Меня всегда завораживал закон обратного усилия. Иногда я называю его просто «законом обратного». Когда вы стараетесь удержаться на поверхности воды, вы тонете; но если вы специально пытаетесь утонуть, то вода вас выбрасывает. Если вам хочется затаить дыхание, вы начинаете пыхтеть, и все это для меня ассоциируется с несправедливо забытым высказыванием «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее» (Матф. 16:25).
Настоящая книга посвящена изучению этого закона применительно к тому, как человек ищет психологической безопасности, как он пытается обрести неизменные духовные и интеллектуальные истины, прибегая к религии и философии. Пишу это в полном убеждении, что сейчас самое подходящее время для поисков ответов на такие вопросы, – именно сейчас, когда человеческая жизнь кажется особенно непредсказуемой и полной опасностей. Я попробую доказать, что эта уязвимость – прямое следствие попыток стать неуязвимым и что единственный способ «спастись», сохранить здравый рассудок заключается в безоговорочном признании невозможности такого спасения.
Это, пожалуй, напоминает «Алису в Зазеркалье», философским аналогом которой и является данная книга. Здесь читатель тоже регулярно будет ощущать, будто попал в мир, где все вверх тормашками, привычный порядок вещей полностью нарушен, а здравый смысл перевернут с ног на голову, да еще и вывернут наизнанку. Те, кто знаком с некоторыми моими предыдущими работами, найдут здесь массу противоречий с тем, о чем я писал ранее. Но это справедливо лишь относительно частностей. Дело в том, что после публикации моих работ стало очевидно: главная мысль и самая их суть часто искажается; структура повествования и контекст моих мыслей заслоняют собой смысл того, что я пытался донести до читателя. Поэтому в этой книге я постараюсь изложить ту же мысль, но под совершенно другим углом зрения и в таких терминах, которые не запутывали бы читателя множеством неуместных ассоциаций, навешенных на них временем и традицией.
В своих предыдущих работах я пытался доказать определенные религиозные, философские и метафизические законы, переосмысливая их. Сегодня мне кажется, что такие усилия сродни попыткам приделать змее ноги. Они бесполезны и лишь запутывают, потому что только сомнительные истины нуждаются в том, чтобы их защищали. Эта книга была написана в полном соответствии с духом китайского мудреца Лао-цзы, великого знатока закона обратного усилия, заявившего, что доказывающий никого не убедит, что для познания истины нужно избавиться от любого знания и что нет ничего сильнее пустоты, от которой человек постоянно бежит. Теперь я ставлю себе цель показать (вывернув все наизнанку), что основные вопросы религии и метафизики доказываются от противного и по-настоящему проявляют себя, лишь будучи полностью разрушенными.
С большой признательностью отмечаю, что написание этой книги стало возможным благодаря щедрости фонда, основанного ныне покойным Франклином Дж. Мэтчеттом из Нью-Йорка, человеком, посвятившим себя вопросам науки и метафизики. Он был одним из тех редких представителей бизнеса, которым удается вырваться из порочного круга зарабатывания денег ради зарабатывания денег ради зарабатывания денег… Фонд Мэтчетта спонсирует метафизические исследования, и излишне говорить, что для меня его заинтересованность в столь необычном подходе к метафизике, диаметрально противоположном привычному, является признаком творческого подхода и замечательной проницательности.
Алан Уотс,
Сан-Франциско,
май 1951 г.
Давайте попробуем взглянуть на человеческую жизнь отстраненно. Она – не более чем короткая вспышка, разрезающая ткань безграничной тьмы, которая в обе стороны уходит в бесконечность. И даже эта короткая вспышка отнюдь не похожа на безоблачный день. Чем более мы восприимчивы к счастью, тем более восприимчивы к боли. Боль, физическая и душевная, сопровождает нас от рождения до смерти. Поэтому мы привыкли думать, что жизнь – нечто большее, чем кажется на первый взгляд, что после смерти нас ждет иное, лучшее будущее. Ведь если жизнь является именно тем, чем кажется на первый взгляд, в ней нет ни малейшего смысла. Если жизнь должна окончиться болью, сожалениями об утраченном и превращением в ничто, не слишком ли это жестокий и бессмысленный опыт для нас, рожденных, чтобы мыслить, надеяться, творить и любить? Человек, существо осмысленное, хочет, чтобы и жизнь имела смысл. А его довольно сложно отыскать, если воспринимать жизнь такой, какая она есть, не приписывая ей скрытый «высший порядок» и не прибавляя к ней вечное посмертное существование, которое уравновешивало бы столь ненадежный и ускользающий опыт жизни и смерти.
Возможно, меня обвинят в том, что я слишком легкомысленно отношусь к слишком серьезным вещам, но попытки придать смысл кажущемуся хаосу повседневного существования напоминают мне озорную мечту из моего детства – послать кому-нибудь по почте воду. Представьте себе: получатель разворачивает посылку – и ему на колени проливается водопад! Конечно, мне никогда не удалось даже мысленно приблизиться к исполнению этого замысла, потому что невозможно, просто-таки раздражающе невозможно завернуть фунт воды в бумажную упаковку. Да, существует бумага, не размокающая в воде. Но проблема не в этом. Проблема в том, что никак не получится «отрезать» от воды кусочек и придать ей какую-то форму, чтобы затем завернуть в упаковку и обвязать бечевкой.
Чем больше изучаешь ответы, которые по-настоящему умные и одаренные люди пытаются дать на вопросы политики, экономики, искусства, философии и религии, тем сильнее ощущение, что все эти незаурядные личности тратят уйму усилий и таланта на то, чтобы завернуть воду жизни в аккуратные непромокаемые упаковки.
Современному человеку это становится особенно очевидно по целому ряду причин. Мы слишком хорошо знаем свою историю, слишком много перед глазами таких «упаковок», предсказуемо размокших и развалившихся на части. Столь многое мы узнали о жизни, о том, как она устроена, что при всем желании не получается свести ее к простому и очевидному. В результате сегодня, как никогда раньше, она кажется сложной и «бесформенной». Более того, научный и технический прогресс настолько ускорили темп жизни, настолько обострили ее восприятие, что наши «упаковки» разваливаются с каждым днем все быстрее и быстрее.
Возникает ощущение, что мы живем во времена небывалой уязвимости. Слишком многое изменилось за последние сто лет. Слишком много вековых, казавшихся незыблемыми традиций – семейных, социальных, государственных, экономических, религиозных – распалось буквально на наших глазах. С каждым годом все меньше столпов, на которые можно было бы опереться, все меньше надежного и незыблемого, что воспринималось бы как истина в последней инстанции, сегодня и навсегда.
Для кого-то такие перемены стали долгожданным освобождением от гнетущих моральных, социальных и духовных догм. Для кого-то, напротив, оказались опасным, внушающим ужас разрывом с нормами (а значит, и со здравым смыслом), катастрофой, после которой человек погрузился в беспросветный хаос. Для большинства же людей за мгновенным радостным опьянением свободой пришла изматывающая всепронизывающая тревога. Ведь если все относительно, если жизнь превращается в ревущий поток, не имеющий ни цели, ни берегов, в котором ничто не вечно, кроме вечных перемен, начинает казаться, что у такой жизни «нет будущего», а значит, нет и надежды.
Создается впечатление, что человек может быть счастлив лишь тогда, когда впереди у него маячит что-то приятное, будь то перспектива «хорошо провести время» в ближайшие выходные или вечная жизнь после смерти. По целому ряду причин все меньше людей верит в последнее. Что до приятных событий повседневной жизни, у них есть серьезный недостаток: человеку сложно ими полноценно наслаждаться, если впереди не ждет что-то еще лучшее. Но если счастье оказывается в вечной зависимости от будущих событий, получается, что мы гонимся за блуждающим огоньком, ухватить который невозможно. И продолжается эта погоня до тех пор, пока пресловутое будущее, и мы вместе с ним, не провалится и не растворится в бездне под названием «смерть».
На самом деле современный мир своей непредсказуемостью ничуть не отличается от любой другой эпохи. Бедность, болезни, войны и перемены были всегда. В самые благополучные времена «безопасность» оставалась временной и иллюзорной. Но ненадежность и переменчивость человеческой жизни всегда переносились легче благодаря вере в незыблемое, не подверженное ударам судьбы: в Бога, в бессмертие человеческой души, в вечные законы мироздания.
Сегодня мало кто искренне верит в такие вещи, даже среди людей религиозных. Не существует такого слоя общества, пожалуй, не существует даже такой отдельной личности, которых не коснулось бы современное образование, а значит, и споры сомнения, которые оно с собой несет. Совершенно очевидно, что за последние сто лет авторитет религии в массовом сознании был полностью замещен авторитетом науки. Как следствие, скептицизм – по крайней мере в вопросах духовности – стал преобладать над верой.
О проекте
О подписке