– Хочу в кратчайшие сроки сменить свои нашивки на более презентабельные, – Кейн пожал плечами. – Так и мошна будет туже, и связи шире.

– Хорошие планы. Вот только я тут при чём?

– При том, что в одиночку это будет труднее сделать. Понимаешь, я тут навёл справки и выяснил, что нас скорее всего распределят в группы для большей эффективности. Поэтому было бы просто замечательно, чтобы в мою группу вошёл человек, на которого я мог бы рассчитывать и вместе с которым мы бы хорошо сработались. К тому же для ветеранов здесь создана упрощённая система продвижения по службе. Так что условия имеются, было бы желание. – Кейн сделал паузу. – И я подумал, что это может тебя заинтересовать.

Костоправ задумчиво склонил голову набок.

– Взаимовыгодное сотрудничество, да?

– Верно, – Кейн кивнул. – Из всех наёмников Эгиды я хорошо знаком только с тобой. К тому же мы оба хорошо знаем, чего можно ожидать друг от друга и на что каждый из нас способен. Так почему бы не воспользоваться этим?

Бэн улыбнулся.

– Дело говоришь, Дымок. Я согласен.

Кейн в ответ тоже улыбнулся и они пожали друг другу руки.

В конце концов, это будет даже забавно – два бывших врага в одной упряжке.

4

Надёжно скрытый тьмой, Кейн осторожно полз по земле, правой рукой подтягивая следом крепко сжимаемый мушкет, а левой шпагу. Его обострившийся слух уловил какой-то подозрительный шум, выбивающийся из окружающих ночных звуков, и он в очередной раз замер.

Налетевший порыв ледяного ветра всколыхнул пожухлую траву, принеся с собой запах моря и шелест волн. Но кроме этого Кейн почуял гарь костра и соблазнительный запах жареного мяса, от которого рот мгновенно наполнился слюной. Хорошо ещё, что перед вылазкой он плотно поел и желудок не должен заурчать в самый неподходящий момент. А он подполз уже достаточно близко, чтобы такая мелочь была способна демаскировать его. Если, конечно, контрабандисты догадались выставить часовых.

Он уже вполне мог расслышать обрывки фраз и грубый хохот, и по меняющимся интонациям мог даже предположить, что на берегу находится как минимум четверо. Но разведка сегодня не была его целью – её уже успешно совершил Малой Эллад – поэтому, выждав для надёжности ещё некоторое время, он подполз к краю небольшого берегового обрыва, раздвинул кусты, взял на изготовку мушкет и залёг на позиции.

Малой Эл не ошибся – как он и говорил, контрабандистов действительно было девять: четверо сидело у костра, пятый спал в некотором отдалении от них, один копошился в вытащенных на берег лодках, ещё двое ходили вокруг с мушкетами и явно были часовыми, а последний так и вовсе торчал у воды и меланхолично бросал камешки в море. Видя такую беспечность, Кейн усмехнулся. Конечно же, откуда привыкшим к собственной безопасности «ребятам» было знать, что в Веновале повязали покрывавшего их чинушу, и тот с радостью сдал подельников. И эта банда была уже третьей на этой неделе, которую им предстоит накрыть. Хотя сказать что-либо конкретное именно по этой группе чинуша так и не смог – ему просто платили за то, чтобы в нужный момент он смотрел в другую сторону, так что о том, каким именно товаром промышляют эти контрабандисты, выяснить не удалось. Но рассматривая поверх мушкета хорошее обмундирование и вооружение людей на берегу, Кейн предполагал, что с деньгами у них проблем не наблюдалось.

От размышлений его отвлёк намотанный на ладонь медальон – затёртая, испещрённая закорючками монетка. Он ощутил, как нагрелся металл, слегка обжигая кожу. Вот и сигнал. Значит, все уже на позициях и ждут приказа к атаке. Кейн несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая сердце, и прицелился в ногу ближайшему к нему часовому. Плюс и одновременно минус Сумеречных дней в том, что ночью темно, хоть глаз выколи. Подкрасться незамеченным не в пример проще, чем при полной луне, но и целиться в разы сложнее. Но света от костра вполне хватало, чтобы не промахнуться.

Едва до него долетел отзвук сигнального выстрела, Кейн спустил курок и его цель, закричав от боли в простреленном колене, упала на землю. Одновременно с этим со всех сторон раздались нестройные ружейные хлопки и крики застигнутых врасплох контрабандистов. Он не торопился вставать, не спеша оценивая обстановку: легли практически все, кроме того, который копался в лодке – этот гад сразу же прыгнул на её дно и затаился. Кейн видел, как его рука с пистолем показалась над бортом и он выстрелил в темноту, из которой тут же донёсся изумлённый крик. Надо же, какой меткий попался.

– Всем на берегу, слушать сюда! Если не хотите сдохнуть, то советую отбросить подальше оружие и не дёргаться! Те, кто этого не сделают, напьются свинца!

Кейн хмыкнул. Мартло, как всегда, красноречив.

– Катитесь в Бездну, твари! – лодочник вновь высунулся и выстрелил на голос. В ответ его лодку изрешетило несколько пуль, но это видимых повреждений ей не принесло.

Н-да, тяжёлый случай. В отличие от этого упрямца остальные подранки послушно выполнили приказ. Обычно всё на этом и заканчивалось, а теперь придётся думать, как выкурить оттуда этого тупицу. Краем глаза Брустер заметил вынырнувшую из тьмы фигуру, которая стремительно бросилась к лодке. Кейну даже не надо было гадать, чтобы узнать её обладателя.

Быстро проскочив разделяющее их расстояние, Костоправ схватил вынырнувшую из-за борта руку с пистолем. Даже отсюда Брустер отчётливо расслышал мерзкий хруст, а уж про сопровождающий его крик и говорить нечего. Бэн нагнулся, ухватил лодочника и вышвырнул его из удобного убежища.

Ну вот и всё. Выкурили, называется. Вздохнув, Кейн поднялся на ноги и, накинув ремень мушкета на плечо и прицепив шпагу, спустился вниз. Остальные тоже вылезли из своих укрытий и стали стягиваться на берег, по дороге связывая сдавшихся контрабандистов. Он же направился прямиком к костру, у которого уже сидел Костоправ и по-хозяйски наливал в кружку найденное пойло, закусывая жареным мясом.

– Я смотрю, ты времени зря не теряешь.

Бэн протянул ему кружку.

– Ну не пропадать же добру.

Взяв выпивку, Кейн сел рядом и тоже подцепил горячее жаркое.

– Чётко сработали, да? – Малой Эллад, крепкий русоволосый парень, подскочил к ним и тут же ухватил кусок мяса, отправив его в рот.

– Почти. Кого ранили-то?

– Да из группы Яра один придурок подставился. – Эл подтянул к себе лежащий у костра мешок и принялся рыться в нём в поисках чего-нибудь ценного. – Но там ничего серьёзного, вскользь по руке прошла.

– Чего развалились? – К ним подошёл Мартло, мужчина с изъеденным оспой лицом, густыми усами и глубоко запавшими глазами. Он лишь недавно получил звание командора и группа новичков, в которую входили Кейн, Бэн и Эллад, была у него первой. И хотя он и был официальным начальником их отряда, руководить сильно не рвался. Исключения составляли вот такие совместные с другими группами вылазки, когда волей-неволей, а координировать работу приходится. Но в целом это был спокойный мужик, путь и немного странноватый. – Костоправ, подлатай ублюдков, нам тут трупы не нужны. Малой, проследи, чтобы мимо нас делёжка не прошла – нам принадлежит минимум половина местного добра. А то знаю я этого Яру-крысяру. Брустер, пойдём, глянем, чем они тут промышляли.

Когда они подошли к лодке, там уже стоял командор второй четвёрки, Яр, который с лампой в руке с интересом разглядывал её содержимое.

– Ба, народ, да нам никак подвезло, и мы поймали охотников за звёздным железом.

Кейн наклонился и посмотрел на несколько утрамбованных мешков, доверху набитых кусками тёмной руды. Взяв один в руку, он присвистнул, удивившись его солидному весу.

– Долго же они её собирали, – заметил он. – Чтобы нарыть такое количество метеорита, надо убить немало времени.

– Или нашли богатое месторождение. – Мартло сплюнул и обернулся к связанным звездохотам. – Если это так, то нам могут перепасть нехилые комиссионные.

Яр кашлянул в кулак.

– А можно узнать каналы их сбыта и самим делом заняться. Неплохие деньжата поднимем.

– Или под трибунал загремим. – Кейн бросил кусок руды обратно и выпрямился, отряхивая руки. – Лучше сдать всё Эгиде и получить свою долю. Скупиться они не будут, Мартло дело говорит.

Яр недовольно запыхтел, но спорить не стал.

– Будь по-вашему. Я лишь предложил.

Кейн переглянулся с Мартло, и они пошли обратно к костру. Костоправ, вытирая руки об окровавленную тряпицу, вскоре присоединился к ним, как и Малой Эл, притащивший довольно солидный мешок, доставшийся им после делёжки.

– В общем, народ, наличности у них было не много, но основной навар мы получим в городе, когда сдадим «звёзды», – отчитался Эллад. – Плюс перепало само по себе дорогое вооружение да припасы. Надо кому чего или на продажу?

– На продажу, – ответил Мартло, помешивая прутиком тлеющие угли. – Нам пока всего хватает.

Кейн не смог удержаться от усмешки. Его забавляла эта интересная ситуация – изъяв оружие у бандитов, они продадут его другим не менее сомнительным личностям, и, с большой вероятностью, при следующей облаве окажутся обстреляны из него же. Торговый круговорот, мать его.

– Как там подранки? Никто не окочурился?

Бэн покачал головой.

– Ничего серьёзного, до города дотянут.

– Хорошо. Тогда как подкатят телеги, грузимся и в дорогу.

– Быстрее бы, – Эл мечтательно закатил глаза, – а то меня уже заждалась такая цыпочка, что прям м-вуа! – он приложил пальцы ко рту и смачно чмокнул.

– Тут я тебя разочарую. – Мартло поднялся и подтянул ремень. – В Веновале мы не задержимся. Как сдадим звездохотов, принимаем рабочих и ведём в Брэвил. Там и отдохнём.

– Не горюй, Малой. – Костоправ хлопнул мгновенно скисшего паренька по плечу. – Наверняка и в Брэвиле найдётся своя цыпочка, которой придётся по душе твоя конопатая рожа.

Они загоготали. И даже обычно хмурый Мартло не удержался от кривой усмешки.

– Да идите вы!

– Пойдём-пойдём, не переживай. – Кейн встал и привычно почесал заросший подбородок. – Причём все пойдём – вон, телеги подвезли.

5

– Но! Куда прёшь, з-зараза! Н-но!

Кейн так сильно натянул поводья, что удила чуть было не порвали его коню пасть. Жеребец протестующе заржал и едва не подвернул ногу, но всё-таки повернул куда следует. Фыркая и мотая головой, он косился на своего всадника и наверняка подумывал, как бы его сбросить и хорошенько наподдать копытом, но Кейн всякий раз лишь сильнее сжимал ногами конские рёбра и гнал лошадь вперёд.

Эта животина его дико раздражала. Но ещё больше раздражало то, что они едва проехали половину пути, а его задница уже напоминает одну большую мозоль. От бесконечной тряски затекли спина и шея, а холодный ветер то и дело швырял в лицо целые горсти пыли. Он в очередной раз высморкался и протёр слезящиеся глаза, едва не упав при этом с коня. За всё то время, что они провели на Винтаде, Кейн был в седле всего три раза, не считая этого, и всё никак не мог вернуть себе былую сноровку. Вдобавок ко всему эта четвероногая тварь абсолютно не слушалась и так и норовила размозжить его голову о ближайший камень! Благо вокруг их было с избытком.

Кейн окинул взглядом скалистую пустошь, что раскинулась на многие мили вокруг: сухая потрескавшаяся земля, на которой практически ничего не росло, кроме сорняка и зарослей полыни, от запаха которой забивались ноздри, а её горький привкус, казалось, навеки поселился в их ртах. Изредка им попадались чахлые деревья, медленно умирающие без солнечного света и воды, но чаще они встречали срубленные практически под корень пни – людям нужно было как-то спасаться от холода, ведь далеко не все могли себе позволить согревающий магифакт.

Бэн ехал чуть впереди вместе с ещё четырьмя наёмниками, иногда оглядываясь на отстающего Брустера. Поначалу его дико бесило, что они едут так медленно, но потом он успокоился – вся дорога была сплошь усеяна острыми камнями и изрыта норами, угодив в которые лошадь могла запросто сломать себе ногу, а неудачливый всадник свернуть шею. Так что если они не хотят проделать оставшийся путь на своих двоих, придётся и дальше плестись со скоростью черепахи. Он натянул посильнее и так застёгнутый до самого подбородка воротник пиджака и в очередной раз пожалел, что не надел какого-нибудь плаща.

«Если мы вскоре не доберёмся до тёплого и сухого места (желательно туда, где наливают крепкий виски), то я точно простужусь» – в подтверждение своим мыслям он оглушительно чихнул.

Тряхнув головой, Костоправ привстал в стременах и хмуро огляделся – видимо, всему действительно приходит конец. Ему вспомнились последние годы войны – тогда в империи стояла такая же засуха, а от жары умирало больше, чем от меча или пули.

Но потом всё изменилось.

Боги наконец смилостивились, и пошёл дождь. Они были счастливы, они воспряли духом, они, словно безумцы, босыми танцевали под струями ливня, выкрикивая в небеса имена Богов… А дождь всё шёл и шёл. Нескончаемый поток благословенной воды хлынул на земли империи и уже не иссякал.

Никогда.

И отныне в небеса они кричали только проклятья.

Кейн искоса поглядывал на Бэна – тот был погружён в свои мысли, его брови сошлись у переносицы, губы плотно сжаты, глаза невидяще смотрели в одну точку. О чём бы ни думал Костоправ, сейчас его лучше не трогать.

Они работали на Эгиду уже полторы недели, и пока что Кейн не увидел в деятельности гильдии ничего необычного: их действительно распределили в группы и направляли на различные задания: они участвовали в патрулировании и следили за порядком, сопровождали и охраняли – как сейчас – грузы и рабочих, пресекали бандитизм и разбой среди местных, участвовали в облавах на контрабандистов, подобных вчерашней. В общем, наёмники сполна отрабатывали свой хлеб, и не было ничего, что бы могло заинтересовать Шэмита. И Кейна вполне устраивало то, что дальше мордобоя дело не заходило, в то время как Костоправу явно не хватало кровавых сценариев – в последние дни он был на взводе, и Брустер опасался, что он может сорваться и всё испортить.

– Эй, Брустер! – Бэн дождался, пока проедет телега с рабочими, и поравнялся с ним. – Далеко ещё?

Кейн рассеянно осмотрелся и, запрокинув голову, посмотрел на небо, затянутое чёрным смогом.

– Вроде «засветло» доберёмся.

Костоправ фыркнул.

– Ты ещё как-то ориентируешься, когда наступает и заканчивается день? Как по мне, так всегда властвует ночь.

– Вернее, вечер да сумерки, – усмехнувшись, поправил его Кейн. – Не вижу ничего сложного: небо светлеет – день, совсем темно – ночь.

– За идиота меня держишь, да? Это мне и без тебя известно.

– Кстати, давно хотел спросить. – Кейн вновь посмотрел на тёмные тучи, застилающие небеса. – Тебе что-нибудь известно об этих… облаках?

– Шут его знает. – Бэн тоже поднял взгляд. – Я думаю, это Кара Богов. Вы их прогневали, и Теламар выпустил Тьму, что сдерживал в своей душе.

Кейн не стал ввязываться в теологические споры, лишь раздражённо дёрнул щекой и счёл правильным промолчать. Эта неизвестная тьма беспокоила его. Да что там его – она страшила каждого жителя Колоний. И никто не мог дать ответа на вопрос о её происхождении. Согласно политике Новой Истории, это было обычным сезонным явлением, тогда как люди, жившие в старую эпоху, знали правду – Тьма пришла после окончания войны. Сначала никто не заметил перемен – солнце скрывалось за смогом лишь на непродолжительное время, но позже плотная завеса облаков не рассеивалась уже по несколько дней. В тавернах шёпотом поговаривали, что даже самые сильные природные маги не могут развеять эту неизвестную тьму. Кейн был склонен предполагать, что всё это являлось последствием разрушительных заклинаний, применявшихся во время войны. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какая судьба постигла весь Старый Мир.

Поэтому им ничего не остаётся, кроме как тосковать по яркому тёплому солнцу и надеяться на то, что тьма скоро отступит.

– Почему яма? – вдруг спросил Бэн.

– М? Ты о чём?

– Ну Винтада, почему её называют Ямой? – пояснил Костоправ. – Не свалка, не пустошь, а именно яма? Я, конечно, понимаю, что колонисты в большинстве своём еретики и отбросы, но называть свой дом ямой, – он покачал головой, – это уже за гранью моего понимания.

Кейн, как всегда, проигнорировал выпады в сторону колонистов и ответил вопросом на вопрос:

– Ты прожил в Колониях столько времени и до сих пор не удосужился узнать, почему Винтаду называют Ямой?

– Ну да. – Бэн невозмутимо пожал плечами. – Я делал вид, что мне известны такие элементарные вещи. К тому же не особенно дружил с вашим братом, чтобы заводить светские беседы.

Кейн хмыкнул и задумчиво помассировал переносицу, чтобы снять напряжение со внезапно разболевшейся головы.

– Когда прибудем на место, я отвечу на твой вопрос.

Бэн не стал возражать, и остаток пути они проделали молча.

Через несколько часов какие-либо признаки растительности исчезли вовсе, а скалистые насыпи стали ближе и теперь возвышались подобно горам, над которыми клубились плотные столбы дыма. Воздух вокруг стал сухим и горячим, а кроме полыни теперь воняло ещё и гарью, от которой слезились глаза и то и дело скручивало приступом кашля. Ожидавший подобного Кейн вытащил из седельной сумки платок, смочил его водой из фляги и повязал на лицо. Рабочие на телеге и остальные наёмники поспешили последовать его примеру.

Неровная линия насыпи, состоящая сплошь из кусков скал, гор, земли и разнообразной породы, тянулась, покуда хватало глаз. Уже отсюда можно было разглядеть раскинувшийся у её подножия шахтёрский город – Брэвил – к которому они и направились. Показав документы встретившему их патрулю, они беспрепятственно проехали на его территорию.

Смотря на изнурённые лица попадающихся им по дороге рабочих, шайки чумазых детей, уставших женщин, Кейн мрачно размышлял о том, во что превратилась когда-то великая страна. Ведь не так давно у них было всё: земля, история, традиции, свобода. А что теперь? Земля не плодоносит, история позабыта, традиции мертвы, свободу заковали в цепи. Теперь винтадцы вынуждены продавать дома и перебираться целыми семьями ближе к промышленности, чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь. Кейн посмотрел на вершины горных насыпей – Бэн интересовался, почему Винтаду называют Ямой. Что ж, он ему покажет, почему.

– Ты что-то сказал? – спросил Бэн.

Брустер хмуро посмотрел на него – видимо, он размышлял вслух.

– Говорю, сейчас узнаешь, почему Яма – это Яма, – ответил Кейн и окликнул главу отряда: – Эй, Мартло! – Командор обернулся. – Мы с Костоправом отойдём, отметься за нас.

Мартло кивнул и повёл наёмников вглубь лагеря, тогда как Кейн и Бэн поехали дальше по дороге, ведущей на вершину. Конь Брустера неустанно тряс головой и фыркал, всячески проявляя своё недовольство. Кейн его прекрасно понимал – у него самого болела голова и темнело перед глазами. Видимо, требуется время, чтобы привыкнуть к местным условиям, но, к счастью, они здесь задерживаться не планировали.

– Твою ж мать!.. – вырвалось у Уилторса, когда они наконец взобрались на вершину.

Кейн, до этого пытающийся сфокусировать взгляд на ушах коня и побороть головокружение, посмотрел на него, а потом проследил за направлением его глаз и усмехнулся.

– Вот и ответ, – с горечью проговорил он.