Цитаты из книги «Порочная месть»

выводу, что он прав. Мы не в ответе за ожидания других людей, а предлагая помощь, неправильно рассчитывать на взаимные услуги.

какое-то время, чтобы осмыслить сказанное им, и я прихожу к выводу, что он прав. Мы не в ответе за ожидания других людей, а предлагая помощь, неправильно рассчитывать на взаимные услуги.

Хорошо спала? – Я спала просто замечательно, – с улыбкой встречаю его взгляд и возвращаю вопрос: – А ты? – Ты лишила меня одеяла. – Кейн отворачивается к шкафу и берется за ручку. – А в остальном неплохо. – В следующий раз я принесу свое, – говорю в мускулистую спину и от неожиданной для самой себя смелости напряженно свожу колени. Голова Кейна слегка поворачивается в мою сторону, и уголок его рта иронично ползет вверх. – Да, так действительно будет лучше.

Жжение становится сильнее по мере того, как он все продвигается в меня, и я закусываю губу, чтобы не выдать боль всхлипом. Хочу, чтобы он взял то, что пожелает. Не хочу, чтобы он в чем-то себя со мной сдерживал.

Она пригласила нас на ужин. В темных глазах проносится нечто похожее на удивление, когда Кейн, взяв со стола бокал с вином, передает его мне. – И что послужило причиной такому гостеприимству? Оттого, что мне, кажется, снова удалось пошатнуть невозмутимость Кейна, я чувствую прилив самодовольства, и потому не считаю нужным прятать лукавую улыбку: – Вообще-то, я не самый плохой собеседник, Кейн. Просто в твоей компании мне редко удается практиковать это качество.

Он одет в безукоризненный костюм, волосы уложены, лицо гладко выбрито. Очевидно, что бессонная ночь и спасение моей жизни – для него не повод для отдыха.

Если еще несколько дней назад я воспринимала его короткие ответы как знак показного пренебрежения, то сейчас меня посещает мысль, что на самом деле это отнюдь не желание намеренно уязвить – просто его лимит, выделенный на общение с окружающим миром, исчерпан, и он вновь закрывается от него.

Здесь и так все очевидно, – как ни в чем не бывало продолжает девушка, словно рассуждать о подобных вещах со мной вполне естественно, и озвучивает мои недавние мысли: – Они подходят друг другу. Кейн ладит с отцом Алексы, они оба богаты и известны в своем кругу. Плюс они давно знакомы, и им, кажется, есть о чем поговорить. И пусть в ее словах нет ничего оскорбительного лично для меня, это не отменяет того факта, что они действуют на меня как пощечина. Не отменяют того факта, что эта девушка хочет вывести меня из себя и унизить. – Мой отец умер от пьянства, из сбережений у меня всего четыреста пятьдесят долларов, и в Нью-Йорке никто меня не знает. Но при этом спит он со мной и домой повезет именно меня. Так, может, не так уж важно, что ты там себе думаешь.

Просто не вынуждай меня принимать меры, Эрика. Через пятнадцать минут я жду тебя внизу. С этими словами Кейн запускает руку в карман своего смокинга и извлекает оттуда квадратную красную коробку. Не ослабляя зрительного контакта, подходит ко мне и, едва задев мое плечо рукавом смокинга, ставит ее на комод. – Наденешь это. Развернувшись, в два шага достигает кровати и, небрежно скомкав в кулаке лежащее на покрывале платье, перекидывает его через плечо и молча выходит за дверь. И прежде чем я успеваю подумать, что все это значит, в комнате появляется Прайд, держа в руках большой белый пакет с именем итальянского кутюрье. Так же не произнося ни звука, ставит его на кровать и удаляется. Когда дверь за ним захлопывается, я быстро хватаю пакет и извлекаю его содержимое, ощущая, как меня затапливают унижение и злость. Кусок переливающейся черными блестками ткани, что я держу в руках, вряд ли можно назвать платьем: две тонкие полоски, едва способные прикрыть соски, подол, берущий начало немногим выше зоны бикини, и совершенно открытая спина. Так Кейн Колдфилд говорит мне: знай свое место.

Чувствую, как его ладонь вклинивается между нашими телами и ложится мне на клитор. Распахиваю глаза и испуганно смотрю на Кейна: он хочет выжать из моего тела это снова? – Ты кончишь, – хрипло сообщает он, очевидно прочитав мои мысли во взгляде. – Не пытайся сопротивляться.