а костянщикам нужны черепа. Но предложи ты мне все пистоли, какие можно раздобыть от порога этой комнаты до самого Даксари, останусь при своем мнении. Даже если бы эти пистоли имели прежнюю ценность. Я все сделаю, но ни один разумник, обитающий в окрестностях Старого Солнца, не убедит меня остаться в этой комнате, когда закроется дверь.

– Это просто технология, – проговорила Адрана. – Древняя технология, которую мы совсем не понимаем и, возможно, никогда не поймем. Но в ней нет ничего сверхъестественного. Для этих инопланетян, оставивших после себя черепа, она наверняка была такой же обыкновенной, как для нас телеграф и телефон.

– Можешь верить в это, если хочешь, – проворчала Сурт, – но я-то знаю: тут кроется какая-то жуткая тайна, и однажды в отдаленном будущем все закончится очень плохо.

– Как же хорошо, что нас сейчас не волнует отдаленное будущее. – Адрана перешла на холодный деловой тон. – Дай знать, как только решишь, что череп готов. Надеюсь, установка обойдется без проблем.

Сурт пробормотала что-то насчет «ихней светлости», но Адрана уже отправилась в нос корабля.

– Страм, – заговорила Адрана, улыбаясь, чтобы не встревожить подругу, протиравшую кружки на камбузе, – я вот что хочу…

Страмбли дернулась, как будто ее хлопнули по спине в темной комнате:

– Мне надо быть в обзорной рубке, Адрана?

– Нет, Сурт скоро закончит в комнате костей и пойдет сменить Меррикс. К тому же погода портится, теперь мы будем нести половину вахты. Я по другому поводу… Не могла бы ты на минутку зайти в комнату доброты?

У Страмбли опухли веки, отчего глазные яблоки как будто усохли, и разница в их размере, к которой все привыкли, сделалась очень заметной. Космоплавательница сосредоточенно надраивала кружку с крышкой, крепко сжимая ручку. Казалось, она размышляет, нельзя ли использовать штуковину в качестве дубинки. Затем возобладал какой-то более мудрый инстинкт и она отправила кружку на положенное место. Лязгнула магнитная защелка, и посудина замерла, защищенная от любых резких движений корабля.

– Доктор сказал, я могу брать любые лекарства, если буду в них нуждаться.

– Он решил, что тебя беспокоит ожог на ладони. Но дело было в другом, верно?

Адрана обещала Фуре поговорить со Страмбли. Но теперь сестра явилась сама и сказала, запустив металлическую руку в буйные черные кудри:

– Ладненько, Страм, сейчас мы пооткровенничаем и я узнаю, с чего вдруг тебя потянуло на воровство.

– Все не так, как кажется…

Они втроем отправились в комнату доброты, где Эддралдер измерял температуру Меггери. Врач поднял голову с рассеянным видом, как будто совершенно забыл о случившемся.

– Она говорит, что может объяснить кражу, – сказала Адрана.

– Кража есть кража, – отрезала Фура.

– Вообще-то, мы все – пираты. Может, не стоит спешить с осуждением Страм, пока мы не выслушали ее? Она не раз доказывала свою полезность для нашей команды. Не так ли, Фура?

Фура боролась, как будто перед ней поставили сложную математическую задачу.

– Ну… она вскрыла для нас много шарльеров… Без нее пришлось бы попотеть.

– А еще Страм хорошо держалась в Грохотуне и вообще всегда была толковой космоплавательницей.

Страмбли, внезапно охваченная тревогой, посмотрела на сестер:

– Вы что, собрались меня турнуть?

– Покажи ногу, Страмбли, – сказал Эддралдер мягко, но требовательно.

– Какую?

– Сама прекрасно знаешь.

Речь шла о ее левой ноге, которая пострадала от соскользнувшего клинка призрачников. Страмбли вытянула ее. Эддралдер взялся за край штанины и потянул вверх, обнажая голень.

– Нет ничего странного в том, что зажившая рана слегка пульсирует, – бормотала Страмбли. – Я чуть не отрубила себе большой палец в девяносто седьмом, и он все еще болит, когда становится сыро…

Но ее челюсть напряглась, как только Эддралдер открыл место травмы.

Адрана отвернулась – не хватило духу смотреть на такое.

– Теперь я понимаю, зачем тебе понадобилась мазь, – проговорил Эддралдер.

Рана от клинка призрачников была глубокой, но не широкой, и когда Страмбли оправилась после операции, проделанной в Колесе Стриззарди, остался только крошечный шрамик. Он все еще был заметен, но только как бледная царапина в гораздо более широкой области воспаления. По периметру красной опухоли виднелась корка засохшей мази.

– Ох, Страм… – Адрану захлестнула жалость, все упреки разом испарились. – Ты должна была обратиться к доктору, как только началось воспаление. Представляю, как тебе больно.

Страмбли поморщилась:

– Думала, само пройдет, нужно лишь немного мази.

– Ты же порезалась, – проговорила Фура после минутного замешательства. – Это был всего лишь несчастный случай.

– Я не порезалась! – отчеканила Страмбли. – Я не настолько неуклюжа. Нож сам повернулся в руке. Ой, да что я трачу дыхаль впустую… Тарахтела об этом с самого начала, но никто не соизволил прислушаться.

Адрана взяла Страмбли за руку:

– Страм испугалась, и я не виню ее за это. А кто бы не испугался?

– Мне очень стыдно, что я взяла мазь. – Голос Страмбли надломился, как будто скрытое напряжение наконец взяло верх. – Остаток верну. И вообще, толку от нее было мало. У меня все еще проблемы?

– Возможно, – сказала Фура.

Эддралдер улыбнулся. Его лицо не было приспособлено к такой мимике, и улыбка выглядела не более симпатично, чем лошадиный оскал.

– Сделаем все, что в наших силах, даю слово.

– Я знаю, о чем вы все думаете, – сказала Страмбли с вызовом. – Не говорите, но думаете. Мол, если у него ничего не выйдет, останется только один вариант. Но я не позволю! Он ее не отрежет!