14

– Константин Борисович, я прекрасно понимаю, что имеет в виду ваш заместитель, и поверьте, в ситуации десятилетней давности я бы первая подняла руку в знак согласия. Но не сейчас.

Я беру намеренную паузу и смотрю в глаза генеральному. Давай. Возьми в руку эту чёртов карандаш и готовься меня слушать.

Пальцы Андреева пробегаются по остро отточенному карандашу с надписью «Ландор», пару секунд постукивают по нему, но не поднимают.

– Излагай свою точку зрения, Мирра. Матвея Андреевича я уже накануне выслушал.

В этом никто и не сомневался. Именно поэтому на лице Андреева в данный момент процветает снисходительный скепсис. В одном Гордиенко не откажешь: он умеет быть убедительным. Наверняка с пеной у рта вещал о своей великой миссии поддержания имиджа «Ландор». На словах этот мудак исключительно чистоплотен и высокоморален.

– Во-первых, я хочу развеять мифы о том, что Лисицына продаёт низкосортный ширпотреб. Это не так. «Лаурель», «Седерма», «Риволис» с успехом сотрудничают с «Аэлитой». Если нужен будет более подробный обзор их ассортимента в качестве доказательств, я могу запросить данные в отделе Ледовского.

– Допустим. Дальше.

– Я хочу обратить ваше внимание на то, как сильно изменился рынок за последние годы. Если раньше на полках косметических супермаркетов стояли лишь признанные мировые бренды, то сейчас едва ли не половину площадей занимает более доступная Азия и масс-маркет. Продавец любит своего покупателя настолько, что даёт ему выбор. «На лицо вы можете намазать элитный крем от «Ландор», а для тела возьмите корейское молочко. Оно тоже хорошее, но обойдётся дешевле, чем то же масло от «Ландор». «Видите, мы не снобы, – говорят они. – Мы любим вас и заботимся о вашем кошельке».

Так почему мы не можем перестать быть снобами и не внедрим нашу базовую линейку в сеть демократичных супермаркетов? Почему не позволяем огромной части населения узнать о себе? Постоянные покупатели «Аэлиты» – это женщины от двадцати трёх до пятидесяти пяти лет со средним уровнем достатка. В один прекрасный день, увидев нашу продукцию на полках любимого магазина, они захотят побаловать себя чем-то лучше надоевшего «Лаурель». Женщины любят радовать себя в любом настроении, и они не преминут похвастаться приобретением подруге, сделав её нашей потенциальной клиенткой. И возможно, в следующий раз зайдя с подарочным сертификатом в тот же «Серебряный гранат», из всех бесчисленных брендов эти женщины выберут именно нас. Потому что знают, что «Ландор» не снобы, прячущиеся за глянцевыми витринами с пугающими ценниками. Мы их друзья, с которыми они уже знакомы. Времена меняются, Константин Борисович. Надоевшие лица на экранах телевизоров уже отбросили своё высокомерие и с радостью объединяются с молодыми дарованиями, обитающими на YouTube. Не вижу причин не поступить так же и нам, пока остальные не додумались.

Закончив свой пространный монолог, я смотрю на руки генерального. Карандаш зажат в его кулаке, но он им не постукивает.

– YouTube, говоришь, – изрекает он, задумчиво хмуря седеющие брови. – Надо подумать… Надо подумать.

Может быть, в этом дело? В его возрасте, когда становится всё сложнее управляться с новшествами? Андреев не может не понимать, какую прибыль нам может сулить сотрудничество с «Аэлитой». На цифры его мозг всегда был идеально настроен.

– Иди, Мирра Георгиевна. Тебе ещё отчёт мне отправлять. Я подумаю пока.

Я ненавижу уходить без результата, но сейчас выбора у меня нет. Давить на генерального не получится – он этого категорически не любит.

– Мирра, – Андреев вновь окликает меня, когда я берусь за дверную ручку, и его голос смягчается. – Чувствуешь себя как? Может, ещё пару выходных возьмёшь?

Развернувшись во имя должностной иерархии, я вежливо ему улыбаюсь:

– Нет нужды, Константин Борисович. Со мной всё хорошо. Отчёт будет у вас на почте в течение часа.

Прикрыв дверь, я иду к себе. Из-за травмы пришлось временно отказаться от каблуков в пользу мягких балеток, и теперь я перемещаюсь беззвучно, как ниндзя. Кто бы мог подумать, что мне будет настолько не хватать цоканья набоек.

В кабинете я по инерции проверяю мобильный. Понятия не имею, что собираюсь там найти: маме я звонила вчера вечером, Вика прекрасно знает, что в рабочее время меня беспокоить не стоит, а Никите вряд ли пришло бы в голову связаться со мной после СМС, отправленного ему пару дней назад: «Чтобы не тревожить твою занятость, уведомляю, что рубашки я отправила к тебе домой курьерской службой. Теперь нас официально ничего не связывает. Желаю продуктивного рабочего дня».

Неужели надеюсь, что Савва напишет? Да нет, глупости. Он ведь даже не знает моего номера.

С того момента как он покинул мою квартиру, прошла почти неделя, а он ни разу не появился.

*********

– Привет, Вик, чем занята? – я отпиваю вино из бокала, уставившись на своё отражение в зеркале. Уставшая я какая-то. На массаж лица, что ли, сходить?

– Дай-ка подумать, – отвечает подруга тоном дознавателя. – Сегодня вечер пятницы, ты звонишь мне сама и спрашиваешь, чем я занимаюсь. Неужто наша бизнес-леди решила выбраться потусить?

– Вроде того. Вернее, есть во мне такое намерение, – и помолчав, признаюсь: – Настроение паршивое, если честно. Хочется отвлечься.

– Семё-ё-ён! – громко выкрикивает Вика, не удосужившись прикрыть трубку ладонью. – Я с девчонками встречусь? Всё равно ты свой футбол будешь смотреть.

Мне не удаётся прочувствовать свою вину за то, что выдёргиваю подругу из лона семьи в пятничный вечер – столько энтузиазма слышно в её голосе. Даже будучи замужней, Вика остаётся куда свободнее меня.

– Давай через два часа в «Ди-клабе», – энергично предлагает динамик. – выпьем по коктейльчику, а потом, может, ещё куда-нибудь двинем.

– Давай, – соглашаюсь я и, отставив недопитый бокал на комод, разглядываю туфли. Интересно, я уже смогу в них влезть?

**********

– Ну и чего ты пригорюнилась, душа моя? – сощурив эффектно подведённые глаза, Вика смотрит на меня поверх засахаренного ободка бокала. – На работе проблемы?

– Можно и так сказать, – неопределённо отвечаю я, не желая обременять подругу не интересующими её подробностями проволочек с «Аэлитой». – Но и вообще… Наверное, период в жизни такой.

– Только не говори, что расстраиваешься из-за разрыва с этим мороженым овощем Никитой. Потому что…

– Нет-нет. Он тут совершенно ни при чём.

Никита действительно ни при чём, хотя бы потому, что за минувшую неделю я вспомнила о нём от силы дважды. Первый раз был, когда я по ошибке ткнула в его номер, который сразу же удалила из списка контактов.

– А что тот красавчик на спортивной тачке, с которым ты встречалась в «Скай Лаунж»?

Я залпом осушаю остатки вина и возвращаю бокал на стол. Рассказать Вике или не рассказать? Хочется с кем-нибудь поделиться событиями той ночи, ведь невзирая на все «слишком», образ Саввы то и дело всплывает в голове. Всё его волшебные пальцы, чёрт бы их подрал. Быть может, и ему я обязана своим плохим настроением? Потому что какая-то иррациональная и тщеславная часть меня ждёт, что он позвонит?

Я собираюсь с мыслями, думая, как получше описать ситуацию с Саввой без лишних подробностей, но знакомая фигура, появившаяся в дверях бара, меня отвлекает.

От досады я готова застонать. Стоило мне захотеть поднять себе настроение, как этому потребовалось прийти в то же место, что и я, чтобы окончательно его испортить. Улыбаясь администратору своей приторно-белозубой улыбкой, в бар заходит мой бывший муж.

15

– Эй, ты чего напряглась? – заметив мой взгляд, испепеляющий входную дверь, Вика начинает крутить головой по сторонам. – Пришёл кто-то?

На секунду она застывает, а когда поворачивается, в её глазах читаются сочувствие и растерянность.

– Блин… Ну надо же ему было именно сегодня и именно в этот бар прийти… Если хочешь, давай уйдём, Мирр?

Звание «мудак» много лет плотно закреплено за Гордиенко, и лишь поэтому Дмитрий Олегович Вельдман скромно зовётся мной «бывший муж». Так-то он тоже мудак знатный.

– Ну ещё чего, – фыркаю я, указывая проходящему официанту на свой бокал с просьбой повторить. Свою комфортную дозу алкоголя я уже превысила, так что нет причин останавливаться. – Во-первых, я сюда первая пришла и здесь мне отлично сидится. Музыка классная, кресло удобное, вино отличное. С чего я должна уходить? А во-вторых, это Дима мне изменил, а значит, это его прерогатива – трусливо сваливать отовсюду, где появляюсь я.

Вика крутит в руках свой коктейль и, отпив его, настороженно смотрит на меня:

– Всё ещё злишься на него?

Злюсь ли я? Не настолько, чтобы засорять мыслями о нём свою повседневность. Трёхмесячная работа с психотерапевтом помогла.

Мы с ним поженились четыре года назад. Диме тогда было тридцать, мне – двадцать пять. Я не стремилась к отношениям и была занята развитием собственной карьеры в «Ландор», и Дима взял меня буквально нахрапом. Красиво ухаживал, сыпал комплиментами, водил в лучшие рестораны. Выходить замуж я не стремилась, но с ним всё случилось так просто и естественно. Дима сделал мне предложение в доме своих родителей, и я не раздумывая ответила «да», потому что была уверена: он любит меня и с ним я непременно буду счастлива. Я и была счастлива, пока случайно не обнаружила в его телефоне переписку с другой женщиной.

«Я не собираюсь слезать с тебя часами, сучка. Подготовь задницу. Сегодня в семь в «Рэдиссоне».

Понятия не имею, почему я до сих пор дословно помню это СМС. Наверное, потому что тогда едва успела добежать до туалета, где меня вырвало неверием и отвращением. Потом я ещё два часа убеждала себя в том, что это какая-то ошибка, что мой заботливый учтивый муж, относящийся ко мне как к самому ценному сокровищу, просто не мог писать такие вещи. Отказывалась верить, что Дима смог так со мной поступить. Реальность оказалась неумолимой: в шесть вечера муж со скорбным выражением на лице объявил, что у него возникли срочные дела и ему придётся отлучиться. Сожалел он о вынужденной отлучке настолько, что пообещал слетать вместе в Париж на выходные. Как загладить вину за анальный секс с любовницей? Конечно же, накормить ни о чём не подозревающую жену французскими круассанами и сделать совместное селфи на фоне Эйфелевой башни.

Я даже скандал не смогла закатить. Пока Дима заливал смазкой белоснежные отельные простыни, я успела собрать вещи и съехать. В общей сложности наш брак просуществовал чуть больше семи месяцев.

Пожалуй, моё самое большое сожаление в наших неудавшихся отношениях – это то, что он убил во мне безусловную веру в людей. Мне безумно жаль ту наивную и трогательную часть себя, которая так и не смогла вернуться, даже после того как мы развелись.

– Мне на него наплевать, Вик, – я с благодарностью принимаю новый бокал у официанта и делаю глоток. – Что было, то прошло.

– Знаешь, Мирр, мы ведь с Семёном тоже как-то ходили к психологу, и он сказал, что проблемы в отношениях – это, как правило, обоюдная вина.

Бывший мудак-муж обходит соседние диваны, по очереди пожимает руки сидящим. Мельком задевает взглядом моё лицо и тут же снова возвращается. Увидеть меня он явно не ожидал, потому что на улыбку сподобился не сразу.

Вопросительно приподняв бровь, я смотрю на Вику:

– И? Считаешь, что я виновата в его измене?

– Нет, нет, что ты… – спохватывается она. – Не пойми меня неправильно, Мирр… Я лишь пытаюсь рассуждать. Дима ведь для чего-то на тебе женился? Значит, хотел семью. Может быть, твоя увлечённость карьерой заставила его почувствовать себя ненужным? Мужчинам регулярно требуются доказательства собственной мужественности и неотразимости… Я его не оправдываю, ты не думай…

Я вновь подношу вино ко рту. Господи, неужели я настолько зациклена на работе, что даже лучшая подруга начала считать меня альфа-самкой, отпугивающей мужчин? Во время развода я слишком ушла в себя, долгое время ни с кем не обсуждая случившееся, и сегодня впервые слышу мнение Вики. Раньше она просто мне сочувствовала, а сейчас осмелилась поговорить начистоту.

– Я очень старалась быть ему хорошей женой. Быть может, я просто не создана для брака.

В горле встаёт ком, который я безуспешно пытаюсь протолкнуть очередным глотком. Ещё и Дима продолжает расстреливать меня взглядами. Средний палец, что ли, ему показать? Да ну нет, это будет совсем по-детски и недостойно. С того момента, как я послала Гордиенко, ещё и двух недель не прошло. Хватит пока с меня.

Я подхватываю сумку и поднимаюсь:

– Вик, я до туалета дойду. Лицо горит – от вина, видимо. Надо освежиться.

В женской уборной, к счастью, пусто. Помассировав виски пальцами, смоченными прохладной водой, я долго и тщательно поправляю макияж и после того, как убеждаюсь, что краснота спала, решаю, что можно выходить.

Толкаю дверь и замираю при звуке знакомого голоса.

– Привет, Мирра. Шикарно выглядишь.

Охлаждённое лицо вновь начинает предательски нагреваться. Какого чёрта ему здесь нужно? Он специально караулил меня возле двери?

– Здравствуй и спасибо, – не удосужившись одарить бывшего мужа улыбкой, я демонстративно пытаюсь его обойти.

Очень жаль, что конституция гончей не позволяет Диме разжиреть. Было бы приятно увидеть его обрюзгшим и полысевшим.

– Мирр, ну чего ты, а?

Я вздрагиваю, потому что он ловит меня за локоть. Мне хочется его моментально одёрнуть, но вместо этого я с презрением смотрю на его пальцы.

– Извини, извини, ладно? – бывший муж отпускает мою руку и отступает, всем своим видом демонстрируя раскаяние за своевольный жест. – Я просто хотел немного с тобой поговорить. Узнать, как у тебя дела… чем живёшь… может быть, пригласить на ужин.